17.10.2017 | Алексей Макаркин

История с диссертацией Владимира Мединского: судьба ученой степени и министерского портфеля

Владимир Мединский оказался в скандальной ситуации. Экспертный совет ВАК рекомендовал лишить его докторской степени. Это не последняя инстанция – еще остаются президиум ВАК и министерство образования и науки. Есть серьезные основания полагать, что Мединский останется доктором исторических наук, хотя репутационный ущерб министру уже нанесен.

Диссертация Мединского: три совета

Работа Мединского «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV–XVII веков» была защищена в Российском государственном социальном университете (РГСУ) в ту пору, когда там буквально «пеклись» диссертации, ставшие затем объектом пристального внимания знаменитого «Диссернета». Но претензии к этому тексту связаны не с банальным плагиатом, а с явлением куда более интересным. Автор работы исходил из того, что абсолютный стандарт истинности – это национальные интересы России. Следовательно, все, что им противоречит, должно трактоваться как русофобская пропаганда. Или же, в лучшем случае, как заблуждения несведущих людей. Поэтому вся критика в адрес России и ее жителей, их нравов и обычаев, содержащаяся в записках посетивших страну иностранцев, автором решительно отвергается как необъективная.

Заявление с требованием лишить Мединского докторской степени было подано в апреле 2016 года историками Вячеславом Козляковым и Константином Ерусалимским вместе с экспертом «Диссернета» лингвистом Иваном Бабицким. Однако так как диссовет РГСУ по истории давно распущен, заявление было направлено в диссовет Уральского федерального университета (УрФУ). Однако далее события стали развиваться по необычному сценарию. Мединский не приехал в Екатеринбург, мотивируя это занятостью, сроки рассмотрения заявления были пропущены, и ВАК отозвала дело из УрФУ и направила в диссовет исторического факультета МГУ. Противники Мединского объяснили это тем, что уральские историки отказали бы в поддержке диссертации министра культуры.

В Москве ситуация для Мединского оказалась немногим лучше. Он также не появился на заседании совета, который 7 февраля не принял определенного решения, отказавшись рассматривать диссертацию по существу. По словам декана исторического факультета МГУ Ивана Тучкова, диссовет «не нашел оснований» для дальнейшего изучения. Однако член диссовета Сергей Мироненко заявил, что члены диссовета так и не смогли ознакомиться с работой Мединского, а декан вместе с главой совета просто предложили его членам проголосовать за проект резолюции. Что и произошло: 12 человек поддержали позицию декана, шестеро – выступили против и один воздержался. Таким образом, руководство университета, как представляется, постаралось найти компромисс – не идя против министра, МГУ и не поддержал его.

Вечером того же дня скончался один из членов диссовета, 77-летний доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века - начала XX века Николай Ерофеев. Член-корреспондент РАН Аскольд Иванчик написал на своей странице в Facebook, что Ерофеев был одним из шести членов диссовета, проголосовавших против того, чтобы принять итоговую резолюцию. «Трудно отделаться от мысли: не выдержал унижения и позора», - написал Иванчик. Эта история не вызвала большого общественного резонанса – возможно, потому, что доказать причинно-следственную связь между заседанием совета и смертью пожилого ученого было невозможно. Однако, как представляется, эта драматическая история оказала влияние на позицию научного сообщества.

Впрочем, следующий этап этой истории оказался в пользу Мединского. Меньшинство членов диссовета при МГУ потребовали обратиться в ВАК и оценить диссертацию по всем правилам. После этого совет, который по плану должен был проработать до мая, был досрочно расформирован. Возможно, причиной стала как раз смерть Ерофеева и непредсказуемость настроений московских ученых, и до этого не готовых одобрить диссертацию Мединского.

В результате рассмотрение вопроса было передано в третий диссовет - Белгородского государственного университета, который вынес решение в пользу министра (19 «за», 3 воздержались). Причем заседание совета фактически превратилось в апологию Мединского – при этом рассмотрения диссертации, по сути, так и не произошло. Один из членов совета заявил, что «главный вопрос: должен ли историк в своих работах честно служить Отечеству? Не наше дело обсуждать, как он написал свои десять научных работ и диссертацию. Он великий человек». Все это неудивительно – Белгородский университет находится на территории региона, которым уже 24 года руководит Евгений Савченко, позиционирующий себя как сторонник традиционных духовных ценностей.

Позиция Экспертного совета ВАК

Однако решение диссовета подлежало утверждению Экспертным советом ВАК. И тут методология Мединского встретила жесткое неприятие со стороны его членов. В результате они (17-ю голосами «за» при трех «против» и одном воздержавшемся) одобрили заключение, в котором подробно перечислялись многочисленные пороки диссертации. По сути дела, этот текст представлял собой элементарное разъяснение современных критериев научности исторических трудов, которые отличают их от популярных книг и статей.

