12.07.2024 | Алексей Макаркин

Справедливость и налоги: совместимость понятий

«Я не ропщу о том, что отказали боги Мне в сладкой участи оспоривать налоги», - писал Александр Пушкин, когда в России еще отсутствовали представительные учреждения. Сейчас налоговые законопроекты уже давно – и нередко весьма бурно – обсуждаются в Государственной думе и Совете Федерации. Но только что произошло необычное событие – общественно значимые изменения в налоговой системе Государственная дума приняла единогласно.

То есть существует консенсус всех фракций – от коммунистов, которые позиционируют себя как защитники интересов «простого человека», до «Новых людей», защищающих интересы малого бизнеса и выступающих за усиление вертикальной мобильности активных граждан. От «Справедливой России», которая конкурирует с КПРФ в левопатриотическом сегменте политического спектра, до ЛДПР, исторически критикующей коммунистов и апеллирующей к традициям Российской империи. Никого не удивило голосование за изменения «Единой России», являющейся опорой правительства в парламенте, но другие думские фракции часто не упускают удобного случая продемонстрировать свою оппозиционность.

Причем консенсус сейчас сформировался не по ключевым политическим вопросам (он действует уже давно), а по социально значимому экономическому законодательству, где разногласий обычно существенно больше. Дело в том, что налоговые инициативы популярны, причем во всех слоях общества. Обратимся к «свежему» исследованию ВЦИОМ. Введение «налогового кешбэка» для семей с низкими доходами с двумя и более детьми и прогрессивной шкалы налога для обеспеченных россиян считают справедливыми, соответственно, 84% и 78% респондентов. 57% полагают, что предложенные изменения скорее сделают налоговую систему в нашей стране более справедливой, и только 5% - что она станет менее справедливой.

Ключевым словом здесь является «справедливость», с которым согласно абсолютное большинство населения, которое, кстати, нередко склонно покритиковать различные социально-экономические новации. Многие люди – не только в России – считают налогообложение несправедливым – опять-таки, апеллируя к Пушкину, можно перефразировать одну из знаменитых цитат: что справедливость и налоги – «две вещи несовместные». Но в данном случае ситуация принципиально иная – совместимость есть.

Если посмотреть предыдущие опросы, то поддержка прогрессивной шкалы налогообложения и раньше была высока. По данным опроса ФОМа 2013 года, 56% россиян считали плоскую шкалу несправедливой, а справедливой – всего 24%. При этом 54% поддержали бы тогда введение прогрессивного налога (против были 22%). Единственный вопрос, связанный с прогрессивной шкалой и вызывавший тогда общественное напряжение, был связан с порогом месячного дохода. Но когда в нынешнем году был обнародован законопроект и выяснилось, что порог составит 200 тысяч рублей в месяц, что в три раза превышает среднюю зарплату в стране (и что даже выше, чем средняя зарплата в Москве, где самые высокие зарплаты), то поддержка еще более выросла, что показывает опрос ВЦИОМ.

Также официально заявлено, что полученные средства пойдут на финансирование новых нацпроектов, выполнения поручений президента, увеличатся вложения в инфраструктуру, в строительство жилья, дорог, в развитие наукоемких отраслей и сферы высоких технологий. Многие люди помнят о прецеденте с фондом «Круг добра». Когда в 2020 году для доходов свыше 5 млн рублей в год была введена умеренная налоговая прогрессия (с 13 до 15%), то было сразу объявлено, что это целевые деньги, которые идут на лечение больных детей. И это было поддержано обществом.

Прогрессивная шкала стала самым обсуждаемым аспектом налоговых изменений, но не единственным. Есть и закон о ежегодной выплате работающим родителям двоих и более детей, если среднедушевой доход на члена семьи не превышает 1,5-кратного прожиточного минимума в месяц – о нем спрашивал своих респондентов ВЦИОМ. Ставка НДФЛ для них (а это около 4 млн семей, в которых воспитывают более 10 млн детей) фактически составит 6%. Понятно, что это популярная инициатива – вряд ли найдется политик, который бы выступил бы против нее.

Есть и изменения в корпоративном налогообложении. Самая обсуждаемая инициатива в этой сфере: ставка налога на прибыль увеличивается с 20 до 25%, что соответствует мировым тенденциям. В США эта ставка составляет 21%, но к ней еще надо прибавить дополнительный налог, взимаемый в конкретном штате – и там немалую роль играют текущие политические расклады (в России такого «регионального» дополнения нет – на компании, действующие в разных субъектах Федерации, распространяются общие правила). Новая российская ставка соответствует китайскому и голландскому уровню. В некоторых странах налог на прибыль существенно выше: в Австралии – 30%, в Канаде – даже 38%.

В общем, мировая практика показывает, что 25% - это вполне «подъемно» для бизнеса – и такие выплаты воспринимается в обществе (не только российском) как связанные с понятием не только справедливости, но и солидарности, когда бизнес должен участвовать в общественно значимых делах в рамках социальной ответственности. Тем более, что для инвестирующих компаний государство предусмотрело ряд стимулирующих мер. И налоговые изменения не коснутся самозанятых и не затронут 95% малого бизнеса – это также важно для различных категорий избирателей, к мнению которых внимательно прислушиваются политики.

Поэтому Дума консенсусно голосует за налоговые изменения, что бывает только в том случае, если такие меры позитивно принимает не просто общество в целом, но и все основные социальные группы. И голосование против не дало бы никаких имиджевых плюсов ни одной из думских фракций.

Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати