25.12.2017 | Ростислав Туровский

Представители президента в федеральных округах: ждать ли перемен?

В последнее время вновь резко вырос интерес к институту полномочных представителей президента в федеральных округах. Появляются предположения не только о возможных кадровых перестановках, но и о реформе самого этого института, не исключающей наделение полпредов дополнительными полномочиями. У подобных разговоров есть понятные конъюнктурные причины.

Приближаются президентские выборы, после которых глава государства будет заново формировать подконтрольные ему напрямую органы власти, и все полпреды должны будут пройти через процедуру переназначения. Это значит, что кто-то останется на своем посту, а кто-то будет заменен. Изменение функционала полпредов – тема менее очевидная, но в случае той или иной реформы государственного аппарата это тоже может произойти.

В то же время институт полпредов до сих пор был удобен и полезен главе государства как раз тем, что у него сложился довольно расплывчатый функционал. С одной стороны, эти чиновники призваны контролировать реализацию политики федеральных властей и прежде всего – президента и его администрации (к которой они и сами относятся) на местах. Все это, конечно, крайне важно для властной вертикали, укрепление которой в России небезосновательно связано именно с созданием института полпредов в федеральных округах в 2000 г. Даже в условиях резко выросшей лояльности региональной элиты и подконтрольности губернаторов центру полпреды по-прежнему нужны, как «око государево», наблюдающее за деталями происходящего на местах.

С другой стороны, конкретные задачи могут меняться, фактическое влияние полпредов также не является величиной постоянной. Нельзя сказать, что и сам глава государства систематически работает с полпредами, демонстрирует, что они являются его опорой и доверенными людьми. Такая практика не сложилась: с полпредами президент сотрудничает скорее в индивидуальном порядке и по мере ощущаемой им самим необходимости, а во многом они находятся в «свободном плавании». Более того, у отдельных полпредов нередко возникают аппаратные трения и даже конфликты с «большой» администрацией. Разговоры по поводу того, что этот институт не нужен и себя исчерпал, впервые начались уже более 10 лет назад, но, правда, полпреды счастливо пережили все эти разговоры, а значит, смысл их существования все-таки есть.

Стоит напомнить, что пиком политического влияния полпредов считался период вскоре после их назначения в 2000 г. Тогда они, в самом деле, решали фундаментальные для системы задачи по созданию президентской вертикали и, в частности, контролю над приведением регионального законодательства в соответствие с федеральным. Второй «взлет» влияния полпредов был связан с начальным периодом назначения губернаторов, в 2005 г. и далее. Но тогда появились и ограничения. Так, полпред занимался составлением списка кандидатов на пост губернатора, но большинство губернаторов переназначалось в обход полпредов, ставя перед президентом вопрос о доверии. Кроме того, на том этапе стало понятно, что Кремль может не считаться с мнением полпредов, принимая решения по тем или иным губернаторам. А собственно переход к назначению губернаторов и привел к появлению предложений по отмене института полпредов, раз главы регионов стали назначаемыми.

Тем не менее, полпредства стабилизировали свое положение в роли бюрократических институций с ограниченным влиянием и существуют в таком положении до сих пор. Как и прежде, реальное влияние полпредов зависит от двух факторов – реальных личных отношений с главой государства (у кого-то они есть, а у кого-то полностью отсутствуют) и собственной активности, в т.ч. публичной (которая, однако, может приводить к столкновениям с местными политическими игроками, а также к вмешательству в дела бизнеса - вплоть до конфликта интересов). В условиях размытого функционала вообще трудно объективно оценивать, какие полпреды работают эффективно, а какие – нет.

В сущности, все полпреды являются временщиками на своих постах. В данном случае «временщик» - это не констатация чего-то унизительного. Просто дело в том, что не может быть чиновников, которые стремятся стать именно полпредами и которые мечтают всю жизнь проработать в этой должности. Поэтому более активные полпреды работают над созданием собственного политического капитала, чтобы удачно конвертировать его в более «реальную» федеральную должность или губернаторскую карьеру. Не будем забывать, что полпред - это чиновник весьма информированный, обладающий множеством связей и в центре, и в регионах, а это – неплохой капитал. Но, конечно, есть и пассивные полпреды, просто отбывающие номер и не очень понимающие, чем им вообще нужно заниматься. Иными словами, полпреду нужно не гордиться своим статусом, а работать над созданием собственной публичной повестки и укреплением позиций в элитах. Тогда у него есть шанс.

