28.12.2018 | Марина Войтенко

Риски-2019 – баланс ухудшается?

В сентябре текущего года индекс физического объема ВВП РФ вышел на предкризисный максимум-2014. Десять кварталов восстановления (после восьми пребывания в рецессии) позади. Официальные ожидания по темпам роста в 2018-ом умеренно-оптимистичны – 1,7-1,8%. Статистика, видимо, не подведет. Обстоятельства следующего года, однако, складываются много сложнее. Результаты ноября предупреждают: макротренды неоднозначны и экономика в целом движется по около-стагнационной колее. Риски и шансы-2019 обозначились предельно ясно. Их баланс неустойчив и с немалой вероятностью может двинуться в сторону ухудшения. Темпы роста будут ниже, по некоторым оценкам даже вдвое. Среди значимых негативных факторов: замедление глобального хозяйства, волатильность нефтецен и нестабильность мировых финрынков, а также отставание российских регуляторов от «требований момента» по продвижению структурной повестки, способное вызвать анти-синергию основных направлений экономической политики.

По данным МЭР, рост ВВП год к году в ноябре замедлился до 1,8% после октябрьских 2,8% (за 11 месяцев, по оценке, прибавление в годовом выражении составило 1,8%). Наибольший вклад в торможение внесли: нисходящая динамика агросектора (-0,8% г/г в январе-ноябре), снижение объемов жилищного строительства (оно фиксируется семь месяцев подряд, в ноябре – на 4,5% г/г) и неоднородные результаты промпроизводства. В ноябре оно прибавило 2,4% г/г против 3,7% г/г в октябре (со снятой сезонностью падение насчитывает 0,4%). При этом добывающие отрасли подросли на 7,8% г/г, а обрабатывающие производства вышли в ноль (в октябре +2,7% г/г). Ускорение в химической и пищевой промышленности компенсировали продолжение спада в металлургии (на 6,4% после минус 15,0% в октябре) и его углубление в машиностроении (на 4,8% в октябре и на 11,2% в ноябре). Признаком похолодания конъюнктуры стало и ноябрьское сокращение на 0,1% корпоративных банковских кредитов, что отражает реакцию бизнеса на нереализованные ожидания по поводу внутреннего спроса. До этого они росли темпами, почти вдвое превышающими скорость-2017.

Определенным сюрпризом конца осени стал рывок в тепах торговой розницы – до 3,0% год к году после 1,9% г/г в октябре. Тем не менее, итоговые темпы десяти и одиннадцати месяцев не изменились – те же 2,6% в годовом выражении. Финаналитики полагают, что активизация потребления вряд ли является свидетельством его будущей стабильности, поскольку в значительной мере была обеспечена расширением кредитной розницы (на 2,2% в ноябре и на 20,9% за 11 месяцев) и расходованием сбережений (вклады населения в ноябре прибавили лишь 0,1% при росте с начала года на 2,4% в сравнении с 6,2% за соответствующий период 2017-го).

Реальные зарплаты продолжают притормаживать в темпах роста – 5,2% в октябре, 4,6% в ноябре. Реальные располагаемые доходы населения также теряют скорость: 1,6% г/г – за 10 месяцев, 0,4% – за 11. Причем в ноябре они упали на 2,9% г/г после октябрьского роста на 1,4% г/г. Следует иметь в виду, что, по расчетам экспертов (например, директора аналитического департамента «Локо-инвест» Кирилла Тремасова), в настоящее время уровень реальных доходов на 2% ниже, чем в 2011 году и на 10% ниже пиковых значений середины 2014 года. Состояние доходов населения при нарастающей закредитованности россиян (прежде всего, по ипотеке) не дает оснований надеяться на ощутимую поддержку роста-2019 со стороны потребительского спроса. К тому же к концу года обозначилась тенденция к увеличению безработицы (хотя она остается все еще примерно на 10% ниже, чем в 2017-ом). Разворот пока не просматривается. Согласно опросу портала RaBota.ru, почти 23% работодателей в следующем году намерены сокращать штат сотрудников.

По расчетам Центра развития, НИУ ВШЭ, в октябре-2018 Сводный опережающий индекс (СОИ) снизился с 1,8% до 0,5%. Падение нефтецен не сумело компенсировать слабость внутреннего спроса. Вывод экспертов: «В целом приходится констатировать, что российская экономика остается в зоне риска, причем к давнему ее уязвимому моменту (слабому внутреннему спросу добавляется риск падения нефтяных цен. Каких-либо заметных сдвигов в лучшую сторону пока не видно».

Риски охлаждения экономической активности в РФ в немалой степени (прежде всего, через «внешнеторговый канал») определяются макротрендами в глобальном хозяйстве. Согласно выводам большинства международных экспертов, 2018-й стал пиком роста в рамках текущего мирового цикла, а во второй половине года четко обозначилось замедление. По предварительным данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), рост экономики в странах G20 в третьем квартале-2018 по сравнению с тем же периодом-2017 составил 3,6%, замедлившись с 3,8% в предыдущие три месяца. В поквартальной динамике торможение составило те же 0,2% – с 1% в апреле-июне до 0,8% в июле-сентябре.

Озабоченность ОЭСР разделяют и во Всемирной торговой организации. Согласно сентябрьской оценке ВТО, в 2018 году мировой товарооборот увеличится на 3,9%, а в 2019-ом его темп замедлится до 3,7%. При этом главный экономист организации Роберт Купман отмечает растущие риски дальнейшего ухудшения прогнозов и pax economica, и торговли уже в начале следующего года, поскольку «опережающие индикаторы ... продолжают ослабевать» и, хотя «какого-то одного большого изменения этих ведущих показателей нет, они начинают становиться весомыми». «Это почти как смерть от тысячи порезов», - охарактеризовал ситуацию эксперт в интервью агентству Bloomberg 20 декабря.

Настроения участников мировых финансовых рынков тоже не благостные. На снижение оптимизма инвесторов однозначно указывают результаты декабрьского опроса Bank of America Merrill Lynch портфельных управляющих. Число уверенных в замедлении экономической динамики на 53% превысило количество продолжающих верить в ее стабильность и только 9% ожидают ускорение. Столь высокий градус пессимизма был отмечен только в октябре 2008-го – накануне глобального финансового кризиса. Инвесторов можно понять. Согласно опубликованной в конце ноября оценке Deutsche Bank, в текущем году около 90% мировых финансовых активов покажут отрицательную доходность в долларовом выражении (в 2017-ом таких было лишь 1%). Рынки падают, их участники фиксируют прибыль и держат паузу, следуя правилу «в неопределенности cash is king». По данным Bloomberg, для индекса S&P 500 нынешний декабрь – самый провальный с 1931 года. Прошедшая предпраздничная рабочая неделя стала худшей для американских фондовых площадок за десять лет – индексы Dow (-6,9%) и Nasdaq (-8,4%) продемонстрировали наибольшее падение с 2008-го, S&P (-7,1%) – с 2011 года. Индекс акций MSCI Emerging Markets упал на 17% с начала текущего года, индекс валют MSCI снизился примерно на 4%. Рассчитываемый Bloomberg Barclays индекс локальных облигаций развивающихся стран, в 2018-ом опустился на 1,7%.

Экономисты ожидают снижения прогнозов мирового роста уже в январе-2019. Напомним, текущий ориентир-2019 Международного валютного фонда и ОЭСР – 3,7% и 3,5%. Но уже появились и более сдержанные оценки – реальный темп глобального ВВП составит в следующем году 2,0-2,5% с вероятностью наступления новой рецессии минимум в 30%. При этом на роль главного триггера все более уверенно назначается продолжение торгово-политической напряженности между США и Китаем. Волн ее ослабления не исключают, но в достижение полномасштабного компромисса практически никто не верит – схватка за глобальное лидерство началась всерьез и надолго.

При этом обе ведущие экономики мира находятся под нарастающим давлением внутренних вызовов. В США замедление роста с увеличивающимся бюджетным дефицитом и госдолгом вынудили ФРС умерить планы монетарного ужесточения. Ее глава Джером Пауэлл уже высказался о двух повышениях federal funds rate в 2019 году вместо планируемых ранее трех. При этом рынки ждут максимум одного, рассчитывая на паузу и даже на начало цикла снижения в 2020-ом.

Смягчение риторики Федрезерва породило надежду у ряда финансовых аналитиков, что акции и облигации emerging markets нащупали «дно» и в 2019-ом обгонят по темпам роста активы развитых стран. По результатам опроса агентством Bloomberg инвесторов, трейдеров и аналитиков, по акциям этого ожидают 70% респондентов, в отношении облигаций такую же динамику предполагают почти 77%, валют – почти 83%.

Существенным ограничением таких предположений, однако остается усиление рисков жесткой посадки экономики Поднебесной. Ее торможение – медицинский факт. Причем, судя по сигналам из Национальной комиссии по развитию и реформам (NDRC), ориентир роста-2019 смягчен до 6,0-6,5%, а экономической политике назначено быть умеренно-стимулирующей с упором на фискальные инструменты (в основном снижение налоговой нагрузки на граждан). Монетарный же форсаж сопряжен с рисками разрастания общего долга и угрозами для относительной стабильности юаня.

Но и в целом в глобальном хозяйстве 2019 год будет отмечен поиском оптимальных для каждой из крупных экономик сочетаний денежно-кредитных и бюджетных стимулов и структурных мер. Делать это предстоит под «навесом» мирового долга, достигшего, по оценке МВФ, более 225% глобального ВВП ($184 трлн, из которых более половины приходится на США, Китай и Японию), и рисками продолжения торговых войн в условиях продолжения тренда на замедление. Так что экономический мир, по-видимому, входит в длительный период неустойчивой динамики. При этом новый спад с равной вероятностью может начаться как к середине 2020 года, так и к концу 2019-го.

Опасения инвесторов по поводу перспектив глобального хозяйства продолжают оказывать давление на нефтецены. К концу года, по наблюдениям финансовых аналитиков, рынок crude oil «пребывает в унынии». 21 декабря баррель Brent впервые с 5 сентября 2017 года опускался ниже $53. Последняя четверть 2018-го, судя по всему, станет худшей для ценовой конъюнктуры за четыре последние года.

На фоне прогнозов ослабления спроса-2019 у инвесторов возникают сомнения по поводу того, что согласованных усилий ОПЕК+ будет достаточно, чтобы убрать текущее избыточное предложение нефти (по оценкам, 1,5-2,0 млн баррелей в сутки). В то же время, распространена точка зрения, согласно которой нефть нащупывает локальное «дно» около $50 за баррель (граница рентабельности у большинства «сланцевых» компаний США). Разворот тенденции эксперты связывают с началом исполнения последнего «венского компромисса» нефтедобывающих стран. По мере его реализации цены, скорее всего, с начала 2019 года вернутся в коридор $55-65 за баррель с тенденцией выхода во втором квартале в интервал $60-70. Впрочем, не исключено, что для этого ОПЕК+ придется либо ускорить сокращение добычи, либо даже увеличить его параметры.

Последствия для российского хозяйства неоднозначны. С одной стороны, вычет из дневного нефтевыпуска 228 тыс баррелей (по информации Минэнерго РФ) способно притормозить промышленный рост в целом на 0,5 п.п. (оценка аналитиков Райффайзенбанка). В то же время, «нефть по 50 и ниже» способна восстановить зависимость от нее валютного курса. При $53 за баррель доллар поднялся до 68,84 рубля. Дальнейшее снижение цен на черное золото может повысить волатильность валютного рынка до 70-80 руб/$.