В частности, в тексте отмечалось, что сама тема диссертации Мединского являетчя некорректной, так как:

«объективность в освещении одного государства, социума, культуры и т.п. представителями других (современниками событий) в принципе не достижима. К ней может стремиться профессиональный историк, но не исторический индивид, воспринимающий культуру Другого/Чужого. Восприятие Другого всегда субъективно, оно определяется неосознаваемыми ценностями и установками своей культуры, историко-культурной средой воспринимающего субъекта, его индивидуальными особенностями и т.д... Автор занимается «исправлением» неточностей и «искажений» реалий русской жизни в сочинениях иностранцев, не отдавая себе отчет в том, что для такого рода сочинений они естественны и неизбежны, так как это изложение впечатлений и определенного, обусловленного различными причинами, видения представителей другой культуры».

Кроме того, указанный выше главный исследовательский принцип Мединского - «Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда» - также был подвергнут резкой критике:

это ложное положение, входящее в непримиримое противоречие с принципами научности, объективности и историзма (их перечисление во вводной части диссертации, таким образом, становится пустой формальностью). Этноцентризм/нациецентризм, в каких бы формах он ни проявлялся, никогда не выступал и не может выступать в науке в качестве критерия достоверности или служить основанием научного труда, стремящегося к объективности. Критерии достоверности исторического исследования определяются принципами и методами, имеющими универсальный характер, не зависящими от национальной принадлежности исследователя.

На этом фоне остальные претензии к диссертации Мединского носили относительно второстепенный характер, хотя и демонстрировали качество этой работы. Так, в историографическом разделе были пропущены многие труды на эту тему, написанные в последние годы перед написанием диссертации. В ходе работы над диссертацией были использованы не первоисточники на языке оригинала, а их переводы на русский язык, что приводило к грубым ошибкам – автор принимал термины переводчиков за принадлежавшие авторам. Работа автора в читальном зале архива древних актов документально не зафиксирована, ссылки на архивные документы носят немногочисленный и номинальный характер (чаще всего это «глухие» ссылки на дело или просто на опись без указания листов), хотя Мединский отмечает, что он широко привлекал неопубликованные архивные документы. Так что он вряд ли работал с указанными им архивными делами. Также отмечались многочисленные фактические ошибки диссертанта.

Независимость совета

На первый взгляд, кажется, что действия совета носят необычно смелый характер. В то же время есть основания полагать, что степень независимости этого органа не стоит преувеличивать.

На фоне громкой истории с рекомендацией лишить Мединского докторской степени произошла история куда менее заметная, но не менее примечательная. Минобрнауки на основании заключения того же совета отказалось присуждать эту же степень питерскому историку Кириллу Александрову, защитившему в прошлом году диссертацию о командном составе власовской армии. Это тема тяжелая и неудобная – а раз так, то общественное сознание склоняется к тому, что либо замолчать ее, либо ограничиться сформировавшимися еще в советские годы стереотипами вроде «предали из-за трусости или из-за изначальной враждебности к власти трудового народа», которые в немалом количестве случаев имеют под собой основания, но недостаточны для понимания сложной и многогранной проблемы.

Александров занялся изучением истории не рядовых солдат, а власовского офицерского корпуса. И много лет поработав в архивах (как в российских, так и зарубежных), изучив массу литературы, в том числе редкой, собрал массу информации об этих людях. Которые в большинстве своем оказались советскими офицерами, чьи биографии мало отличались от их сослуживцев. Видимых причин ненавидеть советскую власть у большинства из них не было – лишь меньшинство подвергалось репрессиям. Зато при этой власти они смогли сделать карьеру, на которую вряд ли могли рассчитывать при царе. Что касается трусости, то возникает вопрос о том, почему люди, имевшие заслуги перед страной (многие имели государственные награды и другие отличия), честно служившие многие годы, вдруг оказались на противоположной стороне.

Автор предположил, что дело в восприятии этими людьми большевистской репрессивной политики. И проследил, как некоторые из них служили в районах, где происходили восстания против власти или голод начала 30-х годов. Все они прошли через период массовой «чистки» в армии, когда арестовывали их командиров и сослуживцев. Поэтому когда у них появилась возможность, то они выступили против власти, которой они служили, но втайне не считали своей. В ходе своей научной работы Александров тщательно выяснил детали биографий власовцев, попутно исправил немалое число ошибок, которые имели место в исторической литературе.

