17.04.2023 | Марина Войтенко

Бюджет, валютный курс и тренды адаптации

По предварительным данным Минфина, дефицит федерального бюджета в январе-марте составил 2,4 трлн рублей. Доходы достигли 5,677 трлн рублей, сократившись на 21% г/г, расходы сложились на уровне 8,077 трлн рублей, превысив аналогичный показатель прошлого года на 34%. Примечательно, что ненефтегазовые доходы потеряли лишь 4% г/г, нефтегазовые же – 45%. Март отмечен определенной стабилизацией доходных поступлений. В целом они составили 2,1 трлн рублей. При одновременном замедлении роста расходов до 4,2% г/г это привело к мартовскому месячному профициту бюджета в 180 млрд рублей. На годовом треке Минфин намерен вписаться в плановый дефицит в 2,9 трлн рублей, ожидая в том числе поддержки доходов и курса рубля во втором полугодии за счет роста нефтецен. Однако пока апрельский взлет котировок crude oil, последовавший за решениями ряда стран ОПЕК+ о сокращении добычи дополнительно до конца года на 1,6 млн баррелей в сутки, не оказал поддержку резко ослабшему рублю. Ситуация, между тем, отразилась в очередном туре поляризации оценок макродинамики-2023 и предложениях о новых акцентах в укреплении адаптационных способностей российской экономики.

Как известно, бюджет РФ сверстан исходя из прогноза цены Urals в 2023 году в размере $70,1 за баррель. По данным ценового агентства Argus, в марте средняя котировка этого сорта российской нефти на базисе CIF в европейских портах составила $48,7 за баррель, а дисконт к Brent (торговался опять-таки в среднем по $78,3 за баррель) сократился до $29,6 за баррель по сравнению с $33,2 за баррель в феврале. После решения ОПЕК+, поднявшего Brent почти к $85 за баррель, Urals подорожала почти на 12%. Рубль, однако, поддержки не получил. Сжатие долларовой ликвидности на рынке на основе усилившегося оттока капитала (закрывались ряд сделок по продаже российским партнерам активов уходящих из РФ компаний), а еще больше – на рыночных слухах об этом, привело к значимому локальному падению рубля. В итоге, как отмечают аналитики Прайм, на российском валютном рынке курс доллара за неделю вырос на 3,53 рубля до 81,13 рубля, евро – на 4,7 рубля до 88,91 рубля, юаня – на 53 копейки до 11,81 рубля. Рублевая цена барреля марки Brent при этом за неделю поднялась до 6,9 тысячи против 6,2 тысячи неделей ранее.

Апрельское сокращение нефтегазовых доходов, скорее всего, будет меньше мартовского, которое оценивается в 132,1 млрд рублей. Тренд, видимо, продолжится и далее – прогнозы экспертов не исключают, что Brent во втором полугодии может стоить $90-100 за баррель. Но рост нефтецен через возросшее инфляционное давление может начать притормаживать глобальную деловую активность, что способно отразиться снижением внешнего спроса на российский экспорт и ухудшением платежного и торгового балансов. Таким образом, сохраняется фундаментальная основа ослабления курса рубля против его размерности, заложенной в бюджет – до коридора 75-85 руб/$ по сравнению с планировавшимися около 69 руб/$.

На минувшей неделе стали известны данные о динамике ряда важных макроиндикаторов в марте. Индекс PMI обрабатывающих отраслей в России, по версии S&P Global, составил 53,2 пункта, чуть опустившись с февральских 53,6 пункта. Несмотря на это, показатель стал одним из самых сильных с января-2017. Причем объемы производства росли самыми быстрыми темпами за весь первый квартал.

Соответствующий показатель для сферы услуг составил 58,1 пункта, существенно поднявшись с февральских 53,1 пункта. Совокупный индекс объемов производства, отслеживающий активность и в обрабатывающих отраслях, и в сфере услуг РФ, в марте составил 56,8 пункта по сравнению с 53,1 пункта в феврале.

В обработке рост числа новых заказов стал вторым по скорости с апреля-2019. Свой вклад внесли: ослабление конкуренции, рекомендации клиентов и замена импортных материалов. При этом спрос увеличивался в основном со стороны внутреннего рынка, а новые экспортные заказы продолжали падать. В сфере услуг расширение заказов на внутреннем рынке тоже заметно ускорилось и стало самым резким с августа-2020, но при этом увеличились и экспортные заказы.

В то же время и для обработки, и для сферы услуг получило продолжение увеличение издержек. Причем и в том, и в другом секторе отпускные цены продолжали увеличиваться, хотя темпы их роста были умеренными.

Результаты опросов S&P Global несколько контрастируют с данными мониторинга отраслевых финансовых потоков, проводимого ЦБ РФ. Так, объемы финансовых потоков в марте снизились относительно высоких показателей февраля. Тем не менее объем входящих платежей, проведенных через платежную систему Банка России, за март-2023 остался на 2,2% выше среднего уровня четвертого квартала-2022. В том числе в таком сравнении:

· в отраслях, ориентированных на внешний спрос, в марте объем поступлений был на 0,9% ниже. При этом в крупнейшей отрасли этой группы – добыче сырой нефти и газа – объем финансовых потоков практически не отклонялся от значений предыдущего квартала;

· в отраслях, ориентированных на потребительский спрос, рост входящих финансовых потоков в марте относительно среднего уровня четвертого квартала-2022 значительно замедлился по сравнению с февралем-2023 – до 1,6% с 12,1%;

· в отраслях, ориентированных на промежуточный спрос, объем поступлений в марте был на уровне среднего значения четвертого квартала-2022 (+0,3%);

· в отраслях, ориентированных на инвестиционный спрос, показатель сократился на 3,6%;

· в отраслях, ориентированных на государственное потребление, рост объема входящих платежей по сравнению с четвертым кварталом-2022 ускорился до 16,5% (в феврале – 10,7%).

Неоднородность макроситуации, сложившейся в марте, с наложившимися бюджетно-курсовыми новациями добавили новых красок в картину адаптации экономики. В связи с этим внимание экспертов привлек доклад НИУ ВШЭ «Экономика РФ под санкциями: от адаптации к устойчивому росту». В нем делается вывод, что в 2022 году противостояние санкционному давлению было довольно успешным. Свою роль сыграли: прочность рыночных институтов; рациональность регулятивных контрмер; активизация государства как инвестора, покупателя и производителя товаров и услуг; скачок сырьевых цен, приведший при сокращении импорта к существенному повышению профицита счета платежного баланса и текущих операций и укреплению рубля.

В ходе исследования НИУ ВШЭ «Адаптация российских промышленных компаний к санкциям: первые шаги и ожидания», проведенного на основе опроса топ-менеджеров предприятий обрабатывающих отраслей, почти половина – 47% – руководителей бизнеса заявили о в целом положительном или, по крайней мере, нейтральном эффекте санкций.

Свыше четверти респондентов (28%) заявили, что смогли использовать открывшиеся благодаря санкциям перспективы: почти каждой десятой фирме (9%) удалось нарастить долю на традиционных рынках, 7% фирм нашли ниши для новых продуктов, 6% вышли на новые для себя рынки, 4% привлекли квалифицированные кадры.

В общей сложности, как следует из результатов опроса, санкции затронули 65% компаний. Среди тех, кто так или иначе ощутил ограничения, доля респондентов, оценивших санкции положительно, существенно ниже — 23%. Остальные утверждают, что меры против России повлияли на их бизнес отрицательно. При этом удельный вес малых, средних и крупных фирм, испытывавших какие-либо сложности вследствие санкций, был примерно одинаков.

В 2023 году ситуация, похоже, осложняется. На общее ухудшение мировой конъюнктуры и ожидания замедления глобального роста накладываются «потолки цен» на нефть и нефтепродукты и перефокусировка с применения и ужесточения санкций на усиление контроля за уже введенными ограничениями. Как следствие, экспорт снижается, импорт растет, национальная валюта слабеет, доходы бюджета сокращаются. Авторы доклада указывают на риски расширения бюджетных стимулов для макроэкономической стабильности и необходимость подстройки их размерности к более низкому уровню экспортных доходов.

В этих обстоятельствах логично неувеличение фискальной нагрузки при поддержке бизнес-инициатив по перенаправлению экспорта, использованию каналов параллельного импорта, развитию локализации производств и их ориентации на внутренний рынок. Принципиально важными задачами перехода к устойчивому росту остаются: повышение доходов граждан (прежде всего, среднего класса при одновременном увеличении его численности), рост инвестиций на базе внутренних сбережений и долгосрочного банковского кредита, восстановление рынка корпоративных облигаций. Заметим, что авторы доклада констатируют уже обозначившееся противоречие между текущими интересами адаптации и перспективами развития.

Одно из проявлений (это отмечают и другие эксперты) – опережающий рост заработной платы по отношению к производительности труда (в январе реальные зарплаты выросли на 0,6% г/г, а ВВП сократился на 3,2% г/г). Продолжение тенденции в среднесрочной перспективе может сократить потенциальный выпуск в РФ до 1% в год. Другое – во все более заметном запросе части компаний и региональных властей на расширение мер протекционистского характера (ограничение доступа зарубежной продукции) и новые льготы для отечественных производителей (ряд предложений такого рода прозвучали 4 апреля на заседании по промполитике президиума Госсовета). При этом риски искажения конкурентной среды явно недооцениваются инициаторами таких мер. В свою очередь эксперты все настоятельнее рекомендуют регуляторам в целях повышения конкурентоспособности бизнесов развертывать фронтальное стимулирование технологических и организационно-управленческих инноваций во всех видах экономической деятельности.

Согласно новому прогнозу Всемирного банка (опубликован 6 апреля), снижение ВВП-2023 в РФ составит 0,2% (в январе ожидалось падение на 3,3%). Оценка перспектив-2024, напротив, ухудшена с +1,6% до +1,2%, рост-2025 ожидается на уровне 0,8%. В комментарии Минэкономразвития по этому поводу подчеркивается, что корректировка Всемирного банка продолжает тренд, начатый ранее Международным валютным фондом (рост-2023 на 0,3% вместо спада на 2,3% и продолжение-2024 с увеличением ВВП на 2,1%). В сценарные условия собственного прогноза министерство закладывает рост ВВП уже в текущем году, видя основания для этого в динамике макроиндикаторов за январь и февраль. Эксперты, тем не менее, сохраняют сдержанность в предположениях. Апрельский консенсус-прогноз «Интерфакса» улучшился, но по-прежнему указывает на спад — на 1% против 1,6% по опросу месяц назад. В 2024 году считается возможным рост на 1,3%. Полюса прогнозов – от продолжения затухающего спада до роста ВВП-2023 — по сути определяют пространство рисков текущего этапа адаптации экономики и будущего ее развития, которые требуют всесторонней координации действий регуляторов и обновления применяемых ими практик.

Марина Войтенко — экономический обозреватель

Версия для печати