05.04.2006 | Елена Супонина

Иранская приправа к саммиту «большой восьмерки»

В конце апреля и начале мая Иран опять будет идти в сводках новостей главной строкой. 30 апреля истекает тридцатидневный срок, отведенный Советом Безопасности ООН на то, чтобы иранцы одумались и прекратили все работы по обогащению урана, в том числе все исследования по этой тематике. Совбез ООН заявил об этом 30 марта после острых дискуссий, в ходе которых Китай и Россия убедили западные страны не ограничивать этот последний отведенный на раздумья срок двумя неделями, как предлагали США, а увеличить его до одного месяца.

Иранская пресса хвалит за проявленную настойчивость не столько россиян, сколько китайцев. Это странно, если учесть, что все шишки от американцев, разыгрывающих нетерпеливость в отношении скорейшего решения иранской проблемы, достаются все-таки России, а не Китаю. Но Тегеран не доверяет Москве. И это взаимно.

Иранцы не принимают предложение обогащать уран на совместном предприятии в России. Дело в том, что оно подается в пакете мер, предусматривающих все тот же мораторий Ирана на собственные разработки в этой области. Махмуду Ахмадинежаду оно не подходит, так как воинственно настроенный президент мечтает, чтобы «атомные технологии принадлежали народу Ирана». Свое население он уверяет в том, что «европейские страны и США столкнулись с трудностями и растерялись в ситуации вокруг ядерной программы Ирана».

И все-таки иранцы более полугода обсуждали эту инициативу, заработав у российских переговорщиков репутацию непредсказуемых и запредельно витиеватых дипломатов. Не раз казалось, что победа близка. Проходит неделя-другая, стороны вот-вот ударят по рукам, но вместо этого иранцы вдруг предлагают вернуться к согласованному пункту и обсудить его заново. Российские чиновники с трудом скрывают раздражение. Пожалуй, они уже навеки определили гостей из Тегерана в категорию «сложные партнеры». Это охотно и даже с гордостью за своих клиентов подтверждают специалисты по Ирану: это же персы, их не перехитришь.

Но хитрить никто и не собирается. Россия искренне считает, что ее предложение – это единственный и последний шанс иранцев получить обогащенный уран для работы своих атомных предприятий. Попытки заполучить его самостоятельно будут пресечены, прежде всего, американцами и израильтянами, да и остальными тоже. Иранцы же фанатично убеждены в своей правоте.

Они настаивают, что все их прежние моратории на обогащение урана были добровольными и временными, а потому не обязательными, исследовательская же программа носит мирный характер. Российские ученые-атомщики, однако, допускают, что лет через пять-шесть иранцы приблизятся к созданию атомной бомбы. Израильтяне в пропагандистском запале доказывают, что это произойдет гораздо быстрее, если международное сообщество не вмешается. Иранские дипломаты в неофициальных беседах тоже, бывает, входят в раж и задают следующий риторический вопрос: «А почему Ирану нельзя повторить то, что за последние полвека сделали сначала Израиль, а потом Индия и Пакистан?».

При таком сравнении получается, что ошибка и вина Ирана состоит в том, что в 1970 году, еще при шахском режиме, он присоединился к разработанному двумя годами ранее Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Его подписали почти все страны-члены ООН, а вот Израиль, Индия и Пакистан отказались и, в итоге, пополнили клуб ядерных государств. «Почему же им можно, а нам нельзя?», - спрашивают иранцы. Этот вопрос я задала министру иностранных дел России Сергею Лаврову.

«Это сложная тема, - ответил министр. - Индия и Пакистан не скрывали своих намерений обладать ядерным оружием. Именно поэтому они не присоединились к ДНЯО, так же как и Израиль, который всеми признается де-факто ядерным государством, хотя отрицает это. ДНЯО был задуман как договор, добровольно доступный для любого государства, но и предусматривающий также добровольную возможность не участвовать в нем. С распространением ядерных технологий в тех странах, которые вы упомянули, конечно, встает задача модернизации этого договора».

Ясности с тем, как модернизировать договор, пока нет. А, поскольку время и события поджимают, то есть более конкретные инициативы. Как напомнил Сергей Лавров, «одна из них была выдвинута президентом Путиным» в начале этого года: «Речь идет о создании многонациональных центров по обогащению (урана – Ред.) и переработке (ядерного топлива – Ред.). Центров, которые были бы сертифицированы МАГАТЭ». По словам министра, «количество этих центров могло бы быть определено путем договоренностей». «Эти центры гарантировали бы поставки топлива для мирной ядерной энергетики всех стран, которые добросовестно выполняют Договор о нераспространении ядерного оружия», - заявил Сергей Лавров автору «Политком.ру».

Американцы уже заявили, что готовы такой центр создать в США. Москва считает, что центров может быть несколько, а в программе могут участвовать и США, и Россия, и Франция, и другие страны, даже Япония. «Коллективное предложение США и России на этот счет сейчас прорабатывается», и может быть готово к встрече лидеров стран «большой восьмерке» в Санкт-Петербурге в середине июля, чтобы, по словам Сергея Лаврова, «это стало частью решений по энергетической безопасности на саммите».Родилась эта инициатива, конечно, в первую очередь из-за обострения ситуации вокруг ядерной программы Ирана. Но решит ли она эту конкретную проблему? Наверное, вряд ли. Такие центры вполне пригодятся для других стран, но не для Ирана, где настроены на развитие собственной энергетики. Так что международные санкции в отношении Тегерана кажутся неизбежными. США и Великобритания торопятся определиться с этим до саммита «большой восьмерки», полагая, что его хозяйка Россия не захочет портить торжества разногласиями, а потому будет сговорчивее. То есть вопрос сегодня лишь в том, когда Собвезу ООН поручат заняться Ираном плотнее: до июльского саммита или чуть-чуть попозже.

Елена Супонина, заведующий международным отделом газеты «Время новостей» - для «Политком.ру»

Версия для печати