13.01.2020 | Марина Войтенко

Экономика-2020 – начало маршрута

Особенностью старта каждого очередного года всегда является некоторое ощущение межвременья. Макроитоги предыдущего периода, уже отошедшего в новейшую историю глобального хозяйства, в полной мере еще не подведены. При том их «предквалификация» и официальными лицами, и независимыми экспертами делается во многом по инерции, исходя из структуры уже обозначившихся трендов. Особенностям же уже наступившего года еще только предстоит проявить себя. Отсюда и ожидания предстоящего несут на себе сильный отпечаток уже наблюдавшегося. Причем текущий баланс возможностей и рисков явно смещен в сторону последних. О первых, впрочем, говорят и пишут немало. Правда, с оговорками по поводу необходимости и достаточности внутренних и внешних политических предпосылок, включающих снижение неопределенности в действиях правительств и центробанков и значимое ослабление напряженности в конфликтах, которыми в настоящее время перегружены международные отношения.

Финаналитики все чаще признают, что геополитические факторы резко набирают вес в геоэкономических раскладах. Не учитывать их в макропрогнозах уже не получается. Участники рынков, к примеру, в последние дни еще более масштабно и углубленно «расследуют» все обстоятельства предвыборной кампании в США. Сквозь ее «призму» расцениваются и возможные сценарии развития американо-иранских противоречий, в начале года уже основательно сжавших пружину новой мировой финансовой турбулентности, и, конечно же, вероятность нормализации торгово-экономических обменов между США и Китаем и логику шагов обеих сторон после подписания первой фазы сделки (Дональд Трамп анонсировал событие на «15 января или чуть позже»). Не удивительно, что на таком противоречиво неопределенном событийном фоне перспективы мировой экономики остаются на инерционной траектории. Наглядный пример тому – скорректированный прогноз-2020 Всемирного банка (представлен 9 января).

Теперь в ВБ предполагают незначительное ускорение мировой экономики после 2,4% в 2019-ом до 2,5% в текущем году и 2,6% в 2021-ом, что ниже июньской оценки на 0,2 п.п. Главный повод для такой сдержанности – состояние мировой торговли, рост которой в текущем году ожидается на уровне 1,9% (против 3,2%, по июньской оценке), в следующем – 2,5% (3,2%). Динамика ВВП стран с развитой экономикой после прибавки в 1,6% в 2019 году в 2020-ом притормозит до 1,4%, что будет «частично обусловлено сохраняющейся вялостью конъюнктуры в обрабатывающей промышленности». Темпы экономического роста в emerging markets получат, на первый взгляд, ощутимое ускорение – с 3,5% в 2019 году до 4,1% в 2020-ом, но этот подъем не будет повсеместным и обусловлен ожидаемым улучшением показателей лишь в небольшом числе крупных экономик, часть которых преодолевает имевший место в недавнем прошлом существенный спад. «Как ожидается, примерно в трети стран с формирующимся рынком и развивающихся стран рост экономики в этом году замедлится из-за более низких, нежели ожидалось, показателей экспорта и инвестиций», – отмечается в докладе Всемирного банка.

Эксперты уже отметили, что, по сути, Всемирный банк прогнозирует для глобального хозяйства «бег на месте». Оценки основных рисков-2020 также практически не изменились. Среди них по-прежнему «новое обострение напряженности в торговле и неопределенности в сфере торговой политики, более резкий, чем ожидалось, спад в экономике крупнейших стран и финансовые потрясения в странах с формирующимся рынком и развивающихся странах».

Аналитики Международного валютного фонда, анонсируя презентацию 20 января очередного выпуска бюллетеня World Economic Outlook, в свою очередь подчеркивают: многие из этих рисков уже реализуются. Торговые ограничения, например, усугубили уже отметившийся циклический и структурный спад (в странах с развитой экономикой и в Китае). Действия ведущих центробанков по стимулированию экономической активности посредством смягчения своей денежно-кредитной политики, несомненно, предотвратили еще более глубокое торможение. Тем не менее, вопрос о достаточности этих усилий для ускорения глобального роста-2020 остается открытым.

