21.10.2019 | Марина Войтенко

Замедление в условиях неопределенности

Понизив 15 октября прогноз-2019 мирового ВВП до 3,0%, Международный валютный фонд зафиксировал переход от синхронного роста 2017-2018 годов (темпы составляли 3,8% и 3,6% соответственно) к спаду до самого низкого уровня со времен Великой рецессии 2008-2009. Ожидания расширения международной торговли в 2019-ом изменены еще радикальнее – с 2,5% до 1,1%. Перспективы-2020, в версии Фонда, выглядят умеренно оптимистично: 3,4% глобального роста и 3,2% прибавки торгового оборота в мире. Вместе с тем, примечательна оговорка главного экономиста МВФ Гиты Гопинат: ожидаемое восстановление «является ограниченным по охвату и непрочным» в силу неопределенности в связи «с растущими торговыми барьерами и геополитической напряженностью». Оценка роста-2019 для России аналитиками фонда вновь снижена – теперь до 1,1% (на 2020 год оставлена без изменений – 1,7%). Судя по итогам сентября и третьего квартала, предположение вполне реалистично. При этом статистические артефакты с ростом промвыпуска и реальных располагаемых доходов не сильно влияют на общее направление макродинамики. В МЭР полагают, что в четвертом квартале она будет слабеть. В этих обстоятельствах поиск источников ускорения-2020 становится все более интенсивным.

Напомним, что в международном экспертном дискурсе по этому поводу сломано уже немало копий, прежде всего, в связи с денежно-кредитными стимулами, применяемыми центральными банками. В настоящее время, подсчитали в МВФ, монетарное смягчение наблюдается в экономиках, создающих 70% глобального ВВП. На первый взгляд, эффект очевиден. Без снижения ставок и накачки рынков ликвидностью мировой рост был бы на 0,5 п.п. ниже текущих оценок на 2019-й и 2020 годы. Однако сохранение (а тем более планы по усилению) мягкости финансовых условий одновременно повышают риски уязвимости экономического роста: для рынков акций (прежде всего, в США и Японии) характерна завышенная стоимость активов; торгуемый объем государственных и корпоративных облигаций с отрицательной доходностью превысил $15 трлн; налицо ухудшение возможностей для обслуживания долговых обязательств компаний (по бондам на сумму около $19 трлн допускается вероятность дефолта).

Все это означает, что денежно-кредитная политика (ДКП) не может быть единственным инструментом ускорения роста. Обязательны корреспондирующие действия на стороне налогово-бюджетной политики и структурных реформ. Такая синергия, уверены в МВФ, должна быть дополнена снижением напряженности в торговле и геополитике. Причем мировой рост на уровне 3% уже не оставляет возможностей для новых ошибок на этих политических треках. О рисках неэффективных или неверных регулятивных решений вполне ясно предупреждают и макротренды в экономике РФ.

По оценке МЭР, рост ВВП в третьем квартале ускорился до 1,9% г/г (по сравнению с 0,5% г/г и 0,9% г/г/ в январе-марте и апреле-июне). Темп с начала года оценивается в 1,2% г/г, в том числе в сентябре – на уровне 2,0% г/г. Текущую динамику правительственные экономисты, однако, квалифицируют как неустойчивую и во многом связанную с разовыми факторами. На фоне слабого внутреннего спроса, например, значительно увеличились материальные запасы. По счету использования вклад этого фактора в ВВП составил в июле-сентябре 0,8 п.п. Еще 0,6 п.п. добавило восстановление роста товарного экспорта (впрочем, не дотянувшего 3,9% до уровня января-сентября 2018 года). В то же время, вклад потребительского спроса продолжает снижаться (до 0,4 п.п. после 1,4 п.п. в апреле-июне) – темп роста торговой розницы в третьем квартале в сравнении со вторым уменьшился вдвое – до 0,8% г/г.

Заметим, что по счету источников формирования ВВП вклад оптовой и розничной торговли, по оценке МЭР, насчитывает 0,3 п.п. Это чуть выше, чем у агросектора (0,2 п.п.), но вдвое меньше, чем у промвыпуска (0,6 п.п.). Перспективы дальнейшего охлаждения потребительского спроса подвигли МЭР к прогнозу замедления роста ВВП в октябре-декабре текущего года до 1,4-1,5% г/г.

Внимание экспертов в связи с этим привлекли данные официальной статистики по промпроизводству и реальным располагаемым доходам населения. В первом случае вопросы вызвала констатация МЭР устойчивого роста выпуска четвертый месяц подряд около 3%. С формальной точки зрения, позитивная динамика, действительно, имеет место. В сентябре, к примеру, добыча выросла на 2,5% г/г (в августе – на 3,1%), обработка – на 3,2% г/г (2,7% месяцем ранее). Между тем, в первый месяц осени было на один рабочий день больше, чем год назад, а итоговый общепромышленный результат в 3,0% г/г оказался мало отличим от августа (2,9% г/г) и июля (2,8% г/г). С устраненной сезонностью промвыпуск сентября и вовсе сократился на 0,1% после роста на 0,6% в последний месяц лета. По версии Росстата, среднемесячная динамика промпроизводства с поправкой на сезонный фактор составляла в третьем квартале 0%. В Центре макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования считают, что все-таки был рост в 0,3%, но подчеркивают – большая часть секторов характеризуется продолжающейся стагнацией.

