22.02.2023 | Марина Войтенко

Новации бюджетного процесса

За минувшую неделю прояснились многие обстоятельства формирования январского бюджетного дефицита в 1,76 трлн рублей (расходы возросли на 59% до 3,177 трлн рублей, доходы сократились на 35% до 1,356 трлн рублей). Как объяснил глава Минфина Антон Силуанов, причины увеличения расходной части — акцент на большей равномерности использования ассигнований в течение всего года: к перераспределению трат добавились также расходы, произведенные в виде авансов. Основания к сокращению доходов — запуск системы Единого налогового счета (ряд январских платежей зачислены в феврале), возмещение НДС в упрощенном порядке за четвертый квартал прошлого года, сокращение на 46% г/г нефтегазовых доходов вслед за снижением котировок Urals и объемов экспорта природного газа. В Минфине, тем не менее, сохраняют прогноз дефицита бюджета-2023 в размере 2% ВВП. Для его сбываемости ГД РФ приняла ряд поправок к Бюджетному кодексу (22 февраля, как ожидается, они будут рассмотрены Советом Федерации), способных обеспечить предсказуемость и стабильность исполнения финансовой трехлетки.

15 февраля на совещании у Президента РФ глава ФНС Даниил Егоров доложил, что служба, решив возникающие технологические проблемы, во втором квартале перейдет на обычный режим новой системы Единого налогового счета. В марте-апреле будет проведена сверка со всеми налогоплательщиками, причем переплату можно будет вернуть через два дня. На время сверки установлен мораторий на принудительное взыскание задолженности. По-видимому, уже с мая система, замещающая 60 возможных платежей на один, заработает в полную силу, приток налоговых доходов в бюджет стабилизируется.

16 февраля Госдума приняла закон, который до 1 января 2024 года приостанавливает действие нормы Бюджетного кодекса, по которой инвестирование средств Фонда национального благосостояния возможно только после достижения в нем ликвидных средств в размере 7% ВВП. Тем самым в текущем году законодательно обеспечены вложения из ФНБ на 1,7 трлн рублей в самоокупаемые инфраструктурные проекты и на 0,5 трлн рублей в «антикризисные инвестиции».

В этом же законе предусматривается предоставление регионам в 2023 году специальных казначейских кредитов на сумму до 250 млрд рублей. Речь идет о бюджетных кредитах на срок до 15 лет по ставке 3% годовых. Их планируется направить на модернизацию ЖКХ, причем общая сумма может быть увеличена. На объем этих кредитов в текущем году субъектам РФ разрешено превышать ранее установленные объемы регионального/муниципального бюджетного дефицита и долга. Кроме того, правительству предоставлено право списания задолженности регионов по бюджетным кредитам в объеме поступления в федеральную казну налоговых доходов от реализации новых инвестпроектов, которые будут одобрены до 1 января 2024 года. Объем таких потенциальных списаний может составить до 1,8 трлн рублей.

Еще одна новация — перечисление до 1 марта 2023 года с банковских счетов на казначейские счета остатков бюджетных инвестиций, предоставленных юрлицам. Под такую централизацию подпадают 253 млрд рублей.

В тот же день депутатами Госдумы принят закон о применении дисконтов к цене Brent для расчетов налогов (НДПИ, НДД и обратного акциза на нефть). В этих целях правительство будет применять цены нефти марки Urals в фактическом размере, которые при этом должны быть не ниже цены Brent, уменьшенной в период: в апреле — на $34 за баррель, в мае — на $31 за баррель, в июне — на $28 за баррель, в июле — на $25 за баррель. «Такой переходный период применения дисконтов к цене Brent позволит адаптироваться нефтяным компаниям к применению нового порядка расчёта налогов на базе котировок Urals», – подчеркивают в Минфине.

Кроме того, с $20 до $25 за баррель увеличивается ценовой дифференциал, который используется для расчета демпфера на бензин. А также вводится ценовой дифференциал при расчете демпфера по дизельному топливу, установив предел в размере $10 за баррель, который будет действовать с 1 апреля до 31 декабря 2023 года.

Как считают в правительстве, переход к таргетированию ценового дифференциала Brent-Urals позволит нивелировать эффект снижения котировок российской нефти для доходов бюджета. При этом сами нефтекомпании будут мотивированы к сокращению дисконта, чтобы не переплачивать налоги.

Напомним, что бюджет-2023 сверстан, исходя из прогноза цены Urals в размере $70,1 за баррель, однако в последний раз фактическая цена основной российской смеси находилась чуть выше этой планки в период с 15 октября по 14 ноября ($71,1 за баррель). По итогам января она составила $49,48 (Brent — $84), при этом дисконт хоть и вырос к декабрю, но к концу месяца его рост затормозился.

По итогам мониторинга с 15 декабря по 14 января спред достигал 43%, средняя цена Urals равнялась $46,82 за баррель, в период с 15 января по 14 февраля котировки подросли до $50,51 за баррель, дисконт насчитывал 40,5% (при средней цене Brent в $85,06 за баррель).

По оценке Минфина, принятые решения в совокупности позволяют сохранить доходы бюджета-2023 в размере 660 млрд рублей: 575 млрд рублей за счет изменений в части НДПИ, 85 млрд — суммарно демпфер за вычетом увеличения отрицательного акциза. Как подчеркнул замминистра финансов Андрей Сазонов, «это не источники допдоходов бюджета, это борьба за сохранение его доходов на том уровне, на котором они заложены законом».

Баланс возможностей и рисков привязки нефтяных доходов к цене Brent в настоящее время, впрочем, не выглядит устойчивым.

В январе добыча нефти в РФ, по оценке МЭА, сократилась всего на 30 тыс баррелей в сутки — до 9,77 млн б/с. С учетом конденсатов добыча была на 160 тыс б/с ниже (11,2 млн б/с), чем год назад. Экспорт нефти и нефтепродуктов, несмотря на действие европейского эмбарго и потолка цен на нефть (введенных 5 декабря), вырос в январе на 300 тыс б/с — до 8,2 млн б/с (из них 3,1 млн б/с — нефтепродукты), что близко к пикам февраля 2020 года. Экспорт в ЕС при этом сократился с 2,2 млн б/с до 1,3 млн б/с (в том числе нефти — до 0,6 млн б/с), а в Китай вырос с 1,9 млн до 2,3 млн б/с (в том числе поставки нефти достигли рекордного уровня в 2,1 млн б/с). Экспорт в Индию, напротив, снизился с 1,7 млн до 1,6 млн б/с. Увеличение объема поставок привело к незначительному (на $200 млн) повышению экспортной выручки — до $13 млрд (год к году она упала на 36%).

Далеко идущие выводы из этой статистики делать преждевременно. Видимо, ближайшая реперная точка — начало апреля, когда на очередной встрече ОПЕК+ будут приняты (или нет!) решения по перспективам предложения crude oil на основе анализа: влияния на мировые цены сокращения с марта российской добычи на 500 тыс б/с; темпов роста спроса в Азии (на нее уже приходится более 80% закупок российской нефти); прогнозов состояния глобального рынка (немало экспертов, в том числе в Международном энергетическом агентстве, предсказывают во втором полугодии дефицит сырой нефти и нефтепродуктов).

Оценки мирового спроса-2023 стабильно повышаются (в МЭА ожидают, например, его увеличения на 1,96 млн б/с). В основе — надежда на быстрое восстановление экономик Индии и Китая и общемировое потепление конъюнктуры. В Goldman Sachs уже предположили, что Brent к лету может стоить более $100 за баррель. В теории такая гипотеза означала бы и рост доходов российского бюджета, и сокращение дифференциала Brent-Urals. Однако практика может оказаться не так радужна: растущие цены могут мотивировать потребителей на «удержание» дисконта. Тем более что известны факты, когда Индия и Китай активно перенаправляют российскую нефть и нефтепродукты в Европу.

Комитет Госдумы по энергетике предложил вернуться к вопросу о дисконтах на 2024 год осенью текущего года. И в этом есть резон.

Принятые решения не исчерпывают всех бюджетных новаций-2023. В Минфине, например, готовят поправки в законодательство, позволяющие реализовать дополнительный сбор (примерно на 300 млрд рублей) с крупного бизнеса из прибыли за финансово успешные 2021-2022 годы не в виде «добровольного взноса», а через налоговый инструментарий. В целом переструктурированию бюджетного процесса в течение года предстоит доказывать свою эффективность, балансируя стимулирующие эффекты госрасходной политики и риски усиления ценового давления. По этой причине вряд ли целесообразно возмещение нефтегазовых доходов через ослабление рубля, создающего в конечном счете среднесрочный проинфляционный эффект. Более того складывающаяся логика бюджетных новаций предполагает действия по сглаживанию волатильности валютного курса в целях поддержки потребительского и инвестиционного спроса. При этом аккуратная политика госзаимствований на внутреннем рынке и применение обновленного бюджетного правила будут требовать большей координации деятельности Минфина и ЦБ РФ. При отмеченных условиях прогноз по уровню дефицита-2023 все еще остается актуальным.

Марина Войтенко — экономический обозреватель

Версия для печати