30.07.2018 | Политком.RU

После Хельсинки: разнонаправленные векторы российско-американских отношений

Спустя неделю после российско-американского саммита в Хельсинки, отношения двух стран подверглись новым испытаниям. Сначала арест гражданки России Марии Бутиной, затем появление сразу двух законодательных инициатив, предусматривающих ужесточение санкций: в отношении инвесторов «Северного потока-2», а также российских бизнесменов, чиновников, финансового и энергетического секторов экономики.

Итоги переговоров Владимира Путина и Дональда Трампа в Хельсинки воспринимаются в России как достаточно успешные, однако этот успех еще предстоит удержать. Одно из главных негативных последствий прошедшей встречи – новая антироссийская волна в США, возникшая как ответ на неубедительное и слабое выступление Трампа на итоговой пресс-конференции.

В то же время результаты встречи для Трампа противоречивы. Первые дни после возвращения домой положение американского президента казалось отчаянным. Ему пришлось опровергать свои заявления в финской столице, соглашаться, что «русское вмешательство» имело место; волна негодования охватила не только прессу и демократический лагерь, но и целый ряд фигур из собственной Республиканской партии. Однако рейтинг одобрения Трампа достиг максимума со вступления в должность – 43,4%. А поведение президента на встрече с Путиным положительно оценили – по разным опросам – от 68% до 71% избирателей республиканцев. Увидев такую реакцию, в республиканском лагере стихли критики – особенно те, кому переизбираться. Причины такой положительной реакции электората в совмещении двух факторов: во-первых, президент воспринимается как верховный лидер в области внешней политики, а потому избиратель, позитивно к нему относящийся, по умолчанию склонен одобрять любые действия главы государства на «внешнем фронте». Во-вторых, обвинения по части «русского следа» сторонниками Трампа воспринимаются как происки Демократической партии, а потому еще больше побуждают их сплотиться вокруг президента.

И все же «победой» президента США нынешнюю ситуацию считать не стоит. Отрицательный рейтинг доверия Трампу остается высоким (52,6%); его поведение в Хельсинки не одобряет 55% американцев (в т.ч. – 53% независимых, без поддержки которых нельзя добиться большинства на выборах), да и отрыв общего рейтинга Демократической партии от Республиканцев, еще недавно сократившийся до 3-4 пунктов, вновь вырос до 7,4 – а это сулит потерю мест в Конгрессе.

Желание американского истеблишмента «сдержать» Трампа становится катализатором для все новых инициатив, направленных в итоге на «сдерживание» России. Практически сразу после саммита в конгресс США поступил законопроект о санкциях против «Северного потока — 2». Документ был внесен сенатором от штата Вайоминг Джоном Баррассо, который считает, что его принятие предоставляет странам НАТО возможность избежать «политического принуждения и манипуляций со стороны России». По мнению сенатора, его инициатива повысит энергетическую безопасность стран НАТО в Европе и предоставляет партнерам США стабильные и надежные энергоресурсы. Суть его заключается в поддержке расширения экспорта газа из США, подталкивании союзников по НАТО к диверсификации поставок энергоресурсов, разработку трансатлантической энергетической стратегии для США. Законопроект также предусматривает применение предусмотренных в законе «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA) мер в отношении инвесторов, участвующих в самых разных формах в реализации проекта «Северный поток-2».

Законопроект появился на фоне смягчения риторики Дональда Трампа в отношении газопровода, который он столь жестко раскритиковал в преддверии саммита НАТО. Уже по итогам встречи с Путиным американский президент признал, что США придется конкурировать с Россией на газовом рынке Европе, а в интервью Fox News заявил, что власти Германии должны сами принять решение об участии в строительстве газопровода «Северный поток — 2». Кроме того, агентство Reuters, ссылаясь на заявление представителя министерства экономики Германии, сообщало, что власти США заверяли Германию, что против подрядчиков, задействованных в проекте «Северный поток — 2», они не будут вводить санкции.