В условиях, когда инфляция в первом полугодии-2019 гарантировано поднимается выше таргета (на пике марта-апреля, по оценке ЦБ РФ, до 6% в годовом выражении) приоритетом может оказаться стабильность валютного курса. Достигаться она, как анонсировано денежными властями, будет гибкостью применения бюджетного правила (снижением объема покупок валюты в рамках регулярных операций).

Подобная тактика, считают эксперты, ставит вопрос о таргетировании счета текущих операций (СТО) постепенным продвижением к его нулевому сальдо за вычетом сверхвыручки сырьевых отраслей. Такой подход, как представляется, в принципе позволил бы самортизировать тормозящее влияние на экономику одновременной жесткости монетарной и налогово-бюджетной политик и способствовать ускорению реализации структурной повестки (в немалой степени вследствие поддержки высокотехнологичного экспорта).

В этом контексте весьма примечательна последняя корректировка среднесрочного прогноза ЦБ РФ, где ожидаемое ускорение темпов ВВП в 2020-2021 годах до 1,8-2,3% и 2,0-3,0% соответственно ставится в прямую зависимость не от нефтецен (при барреле по $55 и $75 итоговые темпы одинаковы), а от исполнения запланированных структурных мер и, в первую очередь, от установления стабильных и долговременных «правил игры», стимулирующих инвестиционный рост.

Пока же эта сфера макроэкономики перегружена парадоксами. При росте балансовой прибыли предприятий ее доля, идущая на капитальные вложения, уменьшается. При общем повышении волатильности инвестактивности усиливается ее неравномерность по отраслям – суммарный объем вложений в основной капитал во всю обработку едва превышает результат в добыче нефти и газа. Причем инвестстратегии практически всех бизнесов остаются заложниками мало меняющейся регулятивной среды и продолжающейся «раскачки» правительства в структурной политике. Наблюдаемая здесь заминка, между тем, способна во многом обесценить предпринимаемые усилия и в таргетировании инфляции, и в бюджетной консолидации (включая повышение эффективности госрасходов).

Актуализация этого риска требует большей концентрации на первоочередных регулятивных решениях-2019, способных укрепить у бизнеса мотивации к инвестированию. В их числе: реформа господдержки промышленности (включающей в том числе субсидирование корпоративных программ повышения конкурентоспособности продуктовых линеек на внешних рынках); определение мер, повышающих заинтересованность частных компаний в реализации крупных инфраструктурных проектов (в РСПП подсчитали, что порядка 20 из заявленных 900 с лишним уже могут быть оформлены в виде инвестзаявки); создание компенсационного механизма или установление переходного периода для вступления в действие решений, ухудшающих условия реализации проектов, согласованных с государством (например, вследствие повышения НДС); перезапуск реформы надзорно-контрольной деятельности; расчет полной фискальной нагрузки с учетом обязательных платежей всех видов и т.п. Самого серьезного внимания заслуживают и предложения бизнеса принять «закон о правилах изменений в правилах», регулирующий в том числе процедуры общественного обсуждения законопроектов, касающихся экономической политики, их антикоррупционную экспертизу, исполнение принципа «one in – two out» (отмена двух действующих нормативных требований вместо введения одного нового) и др.

Баланс рисков-2019 требует повышенного внимания к главному вопросу российской экономической повестки – ускорению перехода к новой модели развития с национальными целями-2024 как принципиальными ориентирами на этом маршруте. Финансовый ресурс, определенный на шестилетие (12 нацпроектов и план развития магистральной инфраструктуры) насчитывает 27,3 трлн рублей. Создание «приводных ремней» для его эффективного применения в условиях инвестиционного роста – системный вызов для экономической политики. Поиск адекватного ответа – важнейшая задача наступающего года.

Марина Войтенко - экономический обозреватель 

Версия для печати