16.07.2021 | Марина Войтенко

Рост-2021: предварительная переоценка

8 июля МЭР направило в регионы промежуточные параметры базового варианта среднесрочного прогноза социально-экономического развития России на 2021-2024 годы. Ориентиры представлены властям субъектов РФ, отмечают в министерстве, чтобы в их финпланы не закладывалась излишне жесткая бюджетная политика с резким сокращением расходов несоциального характера, не связанных в том числе с «майскими» указами Президента РФ. Прогноз по ВВП-2021 повышен с 2,9% до 3,8% (что соответствует апрельской оценке МВФ, но несколько отстает от ожиданий Банка России – «скорее всего превысит 4%». На следующие годы – пока оставлен без изменений: в 2022-2024 годах – 3,2% и по 3% соответственно. Представленная траектория ВВП отличается от большинства других версий, как правило, предполагающих возвращение темпов на среднесрочном горизонте к уровню потенциального выпуска (около 2% в год или чуть выше при благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре). Планируемые регулятивные усилия для обеспечения устойчивого роста от 3% и выше, впрочем, пока остаются «за кадром».

В МЭР констатируют, что восстановление экономики на доковидном уровне произойдет уже в текущем месяце (возможно, на это укажут официальные статитоги первого полугодия – прим. авт.). Подтверждают предположение изменения в январе-июне в платежном и торговом балансах. Положительное сальдо счета текущих операций в этот период выросло в 1,7 раза г/г до $43,1 млрд (в том числе в июне составило $7,1 млрд); внешнеторговый профицит увеличился на 25% до $62,4 млрд ($12,8 млрд в июне); дефицит баланса торговли услугами снизился в 2,3 раза до $3,6 млрд; чистый отток капитала сократился на 10% г/г до $28,2 млрд ($3,6 млрд в первый месяц лета). Позитивная внешнеэкономическая динамика сказалась и на реальном эффективном курсе рубля: за полугодие он вырос на 4,2% (к доллару США – на 3,0%, к евро – на 4,9%).

На фоне наблюдаемых трендов прогноз МЭР курса рубля выглядит умеренно оптимистичным: укрепление в 2021-2022 годах до $72,8 руб/$ и 70,2 руб/$ соответственно с некоторым ослаблением до 71,0 и 72,8 руб/$ в следующие два года. Следует, однако, учитывать, что любой среднесрочный курсовой прогноз носит условный характер. Реальность может оказаться жестче (без «премии» за геополитический риск даже текущий курс рубля мог бы быть выше на 5-10%).

Июньская заминка PMI в обработке (его значение опустилось ниже 50 пунктов, указав на некоторое ослабление деловой активности) отразилась вместе с новыми антиковидными ограничениями на динамике других опережающих показателей. PMI сферы услуг составил 56,5 пункта после 57,5 пункта месяцем ранее. Совокупный индекс объемов производства (обработка + услуги) – 55 пунктов по сравнению с 56,2 пункта в мае. Тем не менее они по-прежнему свидетельствуют о продолжении экономического роста, что подтверждается и данными ЦБ РФ по финансовым потокам.

Здесь в числе драйверов уверенно выступают экспорт (июньское превышение среднего значения первого квартала насчитывает 12,5% после минус 1,1% в мае), промежуточный спрос (7,1% и 3,1% соответственно) и госсектор (13,8% и 8,7%). Потоки, отражающие конечное потребление домохозяйств в июне снизили интенсивность по сравнению с маем (отклонения от «средней» в январе-марте составили 1,1% после 3,0%, хотя и оказались лучше апрельского показателя в минус 1,6%). Ощутимо тормозят входящие платежи по инвестициям (минус 4,3% после майского значения в минус 5,7%, хотя еще в апреле отклонение располагалось в положительной зоне – плюс 1,4%).

Прогнозные корректировки МЭР, видимо, ориентируются на оживление потребительского и инвестиционного спроса.

Оценка роста инвестиций в основной капитал на 2021 г повышена с 3,3% до 4,5% (на следующую трехлетку оставлена без изменений: +5,3%, +5,1%, +5,3%), роста оборота розничной торговли – с 5,1% до 6,9%, платных услуг населению – с 11,3% до 14,3%.

Прогноз по росту промпроизводства в 2021 году оставлен без изменений (2%), а на 2022-й повышен с 3,4% до 3,6%. В том числе в обработке Минэкономразвития прогнозирует рос-2021 на 2,4% (2,5% в прежнем варианте), в 2022 году – на 2,5% (без изменений), в добыче полезных ископаемых – на 0,7% (без изменений) и 5,9% (5,7%).

Ожидания увеличения реальных зарплат повышены в 2021 году с 2% до 3,2%, на 2022-й – с 2,3% до 2,4%. На 2023-2024 годы прогноз остался на уровне 2,5%. Не изменились оценки динамики реальных располагаемых доходов населения – 3,0% в 2021 году, 2,4% в 2022-ом и по 2,5% в следующие два года. Безработица, как предполагается, плавно снизится с 5,1% в 2021 году (с сезонной очисткой) до 4,5% в 2024-ом.

