05.02.2019 | Роман Ларионов

По пути Италии: как Латвия получила популистское правительство

24 января в Латвии, спустя три с половиной месяца после парламентских выборов, был сформирован новый состав правительства. Его возглавил Кришьянис Кариньш – представитель партии «Новое Единство». В прошлом составе Сейма эта партия была одной из доминирующих, однако на последних выборах провалилась и получила наименьшую фракцию в парламенте.

Результаты выборов: популисты на марше

Это уже четвертая попытка сформировать правительство – три предыдущих проваливались из-за невозможности участников договориться как о составе парламентской коалиции, так и по персональному составу кабинета. Результат долгих переговоров получился весьма противоречивым. Коалиция оказалась весьма разношерстной по идеологическим предпочтениям, а в её состав вошли аж 5 партий, причем потеря любой из них (кроме «Нового Единства») приведет к потере большинства в Сейме. Можно сказать, что долгожданное правительство оказывается весьма неустойчивым, а длительность его работы сегодня не решится предсказать ни один эксперт.

Трудности при формировании правительства были ожидаемыми. Парламентских выборов 6 октября в значительной степени запутали традиционную расстановку сил в латвийской политике. Русскоязычная партия мэра Риги Нила Ушакова «Согласие» вновь, как и на предыдущих выборах, получила наибольшее число голосов. Однако уже вторые выборы подряд эта партия демонстрирует снижение уровня своей поддержки (в 2010 г. – 31%, в 2014 г. – 23%, в 2018 г. – 21%). При этом было очевидно, что в переговорах о создании коалиции «Согласие» не будет принимать участия из-за прочного консенсуса остальных партий не вступать в переговоры с русскоязычными.

Но если «Согласие», пусть и растеряв часть поддержки, все же осталось на первом месте, то в остальной части партийного спектра результаты выборов перемешали все карты. Выборы показали, что центристское большинство, которое традиционно определяло расстановку политических сил в стране, фактически распалось. Это проявилось в первую очередь в падении бывшей правящей партии «Единство», попытавшейся на фоне экономического кризиса провести некоторый ребрендинг и сменив название на «Новое единство». Население, уставшее от традиционного истеблишмента и его антикризисных рецептов, отказало в поддержке вчерашним руководителям страны – партия едва сумела преодолеть 5%-ый барьер, получив в новом парламенте лишь 8 мандатов и став самой маленькой фракцией. Также сильно пострадала умеренно левоцентристская партия «Союз зеленых и крестьян», снизившаяся с 19% до 10% и потерявшая 10 мандатов по сравнению с прошлым созывом Сейма.

В свою очередь бенефициарами распада центристского большинства стали проекты откровенно популистского толка, а также представители крайне правого фланга политического спектра. Наиболее ярким проявлением первой тенденции стал настоящий триумф партии KPV LV (в переводе на русский – «Кому принадлежит государств?»), лидером которой является комик Артус Кайминьш. Его партия получила 14,25% голосов избирателей, заняла второе место и получила аж 16 мандатов в латвийском Сейме – результат, на который, вероятно, не рассчитывал даже сам А. Кайминьш. Особенностью предвыборной кампании этой партии выраженный антиистеблишментный курс. А. Кайминьш и его соратники ломали стереотипы и говорили о кардинальных переменах в стране. Показательно, что они даже отказались от традиционного антирусского консенсуса и разговаривали с русскоязычным избирателем на русском языке.

Таким образом, успех проекта «Кому принадлежит государство?» показал, что и до Латвии докатилась волна антиистеблишментных настроений, которые привели к победе Трампа в США, партии «Пять звезд» в Италии, Брекзиту в Великобритании и успехам других политиков популистского типа во всем западном мире.

Другая часть центристского большинства перетекла к более радикальным политическим силам, использующим риторику национальной гордости. Уже прошлые выборы показали эту тенденцию – правая партия «Национальное объединение» увеличило свою поддержку до 16% и получила 17 мандатов в парламенте, что позволило ей получить приглашение от «Единства» войти в правительственную коалицию в условиях недостатка мандатов у последней. Вероятно, пребывание в правительстве привело к тому, что «Национальное объединение» попало под волну недовольства властью и на нынешних выборах выступила хуже. Зато феноменального результата добилась Новая консервативная партия, выступившая с еще более радикальных позиций и заручившееся поддержкой 13,6% избирателей, что позволило впервые войти в парламент и сразу получить в нем 16 мандатов, став третьей по величине фракцией.

Запутанный состав и трудные переговоры

Трудности переговоров о создании правительственной коалиции объяснялись двумя обстоятельствами. Во-первых, нынешний парламент имеет очень фрагментированный характер. В нём представлено 7 партий, при этом не выделяется однозначного лидера. Партия-победитель «Согласие», получившая 23 мандата из 100, по понятным причинам не может претендовать на роль партии, формирующей коалицию. Другие же партии имеют от 16 до 8 мандатов. При любом раскладе в партийной коалиции могло быть не менее 4 участников, среди которых не выделяется однозначных лидеров и однозначных «младших партнеров».

Второе обстоятельство, осложнявшее переговоры, связано с тем, что впервые в парламент прошли откровенно популистские проекты. К ним относится партия KPV PL и крайне правая Новая консервативная Партия. Обе партии – новички в парламенте, и сразу получили по 16 мандатов. При этом если KPV PL представляет собой откровенно популистский, антиистеблишментный проект, а Новая Консервативная Партия является партией идеологической, твердо придерживающейся националистических позиций. Их идеологическое совмещение выглядит очень экзотично.

Что касается системных, центристских партий, которые, как правило, и составляли ядро правительственных коалиций предыдущих созывов Сейма, то все они на нынешних выборах провалились – и «Новое единство», и «Развитие/За», и Союз зеленых и крестьян. Даже объединившись, им бы не хватило мандатов до большинства, к тому же и отношения между ними оставляли желать лучшего.

По пути Италии

После выборов Латвия была обречена на коалицию, в которой бы доминировали популисты – либо обычные, либо крайне правые. Результат же оказался еще более экзотичным – появилась коалиция, в которой оба популистских проекта объединились, создав второй в Европе подобный прецедент. Первый можно наблюдать в Италии, где парламентская коалиция состоит из популистской партии «Пять звезд» и правыми из партии «Лига». Отличия латвийского случая в том, что в Риге решили отдать премьерское кресло третьей стороне – партии «Новое Единство». По-видимому, расчет строился на том, что премьер окажется под полным контролем других участников, ведь «Новое Единство» — единственная партия в коалиции, которую можно из неё исключить, не растеряв большинства.

Таким образом, несмотря на то, что латвийскому парламенту все же удалось договориться о составе коалиции, её жизнеспособность вызывает большие сомнения. Достичь компромисса удалось по формуле «ни нашим, ни вашим» — то есть никто в парламентской коалиции не доволен итоговым результатом. На это указывает и тот факт, что премьерское кресло занял представитель не одной из партий-победительниц, а, напротив, представитель самой малой фракции. Правительство неизбежно оказывается «подвешенным», а идеологические противоречия участников, по многим вопросам несовместимые, будут подрывать внутреннюю стабильность и создавать перманентное напряжение. При таком сценарии перспектива распада коалиции оказывается весьма реалистичным сценарием.

Роман Ларионов – ведущий эксперт Центра политических технологий

Оригинал материала опубликован на портале «International Anticrisis Center»

Версия для печати