Такую оценку качества наблюдаемых процессов подтверждают и итоги октябрьских опросов руководителей предприятий ИЭП им. Е.Т.Гайдара: планы выпуска опустились до минимума в текущем году, ожидания изменений продаж и занятости ушли в минус. На этом фоне прогноз МЭР по росту промышленности в четвертом квартале на 1,2-1,5% выглядит небезосновательным.

Оптимистическая реляция Росстата о росте реальных располагаемых доходов населения в третьем квартале сразу на 3,0% г/г в экспертном сообществе однозначно воспринята как «статистический артефакт». Главное тому основание – зафиксированная динамика никак не корреспондирует со смежным ростом других макропоказателей. Темп розничной торговли, например, устойчиво сокращается: май и июнь – по 1,4%, июль – 1,0%, август – 0,8%, сентябрь – 0,7%. И это – данные официальной статистики. Экспертные оценки изменения потребления в целом (розница плюс платные услуги населению) тоже отмечают снижающуюся траекторию. По расчетам ЦМАКП, темп третьего квартала в 0,5% оказался вдвое ниже, чем в апреле-июне.

Темп роста номинальных зарплат недостаточен для объявленного скачка реальных доходов (даже с учетом инфляции, снизившейся в сентябре до 3,7%). Не произошло и значительного снижения давления на них обязательных платежей по кредитам (в сентябре темп банковской розницы замедлился до 20,7% г/г с 21,1% г/г в августе). Прирост вкладов населения в третьем квартале на 250 млрд рублей лишь отчасти объясняет увеличение доходов от собственности, но и они в общей структуре реальных располагаемых доходов составляют лишь 4,4% (доля официальной зарплаты насчитывает 56,4%, доходов от предпринимательской деятельности – 6,5%). Из объяснений Росстата по сути можно согласиться лишь с эффектом базы (год назад за тот же период доходы увеличились лишь на 0,2%) и ростом на 7,3% «иных доходов», включающих, прежде всего, «серую зарплату». Методика их расчета, впрочем, пока остается «за кадром». В целом же за девять месяцев (причем по сентябрю оценка носит предварительный характер и может быть скорректирована) реальные располагаемые доходы россиян подросли на 0,2%, отставая от уровня-2013 по-прежнему почти на 8%.

Качество наблюдаемых макропроцессов однозначно требует задействования новых регулятивных стимулов. Роль бюджета-2019 в этом смысле обещает быть скромной: новые поправки Минфина снижают профицит с 1,7% до 1,4% ВВП, при этом из 195 млрд рублей дополнительных расходов 161 млрд предлагается направить на докапитализацию ВЭБ.РФ. Снижение инфляционных рисков бюджетной эмиссии, тем не менее, расширяет пространство ЦБ РФ для «более решительного» (по словам главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной) снижения ключевой ставки. Вероятность шага в 50 б.п. 25 октября оценивается рядом участников рынка несколько выше 60%. Достаточность одних только действий Банка России для сбываемости прогнозов ускорения роста-2020, однако, вызывает обоснованные сомнения, и они продолжают множиться.

Об этом на минувшей неделе, например, однозначно заявил Председатель Счетной палаты РФ Алексей Кудрин в ходе рассмотрения проекта федерального бюджета на 2020−2022 годы на заседании комитета Госдумы по бюджету и налогам: «Сейчас прогноз темпа роста ВВП на 2020 год снижается до 1,7%, а вот в 2021 сохраняется на прежнем уровне - 3,1%. Прыжок с 1,7% темпов роста до 3,1% для нас является малообъяснимым. Мы пока сомневаемся в таком бурном росте. Сейчас потенциал роста экспертами оценивается на уровне 1,5%-2%. Это – наш потолок, и он пока, скорее всего, не будет превышен», – подчеркнул он.

Отсюда и критическое отношение к жесткости бюджетных проектировок на предстоящую трехлетку. Расчет на ускорение экономической динамики за счет продвижения структурных реформ и роста инвестиций (с 2% в 2019 году до 5% в 2020-м и пикового значения в 6,5% в 2021 году) в условиях, когда увеличение расходов госказны обеспечивается в основном за счет повышения фискальной нагрузки, по мнению аудиторов, может оказаться необоснованным. В заключении СП РФ на проект федерального закона «О федеральном бюджете на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов» отмечается: «Оценка Минэкономразвития России по ожидаемому вкладу в ВВП от реализации структурных мер экономической политики на уровне 1,5 п.п. может быть завышена. Это создает риски недостижения заявленных в прогнозе темпов роста экономики России».