Защищал Александров свою диссертацию в Санкт-Петербургском институте истории РАН – солидном научном учреждении, известном высоким качеством исторических исследований. Решение присудить докторскую степень было принято почти единогласно (17 – «за», 1- воздержался). Однако и во время защиты, и в последующем автора обвиняли в отработке «технологии измены и практики предательства», в восхвалении Власова, в оскорблении ветеранов и в других грехах. На историка даже подавали жалобу в прокуратуру, но найти статью УК, по которой его можно было бы привлечь к ответственности, не удалось. Дело дошло до того, что патриоты-энтузиасты пытались инкриминировать Александрову «публичные призывы к развязыванию агрессивной войны», что совсем расходилось со здравым смыслом.

В результате пошли другим путем – Экспертный совет ВАК рекомендовал диссертацию не утверждать, а министерство к этой рекомендации прислушалось. И вряд ли здесь сыграло решающую роль мнение коммунистов и православных активистов (в отличие от известной истории с «Матильдой», в этом случае они были вместе). Скорее, речь шла о государственной позиции, основанной на восприятии Великой Отечественной войны как основного события в истории страны – и недопустимости любой ревизии привычных и принятых обществом установок. Наверное, этим объясняется и позиция совета.

В то же время ситуация с Мединским выглядит весьма противоречивой. С одной стороны, он остается министром. С другой, его позиции слабеют. Один из заместителей, Григорий Пирумов, в нынешнем месяце был приговорен к полутора годам колонии и штрафу в размере 300 тыс. руб. по известному «делу реставраторов», которым занимается ФСБ. И хотя приговор является очень мягким (Пирумов был освобожден в зале суда, так как именно столько времени он находился под арестом), но все равно он является обвинительным.

В этих условиях позиция государства перед заседанием Экспертного совета могла быть не определена – либо жестко не артикулирована. В этих условиях историки смогли свободно выразить свою позицию в отношении диссертации министра.

Контригра Мединского и дальнейшие события

Решение Экспертного совета стало сильным моральным ударом по позициям Мединского. Тем более, что скандальный фон вокруг министерства этим не ограничился. Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов опубликовал в своем телеграмм-канале информацию о госпитализации министра. Позднее источник в министерстве заявил о «плановом обследовании», но необычность ситуации состояла в том, что оно произошло накануне дня рождения президента, когда чиновники высокого ранга стараются быть на посту.

Кроме того, в том же канале была обнародована фотокопия письма за подписью ближайшего соратника и первого заместителя Мединского Владимира Аристархова со списком деятелей культуры, присутствие которых нежелательно на Международном культурном форуме в Петербурге. Министерство назвало список фальшивкой, но далеко не все в это поверили. Если письмо все же подлинное, то претензии к министру могут быть с двух сторон. Либералы рассматривают подобные документы как цензуру, а для «государственных людей» недопустим сам факт утечки.

В то же время имеет место контригра Мединского, которая развивается в двух направлениях. Первое – аппаратное. Мединский стремится позиционировать себя как умеренный государственник, который противостоит радикализму с разных сторон. Свой антилиберализм ему доказывать не надо, а неприятие православного радикализма он выразил, взяв под защиту фильм «Матильда» (по поводу которого в Кремле принято политическое решение о необходимости его показа) и настоял на увольнении председателя Общественного совета при своем министерстве Павла Пожигайло, который резко выступал против показа этого фильма. В то же время для Мединского это может быть и проблемой – он сталкивается с влиятельными православными кругами, для которых противодействие «Матильде» стало делом принципа.

Второе направление – репутационное. В его рамках на защиту министра встали ведущие провластные журналисты Дмитрий Киселев и Владимир Соловьев. Члены Экспертного совета были обвинены в «травле» министра (это обычный аргумент в антилиберальной полемике), что заставило его членов выступить со специальным заявлением в защиту своей позиции.

Министр образования и науки Ольга Васильева подчеркнула, что в диссертации нет плагиата (впрочем, Экспертный совет в этом Мединского и не обвинял). Директор Службы внешней разведки, председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин заявил, что выступающие за лишение Мединского докторской степени «не согласны с его открытой общественной гражданской позицией». К защите Мединского были привлечены два академика-историка (впрочем, специализирующихся на всеобщей истории) - Сергей Карпов и Александр Чубарьян.

Впрочем, судьба министра пока не решена, и возможен вариант, на который намекнул председатель совета Павел Уваров, воздержавшийся при голосовании – что вышестоящие инстанции отметят недостатки диссертации, но возложат ответственность на тех, кто участвовал в ее одобрении – от диссовета до оппонентов. В этом случае министр степень сохранит, хотя репутационный ущерб никуда не исчезнет. А успешность контригры министра будет зависеть не столько от того, сохранит ли он степень, но – в куда большей степени – останется ли он на своем посту в новом правительстве. А здесь могут быть проблемы, как раз связанные со скандалами вокруг министра и министерства.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати