03.04.2006 | Светлана Самойлова

Контрреформы второго срока

В Госдуму внесены поправки в УК, УПК и ряд других федеральных законов, направленных на повышение эффективности борьбы с терроризмом. Поправки возвращают так называемый «заочный суд», а также расширяют понятие «конфискации». По большому счету, эти меры являются контрреформой в отношении реформ, начатых в начале путинского правления.

Как сообщает «Эхо Москвы», в тексте поправок в УПК говорится, что «в исключительных случаях судебное разбирательство по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях может быть допущено в отсутствие подсудимого, который находится вне пределов территории России и уклоняется от явки в суд». Напомним, что в 2002 году суд без участия обвиняемого был отменен. Новый УПК, вступивший в действие с 1 июля 2002 года, запретил такие процессы. Но отечественные суды буквально в последний момент все-таки успели осудить заочно двоих обвиняемых: 25 июня был вынесен приговор в отношении бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко, а на следующий день - в отношении бывшего генерала КГБ Олега Калугина. С точки зрения мировой практики признано, что «заочный суд» нарушает права человека: Европейская конвенция по правам человека установила, что вынесение приговора в отсутствие подсудимого является грубейшим нарушением основополагающего права - на защиту.

Представители «Единой России», ставшие инициаторами законопроектов, утверждают, что поправки направлены на борьбу с терроризмом и носят исключительный характер. «В борьбе с терроризмом, а особенно людьми, скрывающимися от правосудия в других странах, новые поправки просто необходимы», - сказал в эфире «Эха Москвы» заместитель председателя Госдумы, председатель комиссии по проблемам Северного Кавказа, один из авторов поправок Владимир Катренко. «Возвращение заочных судов позволит на более полных правах требовать выдачи преступников, находящихся на территории тех или иных стран под видом политических изгоев», - заявил он. По его словам, «одним из оправданий для этих преступников, ярким примером которых является Закаев, является то, что «они не осуждены».

Другой автор поправок депутат ГД Геннадий Гудков также отметил, что они направлены против иммигрантов: «Эта поправка в УПК, к примеру, позволит лишить террориста, сбежавшего за рубеж, возможности обрести статус иммигранта, так как он заочно получит судимость», - заявил он в интервью «Стране.Ру». Однако отметим, что в Европе осуждение «заочным судом» расценивается как нарушение прав человека, и это вряд ли может стать дополнительным аргументом в пользу российских правоохранительных органов, пытающихся добиться экстрадиции чеченских эмиссаров и политических эмигрантов.

Другая поправка касается вопроса о конфискации. Так, авторы документа планируют добавить в текст УПК новое определение: «Конфискация - безвозмездное изъятие по определению, постановлению или приговору суда денег и иного имущества, полученных преступным путем либо предназначенных для использования (использовавшихся) в качестве орудия преступления или для финансирования терроризма, экстремистской деятельности, незаконного вооруженного формирования, иной организованной преступной группы или преступления». Согласно существующей в УПК ст. 81, «имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате преступных действий или нажитые преступным путем, могут быть обращены в доход государства». «Эти поправки в УПК позволят конфисковывать имущество, не только нажитое преступным путем, но и предназначенное для финансирования терроризма, причем еще до решения суда, - рассказал «Стране.Ру» Геннадий Гудков. - Однако точный список статей, по которым будет применяться изъятие средств, будет определен только ко второму чтению, так как полемика среди авторов поправок еще идет».

Напомним, что активным лоббистом возвращения конфискации является Генеральная прокуратура. Ей удалось отстоять необходимость возвращения института конфискации, но не в качестве меры наказания, а в качестве изъятия «орудий преступления». Однако на этот раз, как видно, формулировка существенно расширена. Например, при таком положении суд мог конфисковать у Бориса Березовского ИД «Коммерсант» (еще до того, как он был продан), так как в газете было опубликовано интервью с Асланом Масхадовым (тогда газете было вынесено предупреждение).

Внесение «антитеррористических поправок» было осуществлено по схеме, аналогичной внесению поправок в закон об НКО. Тогда так же силовики, инициировавшие изменение законодательства, не нашли поддержки «политического крыла» в АП, и законопроект поступил через «единороссов». Не исключено, что в этот раз в Кремле также нет консенсуса насчет принятия этих норм. Дело в том, что Кремль действительно крайне заинтересован в экстрадиции и Бориса Березовского, и «чеченских эмиссаров», получивших политическое убежище на Западе. Но именно прокуратура понесла самые ощутимые репутационные издержки из-за провальных попыток добиться экстрадиции. Сейчас в отношении Березовского вновь наблюдается активность: прокуратура вновь готовится направить запрос в Великобританию об экстрадиции уже на основании новых фактов (Березовский заявил, что готовит в России «государственный переворот»). Кроме того, Березовский продал ИД «Коммерсант» своему партнеру Бадри Патаркацишвили, заранее, видимо, стремясь обезопасить свои активы в России.

Ссылки по теме:

Российская система предотвращения терактов: спустя год после Беслана

Версия для печати