01.07.2021 | Марина Войтенко

Промвыпуск – напоминание об инвестклимате

По данным Росстата, рост промпроизводства в РФ разогнался в мае до 11,8% г/г после 7,6% в апреле (за пять месяцев – на 3,2% г/г). В сравнении с маем-2019 прибавление составило 2,9%, с допандемическим уровнем четвертого квартала того же года (с очисткой от сезонности) – 1,4%. Существенный вклад в наблюдаемую динамику внес эффект базы (в прошлогоднем мае одновременно с пиком карантинных ограничений начало действовать соглашение ОПЕК+ о снижении нефтедобычи). Не менее важен, по мнению экспертов, и подскок цен производителей (за январь-май на 35,3% г/г). Прогнозы увеличения промвыпуска в текущем году укладываются в основном в интервал 4-6%. Но и к этим ожиданиям немало вопросов в связи с возможной динамикой спроса и отпускных цен, восполнением ковидного сокращения загрузки производственных мощностей (на 5-10% в зависимости от отрасли) и, конечно, стимулами к инвестактивности.

В комментарии МЭР подчеркивается, что драйвером промышленности стали обрабатывающие отрасли: их рост к маю в два предшествующих года составил 6,5% (2019) и 11,4% (2020) соответственно. Допандемический уровень в обработке превышен в последний месяц весны на 2,7% (сезонность исключена).

Во всех отраслях обрабатывающей промышленности производство уверенно превышает уровень мая 2019 года (как и мая 2020-го). Основной вклад в темпы выпуска внесли отрасли химического комплекса, где рост составил 16,7% к уровню мая-2019 (10,7% к маю-2020), а также металлургического комплекса – на 8,7% и 12,9% г/г соответственно. Уверенный рост показали и другие несырьевые отрасли: в деревообрабатывающей промышленности уровень мая-2019 превышен на 12,4% (20,4% г/г), в легкой промышленности – на 7,0% (13,1% г/г), в пищевой промышленности – на 5,7% (4,7% г/г), в машиностроительном комплексе – на 3,1% (21,2% г/г). После продолжительного снижения выпуск в нефтепереработке по итогам мая продолжил тенденцию роста, начавшуюся в апреле текущего года, и превысил уровень аналогичного месяца 2019 года на 5,1% (10,2% г/г).

По мнению и представителей правительства, и экспертов, этот разворот будет содействовать стабилизации топливных цен.

Добычные отрасли, тем не менее, продолжают вносить отрицательный вклад в динамику промпроизводства. В мае выпуск в этом секторе был ниже, чем в последний месяц весны-2019, на 2,0%, не добрав до среднего уровня четвертого квартала-2019 3,4% (сезонность устранена). В плюсе добыча металлических руд (+0,6% к маю-2019) и неуглеводородных полезных ископаемых (+1,9% к тому же периоду). При этом показатели нефтедобычи несколько улучшаются по мере ослаблений ограничений в рамках сделки ОПЕК+.

Примечательно, что по отношению к апрелю-2021 объем майского промвыпуска сократился на 2,1%. Роль каникул с нерабочими днями понятна. Однако выводы по динамике промышленности с учетом этого обстоятельства, то есть с очисткой от календарного и сезонного факторов, у Росстата и независимых экспертов (например, в ЦМАКП) заметно расходятся. Официальная оценка указывает на ускорение роста – в апреле 0,1%, в мае – 1,0%. Экспертная – минус 0,1% и плюс 0,1% в середине и конце весны – фиксирует у промвыпуска «выход на плато».

Есть расхождения и по трендам: в Росстате констатируют рост производства инвесттоваров (прежде всего, стройматериалов вследствие жилищного бума, разогретого льготной ипотекой), в ЦМАКП, напротив, его сокращение (на 4,8% м/м). Какая из версий более справедлива в настоящее время определить затруднительно. Арбитраж, очевидно, за итогами полугодия. Тем не менее обе сходятся в одном: наблюдаемая динамика промвыпуска пока по сути мало сказывается на инвестициях и ожиданиях по этому поводу.

Прежде всего, следует отметить, что рост цен производителей, поднимая издержки предприятий, похоже, начал действовать как фактор, притормаживающий скорость увеличения сальдированного финансового результата. В январе-марте его объем вырос в 3,4 раза в годовом выражении, в январе-апреле – в 3,3 раза. В сравнении с аналогичным периодом-2019 прирост на 33% (к апрелю-2019 и вовсе на 44%). Потенциал для капвложений (на долю собственных средств предприятий в структуре их источников приходится чуть более 50%), тем не менее, остается весьма солидным – объем сальдированной прибыли в экономике за четыре месяца достиг 7,277 трлн рублей.

Однако не менее весомы и контрфакторы. Это, в первую очередь, «навес» из незадействованных производственных мощностей (средний уровень их загрузки не превышает 60%) и возможность перекладывать увеличение издержек на волне восстановительного спроса в отпускные цены. Курс ЦБ РФ на проведение нейтральной денежно-кредитной политики (новые повышения ключевой ставки остаются высоковероятными) окажет влияние на замедление ценовой динамики (снижение инфляции производителей, напомним, рассматривается регулятором как существенное условие, стимулирующее склонность к инвестициям). Но проявится оно более или менее внятно, скорее всего, не ранее середины четвертого квартала.

Текущий год едва ли будет отмечен убедительной активностью в капвложениях. Но и терять время кабмин отнюдь не намерен. Опыт показывает, что на будущие инвесттренды могут заметно, причем позитивно, повлиять не только действия, но и убедительное заяление намерений по выстраиванию и отладке дополнительных стимулов к вложениям в основной капитал.

Одобренные Госдумой в середине июня поправки к закону о соглашениях по защите и поощрению капиталовложений (СЗПК) делают их механизм более гибким и востребованным бизнесом (опросы показывают, что наибольшее одобрение вызывают «стабилизационная оговорка» и возможность компенсации ряда затрат на проект). На подходе, по-видимому, и новые инструменты. На минувшей неделе, например, стали известны предложения МЭР: о выпуске регионами облигаций под залог будущих налоговых поступлений от инвестпроектов, а также о снижении требований к капиталу банков, участвующих в финансировании проектов в рамках СЗПК, СПИК 2.0 и ТОСЭР (начать планируется со снижения коэффициентов риска – в настоящее время они составляют 80-130% в зависимости от фазы проекта и кредитоспособности инвестора). Впрочем, ни Минфин, ни ЦБ РФ своего слова на этот счет еще не сказали.

Вместе с тем правительство активно прорабатывает в семи пилотных регионах (Воронежская, Сахалинская, Московская, Нижегородская, Тульская, Новгородская и Челябинская области) стандарты инвестиционной декларации субъекта РФ. Методические рекомендации региональным властям должны быть подготовлены до конца июля, а сами пилотные декларации представлены инвесторам до 30 октября (срок сокращен на месяц).

Инвестиционная декларация представляет собой обязательство региона перед инвестором. Она создаётся на фиксированный срок, в течение которого остаётся неизменной, прежде всего, с точки зрения правил реализации проектов.

В декларацию, в частности, должно войти обращение губернатора с общим описанием инвестиционных целей, ключевые характеристики региона, инвестиционные приоритеты с привязкой к конкретной территории, описание инвестиционной стратегии (порядок реализации приоритетов), инвестиционного потенциала, команды специалистов, а также гарантированные меры поддержки и непосредственно контакты. Инвестиционная декларация должна соответствовать региональному законодательству, учитывая, что нормы различаются от субъекта к субъекту.

С созданием единого механизма поддержки инвесторов в регионах корреспондирует решение кабмина об увеличении объема средств на развитие инфраструктуры в субъектах РФ с 2,4 до 3,5 трлн рублей.

Регулятивные усилия правительства по стимулированию инвестактивности налицо. Между тем, по наблюдениям экспертов, пока в них не в полной мере ощутим акцент на мотивациях к вложениям, направленным на повышение производительности труда и международной конкурентоспособности компаний. Потребность в этом, однако, очевидна и является прямой проекцией «новой реальности», к которой в близком времени будет вынуждена адаптироваться российская экономика.

Два вызова уже совершенно явно проявились. Во-первых, это мировая ESG-повестка, в реализации которой отражается разворачивающаяся структурная перезагрузка глобального хозяйства. Во-вторых, усложняющаяся ситуация на рынке труда РФ – в стройкомплексе уже «кадровый кризис» с дефицитом примерно в 2 млн рабочих, число потенциальных безработных сопоставимо с количеством вакансий (1,9 млн). Между тем, будущее не обещает притока рабочей силы. Демографы в стрессовых сценариях не исключают снижения трудоспособного населения к 2030 году на 7 млн человек. К тому же цифровизация чем дальше, тем все больше будет предъявлять новые и повышенные требования к квалификациям, компетенциям и т.д. Отсюда и новые измерения инвестактивности в огромном разнообразии направлений, также требующих своих мотиваций и стимулов.

Итоги промпроизводства в мае-2021 (при всех оговорках) упрочили вероятность восстановления ВВП РФ на допандемическом уровне, возможно, уже по результатам первого полугодия. Одновременно существенно возросла актуальность вопроса о выработке и включении системных стимулов усилению инвестиционной активности. При этом к традиционным аргументам о том, что гарантией скорости и устойчивости будущего роста является, прежде всего, запуск нового цикла вложений в основной капитал (включая цифровые активы) все очевидней добавляется безальтернативная необходимость радикального повышения производительности труда. Дефицит рабочей силы и мировая ESG-повестка – наглядные напоминания именно об этом. В этих обстоятельствах правительству (и госвласти в целом) предстоят серьезные шаги и по приданию большей гибкости и целенаправленности действующим и создаваемым регулятивным инструментам, и по обновлению содержания диалога с бизнесом. Тестом на готовность к этому призваны стать проектировки новой финансовой трехлетки 2022-2024 годов.

Марина Войтенко — экономический обозреватель

Версия для печати