14.01.2021 | Марина Войтенко

Нефтецены имеют значение

Размах котировок маркерных сортов crude oil в прошедшем году, бесспорно, войдет в историю рынка. Весенний обвал был вызван глобальным экономическим спадом вследствие пандемии COVID-19 и карантинных мер, введенных для ее сдерживания. Свою роль сыграла и ценовая война Саудовской Аравии и России после провала мартовских переговоров в рамках ОПЕК+. В результате избыточность предложения при дефиците мощностей для хранения попросту обрушило цены, а WTI даже торговался по отрицательной стоимости. К середине года полномасштабное взаимодействие участников соглашения ОПЕК+ вернуло рынок на повышательную траекторию. Оптимизм же, связанный с появлением вакцин от коронавируса в конце года вызвал скачок нефтецен. Brent в декабре подорожала на 8,9%, в четвертом квартале в целом – на 26,5%, WTI – на 7% и 20% соответственно. Сопоставимую динамику показал и российский Urals. Потери-2020 в уровнях цен еще предстоит отыгрывать в течение, возможно, нескольких лет. Тем не менее, мировой рынок вошел в 2021 год на волне оптимизма, в основе которого новый сложный компромисс, достигнутый 4-5 января партнерами по сделке ОПЕК+.

Его содержание выглядит следующим образом. Общий объем добычи стран-участниц ОПЕК+ в феврале-марте 2021 года также как и в январе составит 22,1 млн баррелей в сутки (б/с). Россия в феврале увеличит добычу нефти на 65 тыс б/с и еще на 65 тыс в марте, Казахстан прибавит по 10 тыс соответственно. Таким образом, новые обязательства для РФ в рамках сделки ОПЕК+ составляют 9,184 млн б/с на февраль и 9,249 млн б/с на март. В результате общее ограничение добычи ОПЕК+ смягчится до 7,125 млн б/с в феврале и 7,05 млн в марте. Но по факту оно будет гораздо больше, так как Саудовская Аравия объявила о добровольном сокращении добычи на 1 млн б/с в феврале и марте, и ее добыча в этот период составит 8,119 млн б/с.

Более того, как подчеркнул министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдель Азиз бен Сальман, ряд других стран ОПЕК также добровольно снизят добычу на 425 тыс б/с. При этом «должники» по исполнению соглашения до конца марта восполнят свои недосокращения. Вице-премьер Александр Новак оценил достигнутый компромисс как «новогодний подарок рынку». Действительно, к концу первой декады января котировки основных маркерных сортов прибавили 6-7%. Brent, к примеру, стоил больше $56 за баррель. С учетом принятых решений аналитики рынка склоняются к тому, что в 2021 году цена на нефть будет колебаться в коридоре $50-55 за баррель. Консенсус-прогноз сделан с учетом поддержки роста в глобальном хозяйстве прогрессом в вакцинации, а также рисков возобновления локдаунов, растущей добычи в Ливии, потенциального (в случае ослабления напряженности в отношениях с США) удвоения нефтеэкспорта Ирана и усиления присутствия на рынке (при цене выше $50 за баррель, что является границей рентабельности для многих компаний США) американских «сланцев». По оценке вице-премьера Александра Новака, текущий спрос на crude oil в мире все еще ниже докризисного на 6-7 млн баррелей в сутки. Ожидается, что в 2021 году он может наверстать 3-5 млн б/с. В ОПЕК+ намерены принимать последующие решения с учетом именно этой перспективы.

Последствия достигнутого компромисса для российской экономики многозначны. Во-первых, это – ощутимая поддержка рубля и закрепление исчерпания эффекта переноса ослабления валютного курса во внутренние цены. В МЭР полагают: действие этого значимого проинфляционного фактора завершится в основном в первом квартале текущего года. Напомним, что годовая инфляция в январе-2020 насчитывала 2,4%, в декабре – уже 4,9%. Из прироста в 2,5 п.п., по оценке Минэкономразвития, около 1,5 п.п. пришлось на долю снижения курса национальной валюты. В конце первой январской декады USD стоил 74,16 рубля. Большая часть экспертов уверены, что при «нефти по 50-55» рубль недооценен на 7-10%. Это означает, что его текущая справедливая стоимость – около 70 за доллар США. При относительно нейтральном геополитическом фоне это значение становится своего рода таргетом курсообразования.

