14.01.2022 | Марина Войтенко

Энергопереход: подстройка-2022

Ценовые ралли на рынках нефти и газа в 2021 году обеспечили высокие приросты бюджетных поступлений и прибыли крупнейших экспортеров. По предварительной оценке, экспорт-2021 жидких углеводородов превысит $234 млрд, что позволит Минфину добавить к резервам в рамках бюджетного правила более 3,1 трлн рублей, а Газпрому, Новатеку, Роснефти и Лукойлу заработать чистой прибыли немногим меньше 4 трлн рублей. Перспективы-2022 также выглядят вполне комфортными: при прогнозе цен на нефть в среднем около $75 за баррель (с возможными колебаниями на ±10%) и на газ в $290-300 за 1 тыс м³ их экспорт прогнозируется в МЭР на сумму $251 млрд, что принесет бюджету дополнительно 3,4 трлн рублей. В декабре, впрочем, министр финансов Антон Силуанов предупредил о том, что существенным риском является активизация низкоуглеродной повестки крупнейшими странами внешнеэкономическими партерами РФ. В этом случае на средне- и долгосрочном горизонте высока вероятность формирования заметно более низкой траектории нефтегазовых цен.

По оценке Минфина, в случае снижения спроса на жидкие углеводороды в мире у РФ есть минимум десять лет, чтобы подготовиться к диверсификации глобального энергобаланса и накопить финансовые резервы для социально-политической страховки неизбежных структурных сдвигов в экономике. Готовность адаптироваться в полной мере к этой новой реальности, однако, вызывает немало вопросов.

В настоящее время, можно считать, уже сложился консенсус по поводу того, что энергопереход – это драйвер трансформаций экономической структуры на длительную, многодесятилетнюю перспективу. При этом понимание баланса потерь и новых возможностей даже на горизонте ближайших 10-15 лет только начинает складываться.

Директор института стратегического анализа ФБК Grand Thornton Игорь Николаев, например, оценивает стоимость возможных недополученных доходов от экспорта нефти и газа к 2035 году на уровне 10,4 трлн рублей (в ценах 2020 года). Правда, с оговоркой, что энергопереход – не только потери, но и значимые инвестиции в новые направления развития. Их объем еще предстоит оценить.

В декабре-2021 эксперты Всемирного банка и НИУ ВШЭ представили доклад «Россия и глобальный зеленый переход: риски и возможности». В нем констатируется, что реализация в ЕС программы «Зеленый курс», планы Китая по достижению углеродной нейтральности, а также сходные усилия в других странах-торговых партнерах могут существенно повлиять на конкурентоспособность российского экспорта. Углеродный налог в ЕС (CBAM – Carbon Border Adjustment Mechanism) к 2035 году может снизить объем экспорта из РФ в Евросоюз на 3-7% (в зависимости от объема контроля эмиссий CO₂). Наибольшие потери понесут: химпром (на 60% в 2030-2035 годах), сектор минеральной продукции (на 30-40%), черная металлургия и нефтехимия (каждая примерно по 20%).

В целом к 2035 году общий объем экспорта из РФ в ЕС может снизиться на $19 млрд (при том, что экспорт в другие регионы мира возрастет на $11 млрд) от уровня базового сценария, и в результате российский ВВП снизится на 0,06-0,12%.

Исходя из полученных оценок, авторы доклада не рассматривают CBAM сам по себе как ключевую угрозу российской экономике, однако отмечают, что этот механизм представляет собой лишь малую часть мер по сокращению выбросов парниковых газов, реализуемых в мире. Снижение спроса на традиционные энергоносители и другую энергоемкую продукцию несет для экономики РФ дополнительные риски и может привести к сокращению российского экспорта на 3-10% к 2050 году на фоне падения доходов от экспорта нефти, газа и угля на 20-30%, что приведет к снижению ВВП уже на 0,3-3%.

Внешние риски энергоперехода – лишь одна сторона «медали». Не менее, если не более важны и внутренние, обусловленные последствиями реализации выбранной переходной стратегии. В декабре-2021 эксперты ИНП РАН представили, например, расчеты ценовых эффектов при введении гипотетического «жесткого» углеродного налога в размере 700 рублей за тонну CO₂ (этот уровень является индикативным в ходе запущенного на Сахалине эксперимента по снижению выбросов углерода).

Стоимость тепловой энергии может увеличиться на 15,6%, электрической – на 4,9%, природного газа – на 2,1%. Ощутимо могут подорожать азотные удобрения – на 8,7%, цемент – на 6,3%, уголь – на 3,9%, сталь – на 3,7%. При этом ценовой эффект от выплат на выбросы на бензин АИ-92 будет незначительным – 0,4% (нефть подорожает на 0,3%). Расчеты ИНП РАН сделаны с учетом оценки эмиссии выбросов: производства электроэнергии и тепла – 738 млн тонн CO2, дорожный и трубопроводный транспорт – 277 млн тонн, добычные отрасли – 191 млн тонн, металлургия – 153 млн тонн, сельское и лесное хозяйства, рыболовство – 129 млн тонн, химпром – 65 млн тонн, неметаллическая минеральная промышленность – 59 млн тонн, нефтепереработка – 54 млн тонн.

Аналитики ИНП РАН, естественно, не обошли вниманием дополнительную фискальную нагрузку на бизнес при введении платы за выбросы. По оценкам, она может составить от 939 млрд рублей (при сборе в €5 за тонну) до 9,4 трлн рублей (при €50 за тонну). По мнению директора ИНП РАН Александра Широва, любой углеродный налог будет означать дополнительное ценовое давление в экономике.

Поэтому более целесообразным представляется текущий складывающийся выбор энергопереходной стратегии с приоритетом добровольных бизнес-проектов в рамках ESG-повестки и развития рынка торговли углеродными единицами. Переход исключительно на возобновляемые источники энергии большинство экспертов не рассматривают как реалистичный вариант (особенно для РФ). Гораздо более комфортный путь с существенно меньшими стрессами для экономики и социальной сферы – последовательный сдвиг энергобаланса в сторону низкоэмиссионных невозобновляемых ресурсов (газа и АЭС) и гидроэнергетики (естественно, при учете прочих экологических рисков) и, конечно же, технологические и управленческие инновации, обеспечивающие последовательное сокращение выбросов. При этом важно развивать так называемую экспортоориентированную декарбонизацию – поставки за рубеж электроэнергии и/или энергоресурсов, вписывающихся в изменения балансов производства и потребления энергии у ведущих торговых партнеров.

В связи с этим нелишне отметить по сути уже сложившийся консенсус в экспертной среде: необходимость адаптации к углеродным лимитам и трансграничному налогу в Евросоюзе, поскольку игнорирование этих инициатив может привести к потере части европейских рынков и ужесточению ценовых переговорных позиций у импортеров в Большой Азии (прежде всего, в Китае).

Адаптация экономики к энергопереходу предполагает создание системы стимулов для бизнесов и населения снижать углеродный след. В правительстве обсуждаются на сей счет различные комбинации фискальных «кнутов и пряников». Немало и экспертных разработок. Пример тому – представленный в середине декабря-2021 доклад Центра стратегических разработок «Налоговые стимулы низкоуглеродного развития». В числе предложений:

· введение инвестиционного налогового вычета или амортизационной премии по налогу на прибыль за внедрение низко- и безуглеродных технологий и за использование вторичных энергетических ресурсов в производстве товаров (в настоящее время фискальные стимулы касаются лишь разработки технологий – прим. авт.);

· стимулирование оснащения зданий и сооружений установками возобновляемой энергии за счет вычетов из налога на прибыль (для бизнеса) и НДФЛ (для населения), а также субсидий и других форм адресной финансовой поддержки;

· распространение на все регионы вычета по налогу на прибыль для организаций, перерабатывающих отходы, и предоставление его тем, кто использует продукты переработки в производстве, источником финансирования при этом могли бы стать бюджетные поступления от платы за выбросы, превышающие квоты.

Предложенные инициативы, понятно, дискуссионны. К тому же накопленный опыт применения налоговых льгот показывает, что принципиальным условием их эффективности является четкий, понятный и прозрачный порядок их получения. Проработка и запуск стимулов инвестициям в низко- и безуглеродное развитие – одна из главных задач-2022 для регуляторов. У бизнесов тоже наступило время практической подстройки к энергопереходу формированием планов освоения новых рынков и создания продуктовых линеек в системе координат, задаваемых глобальной климатической повесткой. Именно поэтому 2022 год может стать не столько началом приспособления российской экономики к внешним «зеленым» вызовам, сколько стартом собственной активной стратегии декарбонизации. Такой сценарий, подчеркивается в вышеупомянутом докладе экспертов Всемирного банка и НИУ ВШЭ, дает РФ прирост ВВП на 2,2-3,4% к 2050 году.

Марина Войтенко — экономический обозреватель

Версия для печати