20.06.2006 | Георгий Мирский

Канитель с иранским атомом: неужели просвет?

Долгоиграющая пластинка с иранской ядерной программой вдруг стала издавать новые звуки, более мелодичные, чем прежде. Еще месяц тому назад казалось, что дело неумолимо катится либо к введению Советом Безопасности ООН санкций против Ирана, либо - что представлялось более вероятным - к тупику, вызванному несогласием между западными державами с одной стороны и Россией с Китаем - с другой. Пессимисты предсказывали даже американские "точечные удары" с воздуха по иранским ядерным объектам. Но вот обстановка вроде бы стала меняться в сторону урегулирования конфликта.

Первым шагом в позитивном направлении стало заявление Соединенных Штатов о том, что они готовы непосредственно вступить в переговоры с Ираном. Вздох облегчения прозвучал сразу же в виде заявления Верховного комиссара Европейского Союза по вопросам внешней политики и безопасности Хавьера Соланы, выразившего сожаление по поводу того, что "Америка и Иран потратили 20 лет, не разговаривая друг с другом". Затем Солана в начале июня полетел в Тегеран, где передал иранским властям пакет предложений "шестерки" (пять постоянных членов Совета Безопасности плюс Германия).

В этот пакет вошел такой "пряник", как готовность оказать Ирану содействие в строительстве реакторов на легкой воде и бесперебойное снабжение их ядерным топливом. Кроме того, США и ЕС заявили о готовности поддержать вступление Ирана в ВТО. Но и это еще не все: "шестерка" согласна разрешить продажу Ирану запчастей для гражданских самолетов Боинг и Эйрбас, что может решить крайне острую для изношенного иранского воздушного флота проблему. И наконец, американцы согласились снять давнее эмбарго на закупки Ираном в США последних агротехнологий. Взамен Иран должен отказаться от обогащения урана, по крайней мере на своей территории, где контроль над этим процессом затруднен и есть подозрения, что иранцы доведут дело до производства тяжелообогащенного урана, пригодного для создания атомной бомбы; остается в силе российское предложение производить обогащение иранского урана на территории России, что исключило бы его использование в военных целях.

И в завершение последовала встреча президента Путина с Ахмадинежадом в Шанхае во время встречи стран-участников ШОС , где иранский президент присутствовал, представляя свою страну, имеющую статус наблюдателя в этой организации. По окончании встречи Путин отметил, что иранская сторона положительно отреагировала на предложения "шестерки", что Иран готов приступить к переговорам (что подтвердил и сам Ахмадинежад), и что в ближайшее время иранцы сформулируют свои предложения по дате начала переговоров.

Что все это означает? Откуда вдруг подул теплый ветер?

Начнем с изменившейся позиции Вашингтона. Видимо, американцам так и не удалось переломить упорное нежелание Москвы и Пекина передать вопрос в Совет Безопасности с перспективой введения санкций. Пришлось пойти на попятную. Но это не означает проигрыш США. Сменив жесткий подход на гибкий, американцы продемонстрировали, что дело не в их неуступчивости, представлявшейся непреодолимым барьером на пути к компромиссному решению проблемы. Они "отфутболили мяч " на иранскую сторону поля, дав понять, что кризис может рассосаться и Иран даже получит большие выгоды, если согласится на прекращение обогащения урана - а ведь это требование не только Запада, но и России с Китаем, давно заявивших, что и они против того, чтобы у Ирана появилось ядерное оружие. Следовательно, Америка своим шагом как бы заявила, что среди членов Совета Безопасности нет принципиальных противоречий, что они выступают единым фронтом. Вашингтон оказался на острие этого фронта. Могут сказать: не от хорошей жизни. Тоже верно воевать с Ираном, застряв Ираке, американцам не с руки.

Общественность США при всем ее неприязненном отношении к Ирану не поддержит еще одну военную операцию на Среднем Востоке. Низкий рейтинг Буша говорит о многом. И республиканской партии, которой предстоит осенью бороться за победу на промежуточных выборах в Конгресс, нечего и думать о новых военных авантюрах.

Что касается Москвы, то, очевидно, что если Иран примет предложения "шестерки", то можно будет объявить, что это в первую очередь стало результатом политики России и лично Путина, не погнушавшегося в интересах общего дела пойти на специально организованную личную встречу с таким одиозным персонажем, как иранский президент. Станет ясно, что Россия проявила достойную великой державы твердость, не поддавшись американскому давлению и воспрепятствовав передаче иранского досье в Совет Безопасности, не доведя при этом дело до санкций, которые в любом случае ничего бы не решили, поскольку смертельные для Ирана запреты (эмбарго на вывоз нефти) все равно не были бы приняты, а иных санкций Иран не боится. И Иран отблагодарил за это Россию, пойдя в свою очередь на уступки. Все довольны, кризис прекращен. С точки зрения пиара это выглядело бы великолепно.

Осталась лишь такая мелочь, как согласие Ирана. Чем ответит тегеранская теократия на неслыханные по своей щедрости предложения мирового сообщества? Пока ответ неясен. С одной стороны, секретарь высшего совета национальной безопасности Ирана Али Лариджани заявил: "Предложения содержат некоторые позитивные шаги и некоторые неясности, которые должны быть устранены". С другой стороны, верховный лидер иранской революции аятолла Али Хаменеи, которому в исламской республике принадлежит последнее слово, выступил с речью, в которой угрожал, что если не будут удовлетворены законные требования Ирана (т.е. если «пряник» не перевесит «кнут»), иранцы заблокируют вообще весь вывоз нефти из района Персидского Залива. "Берегитесь, - сказал Хаменеи. - Если вы совершите малейшую ошибку по отношению к Ирану, поток углеводородов через этот район окажется в серьезной опасности".

Действительно, через залив проходит более четверти всех мировых поставок нефти - 17 миллионов баррелей в день. А если добавить, что и сам Иран в случае резкого обострения конфликта может прекратить экспорт своей нефти (2,8 млн. баррелей в день, 3% мирового спроса), это приведет к скачку цен на нефть; кстати, сразу же после речи Хаменеи цены поднялись на 80 центов за баррель и дошли до 73 долл.

Правда, не все так просто. Отказавшись от экспорта нефти, Иран совершил бы экономическое самоубийство. Поэтому угрозы аятоллы - это в значительной степени блеф, шантаж, еще один этап в торге. Иран в конечном счете хотел бы добиться признания своего права на обогащение урана. Может ли тут быть компромиссное решение? Может, если будет четко оговорено, что иранцы будут обогащать уран под строжайшим контролем МАГАТЭ, если уж они не согласны перенести этот процесс на российскую территорию. И "час истины" неумолимо приближается. Игра в кошки-мышки рано или поздно закончится. Последнее слово за Тегераном.Георгий Мирский - доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН

Версия для печати