14.08.2023 | Политком.RU

Деприватизация в России: сроки давности

В последнее время увеличилось число исков Генпрокуратуры, направленных на пересмотр итогов приватизации конкретных предприятий. При этом ключевым моментом в них является определение сроков давности – аргументы прокуроров в этом вопросе, поддерживаемые судебными органами, дают возможность отменить приватизацию предприятий, вне зависимости от того, когда она произошла.

Сроки давности

Пункт 1 статьи 181 Гражданского кодекса РФ гласит, что

Срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Таким образом максимальный срок исковой давности, согласно этой статье, может составлять десять лет. «Лицом, не являющимся стороной сделки» может быть, в частности, прокуратура – если она сочтет, что в ходе сделки были нарушены интересы государства. Но формулировка «узнало или должно было узнать» носит размытый характер, что и создает возможности для новой интерпретации.

«Башнефть»: принцип справедливости и длящееся нарушение

В 2014 году Арбитражный суд Москвы вынес решение по иску Генпрокуратуры к основному акционеру «Башнефти» АФК «Система», в котором признал, что актив надо изъять в пользу государства из-за нарушений при приватизации в 1990-х годах. «Башнефть» в результате досталась «Роснефти».

Суд поддержал доводы Генпрокуратуры о незаконности отчуждения имущества башкирского ТЭКа властями региона без согласования с федеральным центром и отклонил основной довод АФК «Система» о пропуске срока исковой давности.

Генеральная прокуратура РФ ссылалась на нарушение законодательства о приватизации, а именно, постановления Верховного Совета РСФСР от 27 декабря 1991 года о разграничении собственности в РФ на федеральную, собственность субъектов РФ и муниципальную. Согласно Приложению № 1 к этому постановлению, предприятия ТЭК относятся к федеральной собственности. Следовательно, как считает Генпрокуратура, власти Башкирии, принимавшие решение о приватизации республиканской «нефтянки», не могли этого делать.

Суд признал, что Генпрокуратура узнала о нарушениях при приватизации только из информации от СКР 20 мая 2014 года и 5 сентября 2014 года (уже после возбуждения уголовных дел в отношении экс-владельца «Башнефти» Урала Рахимова и владельца АФК Владимира Евтушенкова). На основании этой информации прошла прокурорская проверка, по итогам которой был заявлен иск. Росимущество, в свою очередь, узнало о нарушениях от Генпрокуратуры. Ссылка на то, что государство должно было узнать о нарушениях после первой эмиссии акций предприятий в 1995 году, по мнению суда, необоснованна, так как Росимущество не обязано отслеживать регистрацию и эмиссию всех ценных бумаг и контролировать результаты работы Счетной палаты, на отчет которой от 2003 года ссылалась АФК «Система».

Суд счел, что правонарушение является длящимся и срок давности отсчитывается с момента обнаружения не только выбывшего из владения имущества, но и лица, к которому иск может быть предъявлен. Суд применил максимальный срок исковой давности - десять лет, но не указал в решении дату приобретения акций «Башнефти» структурами «Системы». Выписка из реестра «Башнефти», на которую ссылались Генпрокуратура и суд, от 23 сентября 2012 года.

Суд также счел, что, «исходя из принципа справедливости», нельзя рассматривать сроки исковой давности как способ «легализации незаконного приобретения имущества в ущерб интересов собственника, лишенного его помимо воли». А то, что акции не были «в установленном порядке закреплены за РФ», не означает, что государство можно произвольно лишать имущества и «возможности защищать его нарушенные права».

«Коммерсант» тогда выяснил, что юристы критиковали подход суда, считая, что решение создает опасный прецедент для владельцев приватизированных активов. Управляющий партнер КИАП Андрей Корельский считал, что исковая давность в деле пропущена и оперирование категориями справедливости неоправданно: «Есть институт исковой давности, и его выборочное применение и неприменение не добавляет позитива ни юристам, ни участникам приватизации 1990-х». «Если так мерить исковую давность, она никогда не истекает, - добавлял управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай. - А если признавать такое правонарушение длящимся, то можно оспорить любое добросовестное приобретение».