Обозначены и риски в поиске источников как государственного, так и частного финансирования проектов. Так, принимая во внимание низкие темпы прироста размещения ОФЗ для населения (2,7 млрд рублей за январь-август 2019 года), аудиторы полагают возможным недостижение плановых показателей на ближайшую трехлетку – по 60 млрд рублей ежегодно. При этом заложенные в проект бюджета-2020 значительные суммы госзаимствований в 2,32 трлн рублей, составляя на начало осени 2019 года 26,7% объема рынка облигаций федеральных займов, создают «риски для российских корпоративных эмитентов в части непривлечения заемных средств за счет размещения долговых инструментов в условиях ограничения емкости российского долгового рынка и ограниченных возможностей осуществления корпоративных заимствований на международных рынках капитала российскими эмитентами в условиях действия антироссийских санкций».

Вместе с тем, возникли вопросы к предусмотренному проектом бюджета на будущий год дополнительному внесению средств в уставные капиталы некоторых госкорпораций. Так, аудиторы обратили внимание на риск неосвоения бюджетных вливаний в «РусГидро» (6 млрд рублей в 2020 году), отсутствие расчетов по докапитализации ГИС «Электронный бюджет» на сумму 2,8 млрд рублей и полагают необоснованным взнос в капитал «Дом.РФ» (2,76 млрд рублей). В Минфине такую необходимость связывают с участием банка в программе финансирования проектов жилищного строительства с использованием эскроу-счетов, а в Счетной палате указывают на возможные «риски снижения объема ввода жилья, сокращения количества застройщиков и отсутствия готовности банковской инфраструктуры к работе проектного финансирования». То есть, речь в целом идет о настоятельной потребности в форсировании детальной настройки мер по стимулированию деловой активности.

Между тем, на пути к созданию комфортной бизнес-среды лишь намечаются первые ощутимые шаги, но обнадеживает смена алгоритмов поиска взаимоприемлемых для госаппарата и предпринимательского сообщества решений. Наглядный пример тому – ситуация с «вдруг возникшим» дополнением в принятой в сентябре-2019 поправкой в статью 378.2 Налогового кодекса РФ, предусматривающей расширение перечня объектов недвижимого имущества, с которых с 2020 года налог нужно платить по кадастровой, а не по остаточной стоимости. Не обсуждавшаяся ранее, но попавшая в окончательную редакцию формулировка «иные объекты недвижимого имущества» предполагает крайне широкое толкование и, по оценке Российского союза промышленников и предпринимателей, «означает непредсказуемое для делового сообщества расширение налогообложения по кадастровой стоимости на любые объекты недвижимого имущества, в том числе на производственные комплексы». Как известно, изъятие «неясностей и неточностей» из российского правового пространства обычно происходит довольно долго. Но на сей раз ответ на обращение РСПП в Минфин за разъяснениями оказался быстрым и конкретным – ведомство подтвердило подготовку совместно с профильным комитетом Госдумы соответствующих изменений, исключающих вольную интерпретацию норм закона.

Гораздо сложнее обстоит дело с законопроектом о защите и поощрении капиталовложений. Напомним, его планируется принять до конца 2019 года, он должен вступить в силу через три месяца после официального опубликования. В течение года будет действовать переходный период для приведения других нормативных актов в соответствие с ним. Как видим, времени на выработку взвешенной, стройной конструкции, дающей уверенность бизнесу в гарантиях неухудшения условий, осталось мало. В деловых кругах уже заговорили о возможности принятия «укороченного варианта» с последующей доработкой законов-спутников, десятков сопутствующих нормативно-правовых актов и постановлений правительства и т.п. Такая фрагментарность, естественно, содержит риск «разрыва логики» инвестстимулирования в целом и может притормозить значимое потепление бизнес-климата. Но и здесь наметился позитив в виде тщательной проработки деталей и пристального внимания к нюансам.

Российское хозяйство по итогам января-сентября по-прежнему показывает относительно устойчивый, но маловыразительный рост. Отличительной чертой наблюдаемой экономической реальности остается не снижающаяся макронеопределенность. При этом в ощущениях и настроениях участников рынков доминирует констатация: тренд на ускорение еще не задан при неочевидности его источников и предпосылок. Сбываемость прогнозов в соответствии со сценариями увеличения темпов ВВП-2020 до 1,7% и даже выше решающим образом зависит от содержания регулятивных стимулирующих мер. Их общая картина только складывается. Причем «прорисовка» деталей, необходимых для большей комфортности деловой среды, по сути только начинается. Позиции ведущих бизнес-объединений, например, в вопросах господдержки инвестиций или фискальных новаций, выглядят все четче и определеннее. И это только во благо будущему росту.

Марина Войтенко - экономический обозреватель

Версия для печати