10.09.2018 | Марина Войтенко

Макропрогноз в контексте вызовов

Согласно обновленной версии оценок МЭР, темпы роста ВВП в 2018 и 2019 годах снижены на 0,1 п.п. до 1,8% и 1,3% соответственно. В 2020-ом они ускорятся до 2,0%, а начиная с 2021 года выйдут на уровень выше 3,0%. Новая траектория макротрендов позволит России постепенно нарастить долю в мировом хозяйстве и занять пятое место по объему ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности, обогнав основных конкурентов – Германию и Индонезию. Как подчеркнул премьер Дмитрий Медведев, в прогнозе социально-экономического развития правительство исходит «из весьма осторожной оценки без завышенных ожиданий».

Главная причина – неоптимальное равновесие в экономике, на которое влияют как традиционные вызовы, то есть, все еще непреодоленные структурные ограничения, так и новые внешние негативные обстоятельства – геополитическая напряженность, санкционное давление, эскалация торговых войн и состояние мировых финансовых рынков с признаками приближения «идеального шторма». Складывающаяся ситуация требует адекватных ответов в монетарной, бюджетной и структурной политиках.

В МЭР полагают, что уже состоявшиеся события на мировых финансовых рынках окажут влияние на макропоказатели лишь в краткосрочном периоде, основания же для пересмотра долгосрочных трендов отсутствуют. По-прежнему ожидается снижение цен на Urals: со средней в $69,6 за баррель в текущем году до $63,4 в следующем и до $57,9 в 2021-ом и $53,5 за баррель в 2024 году. С этим корреспондирует уменьшение доли экспорта в ВВП на горизонте 2019-2024 годов с 26,4% до 23,3% (в 2018-ом – 26,8%), доля импорта при этом будет слабо повышаться с 16,4% до 16,9% (в 2018-ом – 15,7%). Размер счета текущих операций (в 2018-ом – 5,8% ВВП) сокращается более существенно – с 4,4% в 2019-ом до 1,1% в 2024 году. Тем не менее, после наблюдаемых скачков волатильности валютного курса (с начала августа по настоящее время рубль «просел» примерно на 10%) во второй половине 2019 года, считают в МЭР, он вернется к уровню 63-64 руб/$ и в дальнейшем продолжит ослабляться темпом, близким к инфляционному дифференциалу между Россией и странами – торговыми партнерами до 68,0 руб/$ в 2024 году.

В базовой версии прогноза МЭР решающим фактором ускорения ВВП являются вложения в основной капитал. Норме накопления (доля инвестиций в ВВП) назначено расти с 20,7% в 2018 году до 26,6% в 2024-ом. При этом ежегодные темпы капвложений (прогноз на текущий год снижен с 3,5% до 2,9%, на 2019-й оставлен без изменений – 3,1%) в 2020-2024 годах увеличится более чем вдвое – до 6-7%. С 2021 года в среднем удваивается скорость повышения производительности труда – до 2,9-3,2% (в 2018-ом – 1,4%, в 2019-ом – 1,3%, в 2020 году – 1,9%). Промвыпуск в 2019-2024 годах наращивает темп с 2,4% до 3,3%.

Динамика показателей потребительского спроса (при стабильной безработице в 4,6-4,8%) выглядит заметно скромнее, чем у инвестиций. Розничный товарооборот после спада с 2,9% в 2018-ом до 1,7% в 2019-ом далее медленно ускоряется до 2,0% в 2020 году, 2,6-2,7% в 2021-2023 годах и 2,8% в 2024-ом. У реальных зарплат и реальных доходов пике-2019 круче – с 6,9% и 3,6% в 2018 году до 1,4% и 1,3%. Затем к концу прогнозного периода темпы возрастают в 2-2,5 раза, но не превышают в 2024 году 2,9% и 2,5% соответственно.