АФК «Система» это решение не оспаривала – видимо, исходя из безнадежности продолжения спора. Поэтому позицию судов более высокой инстанции на тот момент выяснить не удалось.

Башкирская содовая компания

В России нет прецедентного права, свойственного англо-саксонской правовой системе. После 2014 года позиция Московского арбитража в деле «Башнефти» не использовалась судами в течение нескольких лет, и сама эта история стала рассматриваться в качестве «политизированного» исключения, не влияющего на судьбу приватизированных много лет назад предприятий. Ситуация стала меняться в 2020 году, причем следующее дело тоже имело прямое отношение к Башкирии, хотя история была иной.

Летом 2020 года в Башкирии прошли массовые общественные протесты из-за начала разработки структурами Башкирской содовой компании (БСК), контролирующей около 80% российского рынка соды, заповедных известковых гор — шиханов — в качестве источника сырья. Компания много лет заявляла об истощении действующего месторождения Шахтау и просила выделить ей один из трех оставшихся в Башкирии шиханов — Куштау. Региональные власти предлагали несколько альтернатив, которые компания отвергала по экономическим соображениям. В итоге в 2018 году глава Башкирии Радий Хабиров согласился передать компании Куштау, но началу работ на горе в 2020 году помешали активисты. Тогда региональные власти пошли на попятную, объявив Куштау памятником природы. Параллельно встал вопрос о передаче контроля над БСК республике. В конце лета решение проблем вокруг БСК перешло на высший уровень.

В итоге 26 августа президент Владимир Путин поручил провести прокурорскую проверку сделки 2013 года, в результате которой государство утратило контроль над БСК, а спустя чуть больше недели Генпрокуратура нашла возможность фактически национализировать компанию по модели «Башнефти». Основным аргументом Генпрокуратуры и суда для изъятия акций БСК стало признание незаконной первичной приватизации активов, которые в 2013 году стали основой существующего предприятия.

Генеральная прокуратура РФ, как и в случае с «Башнефтью», ссылалась на нарушение законодательства о приватизации, так как к федеральной собственности относились и предприятия добывающей промышленности - «Сода» и «Каустик» - на основе которых в 2013 году была создана БСК. Тогда Башкирия, которой принадлежало 61,65% в ОАО «Сода» и 34,79% в ОАО «Каустик», договорилась с «Башхимом» (владел 34,82% «Соды» и контролировал «Каустик», а также Березниковский содовый завод) об их слиянии с образованием БСК.

Фактически Стерлитамакское производственное объединение «Сода» было приватизировано (путем акционирования) в декабре 1994 года: 62 % в АО получила Башкирия, 38,35 % — трудовой коллектив. Сама приватизация была разрешена распоряжением Совмина Республики Башкортостан от 24 сентября 1993 года № 1244р (федеральному центру тогда явно было не до того, так как именно в это время конфликт между президентом и Съездом народных депутатов вошел в завершающую стадию).

План приватизации был утвержден решением коллегии Госкомитета РБ по управлению государственной собственностью 15 ноября 1994 года. К тому времени было заключено соглашение о между Правительством РФ и Правительством Республики Башкортостан «по разграничению полномочий по государственной собственности», включавшее в себя списки предприятий, находящихся на территории Башкирии, относящихся, отдельно, к ведению федеральных органов власти, к совместному ведению, и к ведению РБ. Все иные предприятия, не упомянутые прямо в соглашении, относились к государственной собственности Башкирии, которая имела право самостоятельно распоряжаться этими предприятиями. «Сода» и «Каустик» не были упомянуты ни в одном из списков. При этом постановление Верховного Совета РСФСР отменено не было.

Стерлитамакское производственное объединение «Каустик» было приватизировано Республикой Башкортостан, также путем акционирования, чуть позже, в 1998 году.

Уже 4 декабря 2020 года Арбитражный суд Башкортостана удовлетворил иск Генеральной прокуратуры об изъятии акций БСК в полном объеме. 18-й Арбитражный апелляционный суд подтвердил решение первой инстанции, и 12 марта 2021 года появилась информация со ссылкой на Генеральную Прокуратуру о том, что акции БСК перечислены на счет Росимущества. Впрочем, речь шла о 95,72% акций - остальные акции остались у миноритариев.

Кучуксульфат

Следующее громкое дело о деприватизации относилось уже к 2021 году. В октябре Генпрокуратура направила в суд иск о деприватизации АО «Кучуксульфат» из Алтайского края - единственного в России производителя сульфата натрия. В заявлении ведомство, в частности, ссылалось на то, что основные решения по согласованию приватизации Кучукского завода проводили региональные органы власти (Благовещенский районный совет народных депутатов Алтайского края, краевой комитет по управлению госимуществом и фонд имущества региона). По мнению Генпрокуратуры, апеллировавшей все к тому же постановлению 1991 года, предприятия добывающей промышленности, к которым она относит Кучукский завод, могли быть приватизированы только по решению правительства РФ, которое вынесено не было.

Прокуратура также ссылалась на датированное 5 февраля 1993 года письмо комитета РФ по химической и нефтеперерабатывающей промышленности, где алтайский завод указывается как «важное звено в технологической цепочке предприятий химического комплекса, единственный поставщик природного сульфата натрия — сырья для производства синтетических моющих средств, в связи с чем должен оставаться в федеральной собственности».

«Кучуксульфат» настаивал, что срок давности по возможным нарушениям, допущенным при приватизации, давно прошел. Преобразование предприятия в акционерное общество началось в августе 1992 года и завершилось в декабре 1993 года. Однако Генпрокуратура отвергла эти аргументы, посчитав, что ей стало известно о нарушениях только в 2021 году.

В деле «Кучуксульфата» было несколько новых особенностей. Во-первых, акционеры настаивали на то, что их компания никогда не была добывающим предприятием, а производит сульфат натрия химическим способом – так что не подпадает под постановление 1991 года (в ответ прокуратура привлекла экспертов, давших заключение о добывающем характере предприятия). Во-вторых, краевой комитет по управлению имуществом получил свои полномочия от Госкомимущества РФ, так что фактически действовал от имени правительства (впрочем, председатель комитета в результате приватизации стал одним из акционеров предприятия). В-третьих, прокуратура уже была информирована о возможных нарушениях – в 1994 году соответствующей проверкой занимался прокурор Благовещенского района, на территории которого находится предприятие. В ходе проверки не было выявлено никаких нарушений.

Акционеры стремились защищаться и другими средствами, переводя конфликт в публично-политическую сферу. 120 членов «Единой России» из Благовещенского района, связанных с «Кучуксульфатом», объявили о выходе из партии. В ноябре 2021 года был организован митинг с участием сотрудников предприятия, организованный входящей в состав ФНПР профсоюзной организацией.

Вначале акция протеста планировалась на улице с участием 2,5 тысяч человек, однако администрация поселкового совета отклонила такой формат акции в связи с ковидными ограничениями. Взамен она предложила провести мероприятие в кинозале ДК. Вместимость его — 335 человек. Но количество участников массового мероприятия, согласно указу губернатора, не может превышать 50%. То есть в данном случае — 167 человек. Допуск на митинг предоставлялся только по предъявлению QR-кода о вакцинации от коронавируса. В результате митинг более напоминал собрание представителей трудового коллектива.

Однако «отбиться» акционерам не удалось – судебные инстанции (первая и апелляционная) вынесли решение в пользу Генпрокуратуры. После этого по решению Гагаринского районного суда Москвы от 28 ноября 2022 года по иску прокуратуры Алтайского края в интересах РФ с бывшего акционера компании и экс-председателя ее совета директоров, полковника ФСБ в отставке Василия Гамаюнова было взыскано 211 млн 324 тыс. 754 руб., полученных в виде необоснованного обогащения в результате выплаты дивидендов ОАО «Кучуксульфат» в 2019 – 2021 годах.

А в нынешнем году АО «Кучуксульфат» и федеральное агентство по управлению государственным имуществом обратились в суд с иском против Гамаюнова. Согласно иску, между предприятием и акционером (в статусе индивидуального предпринимателя) в течение длительного времени заключались договоры о различных услугах – в том числе об «абонементном детективном обслуживании» и о «детективно-информационном обслуживании». «Кучуксульфат» требует, чтобы предприниматель возместил более 189 млн рублей в случае признания сделок «неликвидными».

Позиция Титова

В 2022 году бизнес-омбудсмен Борис Титов в ежегодном докладе президенту РФ среди проблем правоприменения назвал неопределенность срока исковой давности.

В закрытой части документа большое внимание уделяется вопросам защиты права собственности. «На деловом климате в России негативно сказывается неустойчивость имущественных прав, вызванная несовершенством законодательства и противоречиями в судебной практике», - подчеркивалось в сообщении пресс-службы бизнес-омбудсмена.

В частности, значимую опасность представляет «угроза экспроприации имущества и пересмотра итогов приватизации» в виде отмены сделок, совершенных 10–25 лет назад. Омбудсмен связывал ее с неопределенностью в вопросе исчисления исковой давности, от сроков которой зависит возможность оспорить в суде совершенные в прошлом сделки. По общему правилу срок исковой давности составляет три года, но может доходить до десяти лет. Однако, обращал внимание Титов, «в последние несколько лет суды все чаще отказывают в применении исковой давности, когда речь идет об изъятии имущества у предпринимателей в пользу государства».

Так, течение срока исковой давности отсчитывается не с момента совершения сделки о продаже государственного или муниципального имущества, о которой знает тот орган власти, который ее заключил, а «с момента прокурорской проверки, сделавшей вывод о нарушении закона при приватизации» либо «с момента, когда прокуратура узнала о последнем приобретателе в цепочке сделок по реализации имущества», уточнял омбудсмен. «С точки зрения закона это мало объяснимо. Устоявшиеся представления о природе исковой давности меняются в корне», - считал Титов.

Однако позиция Титова не повлияла на правоприменительную практику – количество исков стало увеличиваться.

Соликамский магниевый завод

В октябре 2021 года Генпрокуратура, действуя в интересах Росимущества, обратилась в Арбитражный суд Пермского края с требованием изъять 89,5% акций Соликамского магниевого завода (СМЗ), принадлежавших четырем крупным акционерам-физлицам: Сергею Кирпичеву (15,45%), Петру Кондрашеву (24%), Тимуру Старостину (25%) и Игорю Пестрикову (25%).

Исковые требования мотивированы тем, что приватизация СМЗ была осуществлена неуполномоченным органом, который в нарушение действующих нормативных актов не направил документы о планируемом преобразовании завода в акционерное общество в Госкомимущество России, чем лишил его возможности представить соответствующие материалы на утверждение в правительство.

В мае 2022 года суд полностью удовлетворил этот иск. Решение подтвердили апелляционная и кассационная инстанции. СМЗ выпускает магниевую (60% товарного магния в стране) и редкометалльную продукцию (100% соединений ниобия и тантала, 4-5% губчатого титана в РФ).

В 1991 году трудовой коллектив СМЗ подал заявку о приватизации завода и реорганизации компании в акционерное общество открытого типа (ОАО). Комитет по управлению имуществом Пермской области одобрил заявку о приватизации. В 1992 году Пермский комитет принял решение об учреждении ОАО, администрация города Соликамск издала постановление о регистрации общества. В результате 51% акций распределяется между сотрудниками СМЗ. 49% акций передается в Фонд имущества Пермской области. В 1993-1994 годах Фонд имущества продал на чековом аукционе 28,11% акций. К 1996 году государство полностью утратило контроль над СМЗ.

Первые проблемы у крупных акционеров начались в 2019 году, когда ФАС впервые обратила внимание на сделки по продаже крупных пакетов акций. ФАС потребовала признать их недействительным. Показательно, что основные акционеры приобрели свои пакеты после 2014 года – спустя много лет после приватизации. Поэтому в дополнение к уже известным аргументам – о пропуске срока исковой давности и о том, что комитет по управлению имуществом Пермской области был наделен Госимуществом РФ всеми необходимыми полномочиями – акционеры выдвинули еще один: они заявили, что являются добросовестными покупателями и не несут ответственность за деятельность других лиц. Однако арбитражные суды вынесли решение в пользу государства, после чего акции были переданы госкорпорации «Росатом».

Особенностью этого дела является то, что прокуратура Пермского края с 2022 года через суд пытается истребовать в пользу государства оставшиеся акции СМЗ у более чем двух тысяч миноритариев, владеющих около 10% акций.

