13.04.2005 | Игорь Томберг

ВЕСЕННЕЕ ОБОСТРЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ

Диалог бизнеса с властью развивается на определенном макроэкономическом фоне. Фон этот столь же неоднозначен, сколь не однозначен (и нечеток) сам экономический курс, который находится на развилке. Иначе говоря, государство не предъявило пока никакого однозначного выбора.

Запрос на определенность в стратегических вопросах экономической политики между тем актуализируется. Характерный заголовок аналитического доклада Центра развития, посвященного итогам 2004 г. и перспективам года нынешнего: "Россия-2005: замедление экономического роста - результат борьбы с возможным перегревом экономики или следствие неадекватности экономической политики?"

В резюме доклада прямо указывается на то, что на экономическом "перепутье" ожидать каких-либо хозяйственных достижений не приходится. "Складывающаяся макроэкономическая ситуация остается достаточно благоприятной для российской экономики, однако и риски, обусловленные неопределенностью модели экономической политики (эта неопределенность проявляется и в проекте новой среднесрочной программы развития российской экономики), остаются значительными. Неопределенность экономической ситуации и отсутствие внятного выбора путей повышения конкурентоспособности (на основе либерального подхода или подхода, связанного с резким усилением роли государства в экономике) и сейчас уже сдерживают рост экономики. Эта неопределенность, судя по всему, и в 2005 году будет вести к сдерживанию инвестиций, стагнации конкурентоспособности и не позволит использовать весь потенциал благоприятной внешнеторговой конъюнктуры".

Особенно наглядно отсутствие единого вектора развития экономики проявилось на конференции "Модернизация экономики и выращивание институтов", организованной Высшей школой экономики 5 апреля, где встретились вице-премьер Александр Жуков, министр экономического развития Г. Греф, министр финансов А. Кудрин и советник президента А.Илларионов. Как констатировала газета "Коммерсант", каждый из чиновников отстаивал собственную точку зрения на институциональные реформы и сдерживание инфляции, что еще раз подтверждает: единства по этим вопросам в правительстве нет.

Правота прогноза подтверждается не только разноголосицей в высказываниях высших чиновников, но и статистическими данными итогов начала года.

24 марта Минэкономразвития обнародовало доклад "О текущей ситуации в экономике Российской федерации в январе--феврале 2005 года и оценках до конца первого квартала". Основные выводы доклада довольно печальны. В январе-феврале ВВП формально вырос на 4,8% по сравнению с соответствующим периодом 2004 года, а по итогам первого квартала нынешнего года производство будет больше, чем в первом квартале года прошлого, на 5,2%. Однако "с исключением сезонности рост ВВП в начале текущего года практически приостановился".

Вместе с МЭРТ бьет тревогу и руководитель Минфина. А.Кудрин констатирует заметное опережение спроса, не подкрепленное соответствующим предложением. "Экономика слишком вяло реагирует на рост спроса", - отмечает министр. При этом отмечается существенный рост доходов домашних хозяйств. По данным статистики, только за февраль средние доходы населения выросли на 5,2%. И хотя существуют подозрения, что статистика на самом деле фиксирует вывод зарплат "из тени", тем не менее, в пользу неудовлетворенного внутреннего спроса говорят данные по росту импорта - +21,8% за январь-февраль с.г.

Хотя нередко министр противоречит сам себе. Так, в ходе конференции в Высшей школе экономики А.Кудрин отметил, что экономика "перегрета". Аналитики с такой точкой зрения не согласились, налицо, скорее, "переГреф". Единственным признаком "перегрева" можно назвать высокую инфляцию. Судя по всему, рост в экспортных отраслях близок к естественным пределам, в то время как отрасли, работающие на внутренний рынок, недогружены. В то же время муссирование данного тезиса несет в себе риски попыток бороться с несуществующим перегревом с помощью ужесточения денежно-кредитной политики, что опасно для здоровья реальной экономики и финансового рынка страны.

В прямой взаимосвязи с ростом импорта и неуклонное укрепление рубля, реальный курс которого, согласно оценкам МЭРТ, за 2 месяца вырос на 3,1%, а к евро - на 6,8%.

Переход к бивалютной корзине и последовавшие за этим изменения биржевого регламента (на ММВБ, например) приведут к "раскачиванию" курса и повышению курсовой волатильности валютного рынка. Казалось бы, при отсутствии роста производства и экспорта, высокой инфляции и увеличении импорта курсовая политика должна быть прямо противоположной, но, как отмечается в докладе, "в условиях исключительной внешнеэкономической конъюнктуры быстрое укрепление рубля является инструментом антиинфляционной политики Банка России" (похоже - единственным).

Противоречия в правительстве возникают еще на этапе целеполагания. Премьер-министр М. Фрадков считает, что главным критерием эффективности экономической политики государства является повышение уровня жизни населения. По этому критерию политику можно признать правильной - еще бы - 5% прироста доходов в месяц. На практике же без соответствующего роста производительности труда такой спрос приводит к диспропорциям и засилью импорта. У главы МЭРТ свой "конек" - наращивание инвестиций и инвестиционный фонд. Даже в докладе президенту Г.Греф сообщил, что за январь-февраль рост инвестиций составил 7,8%, что, по его мнению, совершенное недостаточно. За все предыдущие году только в 1993 г. рост инвестиций был меньшим. В вопросе недостаточности инвестиций Грефа поддержал А.Кудрин, отметивший снижение конкурентоспособности предприятий ("укрепление рубля сделало свое дело"), однако как министр финансов резко выступил против идеи инвестиционного фонда.

И так - по кругу. Выбор пути затягивается, экономика тормозит, макроэкономическая ситуация все напряженнее. Как три богатыря перед камнем, на котором, правда, ничего не написано!

В ходе встречи с главой МЭРТ Президент не прокомментировал недостатки инвестиционной ситуации, зато потребовал от правительства четко контролировать рост инфляции. Очевидно, раздающиеся со всех сторон крики "Не удержим!" дошли и до Кремля. Более того, советник Президента РФ А. Илларионов "поднял планку" прогнозов - по его мнению, и 10% - "еще не вечер".

В январе инфляция составила 2,6 процента, в феврале - 1,2; в целом за два первых месяца года - 3,9 процента, а в период с 1 по 15 марта - полпроцента. Все помнят недавний всплеск цен на бензин, хлеб, мясо и некоторые другие товары. По данным ВЦИОМ, 62% граждан считают, что инфляция в последние месяцы была чрезмерно высокой, и лишь менее 5% считают ее незначительной. Интересно, что министры экономического блока причисляют себя к большинству и в борьбе с ростом цен готовы пойти на ужесточение государственного регулирования. Здесь с министрами, кстати, солидарны 87% населения, которые считают (по свидетельству опросов Romir monitoring), что государство должно регулировать цены на топливо. Пока, к сожалению, регулятивные интенции министров-экономистов несколько отстают от тарифного напора монополистов.

Реформирование ЖКХ, как и ожидалось, пока свелось к серьезному повышению коммунальных цен во многих регионах. Реструктуризация естественных монополий также начинается с "ползучего" роста тарифов. Как иначе понимать предложение РАО ввести социально значимые лимиты потребления электроэнергии? Как повышение тарифов на всю остальную потребляемую энергию. Или требование главы "Газпрома" А.Миллера либерализовать внутренние цены на газ? Понятно, что Миллер торгуется за 20-процентное повышение, предлагаемое, но не обоснованное "Газпромом". Однако СМИ уже подсчитали и величину роста цен на "либерализованный" газ, и увеличение - по цепочке - цен на электричество, услуги ЖКХ, транспорта и т.п. В принципе, ставя ориентиры по снижению инфляции, необходимо обеспечивать не только эффективное регулирование денежной сферы и бюджетного процесса, но и добиваться того, чтобы управляемое повышение тарифов, зарплат и регулируемых цен давало возможность достичь обозначенных целей по инфляции. В сфере монополий ничего подобного не происходит.

По мнению СМИ, споры о допустимых темпах инфляции вскоре могут показаться малосущественными. Как пишет "Коммерсантъ", "Если Минфин с МЭРТом схватились из-за долей процентов, то последние требования "Газпрома" сохранить в 2006 году нынешние темпы роста внутренних цен на газ… приведут к инфляционному взрыву".

В результате, как отмечает в интервью журналу "Итоги" (28.03.05) зампред ЦБ А. Корищенко: "Звучащие со всех сторон прогнозы по поводу темпов роста инфляции могут стать самосбывающимися. Ибо сейчас мы наблюдаем психологическую готовность всех участников экономических процессов к ее росту".

Начало года четко продемонстрировало кардинальное изменение характера российской инфляции. Несмотря на "благоприятнейшую внешнюю конъюнктуру", из чисто монетарной она прекратилась в структурную проблему экономики: помимо внешней нефтяной переменной, все большую роль играет тарифная политика монополий, попытки государственного регулирования (в ЖКХ, например), фактор роста социальных выплат и доходов населения и как следствие всего этого - нарастающие инфляционные ожидания. Сильно напоминает ситуацию, когда "ожидание драки страшнее самой драки".

Накал страстей вокруг монетизации льгот несколько снизился - у льготников появились деньги. Однако технология и результативность реформ до сих пор малопонятны. СМИ с осторожным оптимизмом реагируют на инициативы Минсоцздрава по введению добровольного лекарственного страхования. Определенная база поддержки инициативы среди населения присутствует. Так, согласно опросам ВЦИОМ, 21% респондентов заявляют, что могут пользоваться платными медицинскими услугами, в случае крайней необходимости готовы заплатить еще 37% опрошенных. Однако 38% граждан не имеют такой возможности вообще.

Выше уже отмечались новационные предложения РАО "ЕЭС России" и "Газпрома". Можно ждать чего-то подобного от РЖД. Важен, однако, не эффект подстегивания инфляционных ожиданий, а изменения в социальной психологии людей. Интерес к структурным реформам становится максимально прагматичным, чуть не "личностным": сколько еще "сдерут" и что в итоге изменится.

На нынешней стадии взаимоотношений бизнеса и власти, когда можно ожидать активизации "приглашений" со стороны государства поучаствовать в программах государственно-частного партнерства (ГЧП) как одного из путей стимулирования инвестиций, подобное отношение общества к реформам дает повод задуматься. Причем именно в стиле "сколько сдерут и что будем иметь на выходе?"

Доработанный и переданный на согласование комитетам Госдумы законопроект о концессиях позволяет надеяться, что ГЧП начинает обретать фундамент. Хотя законопроект требует доработки, уже сегодня можно ожидать прихода инвесторов в ЖКХ и транспортную инфраструктуру. В мире вещь обычная и распространенная: по данным ВБ, в 1990-х гг. только в развивающихся странах по концессионному принципу было реализовано 600 транспортных проектов на сумму в 125 млрд. долл.

По мнению экспертов, до сих пор в сфере подготовки ГЧП сделано крайне мало. Поскольку речь идет о крупных проектах ценою в миллиарды долларов, нужна государственная система управления этим партнерством. Для этого нужны чиновники другого типа, и, кстати, нужен и другой тип бизнесмена, способного (хотя бы с точки зрения квалификации) работать в иных, отличных от рыночных, условиях партнерства с государством.

К концу 2004 г. девальвационный эффект 1998 г. оказался исчерпанным. Теперь перспективы роста (при жесткой бюджетной политике, снижении уровня ценовой конкурентоспособности российских предприятий, неизбежном продолжении тенденции укрепления рубля) во многом зависят от состояния национальной финансовой системы. "Качество" развития здесь пока довольно неоднозначно.

В подготовленном МЭРТ, Минфином и ЦБ докладе под названием "Меры, направленные на снижение темпов роста потребительских цен в 2005 году" в списке мер значится: "повысить интерес и доверие граждан к банкам, стимулировать рост организованных сбережений и добиться за счет этого снижения инфляции". Надо отметить, что данная рекомендация воплощается в жизнь - население вложило в банки уже 2 трлн. руб., оптимисты говорят о третьем триллионе. S&P повысило рейтинг 7-ми банков со стабильного на позитивный. 824 банка (98%) вошли в систему страхования вкладов.

Казалось бы, развитие бурное, но вот качество… Рост депозитов не сопровождается трансформацией накоплений в инвестиции. Банковские депозиты остаются, по сути, безальтернативным видом вложений (ПИФы и т.п. - для немногих, "продвинутых и рисковых"). Надежность банков не повышается, что усиливает риски кризиса задолженности вследствие значительной кредитной экспансии банковского сектора (кризис невозврата). В виде кредитов население получило 31% сумм, размещенных им в банках (против 14% два года назад).

Прошлогоднее июльское "банкотрясение" привело к двум важным последствиям. ФОРы были снижены, и банки допущены к использованию их части. Однако, по мнению экспертов, такое "псевдорефинансирование" пока приводит к парадоксальному результату - деньгами ФОРов пользуются банки, не имеющие проблем с ликвидностью. Кроме того, возникло стремление регулятора жестко регламентировать и контролировать норматив по достаточности собственных средств. В Госдуму внесены поправки в банковское законодательство, требующие увеличения собственных средств с 2 до 10 процентов. Поправки встречены банковским сообществом "в штыки", а обещания финансовых властей "гибко реагировать" на нарушение этих нормативов воспринимается с явным недоверием.

