26.11.2020 | Марина Войтенко

Рецессия-2020 – обманчивая «мягкость»

Итоги октября подтвердили предположение о том, что в середине осени восстановление российской экономики приостановилось. По оценке МЭР, падение ВВП даже ускорилось до 4,7% г/г после 3,0% г/г в сентябре. Результаты января-сентября (Росстат опубликовал их 20 ноября) тоже оказались несколько хуже, чем за первое полугодие: ВВП сократился на 3,5% г/г после 3,4% г/г, инвестиции – на 4,1% (4,0%), реальные располагаемые доходы населения – на 4,3% (3,7%). В МЭР уверены, что прогноз спада-2020 в 3,9% ВВП все еще сохраняет актуальность. Альтернативные оценки в основном укладываются в интервал 4-5%, причем оптимисты и пессимисты концентрируются в предположениях ближе к его границам. При этом и те, и другие сходятся в одном – текущий кризис «упакован» в макрошоки, менее масштабные, чем во всех предыдущих рецессионных кейсах. Оборотной стороной, однако, оказывается констатация существенных рисков замедления роста после ожидаемого отскока-2021, который, между тем, тоже может разочаровать, если негативные внешние факторы будут накладываться на неустойчивость и несбалансированность основных макротрендов.

Октябрь предупреждает об этом весьма недвусмысленно:

· спад промвыпуска углубился до 5,9% г/г, причем основной вклад внесла обработка – минус 4,4% г/г после роста на 0,4-0,5% г/г в августе и сентябре;

· на эффекте высокой базы-2019 впервые с 2018 года заметное снижение (на 6,6% г/г) показал агросектор, подвели низкие урожаи сахарной свеклы и подсолнечника;

· в добыче полезных ископаемых, грузообороте транспорта и объеме строительных работ налицо стагнация или незначительное (не более 0,5 п.п.) ухудшение динамики;

· на потребительском рынке складываются разнонаправленные тенденции – объем платных услуг населению и оборот общественного питания продолжили сокращение (с -13,0% до 13,4% и с -14,0% до -14,9% соответственно); снижение оборота торговой розницы, напротив, замедлилось с 3,0% г/г в сентябре до 2,4% г/г.

Наблюдаемые тренды уже дают основания для корректировок прогнозов. Так, базовый сценарий обновленного прогноза рейтингового агентства АКРА предполагает снижение экономики в 2020 году на 4,3%, а затем рост на 3,8, 3,3 и 2,8% в последующие три года, что близко к оценке МЭР – на 2021-2023 годы по темпам ВВП в 3,3%, 3,4% и 3% соответственно. То есть, в АКРА ожидают темпы роста 2021-2023 годов выше потенциальных в 1,5-2,0% (при полной занятости и загрузке производственных мощностей в текущих структурных ограничениях). Но это усиливает риски перегрева экономики и роста инфляции.

Меду тем, по мнению ряда экспертов, такой вывод пока носит довольно абстрактный характер. Более значимый риск – среднесрочный тренд на снижение темпов ожидаемого роста, начиная с 2022 года. К тому же и макрокартина-2021 не выглядит железобетонно устойчивой. По мнению директора департамента ДКП ЦБ РФ Кирилла Тремасова, в четвертом квартале-2020 ВВП потеряет 5% г/г или чуть больше.

По версии ЦБ РФ (в базовом сценарии), пауза в восстановлении мировой и российской экономике под влиянием второй волны COVID-19 может продлиться до весны-2021. В дальнейшем многое будет определяться масштабностью и успешностью вакцинации. Не случайно вопросам международного взаимодействия в этом деле было уделено приоритетное внимание на онлайн саммите «Группы 20-ти» (21-22 ноября). Кроме того, этот фактор оказывается в настоящее время едва ли не главным в потеплении ожиданий участников мировых финансовых рынков. В ноябрьском опросе портфельных управляющих, проведенном Bank of America, 66% респондентов указали даже на то, что в глобальном хозяйстве наблюдается ранняя фаза начинающегося нового экономического цикла, которая должна проявиться во втором полугодии-2021.

В международном экспертном дискурсе, впрочем, немало и более сдержанных оценок, согласно которым начало нового мирового цикла может споткнуться о риски корпоративных и суверенных долгов вследствие лавинообразного роста глобального долга (по прогнозам Института международных финансов, на 45 п.п. за текущий год до 365% общемирового ВВП). К этому добавляются опасения того, что пик бюджетного и монетарного стимулирования в мире уже пройден, а новые усилия на этом поприще могут оказаться слабоэффективными в том числе в силу крайнего дефицита механизмов международной антикризисной координации (о чем лидеры стран «Большой двадцатки» ясно высказались в итоговом документе саммита). Коль скоро ситуация в глобальном хозяйстве – это системный экономический кризис (об этом говорил, например, в онлайн-выступлении Президент РФ Владимир Путин), то на международном треке маршрут выхода должен определяться реформированием институтов global governance, начиная с ВТО и далее «по списку». В национальных экономических пространствах речь должна идти об адаптации бизнеса к новой реальности через активную структурную политику, нацеленную на повышение инвестактивности, прежде всего, в нефинансовых секторах.

