16.07.2019 | Байрам Балчи

Евразийский вектор в свете сближения Турции и России

Покинутая своими западными союзниками в ходе сирийского конфликта и отвергнутая Европой Турция пытается найти свое место в мире. Сегодня ее взор обращен в сторону России – давнего противника или мнимого друга. Однако разворот в сторону евразийства для Эрдогана - не столько добровольный выбор, сколько вынужденная мера.

Споры о том, каково место Турции в мире долгое время сводились к трем направлениям: арабо-мусульманский мир - на юге (панисламизм), Европа - на западе (западничество) и тюркский мир - на востоке (пантюркизм). Однако с окончанием холодной войны мы стали свидетелями появления четвертого направления – евразийства, аvrasyacilik (тур.), ратующего за сближение Турции и России, где оно, в свою очередь, находит позитивный отклик.

Россия, переживающая разочарование по поводу превосходства Запада на международной арене, также озадачена своим положением в сегодняшнем мире. Сценарий развития страны является предметом непримиримых споров, с одной стороны - славянофилов, возлагающих надежды на православие, с другой - проевропейцев и, наконец, евразийцев - националистов, стремящихся сделать Россию лидером огромного пространства сопротивления в противовес превосходству Запада.

Эта реакция на западную угрозу крайне важна для понимания феномена евразийства в России и Турции. Несмотря на свое членство в НАТО, Турция в полной мере ощутила всю тяжесть краткосрочного прагматизма своих европейских и американских союзников в сирийском и ближневосточном кризисе.

Евразийцы во всех партиях

Евразийство в Турции отчетливо сформировалось в конце холодной войны. Сегодня же оно представлено партией Vatan Partisi (Партия Нации) Догу Перинчека, которая, хотя и не набирает более 2% голосов на выборах, тем не менее, насчитывает все большее количество сторонников среди высшего военного руководства и представителей интеллигенции. Враждебно настроенные по отношению к Западу, они обвиняют европейцев в нанесении урона имиджу страны в ходе переговоров о вступлении Турции в ЕС и в поощрении роста исламизма и курдского национализма - двух основных зол, подрывающих основы современной Турции. Кроме того, в каждой из партий, в той или иной мере, звучат голоса за изменение политического курса в пользу укрепления отношений с России.

Популярность подобной риторики в Турции не может не удивлять, если учесть, что история Османской империи отмечена длинной чередой кровопролитных войн против России, вплоть до момента разделения страны, которому способствовали, в том числе, и русские завоевания. Помимо того, имидж русского человека, весьма пренебрежительно называемого «москалем» («moskoff»), долгое время оставался здесь отрицательным. Позже, во время холодной войны, Советский Союз, подавитель и колонизатор тюркских народов Кавказа и Центральной Азии, также критически воспринимался Турцией, верным союзником западного блока в противостоянии с восточным. Однако именно в период холодной войны и сформировалось евразийское течение.

Логический путь

Изучение пути Аттилы Ильхана (1925-2005) - интеллигента, одного из самых влиятельных покровителей этого течения, позволяет лучше понять изменение настроений части турецкого общества. Этого писателя, общественного обозревателя и харизматичного поэта можно отнести к приверженцам кемализма левого толка. Как и все турки, придерживавшиеся левых взглядов, после распада Советского Союза в 1990 году, он почувствовал себя «осиротевшим», и сбитым с толку чрезмерной приверженностью Турции западному влиянию. Наряду с другими евроскептиками Турции, вдохновленными идеалами националистов, коммунистов или исламистов, он инициирует евразийское течение, выступающее за сближение с Россией. Вместе с другими мыслителями он предлагает иную трактовку прошлого Младотурции, напоминая, что Мустафа Кемаль и Ленин были идеологически близки в своей борьбе c империализмом западных держав, стремившихся к доминированию и даже расколу Российской и Османской империй, а затем и их правопреемников - Советского Союза и Республики младотурков. По его мнению, ленинский социализм и ататюркский кемализм были вполне совместимы и могли образовать союз против доминирующего Запада. В своих работах Аттила Ильхан проводит параллель между революцией в Советском Союзе, преданной с появлением Сталина, и предательством идеалов Ататюрка в Турции его преемником Исметом Инёню. Нужно отметить и другой ключевой момент в трудах Аттилы Ильхан: в целом, выступая против пантюркизма, он приводит идеи тюрко-мусульманской интеллигенции Российской империи и Советского Союза, в том числе, Султана Галиева, который работал над симбиозом коммунизма и ислама и выступал за мировую революцию во главе с Советским Союзом, основанную на борьбе за освобождение мусульманских народов, подвергавшихся империализму западных стран, в частности, Франции и Великобритании.

Резкая перемена во взглядах Эрдогана

С приходом к власти в 2002 году Партии справедливости и развития (Исламско-консервативная партия) евразийство утрачивает свои позиции на фоне проевропейских либеральных идей, отстаиваемых Реджепом Тайипом Эрдоганом в первые годы его мандата, с 2002 по 2010 годы. В этот период ПСР стремится превратить Турцию в независимый центр со сферой влияния, сравнимой с той, что имела бывшая Османская империя. Таким образом, с 2002 по 2010 годы Турция быстро продвигается на пути к вступлению в ЕС, одновременно уделяя внимание и отношениям с Соединенными Штатами, которые президент Обама ставит в пример всему мусульманскому миру.

В то же время в 2007 и 2008 годах возбуждается дело против Эргенекона и Балеза с участием военных руководителей, подозреваемых в подготовке государственного переворота. В числе преследуемых - представители военных кругов и высокопоставленные чиновники близкие идеям евразийства, националисты и евроскептики. Однако, несмотря на серьезный удар, нанесенный этими «чистками», полностью устранить евразийское течение не удается. Начиная с 2011 года, вероятнее всего, с приостановкой процесса вступления в ЕС, либо с началом сирийского кризиса, интерес к евразийству вновь повсеместно возвращается. Одновременно наблюдается впечатляющее сближение между Турцией и Россией. К середине сирийского конфликта, диалог с Москвой складывается у Турции лучше нежели с ее западными союзниками. Экономические отношения между двумя странами неуклонно укрепляются, а в области военного сотрудничества Анкара готова продвинуться настолько, что даже рассматривает возможность приобретения российских ракет S 4000. Инициатива малосовместимая с ее членством в НАТО. Чем же объясняется такое сближение, которое знаменует собой бесспорный прогресс для турецких и русских евразистов?

Изменение доктрины

Сразу же оговоримся, что в последние годы, несмотря на очевидное превосходство ПСР, политическая власть в Турции представлена в весьма разнородной коалиции. Помимо официального альянса между ПСР и ПНД (Партией националистического движения, ультра-правого толка), различные группы, в том числе из левого крыла, известные своей враждебностью к Западу, поддерживают правительство, которое проводит политику, объединяющую исламизм и национализм. Такое немыслимое сосуществование между традиционно противоборствующими этно-националистическими и социалистическими силами, в России представленное Зюгановым, в Югославии - Милошевичем, является совершенно беспрецедентным явлением в Турции. Чтобы объяснить этот парадокс, необходимо рассмотреть меняющуюся обстановку в области безопасности на Ближнем Востоке и в Турции.

В течение первых двух сроков правления, с 2002 по 2011 г., Эрдоган проявляет себя как проевропейски настроенный реформатор и либерал, продвигает ряд законов, направленных на улучшение условий меньшинств, отверженных и маргиналов политической системы Турции. В то время он находится на хорошем счету у проевропейских и прозападных либералов, которые оказывают поддержку его проекту. Сегодня, в отсутствие альтернатив в области безопасности или геополитического прагматизма, националисты Девлет Бахчели (ПНД) вынашивают этот проект, равно как и Vatan Partisi - партия Догу Перинчека, лидера евразийского движения. Хотя нынешняя власть Реджепа Тайип Эрдогана частично основывается на хорошем взаимопонимании с антизападными военными кругами, он, тем не менее, не испытывает никакой симпатии ко всем этим движениям, ставшим его союзниками. Именно поэтому следует внимательнее рассмотреть политические и геополитические потрясения в Турции и во всем регионе, во многом объясняющие резкий разворот Эрдогана в сторону евразийства. Так как речь идет именно о смене доктрины, нежели о росте популярности евразийского течения. Элементарный оппортунизм?

Дипломатия в сирийском кризисе

Сирийский кризис – главнейший фактор, способствующий популяризации евразийства в Турции. Сначала власть была убеждена в том, что ей удастся убедить сирийский режим в необходимости предпринять реформы, требуемые народом. На протяжении более шести месяцев, вплоть до осени 2011 года, Анкара отдавала предпочтение логике диалога и дипломатии. Но сирийский режим, погрязнув в кровавых репрессиях, спровоцировал разрыв дипломатических отношений, вынудив Турцию и ряд арабских стран, в особенности западных партнеров, официально потребовать ухода Башара Аль-Асада. До июля 2013 года турецко-арабско-западная коалиция не исключает возможности применения силы против дамасского режима с целью прекращения насилия, стабилизации страны и начала переходного периода. Однако она сталкивается с категорическим отказом со стороны Москвы, которая демонстрирует широкомасштабную и непоколебимую поддержку клану Асада.

Последствия сирийского конфликта

Начиная с июля 2013 года, разногласия начинают давать о себе знать в коалиции тех, кто ранее выступал за уход Асада. Вопреки громким заявлениям, Соединенные Штаты не сдерживают обещаний, в то время как сирийский режим пересекает пресловутую «красную линию» и использует химическое оружие. Равнодушие и бездействие Запада вызывают большое разочарование в Турции: страна принимает у себя миллион беженцев и ее протяженная граница остается уязвимой перед лицом этого дестабилизирующего фактора. По мнению Турции, ее вынудили вступить в коалицию против Асада и занять передовую линию, а позже отвергнули и оставили справляться с последствиями в одиночку. Тем более, что с лета 2013 года, сирийский конфликт обостряется и провоцирует два явления, которые со временем только усугубляются: появляется курдский фактор и растет мощь террористической организации Даиш (Исламское государство). Это способствует еще большему разрыву между Турцией и Западом. На турецкой политической сцене, это приводит к ослаблению сторонников Запада и укреплению проевразийцев.

Но еще в большей степени, чем Даиш, вызывает опасение другая непосредственная угроза для безопасности Турции – так называемая Рожавская курдская революция. Два обстоятельства, вытекающие из курдской проблемы, усугубляют реакцию Турции. Во-первых, Рабочая Партия Курдистана (РПК), действующая в Сирии и причисляемая турецким правительством к числу террористических групп, устанавливает контроль над всеми курдскими движениями в Сирии. Хотя первоначально сирийские курды намеревались участвовать в сирийской революции против Башара, впоследствии под давлением РПК они заняли враждебную позицию по отношению к Турции. Во-вторых, по мере разрастания сирийского конфликта и укрепления курдских сил в Сирии, РПК нарушает и без того весьма хрупкое перемирие с турецким государством.

Пренебрежение Запада к турецким проблемам

На Западе курдское национальное движение, несмотря на его подчинение РПК и на обеспокоенность турецкого партнера, напротив, рассматривается в качестве привилегированного союзника в борьбе с террористической организацией Даиш. Этим обстоятельством объясняется широкая поддержка, оказываемая западными странами, в т.ч. США, курдскому ополчению. Этот местный союз между РПК и западными державами тотчас же вызывает еще большее недовольство со стороны Турции, против которой обращена часть оружия, поставляемого Америкой курдским силам в Сирии. Делая выбор в пользу этого союза, НАТО, тем самым, вынуждает Турцию сделать решительный разворот в сторону евразийского направления. Турецкий истеблишмент постепенно начинает воспринимать Россию как меньшую угрозу в сравнении с Западом, что способствует дальнейшему укреплению евразийского течения в Турции. Помимо внешнеполитических влияний, продвижению евразийской доктрины также способствуют и изменения в турецкой внутригосударственной политике.