Текущий прогноз МВФ по темпу глобального роста-2020 – 3,4%. Ожидания некоторого ускорения по отношению к 2019-ому, между тем, остаются неустойчивыми. На это, в частности, обращают внимание аналитики PwC (их прогноз совпадает с версией МВФ), определившие характерной чертой-2020 для pax economica его «слоубализацию» - тотальное замедление темпов роста.

Если суммировать эти и другие экспертные настроения по итогам первой декады января, то вполне очевидными выглядят несколько главных болевых точек года:

ü стремительное наращивание долговой нагрузки мировых экономик – по оценке МВФ, в 2018 году ее общий уровень для pax economica достиг исторического максимума – 230% глобального ВВП, в том числе в развитых странах – почти 270%. Особое беспокойство вызывает резкое увеличение показателя emerging markets – 168% их совокупного ВВП, что, как подчеркивают эксперты Всемирного банка, на 54 п.п. выше уровня-2010. При этом Значительная часть задолженности приходится на Китай, где с начала десятилетия она выросла на 72 п.п. до 255% ВВП страны.

Более трети стран с развивающейся экономикой столкнулись с ростом задолженности как минимум на 20 процентных пунктов ВВП.

ü чрезмерно расширенные балансы центробанков. В ноябре-2019 активы трех крупнейших регуляторов – ФРС, ЕЦБ и Банка Японии – уже в 3,5 раза превысили докризисный уровень ($4 трлн) и достигли $14,5 трлн. При этом отношение показателя к суверенному ВВП в США составляет 17%, Еврозоне – 39%, в Японии – 102%. Причем, согласно расчетам аналитиков Morgan Stanley, совокупный баланс этих трех центробанков ежемесячно растет примерно на $100 млрд. К тому же в планах ФРС дополнительно закачать на рынок РЕПО почти $500 млрд всего за месяц (с 16 декабря по 14 января), после чего Федрезерв планирует прекратить перманентные операции на денежном рынке, однако продолжит ежемесячно покупать векселя на $60 млрд. Эксперты же обращают внимание на то, что темпы прироста ВВП в упомянутых трех субъектах pax economica в период с 2008-го по 2018 год оказались вполовину ниже скорости расширения балансов их центральных банков, что вызывает немало вопросов по поводу эффективности столь мягкой монетарной политики.

ü перегретость финансовых рынков, где главным драйвером остается накачка ликвидностью со стороны денежных властей ведущих экономик. Рост котировок акций компаний по всему миру в 2019-ом оказался сильнейшим с 2013 года. Американские индексы S&P 500 и Nasdaq Composite набрали 38% и 35%. Stoxx Europe 600 поднялся на 23%, а китайский Shanghai Composite повысился на 22,3%. В то же время прибыли и обороты предприятий не росли такими темпами, как предполагалось некоторое время назад, и ожидания роста-2020 понижены. И этот стремительно нарастающий разрыв между реальным и финансовым секторами глобальной экономики вызывает тревогу.

Вполне укладывается в общую мирохозяйственную картину и ситуация в экономике РФ. Все основные макротренды-2019, повлиявшие на замедление роста, «по умолчанию» перешли в новый 2020 год. О переменах можно будет судить по сдвигам в структуре ВВП по итогам четвертого квартала. Пока же в анализе приходится иметь дело с инерцией тенденций, сложившихся в прошлогодний январо-сентябрьский период, и противоречивыми сигналами отдельных макропоказателей, включая опережающие индексы.