Одним из самых спорных вопросов является наделение полпредов функциями в экономической политике. Сразу после создания федеральных округов некоторые полпреды стали ставить и этот вопрос, желая рулить чем-то более осязаемым. Однако его решение – это прямой путь к конфликту между администрацией президента и правительством, а также между полпредами и губернаторами. Поэтому Кремль лишь предлагал полпредам заниматься разработкой программ и стратегий социально-экономического развития в федеральных округах, но не позволял им управлять экономикой. В конечном итоге это вылилось в разработку стратегий социально-экономического развития федеральных округов, но эти стратегии остались на бумаге.

Реально значимыми в этой связи стали единичные, но важные эксперименты по соединению функций полпредов и правительственных чиновников. Впервые это было сделано на Северном Кавказе, где А.Хлопонин одновременно являлся полпредом и вице-премьером. Впоследствии на Северном Кавказе такое совмещение должностей отменили (вместе со сменой полпреда), а вот на Дальнем Востоке этот механизм оказался устойчивым и успешным. Сначала полпред и бывший хабаровский губернатор В.Ишаев работал министром по развитию Дальнего Востока, а затем появилась более сильная фигура – Ю.Трутнев, совмещающий сейчас позиции полпреда и вице-премьера, курирующего дальневосточную политику. В таких случаях трудно сказать, какая именно работа является для чиновника «первичной», но это и не столь важно. Главное в том, что один и тот же человек отвечает за целый комплекс вопросов внутренней и социально-экономической политики. Причем, будучи вице-премьером, он фактически несет прямую ответственность не столько перед премьером, сколько перед главой государства. Но эта практика всегда предполагалась только для специфических макрорегионов, отягощенных хроническими проблемами, как Северный Кавказ, и имеющих потенциал роста, как Дальний Восток. И, как уже сказано, на Северном Кавказе она не оказалась постоянно востребованной.

Институту полпредов в федеральных округах уже 17 с лишним лет и, конечно, за это время чиновники менялись и неоднократно. Да и карта округов тоже не была совсем стабильной. В 2010 г. из Южного федерального округа был выделен Северо-Кавказский. Затем с присоединением Крыма в 2014 г. создали было отдельный Крымский федеральный округ, но в 2016 г. его соединили с Южным. Что касается кадровых решений в отношении полпредов, то здесь функция этого института двоякая. Полпредства сыграли немаловажную роль новой кузницы кадров, созданной В.Путиным. Поэтому для многих они стали трамплином к дальнейшему росту, причем это касается не только полпредов, но и их заместителей (напомним, что первым заместителем полпреда в Уральском федеральном округе был в свое время С.Собянин). Но в иных случаях полпредства стали откровенно использовать в качестве «ссылки» и «почетной пенсии». Это было востребовано не сразу, но уже на втором сроке правления В.Путина, когда вертикаль укрепилась, стало заметным. Происходили также перемещения одних и тех же полпредов между разными округами. Делались временные назначения, чтобы затем продвинуть полпреда на другой пост: как, например, В.Матвиенко стала в 2003 г. полпредом в Северо-Западном федеральном округе, чтобы с этой позиции избраться через несколько месяцев на пост губернатора. Иными словами, полпредства были весьма удобны для того, чтобы использовать их в процессах перетасовки кадров. Это девальвировало значимость данного института, но зато делало его полезным в глазах Кремля. И неудивительно, что назначения полпредов с тех пор прочно вплетены в сложную систему аппаратных интриг. А это еще и снижает предсказуемость кадровых решений.

Например, учитывая выросшее влияние силовых элит (многие представители которых назначались полпредами или сотрудниками аппарата полпредств) и часто происходящие в них институциональные и персональные изменения, кадровые решения в отношении полпредств оказались тесным образом связанными с происходящим в силовых структурах. Ярким примером стали реорганизации в Минобороны и МВД. В результате, например, А.Квашнин, возглавлявший Генштаб с 1997 г., в 2004 г., при министре обороны С.Иванове был отправлен полпредом в Сибирь. В 2014 г. в той же Сибири полпредом стал Н.Рогожкин, командовавший до этого внутренними войсками МВД и уступивший должность В.Золотову. Тем временем также служивший во внутренних войсках С.Меликов оказался полпредом на Северном Кавказе. А в дальнейшем создание Росгвардии на базе внутренних войск обернулось тем, что С.Меликов покинул пост полпреда, став первым заместителем главы новой службы В.Золотова. Напротив, политическая карьера Н.Рогожкина, как и ранее А.Квашнина, завершилась.

