07.07.2020 | Марина Войтенко

Второе полугодие-2020: больше умеренного оптимизма

Начало июля отмечено потеплением макроэкономических новостей. По оценке МЭР, уровень открытости экономики регионов России достиг 96,9% от докризисного значения (под разного рода ограничениями остается 1,6 млн занятых). Аналитики ВЭБ, в свою очередь, констатировали, что в апреле-мае коронакризис прошел низшую точку: сезонно очищенный ВВП в последний месяц весны даже вырос на 0,2% м/м, потеряв в годовом выражении 12% после апрельских 14%. Центр развития НИУ ВШЭ спрогнозировал падение ВВП по итогам второго квартала около 11%. В то же время, консенсус-ожидания макроаналитиков по итогам третьего квартала (на основе опроса ТАСС 30 июня) указывают на темп почти вдвое меньший – 5,9%. Относительного позитива добавила определенность Минфина в намерениях потратить в текущем году на господдержку дополнительно 4% ВВП (3,3% уже были израсходованы или заложены в лимиты), удержав бюджетный дефицит на уровне 5% ВВП. Большая комфортность информпотоков, тем не менее, по мнению экспертов, не дает поводов для расслабленного сверхоптимизма: восстановительные тренды охраняют неустойчивость, а немалая часть анонсированных регулятивных стимулов остается на «низком старте».

В очередном выпуске бюллетеня Банка России «Мониторинг отраслевых финансовых потоков» отмечается: динамика входящих платежей в третьей декаде июня «указывает на возможное оживление экономической активности» … На неделе с 22 по 26 июня отклонение вниз от «нормального» уровня значительно сократилось, до 7,6% с 15,7% неделей ранее (15–19 июня) и 14,2% в начале месяца. Впрочем, «часть улучшения динамики носит технический характер из-за того, что прошлая неделя была неполной (нерабочий день 24 июня) и платежи проводились в течение меньшего количества дней».

Максимальным остается спад экспортных отраслей, но улучшаются показатели в сегменте инвестспроса (производстве машин и оборудования, электроники, строительстве), что по большей части связано с госзаказом. Уровень оптимизма в обрабатывающих отраслях вырос до максимума за последние пять месяцев – рассчитываемый IHS Markit индекс PMI, хотя и остался ниже индикативного уровня в 50 пунктов, все еще указывая на спад, рос стремительными темпами, добравшись до 49,4 пункта после 36,2 в мае.

Вместе с тем, другие опережающие индикаторы не дают оснований для избыточного оптимизма. Оценка Центром макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования выявила те же тенденции, что и аналитики ЦБ РФ: ощутимое восстановление наблюдается в погрузке строительных материалов на железнодорожном транспорте, тогда как в экспортно-сырьевом секторе после существенного сокращения погрузки в марте-апреле ситуация уже третий месяц подряд не меняется. Продолжается снижение электропотребления, но его темпы радикально уменьшились – после сокращения на 3-4% в месяц (календарный, сезонный и температурный факторы устранены) в апреле-мае показатель в июне составил 0,9%.

Не наблюдается оживления в банковском кредитовании предприятий – по данным ЦБ РФ, в мае корпоративные займы увеличились лишь на символические 0,01%. Этот тренд, видимо, продолжится. По итогам опросов ИЭП им.Е.Т.Гайдара руководителей предприятий в обработке после сокращения инвестпланов в апреле на 40% за май-июнь показатель восстановился лишь на 10%, баланс намерений их сократить/увеличить составил минус 28%, указывая на вероятность снижения инвестактивности в третьем квартале-2020. Так что значительных изменений в производственной активности пока не происходит.

По оценке Банка России, после снятия ограничений в розничной торговле объем входящих платежей на протяжении нескольких недель держался выше «нормального» уровня (от +16,9% в начале до +31% в конце месяца), указывая на оживление потребительского спроса. Учитывая, что доля расходов домашних хозяйств на конечное потребление в структуре использования ВВП РФ довольно высока (в первом квартале-2020 – 54,1%, в том же преиоде-2019 – 52,0%), на первый взгляд, такая динамика финансовых потоков могла бы дать основания надеяться на то, что этот сегмент станет драйвером общего роста. Между тем, состояние финансов домохозяйств перечеркивает такие чаяния.

Так, по итогам проведенного «инФОМ» по заказу ЦБ РФ в конце июня опроса, 32% респондентов пожаловались на ухудшение материального положения семьи, что на 3 п.п. больше, чем в начале месяца; у 64% оно не изменилось, а улучшилось лишь у 3%. Сбережений не имеют 41% россиян. Из тех, кто ими располагает, 27% вынуждены были их тратить. Прожить на имеющиеся накопления три и более месяца могут 43% (22% от общего числа респондентов), полгода – 15%. Понятно, что реализуется, прежде всего, отложенный на время карантина потребительский спрос, и значимым ускорителем восстановительных процессов в экономике он стать едва ли способен.

Скорость макродинамики второго полугодия существенным образом будет зависеть от объемов господдержки и ее содержания. 3 июля Минфин внес некоторую определенность в количественные параметры. По итогам года предельный объем госрасходов составит около 23 трлн рублей. Это означает, что в дополнение к заложенным в закон о бюджете-2020 будут потрачены до 4,4 трлн рублей (в конце мая эта сумма оценивалась кабмином в «более 5 трлн рублей» – прим. авт.). Из них около 450 млрд рублей требуется на развитие системы здравоохранения и санэпидконтроля; более 800 млрд рублей – на поддержку доходов населения (в том числе 200 млрд рублей на повышение пособия по безработице); порядка 2 трлн рублей получат отрасли, наиболее пострадавшие от коронакризиса (здесь учтены налоговые отсрочки и госгарантии – по 0,5 трлн рублей, а также лимит на списание кредитов при сохранении занятости – еще 0,5 трлн рублей); 700-800 млрд рублей составят трансферты в бюджеты социальных фондов и субъектов РФ.

Среди основных источников фондирования этого антикризисного пакета: 1,1 трлн рублей – доход, полученный от перечисления в пользу ФНБ прибыли ЦБ РФ от продажи акций Сбербанка (по оценкам экспертов, эти средства уже потрачены – прим. авт.); около 1 трлн рублей – резервы, найденные внутри бюджета при перераспределении расходов; 250-300 млрд рублей из ФНБ (в основном за счет перечисления в бюджет доходов от управления средствами фонда); остальное – дополнительные госзаимствования, необходимые, прежде всего, для финансирования дефицита федерального бюджета, верхняя граница которого в настоящее время оценивается в 5% ВВП (при полном исполнении всех запланированных расходов).

Выпуск ОФЗ в 2020 году в валовом выражении будет увеличен на 2,7 трлн рублей до 5 трлн рублей. До кризиса размещения планировались в 2,32 трлн рублей (в том числе чистые, не идущие на погашение старых выпусков – в 1,74 трлн рублей). Теперь чистые размещения должны будут насчитывать 4 трлн рублей.

В Минфине надеются, что новый госдолг в значительной степени будет куплен банками. В период спада спрос на кредитование со стороны корпоративного сектора и населения невысок, поэтому принимать суверенный риск в такой ситуации банкам комфортнее, чем иметь дело с дополнительным кредитным риском. Точка зрения в принципе вполне справедливая. Вместе с тем, эксперты указывают на две опасности, связанный с форсированным наращиванием госдолга. Во-первых, из экономики изымается потенциальный ресурс для вложений в основной капитал. Во-вторых, отдельные банки могут подсесть на долговую иглу с переносом их рисков на сектор госфинансов. Мотивации типа «у меня ваши бумаги, вот, вы меня и спасайте» наглядно проявились в кризис 2008-2009 годов.

Проектировки-2020 в части государственных расходов и заимствований – явное отклонение от бюджетного правила. В Минфине не устают подчеркивать временный характер сложившейся ситуации. Активно обсуждается в правительстве и предложение министерства (включено, кстати в проект общенационального плана восстановления) ограничить расходы-2021 докризисными 19,7 трлн рублей, заложенными в закон о федеральном бюджете текущего года. Между тем, заявления о намерениях приступить к новой бюджетной консолидации приводят экспертов к выводу о том, что на деле кабмин вряд ли готов расходовать деньги с обозначенной щедростью. Главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова в комментарии Прайм, например, предположила, что «заявления Минфина скорее являются вербальной интервенцией с целью поддержки настроения в экономике, чем решением стимулировать рост расходов».

По оценке МЭР, траты в рамках антикризисных пакетов уже превысили 3,3 трлн рублей. Выходит, что допрасходы второго полугодия – немногим более 1 трлн рублей. Сумма сама по себе вовсе не малозначимая и способная принести серьезный позитивный эффект. Стоит, однако, обратить внимание на постоянную оговорку представителей Минфина: предельный объем расходов-2020 с учетом антикризисных инструментов рассчитан исходя из 100%-й реализации всех запланированных мер господдержки. Вместе с тем, сложившаяся практика указывает на то, что такое допущение вряд ли возможно из-за низкой доступности и нередко размытости ее критериев.

По оценке бизнес-омбудсмена Бориса Титова, более 60% субъектов МСП потеряли за два месяца ограничений более 30% выручки, прибыль генерируют лишь около 10% предприятий. Тем не менее, половина обратившихся (по данным ТПП РФ) не смогли воспользоваться мерами господдержки из-за методик отнесения бизнесов к числу пострадавших на основании ОКВЭД. В правительстве решили упростить критерии, сделав упор на падение выручки. Существенных сдвигов пока не произошло.

Другой пример касается выдачи банками льготных кредитов под 2% на сохранение занятости. Суммарный объем бизнес-заявок к началу июля превысил 500 млрд рублей, кредитов выдано на 65 млрд (данные офиса бизнес-омбудсмена). Проблемы с доступом к антикризисным мерам есть и у системообразующих предприятий. В их перечне 1335 организаций, но пока льготные кредиты на пополнение оборотных средств на сумму 130 млрд рублей получили только 139 компаний. Напомним, что все участники списка «системообразующих» в качестве условия получения господдержки обязаны предоставлять в кабмин данные о состоянии занятости, финансовом положении, операционной деятельности и т.п. К тому же не менее двух раз в неделю необходимо выполнять стресс-тесты. Некоторые из требуемых сведений, по признанию руководителей компаний, относятся к коммерческой тайне. Кроме того, претенденты на госпомощь должны отказаться от выплаты дивидендов.

В итоге ситуация выглядит все более несбалансированной. Госорганы получают информацию для контроля за положением дел и обнаружения проблем. Компании вынуждены открываться по максимуму, не получая взамен практически ничего. Отсюда и нарастающее тяготение либо не предоставлять информацию, либо выйти из списков. Понятно, что избыточное администрирование господдержки сказывается на отношении к ней бизнеса. Так, в ходе опроса на сайте ТПП РФ (проводился с 1 мая по 22 июня) положительные оценки содержанию и качеству антикризисных мер поставили лишь 13% респондентов. При этом 76,7% свое отношение определили как скептическое – государство оказывает поддержку не ту, не тем и не в том объеме, какой действительно нужен.

Справедливости ради все же следует отметить, что накопленный антикризисный опыт регулятивного творчества кабмина начинает способствовать подходам и решениям с прицелом на среднесрочную перспективу. Так, на минувшей неделе Минфин предложил увеличить обязательную квоту закупок госзаказчиков у субъектов малого предпринимательства и социально ориентированных некоммерческих организаций с 15% до 30% и распространить в дальнейшем эту норму на средний бизнес. Одновременно МЭР предложило скорректировать целевые параметры нацпроекта МСП, включив в них показатели комфортности бизнес-среды.

Появились и первые признаки того, что регулятивные новации начинают строиться по проинвестиционному вектору. Так, правительство одобрило законопроект о введении обратного акциза на этан и сжиженные углеводородные газы в целях стимулирования развития нефтегазохимии. Вероятный приток новых инвестиций в отрасль на 10-летнем горизонте оценивается в сумму около 3 трлн рублей.

К началу июля выход экономики из ограничительных мер вывел ее на восстановительную траекторию. Скорость продвижения к докризисным рубежам, однако, решающим образом будет зависеть от объема фискальных стимулов и решений структурно-политического характера, направленных на существенное расширение потенциального выпуска (в настоящее время – не более 2,0-2,5% ВВП в год). Сигналы правительства о предельном объеме госрасходов-2020 регулятивную неопределенность прояснили лишь отчасти. Вопросы у бизнеса и экспертного сообщества по-прежнему остаются в отношении критериев господдержки и ее доступности. Еще важнее содержание собственно послекризисной экономической политики и понимание ее среднесрочной повестки. С этим пока хуже всего. Между тем, наличие такой регулятивной «дорожной карты» к наццелям-2024 и четко расписанный график движения с разделением ролей всех участников вполне могли бы стать мощным фактором ускорения восстановительных процессов.

Марина Войтенко - экономический обозреватель

Версия для печати