По предварительной оценке МЭР, вложения в основной капитал в третьем квартале упали на 4,2 г/г после снижения в апреле-июне на 7,6% г/г. В последующие месяцы, судя по косвенным индикаторам, восстановительная динамика в этой сфере приостановилась. Индекс предложения инвестиционных товаров ЦМАКП стагнирует; опросы ИЭП им. Е.Т.Гайдара указывают на откат планов промпредприятий по новым капвложениям почти до апрельских минимумов; мониторинг входящих финансовых потоков, проводимый ЦБ РФ, фиксирует расширение отклонения от «нормального» уровня в отраслях инвестиционного спроса (9-13 ноября средний разрыв за четыре недели составил минус 3,5% после минус 1,3% неделей ранее). С учетом высокой вероятности понижательного тренда в октябре-декабре в МЭР ожидают сокращения объема инвестиций в 2020 году на 6,6% с последующим «полуотскоком» на 3,9% в 2021-ом. По версии аналитиков Счетной палаты, темп-2021 окажется еще ниже – 2,5%, причем не поднимется выше 4% (в базовом сценарии) в последующие два года.

Для достижения национальной цели-2030 по реальному приросту вложений в основной капитал на 70% к уровню-2020 (и, стало быть, минимум двукратному превышению темпов ВВП в 3% и выше) такой динамики явно недостаточно. Отсюда особое значение 2021 года для запуска нового инвестиционного цикла и повышенное внимание к этой задаче в общенациональном плане восстановления экономики, где цель следующего года определена в 4,5% г/г роста объема капвложений. С учетом того, что во втором десятилетии нынешнего века их среднегодовой темп в РФ по сравнению с «нулевыми» сократился примерно впятеро (до 1,9%), намерение правительства выглядит довольно амбициозно, но, тем не менее, с признаками реалистичности замысла, в основе которого несколько принципиальных направлений:

· Создание комплексного механизма поддержки крупных инвестиционных проектов, частных, государственных, частно-государственных, на федеральном и региональном уровнях, в том числе на основе соглашений о защите и поощрении капитальных вложений (СЗПК).

· Инвентаризация деятельности институтов развития, уточнение их целей, задач и показателей эффективности. Повышение привлекательности корпоративных облигаций как инструмента вложения средств, в том числе корпоративных бессрочных долговых бкмаг и «зеленых бондов». Формирование механизмов и платформ для краудфандинга и поддержки факторинговых операций. Расширение доступности приобретения финансовых инструментов для населения.

· Улучшение делового климата на основе снижения регуляторной нагрузки на бизнес, включая совершенствование института банкротства и корпоративного права. Реализация механизма «Трансформация делового климата».

· «Новый ритм строительства»: ускорение строительных процедур, реформирование нормативной правовой базы градостроительной деятельности и строительства.

· Создание единого цифрового пространства в строительстве, применение цифровой модели объекта в течение его жизненного цикла.

· Создание программного механизма по ускорению социально-экономического развития городских агломераций и городов, являющихся центрами экономического роста.

На ускорении инвестдинамики должно сказаться и исполнение нацпроектов (включая разработку и запуск новой опции такого рода в сфере туризма): на рубль бюджетных средств предполагается привлекать, по минимальной оценке, 3-4 рубля частных вложений.

Вместе с тем, эксперты констатируют: СЗПК и прочие слагаемые инвестраздела нацплана восстановления в принципе способны дать желаемый статистический эффект, однако для его устойчивости много важнее постоянные стимулы к капвложениям, создаваемые обновленными и стабильными условиями ведения бизнеса. Между тем, именно улучшение делового климата остается «узким местом» инвестиционного обеспечения общеэкономического роста.

Опросы предпринимателей, проведенные в 2019-2020 годах Банком России, однозначно показывают, что главные ограничения в планировании капвложений при относительно низкой роли величины кредитных ставок упираются в недостаток собственных средств (следствие низких прибыли и рентабельности) и неопределенность развития экономической ситуации в целом.

Экономики стран ОЭСР в третьем квартале выросли в среднем на 9% к/к, отстав при этом от докризисного уровня на 4,3%. Глубина спада в РФ оказалась меньше – 3,5% г/г (за девять месяцев 3,6% г/г). «Мягкость» текущего кризиса, однако, весьма обманчива: среднесрочные прогнозы указывают на торможение темпов роста, начиная с 2022 года после отскока в 2021-ом. Такова цена восстановления российской экономики в доковидной структуре. Ее трансформация, прежде всего, через радикальное обновление условий ведения бизнеса, остается одновременно и главным вызовом, и основной, причем системной задачей экономической политики. Наглядная иллюстрация тому – итоги опроса ФОМ (опубликованы 21 ноября): 45% респондентов оценивают ситуацию в экономике как плохую, 43% – как удовлетворительную, при этом 59% отмечают, что она продолжает меняться в худшую сторону. Готовы поверить в лучшее лишь 14%.

Марина Войтенко - экономический обозреватель

Версия для печати