Со временем полпредства стали иногда использоваться и для продвижения «нужных» кадров на губернаторские позиции. Выше уже приводился пример В.Матвиенко. В 2011 г. таким примером стал представитель команды С.Собянина - глава администрации Тюмени Е.Куйвашев, назначенный сначала заместителем полпреда, а вскоре и полпредом в Уральском федеральном округе. И за этим уже в 2012 г. последовало его назначение на пост губернатора Свердловской области. Губернаторскую должность со временем получил и самый опытный полпред Г.Полтавченко, которого, пока он работал в Центральном федеральном округе, периодически прочили на пост мэра Москвы. Но в итоге он был в 2011 г. передвинут на пост губернатора Санкт-Петербурга.

Необычной практикой считалось поначалу обратное движение – назначение полпредами губернаторов. Странность состояла в том, что полпреды виделись в качестве фигур заведомо «внешних» и призванных контролировать губернаторский корпус. Но соображения конъюнктурной политической целесообразности могли приводить и к тому, что полпредами делали губернаторов, по сути, предлагая им иную статусную позицию взамен прежнего поста. Эта практика стала заметной при президенте Д.Медведеве. Таким образом в 2009 г. полпредом стал хабаровский губернатор В.Ишаев, а в 2010 г. переместили на пост полпреда новосибирского губернатора В.Толоконского и красноярского губернатора А.Хлопонина (но на Северный Кавказ). В настоящее время полпредами работают бывший калининградский губернатор Н.Цуканов и бывший глава Севастополя С.Меняйло (последний – в Сибири). Был даже случай перемещения на позицию полпреда мэра города – К.Исхакова, возглавлявшего Казань и ставшего в 2005 г. полпредом на Дальнем Востоке. Как правило, подобные решения были увязаны с назначением новых региональных руководителей и являлись частью более сложной кадровой комбинации. А в Татарстане считалось, что в уходе К.Исхакова из региона был очень заинтересован М.Шаймиев.

Есть немало примеров того, как полпреды продолжили карьеру на позициях руководителей весьма значимых федеральных ведомств. В частности, первый полпред на Северо-Западе В.Черкесов возглавил новую Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), а другой полпред в том же округе В.Булавин недавно стал главой Федеральной таможенной службы. А.Коновалов, работавший полпредом в Приволжском федеральном округе, возглавил в 2008 г. Минюст и остается на этом посту до сих пор.

Складывается ощущение, что для многих чиновников полпредство представляло собой временное место пребывания, где нужно было хорошо себя зарекомендовать, чтобы потом вернуться в федеральный центр, как правило, на более значимую позицию. Выше приводился пример С.Меликова, ставшего одним из руководителей Росгвардии, и В.Булавина, возглавившего ФТС (ранее он был первым заместителем секретаря Совбеза). Н.Винниченко, работавший полпредом на Урале и Северо-Западе, до этого возглавлял Федеральную службу судебных приставов, а после полпредства приступил к работе заместителем генерального прокурора. Работавший некоторое время представителем президента в Южном федеральном округе Д.Козак вернулся в правительство, став там министром регионального развития, а потом – вице-премьером, курирующим региональную политику. Его коллега А.Хлопонин со временем избавился от статуса полпреда, оставшись вице-премьером и существенно расширив свой функционал. Недолгое время работал полпредом в Центральном федеральном округе влиятельный чиновник президентской администрации О.Говорун, но в 2012 г. он вернулся в «большую» администрацию. Интересен и случай Г.Рапоты, который в 2007 г. ушел в полпреды из генеральных секретарей Евразийского экономического сообщества, работал в Южном, а затем в Приволжском федеральном округе, а потом занял с 2011 г. пост генерального секретаря Союзного государства. Не стоит забывать и случай С.Кириенко, в 2005 г. ушедшего из полпредов на позицию руководителя государственной корпорации «Росатом», а в прошлом году вернувшегося в администрацию президента, но уже на пост первого заместителя ее главы.

Впрочем, есть и множество обратных примеров того, как уход в полпреды, напротив, обернулся завершением активной политической карьеры. Чаще всего в этом положении оказывались военные – упомянутые выше А.Квашнин и Н.Рогожкин, а также полпреды «первого призыва» из числа бывших генералов, участвовавших в «чеченской войне», - В.Казанцев и К.Пуликовский. Не задалась дальнейшая карьера и у первого сибирского полпреда Л.Драчевского (бывший министр по делам СНГ). Утратил политические позиции бывший хабаровский губернатор В.Ишаев, уволенный на фоне критики в его адрес в 2013 г. и ушедший на формальную должность в «Роснефть». Более значимую, но тоже уже не политическую роль играет известный представитель питерской элиты И.Клебанов, долго возглавлявший представительство президента в Северо-Западном федеральном округе в 2003-11 гг. (он возглавляет совет директоров «Совкомфлота»). Продолжилась, но затем была свернута карьера представителя команды некогда влиятельного В.Иванова - О.Сафонова, который, поработав полпредом на Дальнем Востоке, ушел в 2009 г. в руководство ФСКН, но утратил позиции с расформированием ведомства. В нынешнем раскладе интересным является случай В.Устинова, пик влияния которого был, конечно, связан с его работой генеральным прокурором. Однако с 2008 г. он устойчиво занимает пост представителя президента в Южном федеральном округе, сохранив его и при расширении округа за счет Крыма.

В сущности, за каждым назначением полпреда скрывается аппаратная интрига. Где-то она является более сложной, а где-то совсем тривиальной. Всегда важно не только то, кого назначают полпредом, но и с какой позиции его перемещают (что может быть основной причиной решения, если на эту позицию появился более влиятельный кандидат), а также, куда уходит прежний полпред (если только он не заканчивает карьеру вообще). Полпреды устойчиво включены в композицию федеральных групп влияния, и многие из них были очевидными членами тех или иных команд или даже их лидерами (как например, В.Черкесов в былые годы). Неудивительно, что в формировании корпуса полпредов решающее влияние имели элиты питерского происхождения, которые возглавляли полпредства не только на «родном» Северо-Западе (В.Черкесов, И.Клебанов, временно – В.Яковлев и В.Матвиенко), но и в Центральном федеральном округе (Г.Полтавченко, сейчас – А.Беглов), а также в Южном федеральном округе (Д.Козак).

Большую роль играли и кадровые размены между различными группами правящей элиты. Например, интересно продвижение людей, которых принято считать частью личной команды Д.Медведева, начавшееся еще на втором сроке правления В.Путина. Примерами стали нынешний министр юстиции А.Коновалов (был полпредом в Приволжском федеральном округе) и Н.Винниченко, ставший полпредом уже при президенте Д.Медведеве на Урале (после кончины первого полпреда П.Латышева), а потом переброшенный на Северо-Запад.

Примечательно, что при смене президента В.Путин и Д.Медведев достигали своих «пакетных» соглашений. Так, в 2008 г. Д.Медведев оставил большинство прежних полпредов, а также назначил В.Устинова, явно не относящегося к его группе влияния, переместив Г.Рапоту в Поволжье (близкий к новому президенту А.Коновалов в результате этого стал министром). Однако в 2012 г. динамика оказалась куда более существенной и, что еще интереснее, началась еще до смены президента, а именно – в 2011 г. и в связи с переменами во внутриполитическом блоке администрации. Еще тогда на время оказался на позиции полпреда член команды В.Суркова О.Говорун, а в Приволжском федеральном округе эту позицию занял депутат Госдумы М.Бабич. Договоренности между командами Д.Медведева и С.Собянина обернулись в 2011 г. приходом на пост полпреда на Урале Е.Куйвашева – вместо «медведевского» Н.Винниченко, ушедшего на более важный для питерских элит Северо-Запад. В.Путин после избрания на третий срок отчасти сформировал «новый призыв» полпредов, назначив А.Беглова (бывший заместитель главы администрации президента), И.Холманских (выходец с «Уралвагонзавода», активно поддержавшего тогда В.Путина), но оставив поначалу Н.Винниченко, а также А.Хлопонина, В.Толоконского и В.Ишаева, не говоря уже про В.Устинова.