Завод имени Седина

В 2023 году Генпрокуратура и прокуратура Краснодарского края обратились в Арбитражный суд региона с исками по поводу отмены приватизации бывшего Завода имени Г.М. Седина.

В 1970-е годы этот завод был крупнейшим в мире производителем токарно-карусельных станков. В сентябре 1990 года руководство завода заключило с Минстанкопромом СССР договор аренды имущества, который позволял в дальнейшем выкупать здания и оборудование, находящееся на балансе предприятия. Имущество завода в декабре 1990 года было выкуплено в общей сложности за 36 млн рублей. Однако так как предприятие выполняло оборонные заказы, то в январе 1991 года государственный акт о выкупе заводских корпусов был аннулирован, а приложение к договору аренды признано недействительным.

Но в последующем имущество предприятия было приватизировано по частям. Таким образом оно прекратило функционировать, а на его месте в разные годы действовало до 27 различных юридических лиц, занимающихся самыми разными видами деятельности. В 1994 году Арбитражный суд Краснодарского края признал, что аренда и все последующие действия с заводским имуществом осуществлялись на законных основаниях.

Так как приватизация осуществлялась по частям, то краевая прокуратура подала несколько исков. Арбитражный суд Краснодарского края уже вынес решение об отмене приватизации литейного цеха и земельного участка под ним, и в отношении четырех зданий, включая заводскую проходную. Еще один иск, поданный 31 июля, касается еще нескольких бывших зданий завода.

Примечательно, что на территории бывшего завода расположено предприятие, называющее себя преемником советского завода и его инженерной школы, - ООО «Южный завод тяжёлого станкостроения» (ЮЗТС). Сейчас ЮТЗС, образованный в 2016 году, входит в десятку крупнейших станкостроительных заводов России, в прошлом году его включили в реестр предприятий оборонно-промышленного комплекса РФ. В 2022 году на ООО «ЮЗТС» изготовили 12 обрабатывающих центров, увеличив тем самым объемы производства на 42%. В 2023 году завод намерен выпустить уже 23 станка на общую сумму 3 млрд рублей. Есть предположения, что возвращенные в федеральную собственность здания могут так или иначе достаться ЮЗТС.

Особенностью этого дела является то, что предприятие не относится к числу сырьевых – но сами площади, на которых раньше находились заводские цеха, могут быть использованы по прежнему целевому назначению.

Волжский оргсинтез и Метафракс Кемикалс

В нынешнем году стало известно, что Генпрокуратура намерена истребовать в пользу государства 100% акций АО «Волжский оргсинтез» в Волгоградской области. Иск принят к производству 25 июля. В качестве ответчика значится бенефициар завода Александр Соболевский. В определении суда указывается, что Российская Федерация, как собственник госпредприятия не приватизировала его и прав на владение, пользование и распоряжение им никому не передавала. Несмотря на это, Фонд государственного имущества Волгоградской области с сентября 1993 по 1996 год незаконно передал ценные бумаги третьим лицам, в том числе зарубежным резидентам. По ходатайству Генпрокуратуры арестованы бумаги и имущество завода. Предварительное судебное заседание по делу пройдет 17 августа.

«РФ как собственник предприятия его приватизацию не проводила и не передавала правомочия по владению, пользованию и распоряжению его имуществом Волгоградской области. Несмотря на это, региональный Фонд государственного имущества с сентября 1993 года по 1996 год незаконно распределил принадлежащее государству имущество в виде ценных бумаг, передав их в пользу третьих лиц, в том числе резидентов иностранных государств», - указано в иске прокуратуры.

Прежнее и самое известное название предприятия — «Завод органического синтеза» (ЗОС), это некогда флагман советской химической промышленности. Завод по производству метионина был запущен в строй в городе Волжский в 1964 году. Среди главных продуктов предприятия — метионин для производства кормов для животных и N-метиланилин — присадка для автомобильного топлива, ее используют для повышения октанового числа. У предприятия есть три дочерние фирмы, работающие еще также со времен СССР. Это санаторий-профилакторий «Ахтуба», ООО «Солнечный берег», где предприятию принадлежат только 24% уставного капитала, а также ООО «Зеленая Волна» - бывший пионерский лагерь.

