20.03.2006 | Татьяна Становая

ЭНЕРГОДИАЛОГ ОТРЕПЕТИРОВАЛИ В МОСКВЕ

17 марта в Москве прошли переговоры между президентом России Владимиром Путиным и председателем Еврокомиссии Жозе Мануэлем Баррозу. Встреча была посвящена преимущественно энергетическому диалогу. Несколько ранее в Москве прошла встреча министров энергетики G8, посвященная саммиту «восьмерки» летом этого года.

Прошедшие переговоры в Москве обозначили набор проблем и разногласий в самой важной для России теме саммита G8 – энергетической безопасности. Эти проблемы во многом вытекают из «газовой войны» между Россией и Украиной: в Европе возникли очень серьезные опасения по поводу газовой зависимости от России, а также сомнения в России как в надежном поставщике энергоресурсов. На этом фоне разногласия между Россией и Западом по проблеме энергетической безопасности особенно обостряются. В данном случае есть набор претензий, предъявляемых к России, и набор интересов России, которые не находят безусловного понимания у западных партнеров.

К первой категории следует отнести стремление Запада снизить газовую зависимость от России и либерализовать внутренний российский энергетический рынок. Сегодня, когда Россия предложила в качестве центральной темы саммита G8 энергетическую, настал удобный для ЕС момент для переформатирования энергодиалога с Россией (тем более в 2007 году заканчивается соглашение о партнерстве с ЕС) и получить гарантии поставок газа. Добиться этого ЕС хочет через изменение формата энергетических отношений с Россией. 14 марта эта тема обсуждалась на встрече министров энергетики стран ЕС. Если сейчас поставки энергоресурсов осуществляются в соответствии с двусторонними соглашениями, то сейчас Брюссель хочет склонить Россию к заключению долгосрочных контрактов с единым ЕС. Именно в таком формате ЕС готов идти на активизацию энергетических отношений и даже предоставление российским поставщикам прямого доступа к потребителям. Однако этому сопротивляются старые члены ЕС, не желающие передавать в Брюссель свои полномочия по национальной энергетической безопасности. Это несколько смягчает жесткость предложения Брюсселя. А переговоры в Москве на эту тему стали лишь обозначением идей и позиций.

Кроме того, ЕС намерен убедить Россию ратифицировать Энергетическую хартию, которая направлена на развитие конкуренции на энергетическом рынке. Хартия была подписана Россией, однако на сегодня ее ратификация остается под большим вопросом. Ведь это не позволило бы России начать «газовую войну» в отношении Украины, а также обязывало бы обеспечить равный доступ нефтегазовых производителей к трубопроводным сетям. ЕС же видит в Энергетической хартии механизм снижения зависимости от поставок из России: ратификация документа позволила бы Европе транспортировать газ «третьих» стран по российским ГТС.

Третья проблема – либерализация рынка газа. Это давнее требование ЕС, по которому России не так давно удалось найти компромисс, ратифицировав Киотский протокол и пообещав постепенно сокращать разрыв между внутренними и внешними ценами на энергоносители. Однако на фоне выдвижения на первый план проекта энергетической безопасности, а также «газовой войны» между Россией и Украиной, либерализация рынка газа вновь актуализируется и становится для Европы краеугольным камнем обеспечения собственных интересов.Четвертая проблема – это ограничение доступа иностранных компаний в добывающий сектор. Баррозу также поднимал эту тему в преддверии визита. Однако до сих пор не принят закон, который бы содержал критерии доступа к стратегическим месторождениям. Европейские иностранные инвесторы хотят, как минимум, четких правил игры, а как максимум – большей открытости российского ТЭКа. Интересы США традиционно также нацелены на диверсификацию рынка энергетики, допущения на этот рынок компаний, отвечающих жестким стандартам открытости и прозрачности, что часто препятствует российским компаниям. Есть и более локальные интересы, на которые США обратили внимание в первую очередь в ходе переговоров в Москве. Так, министра энергетики США Сэма Бодмана в большей степени интересовало освоение Штокмановского месторождения, который принесет сжиженный российский газ на американский рынок; расширение в России нефтепровода (КТК), по которому поступает нефть в рамках проекта Chevron Corp. в Казахстане; принятие новых законов, проясняющих правила иностранного инвестирования в сырьевые отрасли России.

Интересы России в рамках продвижения концепции энергетической безопасности включают в себя ряд других приоритетов. В первую очередь речь идет о предложении президента России Владимира Путина создать международную сеть центров по обогащению урана. На встрече с министрами энергетики G8 Путин заявил, что развивающиеся страны должны иметь доступ к ядерной энергетике. «Нам не менее важно было бы сформулировать режим равного и недискриминационного доступа к ядерным технологиям», - подчеркнул Путин. Однако, будучи в Москве, министр энергетики США Сэм Бодман выступил с аналогичной идеей. Это означает, что стратегически между Россией и США нет разногласий, однако есть тактические расхождения, которые одновременно накладываются на конкуренцию в вопросе о том, кто и как будет реализовывать данную инициативу.

Другой приоритет России – снижение зависимости от стран-транзитеров и создание стабильного регулятивного механизма, обеспечивающего доступ российских компаний на международные рынки. Например, российские энергетические компании жалуются на препятствия для работы в США (как заявил Христенко, регулирующие органы США делают доступ российских компаний в газопереработке невозможной). Владимир Путин предлагает идти к совместимости стандартов работы для иностранных компаний на рынках стран, связанных энергетическими потоками. Он отметил, что открытость и предсказуемость предложения должна соответствовать открытости и предсказуемости спроса на энергию. Так, в числе общемировых энергетических задач российский президент на первое место поставил обеспечение мировой экономики традиционными видами топлива на условиях, приемлемых как для государств-производителей, так и для потребителей.

Кроме того, Владимир Путин назвал одним из ключей к глобальной энергетической безопасности - справедливое распределение рисков между производителями, участниками транзита и потребителями энергоресурсов. «Меры, гарантирующие надежность поставок, должны последовательно подкрепляться шагами по обеспечению стабильности спроса», - сказал Путин. Ранее Виктор Христенко выразился еще конкретнее: Россия должна иметь гарантии покупки наших энергоресурсов. Кроме того, Россия хочет разработать предложения по усилению ответственности стран-транзитеров.

В результате визита Баррозу сообщил, что получил в Москве заверения в том, что Россия будет надежным и предсказуемым партнером ЕС в энергетике. «Лучший способ для усиления партнерства в энергетике - это обеспечение открытого и прозрачного рынка», - сказал он, при этом признав, что Россия имеет право защищать свой рынок.

Энергетические переговоры в Москве свелись к обмену мнениями и стали репетицией саммита G8: Россия хочет лучше подготовится к саммиту, чтобы быть готовой к ответу на встречные предложения. Однако пока со стороны Запада ощущается некоторое разочарование энергетическим диалогом с Россией. Западные СМИ пишут, что Россия не хочет быть более открытой, и министры энергетики не получили в Москве ничего, кроме обещаний, в которые не очень верится. Россия же пытается в рамках обсуждения проблем энергетической безопасности укрепить свои позиции на мировом рынке энергетики, «упаковав» это в глобальные энергетические сюжеты. Главное, чего Россия хочет добиться - это формирование более удобных для российских компаний правил игры и более широких возможностей для доступа на международные рынки. Однако без уступок Западу вряд ли получится эффективный диалог.

Ссылки по теме:

Правила одного ключа

Саммит без претензий

Версия для печати