30.09.2019 | Марина Войтенко

Цены и инвестиции – корреляция не «по правилам»

25 сентября на совещании у Президента РФ Владимира Путина глава Минэкономразвития Максим Орешкин заявил, что инфляция-2019 составит 3,6%, а в следующем году, как и заложено в прогнозе, на основе которого рассчитывались параметры проекта бюджета на следующую трехлетку, не превысит 3%, причем достигнет этой планки уже в первом квартале. По классической логике макроэкономического анализа, такие темпы должны существенно расширить «окно возможностей» ускорению инвестиций и ВВП. В реальности эта теория, однако, себя пока не проявила. Более того в ЦБ РФ понизили прогноз прироста вложений в основной капитал в июле-сентябре до 0,3-0,8% (в предыдущей версии предполагалось 1,0-1,5%), то есть, уровня близкого наблюдавшейся динамике первого-второго кварталов. Между тем, принципиальной и амбициозной задачей-2020 остается повышение инвестскорости российского хозяйства более чем вдвое – до 5% с ожиданий текущего года «около 2%», что должно стать важнейшей гарантией подтягивания темпов ВВП к 1,7% (и лучше выше) с весьма вероятного итога-2019 «в окрестностях» 1%.

В этих обстоятельствах очевидная раскорреляция цен и инвестиций требует не только объяснений, но и регулятивных действий, восстанавливающих рост капвложений в низкоинфляционной среде. При этом вопросов – как этого достичь – не становится меньше. Наблюдатели обоснованно указывают на то, что за различиями в прогнозах МЭР и Центробанка (рост цен в среднесрочной перспективе около 4%-й цели) стоят разнокачественные состояния экономики. При этом подчеркивается: результат в годовом выражении на 1 п.п. ниже таргета – это прямое следствие придавленности внутреннего спроса, означающий по сути сохранение текущего околостагнационного состояния.

Влияние слабого спроса на деловую активность ощутимо сказывается на динамике сальдированного финансового результата предприятий и организаций. За первое полугодие-2019 он вырос на 23%, за семь месяцев – прирост притормозился до 18%. При этом в мае-июле месяц к месяцу объемы прибыли сокращались (на 3,6%, 18,3% и 10,5% соответственно). Тем не менее, в абсолютном выражении потенциал инвестиций довольно весом – без учета малого бизнеса, банков, страховых компаний и госучреждений прибыль экономических субъектов насчитывает 9,111 трлн рублей. Реализуется он, правда, малоудовлетворительно – за первое полугодие капвложения прибавили лишь 0,6%. Вместе с тем, до конца года финаналитики ожидают некоторого оживления. Среди его локальных признаков:

- рост в январе-сентябре на 10% год к году инвестиций бизнеса в недвижимость (вложения в покупку участков под застройку и начатых проектов увеличились даже на 54%, составив, впрочем, скромные 44 млрд рублей),

- а также восстановление импорта машин, оборудования и транспортных средств (после спада на 5,4% и 3,7% в первом-втором кварталах в июле-августе его сокращение замедлилось до 0,6% г/г).

Радикальных сдвигов готовности бизнеса вкладываться в основной капитал, однако, не просматривается. Опросы, проведенные ИЭП им. Е.Т.Гайдара среди руководителей предприятий в июне-июле, показали: баланс инвестиционных планов – на 32-месяном минимуме. Среди главных демотиваций назывались: неопределенность экономической ситуации, низкий уровень спроса и отсутствие улучшений в состоянии бизнес-среды. И эти факторы пока явно перевешивают позитивное влияние снижающейся инфляции на инвестактивность.