100% акций АО «Волжский Оргсинтез» по состоянию на 2021 год принадлежат Александру Соболевскому, имеющему гражданство Кипра. В разные годы среди собственников предприятия были разные офшоры, французская компания, ДойчеБанк, а до этого имущество завода принадлежало администрации Волгоградской области.

31 июля Генпрокуратура подала в арбитражный суд Пермского края иск о признании незаконными итогов приватизации АО «Метафракс Кемикалс» (входит в «Метафракс групп», одного из крупнейших производителей метанола и синтетических смол в РФ и Европе). Ответчиками по нему выступают АО «Тольяттихимбанк», АО «Метахолдинг» и ООО «Метафракс Трейдинг». По данным Генпрокуратура запросила обеспечительные меры в виде ареста контрольного пакета акций «Метафракса» - обеспечительные меры были приняты. Следующее заседание назначено на 25 августа.

АО «Метафракс Кемикалс» действует с 1993 года, а как Губахинский химический завод - с 1955 года. АО - крупнейший крупнейший производитель и экспортер метанола и его производных в России и Европе. В июне компания запустила комплекс по выпуску карбамида, аммиака и меламина общей мощностью 1 млн тонн. Акционерами являются «Метахолдинг» (95,88%), гендиректор предприятия Владимир Даут (0,5%), «Метафракс Трейдинг» (0,27%) и Виктор Майер (0,01%).

Компания - головное предприятие «Метафракс Групп», в составе которой также компания «Метадинеа» с площадками в Пермском крае, Московской области и Кремсе (Австрия), а также индустриальный парк «Карболит» (Московская область), трейдинговые компании в России, Швейцарии, Южной Корее.

Генпрокуратура мотивирует свой иск фактами нарушения экономического суверенитета РФ, выявленными в ходе надзора. Они выразились «в незаконном распоряжении и

выбытии из владения помимо ее воли АО «Метафракс Кемикалс» (ранее – Губахинский химический завод, ГПО «Метанол»), представляющего стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства предприятия, а также противоправного завладения им ответчиком».

Легитимность и уязвимость

Таким образом, в 2014 году деприватизация с использованием аргументации, фактически отменяющей сроки давности в отношении имеющих стратегическое значение региональных предприятий, была исключительным случаем, связанным с политическими интересами. В 2020 году появилось второе исключение несколько иного характера – как последствие громкого общественно значимого конфликта, вышедшего в публичное пространство. С 2021 года такие дела перестали быть экзотичными.

Если в 2014 году многие юристы критиковали позицию прокуратуры в отношении сроков давности, то сейчас они, сохраняя критичность, исходят из того, что вне зависимости от аргументов ответчиков, государство может добиться принятия решения в своих интересах – а, следовательно, оспаривание таких решений является неэффективным. Позиции бизнес-омбудсмена Титова не оказала никакого влияния на правоприменительную практику, так как его влияние носит невысокий характер – тем более, что осенью прошлого года он объявил о своей предстоящей отставке (хотя пока и сохраняет свой пост).

Аргумент об инвестиционной привлекательности – и без того не безусловный для государства - после начала СВО стал еще менее значимым. Прецедент с бывшим заводом имени Седина свидетельствует о том, что деприватизированными могут стать и активы, которые не связаны с добычей или переработкой, но могут быть использованы для оборонной сферы.

Несмотря на то, что массовая приватизация прошла в 1990-е годы, легитимность перехода в частные руки крупных предприятий остается невысокой, что делает позицию собственников еще более уязвимой. Опрос ВЦИОМ, проведенный в 2017 году, показал, что 73% считали, что итоги приватизации носят негативный характер, положительный ответ дали всего 18% опрошенных. Таким образом аргумент о защите прав собственности не является актуальным для массовых аудиторий, важных для государства в электоральном контексте. Прецедент с «Кучуксульфатом» показывает, что можно «поднять коллектив» на защиту акционеров, но такой подход также не дает результата – «государственные люди» прекрасно понимают, что после смены собственника те же работники (кроме части топ-менеджмента) останутся на своих местах и будут лояльны уже новому владельцу.

Версия для печати