Еще один законопроект появился как двухпартийная инициатива для обеспечения максимального давления на «кампанию Кремля против демократии» в США. 25 июля появился пресс-релиз сенатора-республиканца Линдси Грэма и демократа Боба Менендеса, которые сообщили о работе над «всеобъемлющим законопроектом», который должен укрепить потенциал правительства США по реагированию «на действия РФ». Документ будет включать санкции против энергетического и финансового сектора, против российских олигархов и предприятий с участием госкапитала, санкции против суверенного долга РФ, секторальные санкции против киберигроков в России, а также будет подразумевать создание Национального центра реагирования на «российские угрозы». Кроме того, в документе содержится пункт, предусматривающий, что США не смогут выйти из НАТО без согласия сената, что в очередной раз свидетельствует о демонстративном недоверии Трампу. Таким образом, речь идет не только о сдерживании России, но и продолжении борьбы между Конгрессом и президентом США за прерогативы в принятии внешнеполитических решений.

Сам Дональд Трамп был вынужден также сделать шаги в сторону от России. Во-первых, он опубликовал твит, в котором обвинил Россию в намерениях вмешаться в промежуточные выборы на стороне демократов - тем самым, якобы Москва намерена противодействовать жесткому подходу американского президента по отношению к России. Этот твит вызвал большой резонанс, став одной из причин кратковременного падения курса рубля. Во-вторых, он де-факто отозвал свое приглашение Владимиру Путину посетить Вашингтон осенью этого года. Американские СМИ сообщали, что визит может состояться уже в октябре. Однако спустя четыре дня советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон заявил: «Президент считает, что следующая двусторонняя встреча с президентом Путиным должна пройти, когда закончится охота на ведьм из-за России, поэтому мы решили, что это будет в следующем году».

Формальный перенос означает, что Трамп не готов к встрече в нынешних условиях, когда фактически идет избирательная кампания – в ноябре в США предстоят промежуточные выборы в Конгресс, и демократы в этой ситуации будут активно использовать российскую тему в надежде установить контроль хотя над одной из палат Конгресса (в частности, в настоящее время у республиканцев есть лишь минимальное большинство в сенате – 51 место из 100, что дает демократам шанс на успех). Однако неясно, появятся ли для нее другие условия позднее, а значит, состоится ли такая встреча в принципе. Сама по себе инициатива приезда Путина в Вашингтон выглядела достаточно провокативно: в этом по большей части отражалось желание Трампа ответить на критику внутри страны, нежели действительно подготовить почву для диалога с Путиным.

Тем временем, администрация Дональда Трампа пытается выправить ситуацию после столь жесткой реакции истеблишмента на саммит в Хельсинки. Если в самом начале было заявлено, что никаких договорённостей, кроме продолжения диалога между военными по Сирии, достигнуто не было, то затем более вразумительное объяснение дал госсекретарь США Майк Помпео, которому пришлось отчитываться перед Сенатом. В преддверии этого выступления госсекретарь обнародовал «крымскую декларацию», попытавшись снять все претензии к Трампу по поводу его возможного смягчения позиции США в отношении Крыма. В декларации говорится, что США никогда не признают Крым российским и не снимут санкций, пока полуостров не будет возвращён Украине.

Тем не менее заявления Помпео в Сенате скорее говорят о наличии пусть и скудных, но все же позитивных результатов переговоров двух президентов. По словам госсекретаря, Россия и США договорились о создании бизнес-форума, о пересмотре работы общего совета по противодействию терроризму и о совместных усилиях по взаимодействию в отношении сирийского урегулирования. Помпео также заверил, что президент США хорошо знает о вмешательстве России в американские выборы, что именно произошло и когда, потому что он, Помпео, лично и неоднократно объяснял это Дональду Трампу. «Я хочу, чтобы вы знали, что президент Трамп заявил, что он принимает выводы, сделанные нашим разведсообществом относительно вмешательства России в выборы 2016 года», - заверил госсекретарь.

По его словам, «в Хельсинки мы пытались понять, заинтересована ли Россия в улучшении наших отношений, но мы также ясно дали понять, что мяч сейчас на российской стороне. Мы защищали американские фундаментальные стратегические интересы в Сирии и Украине, и я лично очень четко объяснил российской стороне, что последствия вмешательства в наши демократические процессы будут очень впечатляющими».

Тем временем, определенная работа по итогам саммита уже началась. Как стало известно «Коммерсанту», в ходе переговоров в Хельсинки Россия предложила США подтвердить приверженность обеих стран четырем ключевым договорам в области контроля над вооружениями. Однако американская сторона на эту инициативу не отреагировала. Было решено, что этот и другие вопросы, связанные с тематикой стратегической стабильности, будут обсуждаться в ближайшее время на уровне профильных ведомств двух стран. Как ожидается, в августе встретятся секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев и советник по национальной безопасности президента США Джон Болтон. Как сообщил ТАСС со ссылкой на источник в аппарате Совбеза, дата, место и повестка встречи еще не определены.

Формат Болтон-Патрушев интересен своими участниками: в отличие от всех предыдущих подобных форматов, в этот раз в нем участвуют подчеркнутые «ястребы». Во время первого президентского срока Владимира Путина, когда Россия и США реально хотели договориться (проблема была в том, что каждая из сторон параметры договоренностей видела по-разному), переговорщиками были Александр Волошин и Кондолизза Райс, являвшиеся сторонниками расширения диалога. Затем участниками двусторонних консультаций были та же Райс и Сергей Иванов. Теперь же с обеих сторон – заведомо жесткие игроки, что делает перспективу продвижения более туманной.

По словам источника «Коммерсанта» в МИД РФ, также обсуждается визит в Москву госсекретаря США Майка Помпео. «Однако никакой конкретики пока нет», — сказал российский дипломат. При этом второй источник «Коммерсанта» в МИД РФ отметил, что Москва выступает за скорейшее возобновление контактов на уровне заместителей глав внешнеполитических ведомств. Ранее вопросы стратегической стабильности обсуждались на уровне замминистра иностранных дел Сергея Рябкова и первого замгоссекретаря США по политическим делам Томаса Шеннона. Однако с сентября 2017 года встреч в таком формате не было, а недавно Томас Шеннон покинул свой пост. Как ожидается, его заменит посол США в Пакистане Дэвид Хейл, но пока он формально не утвержден.

Сами президенты РФ и США могут, как сообщил помощник Владимира Путина Юрий Ушаков, пересечься на полях саммита «группы двадцати» в Аргентине в ноябре этого года.

Негативная реакция американского истеблишмента на слишком мягкую позицию Трампа в рамках саммита в Хельсинки в определенной степени девальвировала общий позитивный результат – обе страны начали обсуждать форматы для построения более конструктивного диалога. К тому же в очередной раз проявляется политический стиль Трампа – он переформатировал свою внешнеполитическую/оборонную команду так, чтобы никто в ней не проявлял даже символической нелояльности, но при этом практически все – «твердые ястребы». Сам Трамп склонен «завязать интригу» в отношениях с первыми лицами – будь то «наезд на союзников» на саммитах «Семерки» и НАТО, переговоры с лидерами КНДР и России «с глазу на глаз». А когда эффект произведен, все остальное – а это и есть реальная политика – отдается на откуп профессионалам, куда более осторожным, чем президент.

Тем не менее, несмотря на отсутствие подвижек по негативным темам, практически результат все же выкристаллизовывается – это подготовки формата контактов на уровне советников по национальной безопасности (Болтон-Патрушев), диалог на уровне замминистров внешнеполитических ведомств, бизнес-диалог, а также сближение на антитеррористической теме. Для России, однако, даже такой результат будет стоить существенных рисков - ужесточения санкций. Причем администрация Дональда Трампа относится к перспективе ограниченного диалога относительно позитивно: ведь для Белого дома это вопрос не только отношений с Россией, но и проблема конкуренции с Конгрессом за прерогативы в принятии внешнеполитических решений. В целом опыт показывает, что по локальным сюжетам обе страны могут взаимодействовать даже при нынешнем крайне конфронтационном контексте – это видно по эффективности диалога между военными. Однако в любом случае токсичность темы «российской угрозы» для американского истеблишмента сохраняется и будет оставаться одним из ключевых препятствий для нормализации диалога двух стран.

Версия для печати