В то же время, очевидным бенефициаром наблюдаемых ценовых трендов остается бюджет – его расходы (при значениях инфляции, заложенных в правительственный макропрогноз) на разного рода индексации оказываются меньше как минимум на четверть. В принципе это может укрепить его стимулирующие функции. Однако в реальности все много сложнее. Текущее исполнение госрасходов составляет 60%, их нацпроектной части (1,723 трлн рублей) – 48%. Неиспользованные до конца года средства (в основном госинвестиционного характера), согласно действующему закону о бюджете, будут перенесены по тем же направлениям на 2020 год. Ожидается, что такая добавка к запланированным госрасходам следующего года в 19,503 трлн рублей (17,2% ВВП) составит 800-850 морд рублей. Кроме того, Минфин предлагает реструктурировать долг регионов в 75 млрд рублей по бюджетным кредитам при условии, что эти средства пойдут на проектные инвестиции.

Еще одна новация – намерение направить 15-20% от суммы превышения Фондом национального благосостояния отметки в 7% ВВП (по оценкам, около 300 млрд рублей) в проекты, где рубль вложенных средств способен генерировать 4-5 рублей частных капитальных вложений. Как заявил 26 сентября первый вице-премьер Антон Силуанов, в правительстве готовится соответствующее решение. ЦБ РФ в его обсуждение уже включился, указав на целесообразность зафиксировать ежегодные объемы инвестиций из ФНБ в абсолютном выражении, что позволит исключить проциклический эффект, ослабляющий стабилизирующую роль бюджетного правила (рублевый объем наполнения фиксированного процента трат из ФНБ может быть подвержен сильному влиянию колебаний нефтецен).

Заметим, что госрасходные планы-2020 и на период до 2022 года рассматриваются правительством как обязательная предпосылка ускорения экономического роста. Не менее очевидно, однако, что ее одной для решения поставленной задачи выйти на темпы 3%+ уже в 2021 году далеко недостаточно. Главным драйвером макродинамики остаются частные инвестиции (на них, кстати, до 2024 года включительно приходится 29,2% объема средств, планируемых под исполнение нацпроектов). Ситуация здесь складывается отнюдь не удовлетворительная. В МЭР, например, серьезным риском считают замедление кредитной активности банковской системы. По мнению экспертов, действием этого фактора текущую инвестиционную летаргию, а соответственно и низкие темпы общеэкономического роста, можно объяснить лишь отчасти.

- Во-первых, кредитные организации еще не завершили адаптацию к ключевой ставке, вошедшей в нейтральный диапазон. Прирост корпоративных кредитных портфелей еще впереди.

- Во-вторых, исторически доля банковского кредита в источниках капвложений колеблется в интервале 8-12%, в нем же остается и в настоящее время.

- Наконец, в-третьих и в главных, бизнес-сдержанность в отношении заемных средств определяется низкой мотивацией к инвестициям в целом, в основе которой не только возросшее в последние годы силовое и административное давление, но и не малое число нерасшитых «узких мест» в создании стимулирующей деловой среды, пребывающих непосредственно в зоне ответственности экономического блока кабмина и законодателей.

Наблюдатели, к примеру, констатируют, что в проекте бюджета пока (!) отсутствует увязка федеральных трансфертов регионам с заключаемыми ими соглашениями в рамках государственно-частного партнерства (ГЧП). Субъектам РФ и местным органам власти источники софинансирования, таким образом, придется изыскивать самостоятельно. Понятно, что многие проекты окажутся в подвешенном состоянии.

Фискальная неопределенность для бизнеса, похоже, также не уменьшается. Так, в середине сентября Госдума РФ сразу в трех чтениях приняла поправки в Налоговый кодекс. Одно из самых принципиальных изменений – перечень объектов недвижимости, налог с которых будет рассчитываться по кадастровой стоимости, становится по сути открытым – к нему добавлена позиция «иные объекты». Ее толкование налоговиками потенциально может быть очень широким и произвольным. Разъяснения Минфина о том, что взимать налог по кадастровой стоимости предполагается не со всей недвижимости организаций, а лишь с имущества, переданного на их баланс, если оно уже оценивалось по кадастру в целях налогообложения, бизнес не успокоили. Ожидания роста фискальной нагрузки подогревают и банки – под новый принцип ее расчета в полной мере подпадают залоги и отступные по кредитам. Совет Федерации предложил внести необходимые уточнения (включая отсрочки по уплате). Вопрос, скорее всего, будет решен. Но «осадок» остался – новые законодательные нормы могут осложнить жизнь российскому предпринимательскому классу в любой момент.

