10.03.2006 | Георгий Мирский

ХАМАС ПРИЕХАЛ И УЕХАЛ: ЧТО ДАЛЬШЕ?

Реакция - как в мире, так и в нашей стране - на визит ХАМАС в Москву может быть названа смешанной и неоднозначной. Преобладает даже некоторое замешательство. За исключением, разумеется, убежденных исламистов и близких к ним по своей ментальности русских националистов антисемитского толка, люди задают два вопроса: что эта поездка может дать для урегулирования палестинского конфликта и выиграла или же проиграла от этого Россия?

Ответ на первый вопрос ясен: ровным счетом ничего. Как и следовало ожидать, ХАМАС категорически отказывается признать Израиль, а следовательно, ни о каком возобновлении давно заглохшего мирного процесса не может быть и речи. Ведь такой процесс заключается в ведении переговоров, а сам термин 'переговоры' происходит от слова 'говорить'; две стороны, усевшись за столом друг напротив друга, обсуждают условия урегулирования конфликта. Иначе говоря, в процессе задействованы два собеседника, два партнера по переговорам. Но партнером не может быть тот, существование которого вы не признаете. В таком случае вы видите на другом конце стола пустое место. Значит, можно забыть и о 'дорожной карте', и о всех планах и резолюциях ООН.

Но дело не только в этом. Если бы, предположим, ХАМАС вдруг решился признать Израиль и возобновить переговорный процесс, это вовсе не означало бы, что Израиль согласился бы сесть за один стол с теми, кто на протяжении почти двадцати лет утверждал, что еврейское государство не имеет права на существование и более того, организовывал теракты боевиков-смертников, результатом чего явилась гибель многих десятков мирных израильских граждан. Но пойдем еще дальше: если бы, паче чаяния, израильские власти даже пошли бы на установление прямых контактов с палестинской администрацией, в которой доминирует ХАМАС, перед собеседниками-партнерами рано или поздно встали бы проблемы, касающиеся с у щ е с т в а давнего конфликта, а именно: статус Иерусалима, границы между обоими государствами, еврейские поселения на Западном Берегу и судьба примерно двух с половиной миллионов палестинских беженцев, проживающих в ооновских лагерях.

Напомним, что именно эти проблемы, по каждой из которых позиции сторон диаметрально противоположны, стали в 2000 году камнем преткновения на встрече Арафата и тогдашнего израильского премьера Эхуда Барака при участии президента Клинтона в Кэмп-Дэвиде. А ведь это было еще до 'вооруженной интифады', начатой палестинскими экстремистами, в первую очередь ХАМАСом, и приведшей к гибели тысяч людей с обеих сторон и к исчезновению всякого взаимного доверия. Психологическая атмосфера во взаимоотношениях израильтян и палестинцев ухудшилась за эти годы настолько, что не удалось возобновить переговорный процесс даже после смерти неприемлемого для Израиля Арафата и прихода к власти умеренного политика Махмуда Аббаса, в основе курса которого лежала исходящая из признания Израиля концепция 'двух государств'. Теперь же шансы сближения позиций сторон фактически равны нулю. Поэтому можно констатировать, что совершенно независимо от визита ХАМАС в Москву никакой мирный процесс все равно не мог быть возобновлен.

Расчеты на то, что ХАМАС, оказавшись во власти, осознает лежащую отныне на нем ответственность за судьбу своего народа, поймет, что без финансовой помощи Запада невозможно выполнить обещания, благодаря которым палестинцы за него проголосовали, и соответственно скорректирует свои позиции в сторону умеренности - эти расчеты представляются наивными. Аналогия с Арафатом, который тоже двадцать лет отказывался признавать Израиль, а потом все же сделал это, несостоятельна: в отличие от покойного лидера палестинской революции, стремившегося лишь создать государство хотя бы на половине территории Палестины р я д о м с Израилем, хамасовцы являются людьми глубоко идеологизированными, набожными, настоящими религиозными фанатиками, готовыми идти на смерть ради достижения своей цели - создания единого теократического шариатского государства на в с е й палестинской земле. Чтобы отречься от этого, пойти по стопам Арафата, ХАМАС должен перестать быть ХАМАСом - ведь недаром он всегда отказывался войти в состав ООП, не признавал ни договоренностей Осло, ни 'дорожной карты'; кстати, в Москве лидер ХАМАС Халед Машаль в интервью, опубликованном 6 марта в газете 'Время новостей', прямо сказал, что для него 'дорожная карта' не существует.

Второй вопрос - что выиграла Москва. Для этого надо понять, ради чего она пригласила ХАМАС. Нелепо думать, что дипломаты со Смоленской площади, среди которых немало превосходных арабистов, рассчитывали 'уломать' экстремистов; они даже и не пробовали уговорить Машаля и его соратников признать Израиль. Максимум того, что они надеялись добиться - обещания соблюдать обязательства, взятые на себя прежним фатховским режимом. Из этих обязательств удалось 'выжать' из хамасовцев только одно: обещание соблюдать перемирие, не возобновлять вооруженные акции. Это недорого стоит - ведь ХАМАС уже больше года не совершает террористических актов и продолжал бы воздерживаться от этого даже и без поездки в Москву. Ему пока этого не нужно хотя бы потому, что он рассчитывает все же получать финансовую помощь от Запада. Но такое обещание, данное в Москве, позволяет российской дипломатии сохранить лицо и считать, что визит ХАМАС оправдал себя, дал позитивные результаты и положил начало 'конструктивному диалогу'. А в неофициальном, 'пиаровском' плане дается понять, что, во-первых, Россия после пятнадцати лет, в течение которых она была по существу отстранена от серьезного участия в ближневосточных делах, вновь вышла на большую арену в качестве регионального тяжеловеса, и во-вторых, что она, единственная из великих держав, сохраняет канал влияния на новое палестинское руководство, имея тем самым возможность воздействовать на него в позитивном смысле и фактически выполняя неприятную, тяжелую, даже грязную работу, за которую впоследствии Запад и весь мир будут Москву благодарить. А не получится - всегда можно будет сказать: 'Но мы по крайней мере пытались...'

Георгий Мирский - доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН

Версия для печати