23.06.2020 | Марина Войтенко

Макротренды – смена неопределенностей

Итоги мая (опубликованы Росстатом 19 июня) вызывают ощущения двойственные. Глубокая просадка всех основных показателей ясно свидетельствует о продолжении рецессии с существенным провалом потребительского спроса, передающего негативные импульсы промвыпуску и инвестициям. Сохраняются тенденции к увеличению безработицы и замедлению инфляции заметно ниже таргета. При этом майская картина в целом выглядит несколько лучше апрельской, позволяя предполагать, что экономика, отталкиваясь от «дна», переходит к медленному всплытию – падение ВВП (оценка МЭР) замедлилось с 12% в апреле до 10,9% в мае. Дополнительные аргументы этому – выраженный акцент регуляторов на стимулирующих мерах. 19 июня Совет директоров ЦБ РФ решил снизить ключевую ставку сразу на 100 базисных пунктов до 4,50% годовых. В этот же день Правительство представило Президенту РФ доработанный национальный план восстановления. Определенности относительно содержания экономической политики, определяющей скорость и результативность этого процесса, однако, пока прибавилось не слишком много. К тому же, согласно ожиданиям Центробанка, к докризисному уровню российское хозяйство полностью вернется лишь в первой половине 2022 года.

Комментируя решение по ключевой ставке, глава Банка России Эльвира Набиуллина напомнила: «кардинальное изменение экономической ситуации уже в апреле указывало, что дезинфляционные факторы преобладают на среднесрочном горизонте». Положение дел требовало перехода к мягкой денежно-кредитной политике (ДКП), которая и была начата снижением ставки Центробанка на 0,5 п.п. Следующие полтора месяца еще более расширили пространство для такого рода действий. Дезинфляционные эффекты усилились (рост цен в годовом выражении на 15 июня притормозил до 3,1%); падение спроса во втором квартале, полагают в ЦБ РФ, видимо, будет несколько глубже, а его восстановление более растянуто во времени, чем предполагалось ранее. Снижение в мае инфляционных ожиданий (после временного всплеска в марте-апреле) отражает исчерпание действия краткосрочных факторов повышательной ценовой динамики (в том числе в связи с укреплением рубля, возвращением нефтецен к рубежу в $40 за баррель и относительной нормализацией мировых финрынков вследствие очень масштабных вливаний ликвидности центробанками развитых стран, прежде всего, ФРС США).

Принципиальное обстоятельство – сдвиг в мае-июне в сторону смягчения денежно-кредитных условий банков после их ужесточения в марте-апреле (тогда ставки по кредитам практически откатились к значениям февраля – прим. авт.). В этих условиях столь решительное снижение ключевой ставки – стимул к ускорению аналогичных процессов на других сегментах финансового рынка, что наряду с действиями правительства и другими мерами ЦБ РФ поддержит кредитование, в том числе в наиболее уязвимых секторах экономики. В ДОМ.РФ, например, уже предположили, что при отсутствии второй волны COVID-19 средняя ставка по ипотеке в 2020 году составит 7,5-8,0% – ниже целевого ориентира «Жилье и городская среда», установленного на 2024 год. Всего же, как ожидается, в текущем году будет выдано около 1 млн ипотечных кредитов общей суммой в 2,5 трлн рублей.

В ЦБ РФ подчеркивают, что сокращение ВВП во втором квартале может оказаться более существенным, чем ожидалось ранее (около 8%), но вряд ли превысит 10%. При этом уже принятые антикризисные пакеты и реализация нацплана восстановления экономики, по оценке регулятора, позволят умерить глубину коронакризисного спада-2020 до 4-6%. Прогноз, как видим, сдержанно осторожный, но имеющий основания.

Динамика рассчитываемого Центром развития НИУ ВШЭ Сводного опережающего индекса (СОИ) в конце весны вселила надежду на то, что вызванная обвальным падением нефтяных цен и масштабным локдауном наиболее острая фаза кризиса пройдена. – В мае показатель вырос до минус 11,3% с апрельских минус 15,7%. Его составляющие, отражающие состояние в реальном секторе, демонстрируют схожую траекторию. Так с устраненной сезонностью баланс оценок новых заказов, в марте находившийся на многолетних минимумах (минус 53,2%), в мае указал на улучшение внутреннего спроса (+9,2%), но его значение (минус 44%) все еще свидетельствует о депрессивном состоянии.

Видимо, худшее уже позади, но российское хозяйство остается в зоне турбулентности, и в ближайшие месяцы падение экономики будет довольно значительным. Вместе с тем, эксперты высказали острожное предположение о том, что последующее восстановление займет меньше времени, чем представлялось в начале эпидемии, но опять же с оговоркой … если ее вторая волна не внесет изменений.

Несколько потеплели официальные оценки. На минувшей неделе деловые СМИ сообщили о том, что Минэкономразвития смягчило прогноз спада-2020 с 5% до 4,8%. Министерством предполагаются и более быстрые темпы последующего восстановления. Если в мае рост ВВП в будущем году ожидался на уровне 2,8%, то текущая оценка улучшена до 3,2%, в 2022-ом, полагают в МЭР, российская экономика вырастет на 2,9%, в 2023-ем – на 3,1%.

На заседании правительства в минувший четверг новая версия макропрогноза не рассматривалась, и аналитики не спешат с выводами, поскольку нет информации, например, о том, за счет чего могут быть обеспечены высокие темпы будущей трехлетки, заложена ли в базовый сценарий вторая волна COVID-19, учтены ли в нем возможные масштабы банкротств и ухода экономики в тень.

Неопределенность прогнозов смещает экспертный дискурс на вопросы среднесрочной повестки. Прежде всего, речь идет об инвестициях. По оценке Центра макроэкономического анализа и инвестиционного прогнозирования (ЦМАКП), после уже ощутимого снижения инвестиционной активности в феврале-марте (с устраненной сезонностью на 1,6% в месяц), в апреле тренд ожидаемо продолжился (-13,5% м/м). В результате предложение инвесттоваров составило 84,3% к уровню-2019.

Падение произошло по всем компонентам индекса. Предложение стройматериалов сократилось на 9,9%, импорт машин и оборудования – на 14,0%, а их внутреннее производство – на 20,7%. В мае ситуация в этом сегменте значительно улучшилась: производство машин и оборудования увеличилось к апрелю с устраненной сезонностью на 20,3%, а в целом выпуск товаров инвестиционного спроса в годовом выражении умерил темпы падения более чем вдвое (с 22,9% в апреле до 10,1% в мае). Однако с причинами такого резкого разворота динамики еще предстоит разобраться.

Устойчивость факторов поддержки инвестиционного спроса вызывает опасения на фоне общего тренда динамики промпроизводства, спад которого, повторимся, в мае (9,6% г/г) оказался глубже апрельского (6,6% г/г). Сжатие выпуска в обработке замедлилось до 7,2% с 10%. Впрочем, во многом это обусловлено эффектом статистической базы – в середине весны-2019 показатель рос на 3,8% г/г, а в следующем месяце потерял 2,7% г/г из-за меньшего числа рабочих дней в том же периоде годом ранее. Кроме того, темпы сокращения выпуска в наиболее пострадавших секторах существенно притормозили (например, в производстве одежды с -27,6% в апреле до -3,9% в мае, компьютеров – с 26,7% до -10,0%).

Основной фактор усиления общепромышленного спада – ускорение темпов сокращения добычи полезных ископаемых до 13,5% г/г в мае после 3,2% г/г в апреле. Во многом это было обусловлено ограничениями соглашения ОПЕК+, которые начали действовать в последнем месяце весны-2020 и должны продлиться (пока?) до конца июля. Если в апреле добыча нефти увеличилась на 0,2% г/г, то в мае упала на 14,5% г/г. При этом эксперты полагают, что некоторое ее увеличение после достижения баланса на рынке crude oil (на что потребуется несколько месяцев) падение выпуска компенсирует лишь отчасти, поскольку на его динамику, с одной стороны, будут оказывать давление обязательства в рамках ОПЕК+, с другой – низкие темпы роста глобального хозяйства как долговременная экономическая реальность.

Российскую экономику, безусловно, поддержит снижение ключевой ставки. Есть ожидания и дальнейших шагов такого рода. Глава думского комитета по финансовым рынкам Анатолий Аксаков считает, что на заседании Совета директоров ЦБ РФ 24 июля регулятор, возможно, опустит ставку еще на 0,5 п.п.. Сами центральные банкиры, тем не менее, не исключают, что могут взять паузу.

Суть интриги понятна: при инфляции в 3,1% номинальное значение ставки в 4,5% означает ее реальную величину в 1,4%; при годовом росте цен около таргета в 4% – уже около 0,5%. На деле это уже другое качество, да и количество тоже, монетарных стимулов. По сути дела, речь идет о раскрытии потенциала инфляционного таргетирования для ускорения экономического роста.

По логике Банка России, значимую роль в этом (через влияние на среднесрочную динамику инфляции) должны играть параметры бюджетной политики, в том числе масштаб и эффективность антикризисных мер и действий по преодолению структурных ограничений, а также скорость бюджетной консолидации (снижение дефицита) в 2021-2022 годах. Очевидные шаги на этом поприще уже сделаны: в апреле-мае уровень федеральных бюджетных трат увеличился на 38% г/г, в регионах – на 25% г/г, всего же в экономику с начала года дополнительно поступили 2,3 трлн рублей. Плюс к этому снижение налогов и страховых взносов, отсрочки платежей и т.п. оставили у бизнесов еще 650 млрд рублей. Скорее всего, расходы придется увеличивать еще больше. По оценкам экспертов Центра развития НИУ ВШЭ, не менее 1 трлн рублей может потребоваться для поддержки региональных бюджетов при ожидаемом снижении их доходов на 12-15%.

Уровень бюджетных расходов-2020, скорее всего, сохранится и в 2021 году. По информации «Российской газеты», в рамках общенационального плана восстановления на развитие инфраструктуры предполагается потратить более 2 трлн рублей, на импортозамещение – более 1 трлн рублей, все адресные социальные выплаты – более 700 млрд рублей, на поддержку пострадавших от коронакризиса секторов и отраслей – также более 700 млрд рублей. Понятно, что эти ожидания пока носят во многом условный характер. Четкость картины проявится вместе с проектами бюджета-2021 и финансовой трехлетки 2021-2023 годов, которые, возможно, на сей раз будут подготовлены раньше обычного.

К завершению первого полугодия несколько прояснились параметры текущего спада, более обоснованными стали и ожидания общих итогов-2020. Субъектам экономики понятны логика действий денежных властей и обстоятельства, способные ее скорректировать. Тем не менее, на смену одним неопределенностям выдвигаются другие, касающиеся, прежде всего, скорости восстановления российского хозяйства и его будущего облика. Прежде всего, неочевиден баланс фискальных стимулов и структурных реформ, устанавливающих стабильность обновленных «правил игры» в деловой среде (гарантирующей тем самым, кстати, и устойчивость инвестиционного спроса, включая востребованность кредита). По признанию представителей ведущих объединений предпринимателей, в доработанном общенациональном плане восстановления отражено многое, что бизнес считает критически важным. Между тем, 1 июля истекает срок действия ряда мер, применяющихся в целях господдержки в условиях коронакризиса. Президент РФ поручил правительству принять решение: что можно и нужно продлить, и что необходимо добавить. Быстрый и убедительный ответ станет значимым шагом в преодолении неопределенности в отношении ближайшей и среднесрочной макроперспективы.

Марина Войтенко - экономический обозреватель

Версия для печати