Как известно, гарантии неухудшения условий ведения бизнеса – это своего рода краеугольный камень разрабатываемого в правительстве проекта закона «О защите и поощрении капиталовложений и развитии инвестиционной деятельности в РФ». На минувшей неделе в его многострадальной судьбе (переписывался уже дважды) случился новый поворот – свою версию представил вице-премьер Дмитрий Козак. Его не устраивают риски коррупции и нарушения конкуренции вследствие избирательного подхода к предоставлению господдержки в рамках механизма индивидуальных соглашений.

Общий замысел Инвесткодекса не меняется: по заявительному принципу на период реализации новых приоритетных и значимых для государства проектов оно предоставляет комплекс льгот, включая гарантии неизменности налогового, тарифного и прочего регулирования. Такая «стабилизационная оговорка», считает Дмитрий Козак, должна касаться всех бизнесов без исключения. В случае корректировок налогового законодательства, например, предлагаются трехлетние переходные периоды для изменения ставки НДПИ, налогов на прибыль, имущество организаций, транспортного и земельного. Для компаний, заключивших инвестсоглашения до 1 января 2024 года, эти периоды увеличиваются втрое. Дополнительная опция – неизменность сроков строительства транспортной, энергетической и коммунальной инфраструктуры естественными монополиями, оговоренных в соглашениях. Пороговый размер инвестиций при этом предполагается увеличить с 10 млрд до 15 млрд рублей, а срок их реализации снизить с 20 лет (в версии Минфина) до 10 лет.

В варианте Минфина предусмотрен лишь аудит бизнес-плана инвестпроекта, являющегося предметом соглашения. Дмитрий Козак настаивает на необходимости финансово-экономического обоснования и наличии оценки от правительства предполагаемых затрат. При этом предоставление господдержки должно носить публичный характер, равно как и конкурсный отбор претендентов, исходя из «наивысшего общественно полезного результата инвестиционной деятельности» с учетом вклада регуляторов.

По мнению представителей бизнес-объединений, «вариант Козака» в принципе полезен для ускоренного продвижения документа. Его конструкция прояснилась и стала понятнее, поскольку строится на устоявшихся правовых определениях в сфере инвестиций. Однако остается и поле для нового раунда в совместном поиске решений:

- необходимость четкой определенности гарантий неизменности тарифов естественных монополий;

- риск претензий ВТО по составу мер предполагаемой господдержки;

- отсутствие «перечня правительства» по технологиям, разработка и внедрение которых могут рассматриваться как предмет инвестсоглашений и т.п.

О реальном состоянии деловой среды в РФ можно судить по итогам сентябрьского опроса населения Национальным агентством финансовых исследований (НАФИ). В целом без привязки ко времени о возможности начать свой бизнес размышляют 35% респондентов. В то же время, открыть собственное дело в ближайшие три года планируют лишь 8%. Опыт показывает, что намерение переходит в действие как правило лишь у трети желающих. Успех же в начинании сопутствует еще «трети от трети». Таково стандартное следствие резко-континентальных климатических особенностей предпринимательской деятельности. Дискуссии о путях их исправления длятся годами. 25 сентября Владимир Путин на совещании с членами правительства справедливо заметил: пора бы поставить в них точку, сосредоточившись на практических предложениях по обеспечению роста экономики и доходов граждан. С этим трудно не согласиться, поскольку без такого рода повестки, органично включающей запуск стимулов деловой активности, восстановить корреляцию между поддержанием проинфляционной среды и ростом капвложений будет практически невозможно.

Марина Войтенко - экономический обозреватель

Версия для печати