Несмотря на формальное завершение кампании по приему банков в систему страхования вкладов, эксперты ожидают "доводки" этой системы с тем, чтобы размеры взносов варьировались в зависимости от проводимой банками кредитной политики - более рискованной или консервативной. Понятно, что все перечисленные события и новации в банковской сфере требуют развития надзора, придания ему нового качества. Однако с реакцией на этот вызов ЦБ запаздывает. Хотя, справедливости ради, можно отметить завершение работы над Стратегией развития банковского сектора до 2008 г. По словам вице-премьера А. Жукова, "правительство и ЦБ будут и впредь создавать условия для формирования конкурентоспособного банковского сектора".

В ходе обсуждения Стратегии на съезде АРБ вице-премьер пообещал, что реализация утвержденной стратегии позволит увеличить соотношение банковских активов к ВВП с 42 % на начало 2004 г до 56-60 % к 2010 г, соотношение капитала банков к ВВП - с 6 до 7-8 %, соотношение кредитов, выданных нефинансовому сектору, к ВВП - с 16 до 26-28 %.

Несколько охладил правительственный оптимизм глава Сбербанка А. Казьмин. Он напомнил, что помимо ожидаемых выгод, новый подход к банковской деятельности ведет и к новым рискам. Основной пик этих рисков, считает глава Сбербанка, ожидается в 2007 году, когда будет окончательно отменено валютное регулирование, и Россию ожидает вступление в ВТО.

Судя по всему, банкиры не усмотрели в Стратегии механизмов защиты российской банковской системы от исчезновения в случае прихода финансовых "мэйджоров". Очевидно, одним совершенствованием регулирования здесь не обойтись. Свойственный банковскому сообществу алармизм по поводу вступления в ВТО объективно усиливают и высказывания главы МЭРТ (отвечающего, кстати, за присоединение к ВТО) о том, что банки со своими 5-6% инвестиций в реальный сектор явно не выполняют своей основной функции. Значит ли это, что такая банковская системы не заслуживает государственной защиты?

Было бы натяжкой назвать ситуацию на российских финансовых рынках застойной. Во-первых, присвоение России "полного" инвестиционного рейтинга серьезно повлияло на ее "качество" как объекта вложения капиталов. Как ни парадоксально, рейтинг несколько охладил интерес инвесторов к российским бумагам. Создается впечатление, что многие позитивные факторы, поддерживавшие российские индексы, перестали работать после окончательного перехода страны в "инвестиционную категорию". Во всяком случае, нефтяные цены, внутренние политические факторы, раньше выделявшие Россию, больше не работают. Возможно, теперь, когда Россия стала "как все" в сфере emerging markets, определяющее значение будет иметь общий тренд на развивающихся рынках.

В то же время, власти принимают амбициозные стратегии, например, развития финансового рынка до 2008 г. Одним из важных и "первопроходческих" предложений стала здесь идея разрешить ВЭБу, в управлении которого находятся 97% средств накопительной части пенсии, инвестировать эти деньги в акции российских предприятий и отечественные корпоративные облигации.

Пока откликов на Стратегию мало - аналитики ждут апреля, когда вопрос будет рассматриваться на правительстве. Пока же обсуждаются плюсы и минусы выведению на внутренний рынок акций и облигаций пенсионных накоплений ВЭБа. Отмечаются риски деформации рынка: госбумаги "задавят" корпоративные бонды. Поэтому нужны новые инструменты, а затем, может быть, и новая инфраструктура.

Сейчас возможно введение ряда новаций в систему российского финансового рынка, от которых будет прямая польза бизнесу. Например, новые финансовые инструменты - российские депозитарные расписки. Их выпуск иностранными компаниями будет означать по сути их российское IPO.

В пользу бизнеса и идея упростить правила игры для "квалифицированных инвесторов", установление за инвестбанками пруденциального надзора, введения правила публикации андеррайтерами стоимости услуг по размещению ценных бумаг.

В качестве "встречного плана" бизнес-сообщества - раскрытие компаниями своих бенефициаров, т.е., в конечном счете, движение в сторону увеличения прозрачности рынка.

Достаточно велика перспективная роль ипотеки в развитии финансового рынка. Хотя процент граждан, готовых к ипотеке, несколько снизился, (8% против 9,6% в 2003 г.), бизнес, тем не менее, смог бы найти себя и в проектах т.н. социальной ипотеки, подобных тем, которые успешно реализуются в Татарстане.