Сбываемость прогнозов, как известно, определяется в первую очередь содержанием экономической политики. Вся необходимая конкретика появится вместе с основными направлениями деятельности правительства на прогнозируемый период. Работа над этим принципиально важным документом близка к завершению. Пока же очевидны главные «блоки» рамочной конструкции: эффективная реализация национальных проектов и комплексного плана развития инфраструктуры, меры по повышению инвестиционной активности, пенсионная реформа, поддержка малого и среднего бизнеса, расширение несырьевого экспорта, развитие конкуренции и снижение доли государства в экономике.

Между тем, конец текущего года и практически весь 2019-й перегружены рисками некоторого замедления макродинамики. В МЭР повысили прогноз инфляции на конец 2018-го с 3,1% до 3,4% (оценка ЦБ РФ, напомним, 3,5-4,0%), по итогам-2019 цены, как ожидают в министерстве, вырастут до 4,3% год к году, причем вклад повышения НДС составит 1,3%, разогнав цены в первом квартале-2019 (в годовом выражении) до 4,5-5,0%. Инфляционное давление вместе с ухудшением ситуации на долговом рынке формируют риски разворота понижательного тренда кредитных ставок и, соответственно, сдерживания деловой и потребительской активности. В этом же направлении будет действовать и ухудшение настроений бизнеса из-за объявлений о намерениях США ввести новые санкции, повышенной волатильности финансовых рынков, ускорения оттока капитала (проноз-2018 повышен с $18 млрд до $41 млрд), а также роста доходностей долговых ценных бумаг.

Опережающие индикаторы, основывающиеся на опросах руководителей предприятий, указывают на некоторое охлаждение общеэкономической конъюнктуры. PMI в обработке в августе повысился до 48,9 пункта после 48,1 в июле, но четвертый месяц подряд остался ниже уровня в 50 пунктов, отделяющего спад от роста. Результат показывает дальнейшее, хотя и более слабое, ухудшение производственных показателей и снижение новых (в том числе экспортных) заказов. С этим сопоставимы и итоги обследований Росстата. В них руководители компаний помимо недостаточности спроса отмечают неопределенность экономической ситуации в целом, негативное влияние высокого налогообложения и дефицит кадров. Примечательно также, что августовский опрос, проведенный ИЭП им.Е.Т.Гайдара, зафиксировал удовлетворенность респондентов фактическим объемом капвложений (она выросла до максимума с 2011 года). Это означает, что их значимого роста в ближайшей перспективе, скорее всего, не произойдет.

На таком фоне вовсе не удивительно снижение краткосрочных прогнозов. В ДИП ЦБ РФ оценку роста-2018 уменьшили до 1,7-1,8%. Настроения экспертов более умеренные – консенсус-прогноз «Интерфакса» насчитывает 1,6%. Замедление макродинамики, между тем, будет продолжаться. Аналитики Центробанка умерили оценку темпов ближайших кварталов – со снятой сезонностью на 0,05-0,1 п.п.: в третьем квартале текущего года до 0,4%, в четвертом – до 0,35%, в первом квартале-2019 также до 0,35%. В МЭР полагают, что ко второму кварталу-2019 годовой темп может составить менее 1%. При этом весь следующий год окажется своего рода «адаптационным» к принятым решениям макроэкономической политики (повышению НДС, продолжению умеренно жесткой ДКП Банка России, смещению активной фазы реализации нацпроектов и программ ближе к середине 2019-го). Заметим, что в МЭР констатируют: «В течение текущего года происходит изменение структуры экономического роста, перебалансировка его источников от внутренних к внешним». Поэтому в ходе «адаптации» значимо возрастает роль приспособления экономики к меняющейся (далеко не в лучшую сторону) композиции внешних факторов.

В обновленном прогнозе на 2019-2024 годы Минэкономразвития «заложено» сохранение действующих санкций, возможность введения новых не учитывалась. Аналитики «Ренессанс Капитала», напротив, смоделировали распространение ограничительных мер на операции с суверенными бондами РФ. Результат – рецессия-2019 с падением ВВП на 1,1% и ослабление валютного курса до 81,5 руб/$ при «нефти по 60». Сценарий этот оценивается как маловероятный. Тем не менее, рубль в последние недели, все более «отвязываясь» от нефти, находится под давлением оттока «горячих денег» из ОФЗ, акций Сбербанка и т.п., когда на инвесторов-нерезидентов влияют усиление риторики в мировых СМИ о «подозрениях» по поводу новых санкций и ситуация на развивающихся рынках.

Как действуют эти обстоятельства наглядно показали курсовые итоги минувшей недели: доллар с евро обновили максимумы против рубля за 2,5 года, поднявшись в «окрестности» уровней в 70 и 81 соответственно. В таком «интерьере» официальные прогнозы динамики рубля выглядят весьма условными. В базовом сценарии финаналитиков российская валюта в ближайшее время будет торговаться в диапазоне 68-70 руб/$. Однако не исключен и новый виток ослабления. «Момент истины» наступит 14 сентября на «опорном» заседании Совета директоров Банка России. Его глава Эльвира Набиуллина уже предупредила: «появились факторы за повышение ключевой ставки». Конкретное решение будет принято после оценки всех рисков. Пока прогноз большинства участников рынка сводится к тому, что регулятор, сохраняя ставку в 7,25%, выпустит довольно жесткий пресс-релиз, указывающий на паузу в смягчении ДКП или его более продолжительные сроки (более медленный выход на нейтральный уровень ключевой ставки в 6-7%). Важен также и сигнал о том, как Центробанк станет возобновлять присутствие на валютном рынке.

Подчеркнем еще раз, в 2019-ом, похоже, придется адаптироваться не только к решениям правительства РФ, меняющим макроэкономические условия, но и к рискам, накапливающимся в глобальном хозяйстве. Еще в конце августа главный управляющий Банка международных расчетов (BIS, банк центробанков) Агустин Карстенс предупредил о приближении «идеального шторма». В числе его потенциальных катализаторов измеряемые триллионами непогашенные долги в долларах США, которые могут выступить триггером спада международной торговли и валютных войн. Их эскалация, отметил глава BIS, выступая на симпозиуме по монетарной политике в Федеральном резервном банке Канзаса, «может закрыть доступ зарубежных инвесторов к финансовым рынкам, вызвать намеренные ограничения иностранных вложений, а также подчинить движение капитала политической конъюнктуре». Отказ же от глобализации, включая чрезмерное увлечение протекционизмом, обнулит «десятилетия экономических достижений, ставших результатом укрепления торговых и инвестиционных связей. Он чреват ростом цен и безработицы, а также замедлением экономики, нарушениями в работе рынков и сокращением капитальных затрат на фоне страха инвесторов и ужесточения денежно-кредитной политики».

Первая декада сентября градус беспокойства не снизила. Более того, эксперты заговорили о том, что, возможно, финансовый кризис уже начинается только в новом, не самом привычном виде. Непосредственный повод для таких умозаключений – ситуация на развивающихся рынках. В августе, по данным Института международных финансов (IIF, Institute of International Finance), приток портфельных инвестиций в emerging markets сократился до $2,2 млрд после $13,7 млрд в июле. Причины – нарастающая напряженность в глобальной торговле и перспектива дальнейшего повышения процентных ставок США. По данным Bloomberg, к началу второй декады сентября обвал в валютах продолжался уже 155 дней, на рынках акций 222 дня, а в валютных облигациях 240 дней. Опрошенные агентством инвестбанкиры и управляющие активами отмечают, что столь длительной понижательной динамики на развивающихся рынках не наблюдалось со времен финансового коллапса-2008, и характеризуют ситуацию как «кризис доверия … с определенной степенью цепной реакции».

Ситуация на финансовом рынке США, где рост происходит в основном за счет оттока капитала с площадок emerging market, тоже вызывает немало вопросов. Аналитики не исключают сентябрьского снижения индекса S&P 500 по мере появления статданных о фактическом ухудшении положения дел в pax economica. Минувшая неделя уже показала первые признаки коррекции. Бумаги FAANG (Facebook, Amazon, Apple, Netflix и Google) падали четыре сессии подряд, достигнув минимума за три недели, а именно они обеспечивали августовское ралли.