Неопределенность Фетхуллах Гюлена

Действительно, помимо внешних угроз, власть вынуждена противостоять и внутренней гангрене, в лице исламистского движения Фетхуллаха Гюлена – секретного и могущественного, анатолийского и транснационального образования. Молчаливый альянс движения с Эрдоганом, основанный на взаимном интересе - покровительство власти в обмен на признание - дает первый сбой в феврале 2012 года. В то время движение Гюлена, проникшее в государственные структуры, включая и силы безопасности, выступает против инициативы Эрдогана о проведении секретных переговоров с руководством РПК с целью решить курдскую проблему. Близкие к Гюлену прокуроры выдают ордер на арест лидера турецкой разведки Хакана Фидана, близкого соратника Эрдогана, руководившего переговорным процессом. С этого момента движение Гюлена продолжает формироваться как неизбежная политическая сила и альтернатива власти Эрдогана. В декабре 2013 года, стремясь дискредитировать Эрдогана, оно раскрывает коррупционные дела, затрагивающие его окружение. Однако этот скандал по-прежнему не позволяет свергнуть правительство ПСР. Три года спустя, в июле 2016 года, несмотря на преследования, движение Гюлена участвует в попытке государственного переворота. Неудачный путч впоследствии сыграет на руку евразийскому течению по двум причинам.

Во-первых, сразу же после объявления и разгрома путча, власть обвиняет движение Гюлена в подстрекательстве. Гюлен, в свою очередь, заявляет, что путч организован самим Эрдоганом с целью избавиться от любой формы оппозиции. Мы не располагаем необходимыми знаниями и данными, чтобы отличить правду ото лжи, однако, участие гюленистов в путче является фактом, как и то, что преследования в отношении Гюлена обостряют антиамериканские настроения и служат на руку евразистам.

Московская солидарность

Действительно, следует отметить, что Фетхуллах Гюлен, с 1999 года находящийся в изгнании и активно трудящийся в Соединенных Штатах, выступает в роли сторонника Америки. С ухудшением двухсторонних отношений, он, похоже, окончательно примыкает к оппозиционному лагерю и открыто выступает с критикой авторитарного режима Эрдогана через многочисленные сети США. Более того, его призывы, речи и книги для молодежи полны аргументов, направленных против сближения с Ираном и Россией, которое в турецком бессознательном ассоциируется с коммунизмом, вечным противником которого выступал Гюлен. Наконец, в 2010-х годах закрываются все действующие в России школы Гюлена по приказу Путина, всегда осуждавшего подобный проамериканской тропизм.

И последний, но не менее важный фактор, ускоривший геополитический разворот в сторону Евразии: Иран и Россия незамедлительно осудили попытку переворота, продемонстрировав недвусмысленную солидарность с властью. Так называемые западные союзники не выразили никакого сострадания и солидарности, ожидаемых турками будь то сторонниками или противниками Эрдогана, тем самым косвенно подтолкнув Турцию к Евразии.

Непредсказуемое будущее

Сегодня в условиях нестабильного и непредсказуемого политического контекста в регионе по-прежнему трудно говорить о будущем и долговечном характере евразийского направления в Турции. Тем не менее, мы можем позволить себе сделать два замечания. Нынешнее укрепление евразийского вектора в Турции является не столько результатом силы самой доктрины, сколько следствием глубокого кризиса, который переживают турецко-западные отношения. Укоренившиеся антизападные настроения крепнут на фоне меняющейся внутригосударственной и региональной обстановки, кроме того, характеризуемой политическими разногласиями в стране.

Байрам Балчи - генеральный директор IFEA (Французский институт анатолийских исследований)

Версия для печати