Важна всесторонняя поддержка государством не только процесса развития программ "доступного жилья", но и ее реальных участников, в т.ч. специализированных структур (вроде АИЖК). Однако, не менее актуальна и мера этой поддержки, позволяющая сохранить на этом рынке условия добросовестной конкуренции.

При обилии нового и интересного в сфере финансовых рынков не могут не удивлять явные ляпы "регулировщиков" вроде постановления правительства о правилах аудита бухгалтерской отчетности по управлению пенсионными накоплениями. Управляющим компаниям придется заказывать новые проверки, расходы по которой лягут на плечи пенсионеров. При том, что все участники рынка уверены в бессмысленности данного норматива. Что это - компенсация сверхлиберальности в отношении пенсионных денег ВЭБа?

***

Выбор на подходе. Причем общественные настроения (а, значит, позиции части бизнес-сообщества) не в пользу министров-экономистов. При этом уже начинаются разговоры о нежизненности т.н. "либеральных схем". Достаточно типичное мнение на сей счет К. Киселева, члена правления Фонда "Центр экономических исследований и распространения экономической информации "Открытая экономика": "Неоднократно говорилось, что в России методы Пиночета, методы Тэтчер - какие угодно либеральные методы - не проходят. В России очень часто любое разумное действие невозможно описать экономическими уравнениями" (Opec.ru, 07.04.05).

Да и сам выбор, по мнению СМИ, довольно ограничен: "Идеи экономического апокалипсиса настолько овладели умами, что спор идет вокруг двух стратегий выживания в эпицентре ядерного взрыва: или судорожно реформироваться, скрипя зубами, или затаиться на "подушке" Стабфонда" (Российская газета, 07.04.05).

Очень четко борьба двух стратегий проявилась на заседании правительства 7 марта. Можно говорить о том, что правительство само своими решениями ввело в действие монетарные факторы инфляции. Что вызвало протестное единство в финансовом блоке кабинета. Министр финансов А. Кудрин в очередной раз предупредил, что цена отсечения в $27 за баррель инфляционно опасна. Его в какой-то мере поддержал председатель ЦБ Сергей Игнатьев - он предупредил, что планка в $27 предельная и поднимать ее выше крайне рискованно. Вместе с руководителем Федеральной службы по финансовым рынкам Олегом Вьюгиным глава ЦБ также посетовал на то, что завышенная цена отсечения помешает манипулировать с целью ограничения инфляции кредитными ставками, имея в виду, что чем меньше стерилизация денежной массы, тем опаснее снижение процентных ставок - экономика получит тогда больше инфляционных денег).

В то же время активность сторонников инвестиционного "распила" Стабфонда крайне бодрят прогнозы самого Минфина, согласно которым к 1 января 2006 года фонд дорастет до 1,6 трлн. руб., что составит половину расходной части бюджета этого года. Хотя и опасения по поводу "проедания" накопленных в Стабфонде средств также растут, особенно с учетом полной неспособности МЭРТ предложить какие-либо внятные инвестиционные проекты. Достаточно типична точка зрения главы КСПС А. Шохин: "С учетом той жаркой дискуссии по растаскиванию денег Стабилизационного фонда, для Минфина досрочная выплата долга - наиболее эффективный способ использования Стабилизационного фонда, не ведущий к инфляционным эффектам" (Opec.ru, 07.04.05).

Похоже, растущая неопределенность и признаки цейтнота в правительстве заставляют либеральное крыло "играть на опережение". На следующий день после обещания Г.Грефа "рассмотреть меры по дополнительной стерилизации денежной массы", Белый дом выступил с идеей погасить долги Парижскому клубу уже за 2 года!

Похоже, пора сформулировать своего рода бизнес-версию среднесрочной программы российского социально-экономического развития. Ситуация с экономической идеологией начинает напоминать критическую. С одной стороны, Б.Грызлов говорит не о правительстве партии, а правительстве программы, "объясненной обществу, обсужденной в обществе и воспринятой большинством, которую правительство четко и последовательно реализует во взаимодействии с парламентом". В то же время СМИ пишут наперебой о кризисе либерально-экономической догматики (ситуация новая - идеи старые). Ответ Г.Грефа: "Нет, мол, кризиса идей, есть кризис управления реформами" не воодушевляет - значит, идей, как именно проводить реформы, не хватает.

Версия для печати