28.09.2020 | Борис Макаренко

Когда не работает умное голосование: американский опыт

Об «умном голосовании» в России сейчас говорить модно – либо как о чуть ли ни единственном способе нанести поражение «партии власти» в одномандатных округах, либо как о злодейском, чуть ли ни коварным Западом устроенном способе нарушить стабильность политической системы. О российском опыте напишем отдельно, сегодня посмотрим, как оно работает – или не работает - в США.

То, что у нас стали называть «умным голосованием» - это мобилизация избирателей вокруг самого сильного по электоральному потенциалу оппонента фаворита выборов, каковым является представитель «партии власти» - действующий губернатор, кандидат «Единой России», «самомедвеженец» - формально независимый кандидат, в реальности тесно связанный с партией власти. На мажоритарных выборах в один тур только сплочение всех «антивластных» избирателей вокруг его самого сильного оппонента может помешать ему набрать достаточную для победы долю голосов (те., хотя бы относительное большинство). Но оно «слепо» к тому, какими личными качествами и какой программой обладает этот оппонент, т.е. нанести поражение «кандидату власти» такое голосование порой может, но ничего не гарантирует относительно качеств победителя в «умном голосовании». «Противоядие» против умного голосования (помимо «накачки» главного кандидата) – создание мотивов проголосовать за любую третью кандидатуру – такие голоса заведомо «пропадают», но главному оппоненту не достаются.

Умное голосование в США: третий не пройдет!

Соединенные Штаты – старая демократия с «опытным избирателем». Там привычка голосовать рационально – за кандидата одной из двух сильнейших партий – складывалась поколениями; особенно это применимо к президентским выборам, где не просто действует мажоритарная система в один тур, но выборы еще и являются непрямыми: большинство в коллегии выборщиков получает тот кандидат, который победил в штатах, в сумме дающих большее число выборщиков, т.е. это - «умное голосование в квадрате». И в большинстве случаев «опытные избиратели» именно так и избирают победителя. Но есть и исключения, которые мы рассмотрим ниже.

Что может пересилить привычку к «умному голосованию»? Мотивы могут быть разные: спонтанный протест против монополии двух партий, особенно если вызов ей бросает яркая политическая фигура; твердые идеологические убеждения, которые побуждают предпочесть кандидата со схожей программой (например, «зеленой»). Есть и еще один мотив, сильно сработавший на выборах 2016 г.: высокий негативный рейтинг у обоих главных кандидатов (показано ниже).

В реальности за период после Гражданской войны (1861-1864) только один раз «третий кандидат» опередил одного из «первых двоих» и занял второе место: в уникальной ситуации раскола Республиканской партии в 1912 г. таким кандидатом выступил экс-президент Теодор Рузвельт, набравший больше голосов, чем кандидат от правящей на тот момент Республиканской партии. А за после военный период лишь трое «третьих кандидатов» набирали более 5% голосов. Только в одном из этих трех случаев такой кандидат повлиял на исход выборов. В 1968 г. губернатор Алабамы Джордж Уоллес «выломился» из Демократической партии в знак протеста против закона о гражданских правах и одержал победу в пяти южных штатах, всего набрав 13,5% голосов и 46 голосов выборщиков. Хотя преимущество победителя – Ричарда Никсона – в коллегии выборщиков было солидным, во всенародном голосовании кандидат Демократов Хьюберт Хамфри проиграл всего 0,7 процентных пункта. «Феномен Уоллеса» знаменовал тектонический сдвиг в американском электорате: после Билля о гражданских правах, направленного против сегрегации афроамериканцев, перестал существовать феномен «южных демократов», и Юг стал (по крайней мере, на президентских выборах) вотчиной Республиканцев, зато Демократическая партия столь же уверенно стала получать голоса абсолютного большинства афроамериканцев. И, кстати, это был последний случай, когда третий кандидат смог выиграть хотя бы в одном штате.

Следующий «раскольник» - Джон Андерсон – выдвинулся в 1980 г. как защитник традиционного курса Республиканской партии – против нового курса, предложенного кандидатом в президенты Рональдом Рейганом. Андерсон получил 6,5% голосов избирателей, что не сыграло никакой роли в определении исхода гонки: Рейган опередил действовавшего президента Джимми Картера почти 10 процентных пунктов.

Менее однозначная ситуация возникла в 1992 г., когда вызов обеим партиям бросил миллиардер Росс Перо, набравший в итоге 18,9% голосов. Действующий президент Джордж Буш (старший) отстал от Билла Клинтона на 5,5 пунктов, но – при существовании противоречивых трактовок – более убедительными представляются аргументы, что он отнимал голоса у обоих в сопоставимых пропорциях (возможно, несколько больше –у Буша). Спустя четыре года Перо повторил попытку, но набрал лишь 8,4% голосов, ни на что не повлиявших при убедительном преимуществе Клинтона.

