25.06.2018 | Марина Войтенко

Нефтецены, макротренды и реформы

Принятое по итогам заседания ОПЕК+ решение об увеличении добычи нефти несколько успокоило рынки. Однако определенности в отношении перспектив этого важнейшего сектора глобального хозяйства больше не стало. По сути новое соглашение, дав «передышку» до декабря-2018, оказалось промежуточным. В российской нефтянке, между тем, анонсированные перемены также не добавляют уверенности ни в качестве ее текущей динамики, ни в добавлении углеводородного позитива общеэкономическому росту.

В конце минувшей недели страны ОПЕК+, несмотря на некоторые разногласия в подходах к масштабам и срокам изменений сделки, все-таки сумели договориться о повышении уровней добычи «черного золота» на 1 млн баррелей в сутки (б/с). Причем уже в июле, по оценке министра энергетики Саудовской Аравии Халида аль-Фалиха, совокупный выпуск может быть увеличен на 250-400 тыс б/с. Вместе с тем, сокращение предложения Венесуэлы из-за все более углубляющегося кризиса, возобновления санкций против Ирана и т.п. не дают оснований предполагать скорое достижение цели. Опрошенные агентством Bloomberg участники встречи полагают, что реальный рост добычи пропорционально квотам на страны венского соглашения составит 600 тыс б/с, в том числе на не входящие в ОПЕК страны придется 200 тыс б/с.

Торговые площадки отреагировали на событие довольно вяло. С одной стороны, избыток предложения нефти, который нависал над рынком несколько лет, сошел на нет. По прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА), опубликованному 13 июня, запасы в странах ОЭСР в 2019 году будут на 27 млн баррелей ниже среднего 5-летнего значения, которое является ключевым индикатором для оценки ребалансировки рынка. Но говорить о возможности мощной корректировки ценовой динамики вверх тоже не приходится.

В середине июня МЭА понизило свои ожидания по расширению мирового спроса на черное золото на 200 тыс б/с до 99,1 млн баррелей (+1,3 млн б/с). В 2019-ом он может достигнуть 100,6 млн баррелей (+1,5 млн б/с). В ОПЕК чуть менее оптимистичны – 98,85 млн баррелей по текущему году. Казалось бы, поступательный рост потребления налицо. Вместе с тем, эксперты предупреждают о серьезных рисках.

Как подчеркивается в отчете МЭА, среди них – ухудшение экономических ожиданий, потенциальное укрепление доллара США и торговый протекционизм. Так, на фоне растущих опасений о введении ответных пошлин властями Китая в отношении энергетического сектора США нефтяные компании Поднебесной начали готовиться к сокращению импорта американской нефти уже с октября-2018. Судя по всему, речь идет о довольно значительных объемах. По данным статистики Главного таможенного управления КНР, за первый квартал-2018 такие поставки составили 315 тыс б/с. В ОПЕК также обеспокоены возможным падением спроса в Китае и Индии вследствие замедления общеэкономической динамики.

В то же время, среди международных экспертов растут опасения проявления структурного дефицита предложения уже в ближайшие годы. Как полагают аналитики Dow Jones, даже при приросте выпуска ОПЕК+ в 600 тыс б/с избытка нефти на мировом рынке не будет, так как ее потенциальный дефицит они оценивают в 1,8 млн б/с. При этом МЭА предупреждает: без дополнительных инвестиций в новые месторождения мир после 2020 года может столкнуться с недостаточностью поставок. Согласно расчетам консалтинговой компании Wood Mackenzie, только для того, чтобы просто поддержать текущие уровни добычи, отрасль нуждается в повышении инвестиционных расходов на треть.

Как видим, градус неопределенности на глобальном нефтерынке не падает, а растет. В такой непростой ситуации добывающим странам, похоже придется искать новые форматы взаимодействия. А пока ожидания аналитиков рынка довольно консервативны – в среднесрочной перспективе Brent будет торговаться в диапазоне $70-80 за баррель.

То есть, нынешнее решение ОПЕК+ вряд ли радикально повлияет на динамику котировок. Для курса рубля, по большому счету, нейтрально. Резкого ослабления под давлением нефтецен не предвидится. Однако рассчитывать на значимое укрепление тоже не приходится. Риски торговых войн и агрессивное повышение ставки Федрезервом США подталкивают доллар вверх, провоцируя отток капитала из активов emerging markets. Только за минувшую неделю он составил $5,1 млрд (в несколько меньшей мере тренд затронул страны ЕС, но и здесь потери достигли $2,7 млрд). На рынке РФ этот процесс выглядит не столь интенсивно. за 8 последних недель он лишился $1,8 млрд инвестиций. Тем не менее, вероятность снижения интереса к российским бумагам остается весомой. Отсюда и широкий разброс прогнозов курса рубля на ближайшие недели – от 62руб/$ при снижении военно-торговой напряженности в глобальном хозяйстве до 65 руб/$ в случае ее эскалации.