Негативные сигналы подает близкая к инверсивной кривая доходностей гособлигаций США. Конечно, пока однозначно утверждать неизбежность близкой рецессии не приходится – доходность длинных бумаг еще далека от того, чтобы стать ниже доходностей коротких, что, по историческому опыту, является признаком надвигающегося спада. Тем не менее, само по себе уплощение кривой и расчеты аналитиков ФРБ Сан-Франциско, которые очистив показатели от влияния требуемой инвесторами «ремии за риск вложений в длинные UST обнаружили: спред между госбондами разной срочности базируется на «одних ожиданиях». А это – уже тревожный сигнал.

Нарастает тревога и по поводу рисковых долгов нефинансовых компаний в США. По оценке Moody’s Analytics, они достигли уже $2,7 трлн. Эксперты обращают внимание на «пугающее» сходство между динамикой этого показателя и субстандартных ипотечных кредитов (subprime), объем которых перед началом Великой рецессии 2008-2009 годов достиг $3 трлн. Представляя результаты очередного мониторинга, главный экономист Moody’s Analytics Марк Зэнди, подчеркнул: делать выводы по поводу того, что закредитованный бизнес послужит триггером очередной рецессии, пока рано, но «имеющиеся сходства выглядят зловеще».

Как видим, неопределенность развития глобальной экономической конъюнктуры не снижается. С одной стороны, мировой PMI (рассчитывается HIS Markit) остается все еще выше 50 п.п. – уровня, отделяющего рост деловой активности от спада. Тем не менее, он снижается третий месяц подряд. По данным ОЭСР, внешняя торговля G 20 во 2-ом квартале впервые за два года сократилась (в долларовом выражении с поправкой на сезонность к январю-марту экспорт упал на 0,6%, импорт – на 0,9%). Замедлился рост мирового авторынка. Если за последние семь лет среднегодовые темпы расширения его объема превышали 5%, то в текущем году, по прогнозу компании LMC Automotive, они снизятся до 1,8%.

Что дальше? Повышение ставки ФРС вызовет новый виток волатильности рынков и валют. Дополнительными факторами могут стать анонсированное Дональдом Трампом выдвижение торговых претензий к Японии, срыв заключения соглашения ЕС и Великобритании по Brexit, новое издание банковского кризиса в Италии, нарастание рисков внебалансовых долгов в Китае и т.п.

Глава МВФ Кристин Лагард, анализируя причины и последствия финансового кризиса 2008-2009 годов, пришла к выводу: «Сейчас мы наблюдаем новые, посткризисные линии разлома— от возможного ослабления норм финансового регулирования до последствий чрезмерного неравенства, протекционизма и политики замкнутости, а также увеличивающихся глобальных дисбалансов. То, как мы будем решать эти проблемы, определит, усвоили ли мы полностью уроки краха Lehman. В этом плане настоящие последствия кризиса еще не могут быть оценены в достаточной мере, поскольку они все еще разворачиваются».

Реализация рисков глобального хозяйства может скорректировать прогнозы МЭР. Естественно бизнес не может не учитывать этого в ближайших и среднесрочных планах. Вместе с тем, все более важным становится внесение определенности в экономическую политику РФ до 2024 года. Время для этого уплотняется до конца текущей осени. Бюджет-2019 и финплан до 2021 года, предметное определение основных направлений деятельности правительства, наполнение национальных программ и проектов конкретным содержанием, четкие сигналы о действиях, позволяющих удержать инфляционную цель – необходимые условия для формулирования ответов на наблюдаемые внутренние и внешние вызовы. Достаточные же будут складываться в ходе регулятивной практики, эффективность которой уже напрямую зависит от широкого общественно-политического диалога по поводу принимаемых решений. При этом надежным критерием позитивного развития российского хозяйства должна стать разрядка «повседневного напряжения» граждан, динамика которого, судя по соцопросам, все более напоминает ситуацию в канун событий 1998 и 2008 годов.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

Версия для печати