Во всех описанных выше случаях речь идет не о партийных фигурах, а о ярких «одиночках», хотя Уолесс и Перо (в 1996 г.) формально выдвигались от партий – специально созданных под свои кампании и исчезнувших почти без следа после их поражений.

Когда это не работает: 2000 и 2016 г.

Парадоксальным образом, большее влияние на исход выборов оказали именно партийные кандидаты, хотя их общие результаты по стране были куда скромнее, чем у описанных выше «одиночек». Речь идет о кандидатах от «третьих партий», которые, набирая всего несколько процентных пунктов голосов (как по стране, так и в отдельных штатах), отнимали их у одного из фаворитов, тем самым вручая победу другому.

Такое случилось дважды за последние два десятилетия. В обоих случаях кандидат от Демократической партии получал больше голосов избирателей в целом по стране, но из-за поражения с минимальным отрывом в отдельных штатах уступал по количеству выборщиков. И такого поражение не случилось бы, если бы не кандидаты третьих партий.

«Третьих партий» в США несколько, однако сколь-либо заметны и «долгосрочны» в общенациональном масштабе всего две – «Зелёная» и Либертарианская. Первая – «левее» Демократов и отбирает голоса у ее кандидатов, вторая – больше у республиканцев. Обеим удается зарегистрировать своих кандидатов во всех или большинстве штатов. Обычно они набирают меньше голосов, чем составляет разрыв между двумя кандидатами, но случались исключения.

В 2000 г. исход президентских выборов решил мизерный – 537 голосов при почти 6 миллионах проголосовавших – перевес Джорджа Буша-младшего над Альбертом Гором во Флориде. При этом кандидат «зелёных» Ральф Нейдер получил 97,5 тыс, а два консервативных кандидата – в сумме около 34 тыс голосов, иными словами – без них была бы гарантирована победа Гора во Флориде и по США в целом.

Еще более драматичным оказались итоги выборов 2020 г. К традиционному – идеологическому - мотиву голосования за «третью силу» добавился еще один: высокие «антирейтинги» и Дональда Трампа, и Хиллари Клинтон. По экзит-поллу CNN, «сомнения» в выбранном кандидате испытывала почти половина в обоих электоратах (49% и 48% соответственно), зато отрицательно к оппоненту своего избранника относилось 38% избирателей Клинтон и 51% - Трампа. И немало людей проголосовали за «третью партию», менее далекую от своих позиций (демократы – за «зеленых», республиканцы – за либертарианца). В трех колеблющихся штатах, в которых Трамп победил с отрывом 0,2 – 0,7 процентных пункта за «третьи партии» проголосовало: 6% в Мичигане, 4% - в Пенсильвании и 6% - в Висконсине.

Чего ждать в 2020 г.?

Интрига выборов грядущего ноября имеет сходство с 2016 в том, что в целом по стране кандидат Демократической партии Джо Байден имеет преимущество (по рейтингам, разумеется) – в 7 пунктов, больше, чем Х.Клинтон на аналогичной точке кампании, но в колеблющихся штатах ситуация остается неопределенной (хотя преимущество Байдена чем выше, чем было у Клинтон, в т.ч. – в трех упомянутых выше штатах). Не изменился с 2016 г. и высокий антирейтинг Трампа.

А вот отличия от 2016 г. – по крайней мере по трем колеблющимся штатам – скорее работают на Байдена. Во-первых, у него антирейтинг существенно ниже, чем и у Трампа, и у Клинтон в 2016 г.: у него положительные оценки превышают отрицательные на 16 пунктов (у Трампа – баланс – 7,5 пунктов), следовательно, перебежки на сторону третьей партии среди сторонников Байдена куда менее вероятны. К тому же усилия «больших партий» по недопущению регистрации кандидатов от «Зелёных» и Либертарианцев соответственно полностью провалились у Республиканцев (кандидат Либертарианской партии зарегистрирован во всех штатах), зато в двух из них – Пенсильвании и Висконсине имени Хауи Хокинса – кандидата от «зелёных» не будет в избирательном бюллетене (правда, допускается вписывание его имени) – а четыре года назад его предшественница Джилл Стайн получила там 0,8% и 1,04% соответственно.

Но, в заключение напомним: такие казусы «третьих сил» случаются нечасто и лишь в условиях высокой конкурентности гонки. Проявятся ли они в 2020 г. – узнаем 10 ноября. Ждать осталось недолго.

Борис Макаренко – президент Центра политических технологий

Версия для печати