27.06.2024 | Марина Войтенко

Рынок труда: дисбалансы и риски

По данным первого летнего мониторинга предприятий ЦБ РФ (опрос 14 тысяч из них в нефинансовом секторе 1-14 июня), их обеспеченность кадрами продолжила ухудшаться. Негативный баланс ответов респондентов превысил средний показатель первого квартала – минус 28,4 пункта. Для сравнения: итоговое значение-2023 насчитывало минус 23,4 пункта. Исследование, проведенное сервисом «Авито Работа» на основе собственных данных, показало увеличение спроса на рабочую силу текущей весной в годовом выражении на 57%. Рекордный переизбыток свободных вакансий вывел показатель текучести персонала на исторический максимум за последние 30 лет (в 2023 году до трети всех работников крупных и средних предприятий в РФ сменили место работы). Усиливающаяся конкуренция за кадры подталкивает рост зарплат (в номинальном выражении в 2023 году они увеличились более чем на 14% г/г, в первом квартале-2024 – на 19,5% г/г), что в свою очередь повышает издержки производства и инфляционное давление, притормаживая инвестиционный спрос. Макрориски, генерируемые состоянием рынка труда, уже приобрели системный характер (по оценке Минтруда, к 2030 году нехватка кадров в экономке может составить до 2,4 млн человек, в основном лиц рабочих профессий). Управление ими требует адекватных решений, не уступающих по сложности наблюдаемым вызовам.

По данным ЦБ РФ, в июне ценовые ожидания предприятий возобновили рост после апрельско-майской «паузы». Баланс ответов респондентов, указывающий на усиление тенденции поднялся с 19,7 пункта до 21,5 пункта. Одна из причин – наблюдаемый третий месяц подряд рост издержек (баланс ответов вырос с 30,9 пункта в апреле и 31 пункта в мае до 31,9 пункта в июне). Причем в числе его главных факторов наряду с повышением закупочных цен и транспортных расходов респонденты на первое место ставили увеличение затрат на оплату труда.

Динамика заработной платы поддерживает рост потребительской уверенности, достигшей во втором квартале максимального уровня с 2014 года. Соответствующий индекс во втором квартале-2024 достиг минус 6% после минус 7% в январе-марте и минус 13% в третьем и четвертом кварталах прошлого года.

Причем, по данным Росстата, на повышательной траектории находятся все составляющие индекса потребительской уверенности.

· Индекс ожидаемых изменений экономической ситуации в России на краткосрочную перспективу во втором квартале-2024 прибавил 0,2 п.п. к/к до 0,4%. Индекс произошедших изменений в экономике РФ за прошедший год – тоже 0,2 п.п. до минус 0,8%.

· Индекс произошедших изменений в личном материальном положении во втором квартале-2024 увеличился на 0,3 п.п. и составил минус 3%. Вместе с тем индекс ожидаемых изменений в личном материальном положении потерял 0,2 п.п. к первому кварталу 2024 года и составил минус 0,4%.

· Индекс благоприятности условий для крупных покупок увеличился на 1 п.п. и составил минус 19% во против минус 20% в январе-мае 2024 года.

· Индекс благоприятности условий для сбережений также прибавил 1 п.п. и составил минус 22% во втором квартале-2024 против минус 23% в первом.

Как видим, текущая ситуация такова, что население начинает с большим оптимизмом оценивать возможности осуществления как крупных покупок, так и сбережений.

С этим корреспондирует и корректировка вверх прогнозов-2024 Банка России по увеличению объема средств населения на банковских счетах в 2024 году до +14-19% (с +8-13% по предыдущей версии) и по росту потребительского кредитования – до +7-12% (3-8%).

У наблюдаемого процесса, однако, есть и «оборотная сторона», где формируются существенные макрориски. Так, превышение потребительского спроса над предложением товаров и услуг усиливает инфляционное давление. Рост цен в годовом выражении по состоянию на 17 июня достиг 8,46% г/г (по итогам мая он ускорился в 71 российском регионе). Инфляционные ожидания населения на ближайшие 12 месяцев тоже продолжают расти. По результатам очередного опроса «инФОМ» (по заказу ЦБ РФ), в июне они увеличились на 0,2 п.п. к майскому показателю до 12,1%. Это максимум с февраля-2024. При этом наблюдаемая респондентами годовая инфляция повысилась на 0,4 п. п. до 14,4%.

Примечательно, что на этом фоне сохраняется неоднозначность оценок гражданами изменений их материального положения с начала года, а также перспектив его изменений. Так, улучшение своего материального положения за период последних двух-трех месяцев отмечают 11% респондентов Фонда «Общественное мнение» (ФОМ), на ухудшение жалуются 16%. При этом 72% не ощутили каких-либо изменений. Ожидания, как обычно, несколько более оптимистичны – более четверти россиян (29%) считают, что имеют реальные основания рассчитывать на улучшение своего материального положения в ближайшие 12 месяцев; его понижения ожидают лишь 11%. Но более трети (37%) уверены, что оно сохранится на нынешнем уровне, а почти каждый четвертый (23%) не знает, чего ждать.

То, что 60% респондентов либо не рассчитывают на какие-либо изменения к лучшему, либо попросту не знают, чего ожидать дальше, наглядно отражает и общую неопределенность в экономике, и состояние рынка труда.

На минувшей неделе эксперты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования представили исследование «Обеспеченность экономики кадрами: о важнейших структурных дисбалансах». Главный вывод – текущее состояние рынка труда и его прогнозируемый дефицит становятся одним из главных долгосрочных ограничений экономического роста и структурных трансформаций. Системы как высшего, так и среднего профессионального образования в нынешнем виде не готовы к ответу на кадровый вызов. В результате на период до 2035 года в экономике избыток специалистов с высшим образованием составит 2,7 млн человек (+220 тысяч в год в среднем), а нехватка работников со средним профессиональным образованием – 3,6 млн человек (+300 тыс. в среднем за год).

Согласно прогнозу ЦМАКП, до 2035 года наибольшее превышение специалистов с высшим образованием над количеством доступных рабочих мест будет фиксироваться в следующих специальностях:

· Политические науки и регионоведение — предложение выпускников превысит спрос в 7,2 раза.

· Управление в технических системах — в 3,3 раза. В эту категорию входят такие специализации, как стандартизация и метрология, системный анализ и управление, автоматика и телемеханика.

· Техносферная безопасность и природообустройство — в 3,1 раза. Среди специализаций — пожарная безопасность, природообустройство и водопользование, защита в чрезвычайных ситуациях.

· СМИ и информационно-библиотечное дело — в 3 раза.

Кроме того, сильный дисбаланс будет фиксироваться в таких специальностях, как химические технологии (в 2,9 раза), языкознание и литературоведение (в 2,6 раза), сельское, лесное и рыбное хозяйство (в 2,6 раза), психологические науки (в 1,9 раза). Замыкают топ-10 специальностей с наибольшим превышением предложения над спросом технологии наземного транспорта (в 1,9 раза), а также ветеринария и зоология (в 1,8 раза).

Сферы с дефицитом специалистов:

· Информационная безопасность — предложение удовлетворит прогнозный спрос только на 45%.

· Оружие и системы вооружения — предложение удовлетворит прогнозный спрос на 58%.

· Нанотехнологии и наноматериалы — предложение удовлетворит прогнозный спрос на 60%.

· Архитектура — предложение удовлетворит прогнозный спрос на 60%.

Кроме того, к дефицитным группам специальностей в ЦМАКП отнесли фармацевтику и производство лекарств (удовлетворено будет 74% спроса), а также информатику и вычислительную технику (80% спроса).

Прогнозы ЦМАКП кадровых дисбалансов основаны на сохранении текущих трендов. По сути это – предупреждение, чего следует ожидать, если не предпринимать контрдействий. Между тем именно они должны составлять содержание нацпроекта «Кадры», реализация которого начинается с 2025 года с обязательным прогнозированием потребностей работодателей на 5 лет вперед с ежегодными обновлениями. Первый такой прогноз Минтруда должен представить к концу текущего года для корректировки планов подготовки специалистов в ВУЗах и организациях среднего профобразования.

Для расчетов кадровой потребности будут использоваться данные Росстата, собираемые в ходе обследований предприятий и населения (например, количество отработанного рабочего времени), макроэкономические прогнозы (в том числе производительности труда) Минэкономразвития, а также результаты опросов работодателей об их кадровых потребностях (будут проводиться ежегодно). На основе всех этих массивов должны будут рассчитываться показатели кадровых потребностей (по экономике в целом, ее секторам и отраслям, а также регионам) с учетом замещения граждан, выходящих на пенсию (как прекращающих, так и продолжающих трудовую деятельность), а также в связи с созданием новых рабочих мест.

Помимо существенной перестройки системы образования с учетом перспективного кадрового баланса риски макроэкономических последствий дефицита рабочей силы регуляторы намерены снижать и по другим направлениям. Так, приближение инфляции к цели, благодаря более продолжительному периоду жестких монетарных условий, стабилизация потребительского спроса и динамики зарплат способны дополнительно поддержать инвестактивность. При этом вложения в человеческий капитал, хотя действующие ныне для них поощряющие нормы и правила явно неоптимальны, в принципе позволяют удовлетворять потребность в работниках востребованных профессий. Затраты же на средства производства, особенно в их высокотехнологической части, за счет повышения производительности труда могут способствовать высвобождению занятых, которых при переподготовке и дополнительном профобразовании целесообразно перемещать в другие секторы и отрасли.

В этом случае решающее значение имеют стимулы к инвестициям, которые к настоящему времени пока (!) не сложились в целостную систему, вызывая немало вопросов у бизнеса. Пример тому – расхождение его ожиданий по объему федерального инвествычета по налогу на прибыль с предложениями кабмина примерно втрое при распространении этой льготы только на проекты технологического суверенитета. Решение, однако предстоит найти до начала нового бюджетного цикла. Тем более что обновление политики занятости на сбалансированном рынке труда на деле уже стало одним из приоритетов настройки регулятивных мер на поддержку структурной трансформации российской экономики.

Марина Войтенко — экономический обозреватель

Версия для печати