В случае усиления санкционной риторики, а тем более соответствующих действий новой Администрации США (что не так уж маловероятно при большинстве «партии Байдена» и в палате представителей, и в сенате) вполне возможны и временные отскоки к 80-85 руб/$. Тем не менее, стабильный коридор нефтецен, а в его поддержке и состоит задача ОПЕК+, способен помочь удержать диапазон курсовой волатильности в 73-75 руб/$. На годовом треке это отнюдь немаловажно. Тем более что колебаниям валютного курса в этих пределах вполне соответствует годовой рост цен в 3,5-4,0%.

Во-вторых, при «нефти выше 50» сохраняется возможность не только пополнять ФНБ, но и при превышении им планки в 7% ВВП инвестировать его ликвидную часть в инфраструктурные и прочие проекты (поправки на этот счет к Бюджетному кодексу дорабатываются Минфином).

В-третьих, складывающаяся нефтеценовая траектория добавляет устойчивости всей конструкции бюджета ближайших трех лет, заметно снижая вероятность его корректировок, что позволяет вернуться к госфинансовой «нормальности» уже в 2022 году.

Это предполагает в частности возвращение к действию бюджетного правила. В 2021 году его временное ослабление добавит к разрешенным предельным госрасходам 875 млрд рублей.

По предварительной оценке министра финансов Антона Силуанова, бюджетный дефицит по итогам 2020 года составит 3,9% ВВП (в том числе ненефтегазовый – 8,8% ВВП). Ранее предполагались 4,4% ВВП. Расходы достигнут 22,8-22,9 трлн рублей, что примерно на 1 трлн рублей меньше плана. Эти средства, подчеркивает министр финансов, в виде бюджетных остатков перейдут на следующий год:

· около 300 млрд рублей – сумма уже заключенных, но еще не исполненных госконтрактов;

· 70 млрд рублей – целевые бюджетные трансферты, субвенции и прочие публичные обязательства;

· порядка 140 млрд рублей – переходящие расходы силовых ведомств;

· 400-450 млрд рублей – нецелевые остатки, зачисляемые в резервный фонд правительства (он увеличится до 600 млрд рублей), из которого будут профинансированы программы вакцинации населения (потребуется 70-100 млрд рублей) и поддержки субъектов РФ (более 100 млрд рублей).

По расчетам Минфина, дополнительный бюджетный стимул экономике в текущем году достигнет около 1% ВВП (более 1 трлн рублей). При этом не планируется повышать налоговую нагрузку и расширять госдолг (после госзаимствований-2020 в размере 5 трлн рублей в текущем году размещений ОФЗ запланировано на 3,7 трлн рублей). При острой нехватке средств предполагается задействовать средства ФНБ, пополняемого за счет нефтецен.

Госдолг, заметим, это всегда бремя, его обслуживание при ставках под 6% – «удовольствие» недешевое. К тому же помимо роста процентных расходов бюджета (похоже, уже почти вдвое), это еще и изъятие существенного, прежде всего инвестиционного, ресурса из экономики. Уменьшение заимствований-2021 на 1,3 трлн рублей – это также немалая поддержка ее восстановлению.

Январский нефтеценовой компромисс, как представляется, имеет еще одно и, пожалуй, самое существенное экономико-политическое следствие:

· предпринятые усилия по балансированию предложения и спроса на рынке crude oil заметно добавили актуальности поиску решений по структурной трансформации российского топливно-энергетического комплекса (ТЭК). Последовательный курс на повышение глубины переработки жидких углеводородов – это в конечном счете наилучшая страховка от их непроходящей ценовой волатильности.

Знаковые шаги на этом поприще уже делаются. Минфин по сути переходит к жесткой увязке фискальных льгот с наращиванием инвестиций нефтекомпаний. Законодательно закреплены (через введение обратного акциза на этан и сжиженные углеводородные газы) стимулы для развития нефтегазохимии, позволяющие, по оценкам, привлечь в заново создаваемую отрасль до 3 трлн рублей капвложений в ближайшие 10-15 лет.

Один из прогнозируемых результатов – утроение доли РФ за это время на мировом рынке метанола как минимум до 15%.

Активно обсуждается идея создания мегарегулятора для ТЭК (нынешних компетенций Минэнерго явно не хватает для ускорения развития переделов энергосырья, остающихся в ведении различных, в том числе и непрофильных, министерств и ведомств). Нефть в перспективе 20-30 лет сохранит свое значение для экономики РФ. Однако качественные параметры ее вклада в формирование новой модели развития уже меняются. 2021 год в этом смысле обещает стать серьезным тестом вероятности такого рода перемен.

Марина Войтенко - экономический обозреватель

Версия для печати