Вообще именно третий срок В.Путина оказался наиболее насыщенным с точки зрения ротации полпредов, увязанной с перестановками в федеральных элитах. Скорость ротаций еще с 2011 г. растет. Отчасти это было вызвано присоединением Крыма, создавшим к тому же присутствие среди полпредов команды С.Шойгу. Ее представитель О.Белавенцев, бывший генеральный директор связанного с Минобороны ОАО «Славянка», и стал полпредом в Крыму, а после ликвидации там федерального округа был передвинут на Северный Кавказ вместо С.Меликова, ушедшего во вновь созданную Росгвардию. Вынужденный уход с позиции губернатора Севастополя еще одного представителя этой группы влияния - С.Меняйло был компенсирован его назначением полпредом в Сибири, откуда собственно и происходит группа С.Шойгу (до этого в Сибири на третьем сроке правления В.Путина уже успели передвинуть В.Толоконского на позицию красноярского губернатора и поменять его на генерала Н.Рогожкина, карьера которого не задалась). На Дальнем Востоке вообще была перестроена вся система управления, что совпало с назначением в 2013 г. Ю.Трутнева вместо В.Ишаева. Турбулентной оказалась история Северо-Запада, откуда сначала ушел в генеральную прокуратуру Н.Винниченко, замененный на В.Булавина (выходца из нижегородского УФСБ, затем работавшего в Совбезе с Н.Патрушевым). Но вместе с переходом В.Булавина в ФТС (на место проштрафившегося А.Бельянинова) позицию полпреда занял калининградский губернатор Н.Цуканов, уступивший губернаторский пост активно продвигаемому Кремлем А.Алиханову. На этом фоне «островком спокойствия» выглядел только Южный федеральный округ с «несменяемым» В.Устиновым, а также не меняли полпредов на третьем сроке правления В.Путина в Центральном, Приволжском и Уральском округах.

Сейчас есть все основания полагать, что кадровые ротации среди полпредов продолжатся. Развилка разве что в том, будут ли приниматься отдельные решения до президентских выборов, или обновленный «комплект» полпредов появится уже в мае 2018 г. Вполне вероятно, что перемены, как это было и в 2011 г., начнутся заранее, предопределяя и предвосхищая дальнейшие кадровые перестановки. В частности, на пост полпреда прочат вице-премьера В.Мутко, в отношении которого это, вероятно, будет способом постепенного ухода из управленческой сферы. Много говорится о предстоящем уходе Н.Цуканова, который, в самом деле, обладает, недостаточным аппаратным весом, чтобы удержаться на новом посту, да еще и подвергается критике за вмешательство в дела Калининградской области.

Но прогнозировать кадровые ротации в корпусе полпредов сложно, поскольку они прямо увязаны с федеральными раскладами в администрации президента, правительстве и силовых структурах, которые, в свою очередь, также еще далеки от прояснения. И при этом перевод кого-либо на позицию полпреда легко может оказаться абсолютно ситуативным решением. Поэтому искать строгую систему в таких ротациях – дело неблагодарное.

На данном этапе, пожалуй, наибольшими шансами на сохранение статус-кво обладает Дальний Восток. Активность Ю.Трутнева велика, но дело не только в этом. Нельзя сказать, что новая дальневосточная политика приносит быстрые плоды, но и менять ее, а также ее кураторов в начале процесса вряд ли имеет смысл. Поэтому, скорее всего, дальневосточный эксперимент будет продолжен.

Остальные случаи выглядят более сложными и сильно зависят от аппаратных интриг. Одна из главных интриг, вероятно, будет связана с политически самыми важными и переплетенными между собой множеством видимых и невидимых нитей Северо-Западным, Центральным и Приволжским федеральными округами. Не будем забывать, что именно им уделяли наибольшее внимание и элиты питерского происхождения, и собственно «большая» администрация президента.