Влияние нефтефактора на динамику базовых макроэкономических тенденций в РФ, как ожидают финансовые аналитики, будет довольно умеренным (его «стерилизует» действующее бюджетное правило). Это эффект, между тем, нисколько не отменяет причин повышенного внимания к наблюдаемой картине. 18 июня Росстат пересчитал данные по промвыпуску-2017 и первые месяцы текущего года, резко увеличив свои оценки, благодаря новым данным от предприятий. За 2017 год они увеличены более чем вдвое – с 1% до 2,1%, за первый квартал 2018-го – с 1,9% до 2,8%, в апреле – с 1,3% до 3,9%. Майский промышленный рост, по версии Росстата, составил 3,7% в годовом выражении, в целом за январь-май – 3,2% и был обусловлен, прежде всего, наращиванием деловой активности в обрабатывающих отраслях.

По оценке МЭР, уточнение данных по промвыпуску при прочих равных условиях приведет к повышению темпа роста ВВП в 2017 году на 0,3 п.п. (итоговая оценка с учетом досчетов по всем видам экономической деятельности может составить около 2%). Рост за январь-март в министерстве уже определили в 1,5% (текущая официальная оценка Росстата – 1,3% год к году), за пять месяцев – в 1,8%, причем в апреле – 2,2%, в мае – 2,1% год к году.

Несмотря на обилие вопросов по поводу качества статистики (особенно сбора первичной информации), периодичности обновлений досчетов и их публикаций (в мировой практике это обычно делается ежемесячно), эксперты в целом сходятся в том, что новые данные добавляют оптимизма к панораме российских макротрендов. Напомним, что независимые оценки аналитиков по промвыпуску в последние кварталы, как правило, были выше росстатовских. Перемена официальной версии указывает уже по меньшей мере на слабый рост промпроизводства. При прочих равных условиях это может укрепить мотивации предприятий к будущим инвестициям. Подобные констатации, однако сопровождаются оговорками.

Во-первых, проведенная Росстатом переоценка закладывает основание для эффекта высокой базы в последующие месяцы с менее выразительными месячными и квартальными темпами. Притормаживание, в версии МЭР, майских темпов промышленности и ВВП по сравнению с апрельскими тому «первая ласточка». Второе обстоятельство, пожалуй, еще важнее – к маю-2017 в конце весны текущего года цены производителей промышленных товаров выросли на 12% (в том числе на 7,0% в годовом выражении за пять месяцев и на 3,9% май к апрелю). Получается, что в основе позитива промвыпуска главным образом лежит рост отпускных цен, к тому же сильно оторвавшихся от потребительской инфляции (в мае – 2,4% в годовом выражении). По мировому опыту, такой разрыв – питательный бульон для проинфляционных рисков.

В свою очередь, прогресс собственно потребительского спроса довольно скромен. Годовые темпы роста реальных зарплат в мае замедлились до 7,3% после 7,6% в апреле. Торговая розница сбавила обороты с 2,7% до 2,4%. Реальные располагаемые доходы населения просели еще больше – с 5,7% г/г роста в апреле до 0,3%. Сброс скоростей этих показателей – безусловно, признак усиления рисков слабой поддержки роста-2018 со стороны потребления, на динамику которого повлияет и решение о повышении НДС до 20%.

Оценки на этот счет заметно разноречивы. Ряд ассоциаций производителей продовольственных товаров уже предупредили о возможном сокращении спроса на мясо, молоко, масло, сыры, рыбу, шоколад, свежие фрукты и безалкогольные напитки. Сбываемость сценария, тем не менее, по мнению многих экспертов, не выглядит бесспорной. В ИЭП им.Е.Т.Гайдара, к примеру, не исключают, что в 2018-ом на ожиданиях ускорения роста цен текущее потребление (в том числе закупки впрок) может даже подрасти на 0,15-0,30%. А, вот, в 2019 году негативные последствия проявятся вполне вероятно. По расчетам экспертов ИЭП, темп роста ВВП и потребления домохозяйств может сократиться на 0,2-0,35%, инвестиций – на 0,4-0,7%, импорта – на 0,35-0,45%. При этом инфляция прибавит 0,9-1,5%.

Подчеркнем, что из всех потенциально возможных повышений налогов увеличение НДС оказывается наименее «травмоопасным» для темпов долгосрочного роста. Все прочие варианты (рост ставок НДФЛ, налога на прибыль и т.п.) притормаживали бы ВВП на 0,6-1,1%, а инвестиции – на 1-1,5%. Вместе с тем, стимулирующие функции (для экономики в целом) 20% НДС остаются по-прежнему неочевидными.

Вызывает вопросы и согласованный в правительстве на минувшей неделе налоговый маневр в нефтяной отрасли. Напомним, что он стартовал еще в 2015 году, предполагая постепенное снижение до нуля экспортных пошлин на нефть при адекватном увеличении НДПИ с целью повышения эффективности нефтепереработки и стимулирования модернизации НПЗ. Рост цен на внутреннем рынке (при растущем экспорте нефти) должен был компенсировать снижение акцизов на нефтепродукты. Определенные результаты были достигнуты: средняя глубина переработки нефти повысилась с 71% в 2013 году до 81% в 2017-ом (при уровне в 90-95% в развитых странах). Последующее обострение бюджетных проблем по сути «развалило» задуманную конструкцию. Ставки НДПИ повышались, два года подряд росли акцизы, экспортная пошлина не снижалась, ухудшение же налоговых условий привело к растягиванию сроков модернизации НПЗ.

Ситуация резко осложнилась в последние месяцы ростом розничных цен на моторное топливо из-за повышения акцизов и взлета котировок на мировом рынке нефти. Стабилизировать положение удалось лишь снижением акцизов и рядом неформальных договоренностей с нефтяными компаниями. Одним из пунктов «договорной повестки» как раз и стало определение маршрута по завершению налогового маневра.

Его основные координаты в следующем: повышение НДПИ завершится в 2021 году; обнуление экспортной пошлины – в 2024-ом; сохраняются действующие льготы по НДПИ; в начале 2019-го ставки акцизов вернутся на запланированный уровень (то есть, повысятся с 8,213 тыс рублей за тонну бензина до 12,3 тыс рублей), но при этом будет применяться так называемый отрицательный акциз – своего рода субсидия переработчикам (один из вариантов – 3 тыс рублей на 1 тонну перерабатываемого сырья при текущем курсе рубля) производящим топливо не ниже 5-го класса и продающим на внутреннем рынке не менее 10% его выпуска; предусматривается введение так называемого плавающего акциза, призванного корректировать стоимость нефти для НПЗ в зависимости от динамики мировых цен (снижение ставки при их росте и наоборот); при росте последних более чем на 20% правительство оставляет за собой право восстанавливать экспортную пошлину.

Реакция экспертов и участников рынков на принятое в кабмине решение (законопроект о нем уже внесен в Госдуму РФ) в целом осторожно позитивна – для отрасли становятся понятными параметры среднесрочной фискальной стабильности и правила госрегулирования оптовой цены на топливо с колебаниями плюс-минус 10% от условной внутренней цены. В то же время, до конца не ясно, как весь механизм будет работать в условиях резкой ценовой волатильности. Кроме того, наблюдатели указывают, что упор на решение фискальных вопросов (бюджет, как ожидается, получит за шесть лет 1,3-1,6 трлн рублей допдоходов; компании – 3-4 трлн рублей от обнуления пошлин и обратного акциза) не позволил в полной мере сосредоточиться на средне- и долгосрочных перспективах отрасли. Принципиальные вопросы: сколько нужно добывать, чтобы помимо экспорта последовательно надстраивать над нефтепереработкой развитие нефтехимии и в целом химкомплекса, остались без ответа.

Результаты венской встречи ОПЕК+, закрепив на некоторое время статус-кво на мировом рынке нефти, вновь вернули в экономико-политический дискурс проблему преодоления углеводородной зависимости российского хозяйства. При этом начавшаяся на деле реализация структурной повестки в очередной раз обнаружила серьезный дефицит коммуникаций правительства с бизнесом и населением. Немалое число деталей исполнения анонсированных решений остаются непроясненными. На этом фоне вовсе не удивительно мнение 68,69% респондентов портала Kommersant.ru: «непопулярные экономические меры – свидетельство неспособности предложить иные решения». Таково все еще не лишнее напоминание о том, что принципиальным условием преодоления структурных ограничений экономическому росту остается способность кабмина убедительно объяснять свои действия. Текущая нефтеситуация придает актуальности такому выводу.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

Версия для печати