Сбываемость любого макропрогноза, как известно, существенным образом определяется содержанием экономической политики на среднесрочном треке. Как отмечают финаналитики, ясности в этом «послании МЭР регионам» особо не прибавилось, главные новости на этот счет еще впереди. Тем не менее прогноз по инфляции – 5,0% г/г по итогам-2021 и возвращение к таргету в 2022-ом – позволяет предположить молчаливое согласие правительственных экономистов с тем, что ключевая ставка ЦБ РФ к декабрю должна оказаться не менее 6,5%, а текущая монетарная нейтральность может смениться умеренной жесткостью.

В этих обстоятельствах можно было бы ожидать несколько больших стимулов со стороны налогово-бюджетной политики для деловой активности. Довольно консервативный прогноз нефтецен (среднегодовой Urals в 2021-ом почти по $66 за баррель и постепенное снижение к 2024 году до $57,4 за баррель), однако, оставляет не слишком большое пространство для реализации такого рода надежд, хотя и сохраняет основания для повышения «цены отсечения» в бюджетном правиле.

Эксперты уже констатировали: проводимая финансовая консолидация принесла плоды – консолидированный бюджет РФ за январь-май исполнен с профицитом в 1,193 трлн рублей (442,1 млрд рублей у федерального бюджета, 556,1 млрд у консолидированных бюджетов регионов, еще 195,1 млрд рублей добавили балансы государственных и территориальных внебюджетных фондов).

На этом фоне эксперты и бизнес, естественно, довольно болезненно отреагировали на сообщения деловых СМИ о планах правительства донастроить налоговую систему на повышение доходов бюджета на 400 млрд рублей (за счет металлургов, нефтяников, акцизов на алкоголь и изменения системы начисления страховых взносов на высокие зарплаты). Минфин стремительно отреагировал заявлением, что рассуждать о конкретных решениях на текущей стадии разработки проекта финансовой трехлетки преждевременно (пока обсуждаются лишь принципиальные подходы к бюджетной сбалансированности и ее ключевые параметры), а планов повышения предельной величины зарплаты, до достижения которой взносы платятся по ставке 22%, и вовсе не существует.

Тем не менее «послевкусие» от всей этой истории сложилось однозначное – в том или ином виде донастройка все же состоится. Хорошо бы не в виде фронтального утяжеления фискального бремени. Между тем, по мнению экспертов, «точечная настройка» вполне логична и даже полезна, если начинается с глубокого анализа действующих налоговых льгот (от части из них стоило бы отказаться, другие же усилить или добавить новых) и нацеливания новаций на стимулирование структурных сдвигов.

Движение по этому курсу, тем не менее, должно быть увязано с повышением эффективности госрасходов. О немалых резервах на этом направлении, например, убедительно напоминает доклад Счетной палаты по итогам мониторинга государственных и корпоративных (госкорпорации и компании с госучастием) закупок за 2020 год. Их общий объем – 28,8 трлн рублей (27% ВВП), в том числе прямые закупки органами госвласти – 8,9 трлн рублей (на основании 44-ФЗ). Прямых нарушений, на первый взгляд, не слишком много – 83,5 тыс на сумму 362,5 млрд рублей (установлены Счетной палатой и Федеральным казначейством). Большая часть из них связана с обоснованием начальной/максимальной цены контрактов, когда заказчик попросту переплачивает. Тем не менее настораживает тенденция – и качество нарушений, и сумма ущерба с 2019 года выросли в разы.

Не радует и стабильно высокая доля закупок у единственного поставщика: в 2019 году – 76% всех контрактов; в 2021-ом – 74,1%. Реальная конкуренция наблюдается лишь в четверти закупок, как правило, ниже 10 млн рублей, участниками которых как раз и является малое и среднее предпринимательство (МСП). По мнению государственных аудиторов, еще одна принципиальная проблема – отсутствие четкой стратегической цели развития системы госзакупок. У каждого из регуляторов свои предпочтения: и укрепление конкуренции, и оптимизация госинвестиций, и прозрачность и оперативность финансирования нацпроектов и исполнения бюджетов. Вопрос же о том, что именно должно быть поставлено во главу угла, остается без ответа. Отсюда и постоянные новации в сфере госзакупок (в Счетной палате подсчитали, что на протяжении семи лет стабильность норм 44-ФЗ не превышала полутора месяцев, а с учетом подзаконных актов – двух недель) оказываются малорезультативными для повышения эффективности госрасходов.

Корректировка МЭР прогноза-2021 в целом (за исключением, может быть, инфляции) выглядит обоснованной и соответствующей наблюдаемым макротрендам. Гораздо больше вопросов вызывают оценки и ожидания на следующем трехлетнем треке. Ответы пока тоже не слишком очевидны. Понятен общий посыл – бюджетная политика не должна быть чересчур жесткой и сохранять потенциал для усиления стимулов деловой активности, прежде всего, инвестиционной. Намерение это, тем не менее, требует подтверждения деталями фискальных и госрасходных проектировок. Известны в итоговом варианте они станут не ранее конца августа – начала сентября. К этому времени представленная «промежуточно-справочная» версия среднесрочного прогноза сменится официальной и будет предложена к рассмотрению законодателями. Прояснение параметров новой финансовой трехлетки, тем не менее, лишь добавит актуальности адекватным действиям в монетарной и структурной политиках. Уверенное регулятивное обеспечение темпов роста в 3% и выше все еще остается задачей, требующей убедительного решения.

Марина Войтенко — экономический обозреватель

Версия для печати