Статистика Росстата по использованию ВВП (опубликована 30 декабря) констатирует: по итогам третьего квартала доля расходов на конечное потребление в структуре ВВП за год увеличилась с 66,1% до 67,7%, в том числе у домохозяйств – с 49% до 50,2%, органов госуправления – с 16,7% до 17,1%. Доля в ВВП валового накопления выросла на 1,9 п.п. – до 26,2%. Однако главный бенефициар здесь – материальные запасы, доля которых подскочила до 5,2%. Собственно инвестиции в основной капитал прибавили лишь 0,8% - до 21% ВВП. Доля же чистого экспорта за этот период сократилась с 9,6% до 6,1%. На поверку, таким образом, выходит, что приросты долей потребления и валового накопления достигнуты по сути за счет ухудшения внешнеэкономического результата.

Рост запасов (во втором квартале их доля насчитывала 3,2%) тоже едва ли стоит трактовать однозначно позитивно. На деле он является оборотной стороной слабого спроса, и этот тренд в июле-сентябре, похоже, лишь усилился. При этом прирост инвестиций замедляется: в третьем квартале-2018 в годовом выражении они скакнули на 5,6%, год спустя показали лишь 0,7% (во втором квартале – 1,0%).

Такое положение зеркально отражается и на структуре ВВП по источникам доходов: доля валовой прибыли в третьем квартале-2019 в сравнении с аналогичным периодом 2018 года сократилась на 1,6 п.п., оплата труда соответственно поднялась с 44,5% до 46,1%. Такой темп, тем не менее, недостаточен для устойчивости конечного спроса, а, следовательно, и выпуска в базовых видах экономической деятельности. В ноябре-2019, по данным Росстата, он вырос только на 1,5% после 3,1% в октябре и сентябре. При этом ноябрьский Сводный опережающий индекс (СОИ рассчитывается Центром развития НИУ ВШЭ), приблизившись к нейтральной (нулевой) отметке остался в отрицательной зоне (минус 0,7%). С формальной точки зрения, налицо улучшения показателя (в октябре он составил минус 2,2%). Тем не менее, как полагают аналитики Центра развития, «экономика РФ все еще остается в зоне риска, что связано, прежде всего, с отсутствием признаков стабильного роста внутреннего спроса».

В принципе корреспондирующую динамику в декабре-2019 показал PMI обрабатывающих отраслей (по версии IHS Markit), поднявшись до 47,5 с 45,6 пункта в ноябре. Комментаторы отмечают: ухудшение деловых условий (прежде всего, сокращение новых заказов) несколько ослабло, однако среднеквартальное значение PMI в последней четверти 2019-го оказалось минимальным более чем за 10 лет. Сходные неоднозначные сигналы дает динамика Индекса предпринимательской уверенности (Росстат). В декабре-2019 по сравнению с последним месяцем 2018 года индекс в добывающих отраслях не изменился, в обрабатывающих производствах – вырос на 2 п.п. Вместе с тем, в октябре-декабре его динамика оставалась понижательной. В добыче в последний месяц года индекс после падения в начале и середине четвертого квартала, правда не изменился, оставшись на отметке в минус 4%. В обработке продолжил сокращение – на 1 п.п. до минус 6%.

Для прогнозирования общеэкономического роста, как известно, принципиальное значение имеет динамика прибыли. По данным Росстата (опубликованы 26 декабря), объем сальдированного финансового результата (прибыль минус убытки) в январе-октябре 2019 года насчитывал 13 трлн рублей (рост с начала года в действующих ценах на 8,5%). На первый взгляд, тренд вполне позитивен: прирост прибыли многократно превышает скорость большинства макропоказателей. В то же время, с января-апреля, когда был достигнут пик роста в 51,4% г/г, наблюдается последовательное снижение темпа, что по сути свидетельствует о негативной тенденции к сжатию инвестиционного потенциала экономики. По оценке ДИП ЦБ РФ, рост-2019 вложений в основной капитал может оказаться около 1%. Для ожидаемого (прежде всего, правительством) ускорения роста-2020 такой стартовый уровень явно недостаточен.

Дефицит инвестактивности в МЭР нередко объясняют недостатком кредитного предложения. В очередном министерском обзоре «Картина кредитования» (опубликован 9 января) отмечается, что темпы роста всех видов кредита нефинансовому сектору демонстрируют либо стагнацию, либо снижение. При этом в целом продолжающееся структурное замедление потребительского кредитования (включая ипотеку) не компенсируется ростом других видов кредита. Банковский кредит частному сектору все еще ниже 4% ВВП, реакция банков на снижение регулятором ключевой ставки остается сдержанной. Продолжение тренда, уверены в МЭР, предопределит сохранение низкого уровня совокупного спроса, подорожание рубля и устойчивое закрепление инфляции ниже 3% в первом полугодии-2020 (2,2-2,3% по итогам первого квартала). Такой прогноз подтверждает вывод ЦБ РФ о сохранении пространства для возможных новых снижений ключевой ставки (ее в среднем ожидаемое значение у финаналитиков на конец текущего года составляет 5,75% при разбросе предположений от 5,5% до 6,0%). Большинство экспертов, тем не менее, не склонны преувеличивать стабилизирующий эффект от дополнительного смягчения монетарной политики.

Опрос руководителей промпредприятий (проведен ИЭП им. Е.Т.Гайдара в декабре-2019), например, показал, что 67% респондентов оценили доступность кредитов как «нормальную». В среднем в 2019 году недостаток заемных средств мешал наращиванию выпуска и инвестпрограммам лишь 3% опрошенных, на высокие ставки «жаловались» лишь 6%. Из этого следует, что главным ограничением инвестактивности является не текущая размерность денежно-кредитных условий, а низкое качество деловой среды, не мотивирующее к вложениям в основной капитал и не стимулирующее спрос на привлечение внешних финресурсов. Планы правительства по изменению положения в 2020 году (например, заключение с бизнесом соглашений о защите о поощрении капвложений и включение регуляторной гильотины) хорошо известны. Но необходимые законодательные решения еще предстоит принять, а результат новых практик проявится в лучшем случае ближе к концу 2020 года.

В этих обстоятельствах основные стимулы к росту будут концентрироваться на стороне бюджетной политики и, прежде всего, реализации национальных проектов. Между тем, как подчеркнул Президент РФ Владимир Путин (25 декабря на заседании Совета по стратегическому развитию и нацпроектам) именно в этой сфере обозначились системные проблемы: сбои в перенастройке системы государственного управления; недостаточное взаимодействие федеральных органов с региональными; неритмичность финансирования нацпроектов, негибкость, а иногда и косность этого механизма. Понятно, что содержание решений скажется на российской экономической перспективе-2020. Большинство экспертных оценок на этот счет укладывается в интервал темпов роста в 1,4-1,8%. Однако немало и тех, кто снижает планку до 0,7-1,2% по причине «резкой континентальности» делового климата и неочевидности надежных предпосылок выхода инвесторов из состояния летаргии.

Согласно опросу Ромир, в декабре-2019 индекс оптимизма населения впервые после трехлетнего падения показал положительную динамику: о том, что новый 2020 год будет лучше предыдущего, говорят 25% респондентов (в декабре-2018 – 23%). В этом контексте еще острее выглядит главный макрориск-2020 в РФ – при невыразительном росте попасть в стагнационную ловушку, когда неповышение уровня и качества жизни, укореняя социальное раздражение, обуславливает новый виток ослабления спроса и склонности к инвестициям. Чтобы избежать этого, необходим комплекс политико-регулятивных мер, не сводимых только к нацпроектированию и фокусирующихся на преодолении неэффективности (в широком смысле слова) и в госуправлении, и в экономике в целом. При этом критерием верности избранного маршрута остается ускорение ВВП на основе структурных изменений в модели развития при последовательном увеличении социальной отдачи от движения этим курсом.

Марина Войтенко - экономический обозреватель

Версия для печати