Из ныне обсуждаемых сюжетов вполне возможен уход Н.Цуканова и не исключено назначение В.Мутко, но последнее будет иметь временный характер, явно не рассчитанный на весь четвертый срок В.Путина, и не закроет интригу. Среди нынешних полпредов наилучшие шансы на успешное продолжение карьеры имеют А.Беглов и М.Бабич. Это не исключает их сохранение и на нынешних постах. Но А.Беглов может быть перемещен в Северо-Западный округ, а может и стать губернатором Санкт-Петербурга, пост которого ему давно прочат (напомним, что он даже исполнял обязанности губернатора в далеком 2003 г.). Перспективы М.Бабича кажутся более туманными, но у столь активного и целеустремленного игрока они, безусловно, есть. Пока трудно сказать, найдется ли для него значимая федеральная или губернаторская должность. Следует также помнить, что Приволжский округ – это зона особых интересов команды С.Кириенко, которая может предложить свое решение. Кроме того, потенциальным претендентом на новые должности может быть нынешний глава управления по внутренней политике А.Ярин, который, например, способен стать полпредом в Центральном федеральном округе, где он долгое время работал в команде А.Беглова. Таким образом, можно ожидать, что в этих трех взаимосвязанных и политически крайне важных округах будет формироваться обновленная кадровая композиция. Ясно, что все указанные выше игроки не останутся «обиженными», а вот как именно разрулить ситуацию – это один из важных вопросов для Кремля, решение которого может начаться до выборов президента и может еще не завершиться в мае 2018 г.

Велика вероятность того, что сменится полпред на Урале: политический потенциал И.Холманских представляется исчерпанным, и тот расклад, при котором он получал этот пост, давно изменился (включая и переход «Уралвагонзавода» под контроль «Ростеха»). Этот пост может интересовать и группу С.Собянина, и С.Чемезова, и других влиятельных игроков.

Что касается полпредов из группы С.Шойгу, то они, с одной стороны, получили эти позиции только благодаря удачно сложившейся конъюнктуре. С другой стороны, позиции самого министра представляются достаточно прочными, а С.Меняйло стремится продемонстрировать активность на новом посту, чтобы закрепиться в этом качестве. С этой точки зрения несколько более уязвимым выглядит менее заметный О.Белавенцев, которому всегда несложно найти другую работу. Возможно, на Северном Кавказе появится другая фигура, вполне вероятно – из числа силовиков. Наконец, трудно пока сказать, нужно ли В.Путину что-то менять в судьбе В.Устинова, и сохраняет ли этот полпред достаточный аппаратный вес. За это место не исключена своя борьба, но вряд ли Кремль готов просто отправлять бывшего генпрокурора на «пенсию», а значит, здесь может возникнуть своя интрига. Вполне возможно, что свою роль в этих процессах сыграет Д.Козак, и как весьма активный куратор Крыма, и как бывший полпред в округе, охватывавшем не только нынешний ЮФО, но и Северный Кавказ.

Разумеется, потребность в замене полпредов может существенно вырасти в случае, если все-таки произойдет значительная ротация в правительстве, администрации президента и руководстве силовых структур. И тогда уже почти никакой округ не будет застрахован от смены полпреда по уже не раз упомянутым конъюнктурным обстоятельствам. Также не исключено, что в полпреды могут опять отправить отдельных губернаторов из числа фигур реально значимых, но не вписывающихся в новый расклад или чем-то не тем себя зарекомендовавших в регионах.

Тем временем вопрос о новом функционале полпредов, напротив, может быть и не решен вовсе. Появляются предположения о возможном тиражировании дальневосточного опыта на другие федеральные округа. Однако это девальвирует особый статус дальневосточной политики, потребует разработки аналогичных программ развития в других округах (а это не просто общие стратегии, но очень конкретные меры), а в конечном итоге может вылиться в конфликт между самими полпредами за ресурсы федерального центра и осложнение отношений в правительстве и в его взаимодействии с администрацией президента. Можно, конечно, намеренно ослабить таким путем правительство, усилив президентский надзор за исполнением экономических решений на местах и возложив эти функции на полпредов. Тогда, впрочем, их не стоит делать вице-премьерами, а необходимо регламентировать их функционал в отношении социально-экономической политики. Но повторимся, что это сместит баланс в пользу администрации президента и не в пользу правительства. Это можно сделать, но это чревато новыми аппаратными противоречиями и обидами.

На данном этапе очевидно, что с полпредов будут спрашивать за ход и результаты президентской кампании, а экономические функции – дело будущего. Но наказывать полпредов не принято – их скорее увольняют и оставляют не у дел, чем подвергают каким-либо «репрессиям». Не исключено, что какие-либо скандалы на выборах, как реальные, так и рукотворные, могут оказаться удобным публичным обоснованием для замены тех или иных полпредов, и это добавит интриги в их судьбы.

Ростислав Туровский – вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати