24.08.2006 | Георгий Мирский

Война в Ливане и новый этап арабо-израильского конфликта

34-дневная война в Ливане между Израилем и «Хизбаллой» может иметь различные последствия, в основном негативные. Ее значение отнюдь не сводится к перспективам взаимоотношений между еврейским государством и его маленьким арабским соседом. Вполне возможно, что эта война означает начало нового этапа арабо-израильского противостояния в самом широком смысле слова, но и это еще не все. Речь может идти о конфронтации Израиля и, возможно, вообще Запада, форпостом которого в известном смысле считается эта страна, с воинствующим исламизмом, крайним выражением которого является сейчас сетевой транснациональный терроризм (джихадизм). Двумя ипостасями этого исламизма можно назвать ваххабитскую «Аль-Каиду» с близкими ей суннитскими экстремистскими группировками и экспансионистское шиитское движение, возглавляемое Ираном.

В фокусе борьбы находится палестинская проблема. Последние события, начиная с прихода к власти в палестинской автономии Движения исламского сопротивления (ХАМАС) и кончая выходом на передний план в международном исламизме ранее бывшей чисто локальной ливанской шиитской организации «Хизбалла», наглядно высветили все стороны конфликта между Израилем и арабским (шире - мусульманским) миром. Стало очевидно, что дело не только и не столько в границах, в процентах территории, которую Израиль готов отдать палестинской администрации, и даже не в статусе священных мест. Страшная ненависть, отражающаяся на лицах участников бесчисленных манифестаций в городах Арабского Востока и Ирана, показала глубину и остроту долго сдерживавшихся страстей, всю силу заряда отрицательных эмоций, которые многие десятилетия созревали и накапливались в арабском мире, но одно время как бы отошли в тень и приутихли, заслоненные надеждами, порожденными пресловутым мирным процессом. Теперь уже ясно, что этот процесс, начатый в Осло и давший основание одному из его инициаторов, бывшему израильскому премьер-министру Шимону Пересу опубликовать книгу под названием "Новый Ближний Восток", не вылечил болезнь, а лишь загнал ее вглубь, отодвинул на короткое время решение самых болезненных вопросов. И о самом этом процессе, включая широко разрекламированную "дорожную карту", всерьез никто уже не говорит.

Для того чтобы разобраться в сути проблемы, придется начать издалека.

В древние времена еврейские племена, пришедшие в Палестину из земли, впоследствии названной Ираком, прочно обосновались на новой территории своего проживания. История еврейского народа связана с такими именами, как Авраам, его сын Исаак и внук Иаков, но и история арабов, согласно библейскому преданию, ведет свое начало от Исмаила, сына того же Авраама, хотя и от другой матери, следовательно - сводного брата Исаака. Евреи и арабы - "двоюродные братья", они относятся к одной и той же семитской языковой группе, но история человечества полна примеров, как именно "братские", родственные народы истребляли один другого с особым ожесточением.

Дальнейшее известно из Библии: первый еврейский царь Саул, затем - Давид, перенесший столицу царства из Хеврона в Ерушалаим (греч. Иерусалим), сын Давида Соломон, построивший первый храм, раскол царства на Израиль и Иудею, завоевание обоих царств Ассирией и Вавилоном, "вавилонское пленение", возвращение евреев и построение второго храма. Впоследствии - правление греческих царей и наконец - завоевание Палестины римлянами, которые после Иудейской войны разрушили Иерусалим вместе со вторым храмом и изгнали евреев из их страны. Так образовалась еврейская диаспора, всегда мечтавшая о возвращении в Землю Обетованную, в Сион. Само слово "Сион" (так первоначально назывался лишь холм в восточной части Иерусалима) стало символом родины еврейского народа и колыбели иудейской религии: в Ветхом Завете оно упоминается 152 раза в качестве синонима Иерусалима. Отсюда в ХIХ веке произошло название движения, поставившего своей целью возвращение евреев в Палестину в соответствии с повторявшейся на протяжении веков молитвой: "На следующий год в Иерусалиме".

После распада Римской империи Палестина находилась под властью Византии, а в VII веке на эту землю пришли арабы. Под главенством Мухаммеда, основателя ислама, объединились арабские племена, жившие на территории нынешней Саудовской Аравии, и после смерти Мухаммеда началось неудержимое движение "воинов Аллаха", приведшее к созданию халифата, в состав которого вошли почти все земли Византийской империи, включая Палестину. Спустя много столетий, в ХVI веке, страну захватили турки-османы, и вплоть до Первой мировой войны Палестина была частью Османской империи, а когда побежденная Турция ушла с арабских земель, наступило британское господство, оформленное как мандат, врученный Великобритании Лигой Наций. И лишь после Второй мировой войны, когда времена империй и колоний подошли к концу, Лондон отказался от управления Палестиной. Но к этому времени на территории страны, которой впервые в истории предстояло стать самостоятельным государством, уже жили два народа.

Лидеры созданного в конце ХIХ века венским адвокатом Теодором Герцлем сионистского движения энергично форсировали процесс возвращения европейских евреев в Палестину. Под влиянием роста антисемитизма и волны погромов в Российской империи, в которую входили страны с наибольшим еврейским населением - Польша, Литва, Украина, Белоруссия - неуклонно росла эмиграция евреев на "землю предков". Если к 1880 г. в Палестине проживало всего 24 тыс. евреев, а арабов было 426 тыс., то к концу Первой мировой войны евреев было уже 50 тыс., а арабов 600 тыс. Иммиграция евреев в Палестину резко увеличилась после опубликования английским правительством в 1917 г. "Декларации Бальфура", предусматривавшей "установление в Палестине национального очага для еврейского народа". Наконец, мощный толчок еврейской иммиграции был дан Второй мировой войной, а говоря точнее - Холокостом, уничтожением гитлеровцами 6 млн. евреев. И к 1947 г., когда в ООН встал вопрос о независимости Палестины, там уже было 625 тыс. евреев, а арабов вдвое больше. Можно ли было создать единое государство?

Еще в 1937 г. британская Королевская комиссия по Палестине (комиссия Пила) в своем отчете констатировала: "Не поддающийся усмирению конфликт возник между двумя национальными общинами в рамках одной маленькой страны... У них отсутствует общая почва для понимания... Религия и язык у них различны. Их культурная и социальная жизнь, их образ мыслей и манера поведения так же несовместимы, как и их национальные устремления. Именно последние и являются наибольшей помехой установлению мира... Поэтому национальная ассимиляция между арабами и евреями исключена". Это было написано почти 70 лет тому назад!

Поэтому ООН пришла к выводу о целесообразности раздела Палестины. Представитель СССР А. Громыко заявил:" Если эти два народа, населяющие Палестину, оба имеющие глубокие исторические корни в этой стране, не могут жить вместе в пределах единого государства, то ничего иного не остается, как образовать вместо одного два государства - арабское и еврейское". Такое решение и было принято Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1947 г. Арабскому государству отводилась территория размером 11 тыс. кв. км., еврейскому - 14 тыс. Для Иерусалима устанавливался международный режим. Но арабские страны отвергли это решение, и когда 14 мая 1948 г. Давид Бен Гурион, ставший первым главой правительства Израиля, провозгласил образование еврейского государства, пять арабских государств направили в Палестину свои войска. Но арабы проиграли эту войну, и территория еврейского государства составила уже не 14, а 21 тыс. кв. км., а арабское государство так и не было создано. Его предполагавшаяся территория была разделена между Израилем, Иорданией и Египтом. Иерусалим был разделен, под иорданской юрисдикцией оказался Старый Город с Храмовой горой, т.е. все святые места трех религий. Спустя почти два десятилетия в ходе "шестидневной войны" 1967 г. израильские войска заняли всю остальную часть Палестины, а именно: т.наз. Западный Берег, который они отобрали у Иордании, и сектор Газа, контролировавшийся с 1948 г. Египтом. (Попутно были оккупированы египетский Синайский полуостров, впоследствии возвращенный Египту, и сирийские Голанские высоты, до сих пор находящиеся под управлением Израиля.) Единым городом под властью Израиля стал и Иерусалим, который израильский кнессет (парламент) еще ранее, в 1950 г., провозгласил столицей еврейского государства; это не было признано международным сообществом.

Этот максимально краткий исторический очерк подводит нас к вопросу: так чья же это земля - Палестина? Исторически - кому она должна принадлежать: арабам или евреям?

Евреи говорят: "Мы пришли сюда первыми, три тысячи лет тому назад, когда об арабах никто и не слышал. Нас изгнали с земли наших предков, и мы вернулись ". Это чистая правда.

Арабы говорят: "Это было в глубокой древности. Мы живем в Палестине четырнадцать столетий и считаем ее частью нашей большой родины, арабского мира". И это тоже чистая правда.

Все это правда. И все это трагедия. Гегель писал: "Настоящая трагедия - это не конфликт между правой и неправой сторонами, а между сторонами, каждая из которых права".

Право на Палестину имеют и те, и другие - но не на всю Палестину. Конечно, крайние с обеих сторон утверждают: "Нет, вся страна должна принадлежать нам". Сионистские экстремисты говорили, что Господь завещал евреям всю землю между Средиземным морем и рекой Иордан (а были одно время и такие, что требовали всю землю до иракской реки Евфрат). Сейчас практически настаивает на включении в состав еврейского государства всей Палестины вплоть до Иордана лишь незначительное меньшинство. Но этого нельзя сказать об экстремистах с другой стороны. ХАМАС, «Исламский Джихад» и другие палестинские радикальные группировки до сих пор придерживаются тезиса о единой арабской Палестине со столицей в Иерусалиме. Этот тезис был краеугольным камнем Хартии ООП (Организации освобождения Палестины) вплоть до конца 1980-х годов, когда Ясир Арафат настоял на его снятии, что и сделало возможным заключение соглашений Осло. ХАМАС и прочие экстремистские организации не признали такого "предательства", и эта позиция остается неизменной и сейчас, когда ХАМАС пришел к власти в автономии и сразу же дал понять, что не намерен признавать еврейское государство. Эту же идеологию разделяет и ливанская «Хизбалла», а вне арабского мира такую позицию поддерживает Иран, устами своего президента Ахмадинежада постоянно требующий, чтобы Израиль был стерт с карты мира. Что же касается правительств подавляющего большинства государств арабского мира, то они согласны с идеей двух государств на палестинской земле на основе резолюции 242 Совета Безопасности ООН от 22 ноября 1967 г., которая требует " вывода израильских вооруженных сил с территорий, оккупированных во время недавнего конфликта" (имелась в виду война 1967 г.) По существу, на данной резолюции основаны и все проекты урегулирования конфликта, включая "дорожную карту". Но есть еще и резолюция 194 Генеральной Ассамблеи ООН, принятая в 1948 г. и требующая обеспечить право на возвращение палестинским беженцам. И вот если сложить обе эти резолюции, то мы увидим, что существуют три камня преткновения, делавшие до сих пор невозможным никакое урегулирование конфликта: Иерусалим, еврейские поселенцы на оккупированной территории и палестинские беженцы.

Недаром ООН при решении вопроса о разделе Палестины предоставила Иерусалиму, этому уникальному городу, священному для трех религий, особый статус под международным контролем. На одном из углов Старого Города в центре Иерусалима находится Храмовая Гора, и на земном шаре нет куска земли аналогичных размеров (всего около 12 гектаров), который бы имел столь колоссальное символическое значение. Здесь, буквально на расстоянии "брошенного камня", расположены и главная святыня иудеев - Стена плача, остаток второго храма, и две мусульманские мечети (Аль-Акса и Купол скалы), по своему сакральному значению уступающие лишь мечети в Мекке. Поскольку Старый Город был занят израильскими войсками в ходе войны 1967 г., то, следуя букве резолюции 242, он, как и вообще восточный Иерусалим, не должен входить в состав Израиля. Но невозможно представить себе какое-либо израильское правительство, хоть правое, хоть левое, которое аннулировало бы решение кнессета о том, что Иерусалим является вечной, единой и неделимой столицей еврейского государства. И дело не только в святых местах; как разделить город в целом? В нем проживают около 650 тыс. евреев и 230 тыс. арабов. Правда, в 2000 году тогдашний израильский премьер Эхуд Барак вроде бы был согласен разрешить палестинцам учредить свою столицу в пригороде Иерусалима, но этот вариант был отвергнут Арафатом, а теперь, особенно после прихода к власти в автономии ХАМАСа и общего ухудшения взаимоотношений между Израилем и палестинцами, об этом и не вспоминают. Между тем стоит вспомнить слова Арафата: "Не родился еще такой арабский лидер, который мог бы отказаться от Аль-Кудса" ("святой", арабское название Иерусалима).

Вторая проблема - жители еврейских поселений, построенных за последние десятилетия на Западном Берегу (поселенцы, жившие в Газе, были в прошлом году эвакуированы оттуда Шароном). Их насчитывается примерно 260 тыс. человек, и, опять же, в соответствии с резолюцией ООН их пребывание в поселениях является незаконным, а палестинцы вообще считают поселения оккупацией их земли. Но максимум, на что были согласны пойти Ариэль Шарон и его преемник Эхуд Ольмерт, это демонтировать отдаленные поселения, переселив в Израиль примерно 60 тыс. человек, но включить в состав Израиля крупные, расположенные недалеко от Иерусалима блоки поселений. Это означало бы установление окончательных границ между двумя государствами, но в противоречии с резолюцией ООН и "дорожной картой", что для палестинцев неприемлемо. Таким образом, вопрос о поселениях - это и вопрос о границах. Впрочем, после последних событий (ливанская война) вряд ли правительство Ольмерта (или любое другое) сможет настаивать на осуществлении плана "размежевания", предполагающего демонтаж хоть каких-либо поселений вообще, поскольку большинство израильтян говорят: "Всюду, откуда мы уходим, наше место занимают враги, арабские террористы - что в южном Ливане, что в Газе".

Третий вопрос - палестинские беженцы. Уже в 1950 г., после первой войны, число арабов, бежавших из той части Палестины, которая вошла в состав Израиля, составляло почти миллион человек; их разместили в лагерях на соседних арабских землях и до сих пор содержат за счет ООН. Теперь их более трех миллионов, и о том, чтобы впустить их обратно, никто и не думает в Израиле, в котором и без того наряду с пятью с половиной миллионами евреев живет примерно 1,7 миллиона арабов (граждан Израиля). Вместо этого предполагается вселить их на территорию палестинской автономии, даже тех, предки которых жили не там, а на земле, ставшей Израилем. Но арабский мир, в первую очередь палестинские власти (тем более сейчас, при господстве ХАМАСа), не приемлет такой вариант. Тут полный тупик.

Резюмируя все это, можно констатировать, что даже если бы ХАМАС не одержал победу на выборах, даже если бы Израиль искренне согласился сотрудничать с Махмудом Аббасом и сел с ним за стол переговоров для осуществления проекта "дорожной карты", т.е. возобновился бы мирный процесс - все равно обе стороны почти немедленно оказались бы перед лицом принципиальных, кардинальных противоречий по главным вопросам. Возобновившийся мирный процесс постигла бы та же судьба, что и саммит в Кэмп-Дэвиде в 2000 г. с участием Ясира Арафата, Эхуда Барака и Билла Клинтона. А скорее всего было бы еще хуже - ведь с тех пор сколько крови пролито, насколько выросло взаимное недоверие. Почти невозможно рассчитывать на успех переговоров, когда каждая из сторон уверена, что ее партнер только и думает о том, чтобы ее обмануть, перехитрить.

Сейчас, однако, о возобновлении переговоров, похоже, мало кто думает. Война в Ливане, спровоцированная «Хизбаллой», вероятно, при поощрении со стороны Тегерана резко ухудшила отношения Израиля с арабским миром в целом, более того - с мировым мусульманским сообществом. Когда на экранах телевизоров показывают толпы в Аммане, скандирующие "Нам не надо хлеба, дайте нам калашниковы!" - очевидно, что арабские правительства, если они не хотят серьезнейших внутренних потрясений, должны как-то реагировать. Прорвалась, вышла наружу накапливавшаяся десятилетиями ненависть арабов к тем, кто создал свое государство в самом сердце арабских земель, кто в пяти войнах побеждал, гнал, брал в плен войска арабских государств. Комплекс неполноценности, возникший у арабов в результате этой серии катастроф, не мог исчезнуть сам по себе; рано или поздно взрыв должен был произойти. Похоже, что он происходит сейчас, когда арабский мир ликует, видя, как одна из самых мощных в мире, всегда победоносная армия не смогла одолеть, обратить в бегство, взять в плен локальную, созданную в самой маленькой из арабских стран группировку партизанского типа. Рассеян миф о вечном и неустранимом превосходстве, непобедимости израильской армии. В Ливане повторилось то, что было в 80-е годы в Афганистане, в 90-е годы в Чечне, что происходит в Ираке: регулярная армия, подготовленная для большой войны с равным по силе противником, застревает, истощается, вязнет в борьбе с самоотверженным, готовым идти на смерть врагом, использующим партизанские методы ведения боевых действий, пренебрегающим жизнью мирных жителей и выставляющим их в качестве живого щита.

Израильским политикам и военным есть о чем подумать. Десятилетиями они создавали мощные вооруженные силы с великолепными самолетами и танками и с последним аргументом в виде ядерного оружия - и все это оказалось бесполезным. Они и сейчас запросто разбили бы любую регулярную арабскую армию - да вся штука в том, что эти армии с Израилем воевать уже не будут, с них достаточно прошлых разгромов, и пустым бахвальством выглядят намеки сирийского президента на то, что он силой освободит Голанские высоты. Эпоха больших классических войн осталась в прошлом. А вот некая "большая Хизбалла" с участием тысяч и тысяч добровольцев из арабских и мусульманских стран, с первоклассным иранским оружием, с новыми ракетами, способными уже издалека поражать израильские города - это реальная угроза.

После многих побед у израильтян создалось шапкозакидательское настроение: "Арабы - да какие это вояки, мы их всегда побьем одной левой". Но сейчас видно, что настоящие бойцы могут появиться и среди арабов, особенно среди шиитов с их культом жертвенности и мученичества; не случайно в Ливане было взято в плен ничтожное количество хизбаллаховцев. Религиозный фанатизм позволяет людям преодолевать естественный инстинкт самосохранения.

Презрение к арабам сочеталось у израильтян с убеждением в том, что они понимают только язык силы, что их можно бить, ломать, запугивать с тем, чтобы поставить на колени. Это грубая ошибка: арабам присуще обостренное - некоторые скажут, даже чрезмерное, болезненное - чувство собственного достоинства, боязнь быть униженным, побитым, проигравшим. Они не терпят, когда с ними обращаются не как с равными. Силовой тактики недостаточно, это понял к концу жизни и Шарон, решившийся на демонтаж поселений ("отцом" которых он считался) в рамках задуманного им большого политического маневра на базе признания неизбежности создания арабского государства в Палестине, чему он ранее всегда яростно противился; другое дело, получилось ли бы это после прихода к власти непримиримого ХАМАСа.

Беда, однако, в том, что и "мягкий", примирительный курс имеет свои минусы: в выигрыше на противостоящей Израилю стороне оказываются не те, кто занимают аналогичные позиции и согласны на мирные компромиссные решения, а экстремисты, расценивающие любые израильские уступки как проявление слабости. Так, уход из Газы и южного Ливана привел к превращению этих территорий в базы соответственно ХАМАСа и «Хизбаллы». Израильтяне справедливо опасаются, что, например, их согласие на отход к границам, существовавшим до июньской войны 1967 г. в соответствии с резолюцией 242 и "дорожной картой" может привести отнюдь не к окончательному решению конфликта, а к тому, что арабы будут продолжать конфронтацию, аргументируя это тем, что Израиль отказывается вернуть на свою территорию палестинских беженцев (что, как уже говорилось, для Израиля решительно исключено). Кроме того, палестинские радикалы могут с полным юридическим основанием указывать, что те границы (до 1967 г.) вообще таковыми не являлись, а были лишь разграничительными линиями, установленными в момент прекращения огня в 1949 г. после проигранной арабами первой войны, и что законными границами надо считать те, которые были определены Генеральной Ассамблеей ООН в 1947 г. В соответствии с теми границами ширина Израиля в самом узком месте составляла бы 13 км (от Средиземного моря до территории арабского государства). Все это для израильтян стратегически неприемлемо, но их отказ был бы предлогом для возобновления вооруженной борьбы палестинцев с использованием испытанных методов акций смертников.

Иначе говоря, среди израильтян крепнет убеждение в том, что концепция "мир в обмен на землю" не оправдывает себя, что каждая уступка приведет лишь к выдвижению новых требований со стороны арабов, на самом деле стремящихся к поэтапному уничтожению еврейского государства. Поэтому "голуби" практически исчезли с политического поля в Израиле. Но, с другой стороны, что означает жесткий, неуступчивый курс, символом которого сейчас служит строящийся "разделительный забор" (стена) между двумя территориями? Продолжение оккупации значительной части Западного Берега, господство над ненавидящим израильтян лютой ненавистью арабским населением, необходимость всегда жить в напряжении, в ожидании новых акций смертников-шахидов плюс возможность ракетных обстрелов, организуемых Ираном. Тоже незавидная перспектива.

Ясно только одно: оба народа обречены жить на одной земле. Израиль выживет, евреи не последуют "советам" Ахмадинежада и хамасовцев и не уедут в Европу, но и арабов никто не переместит куда-либо из Палестины. Рано или поздно какое-либо решение будет найдено, но это банальное и малоутешительное умозаключение. Пока что на фоне растущего и становящегося все более агрессивным исламистского движения, подпитываемого и «Аль-Каидой», и воинственным иранским руководством, приходится, к сожалению, считаться с вероятностью новых и очень серьезных потрясений, первым сигналом к которым является только что закончившаяся война в Ливане.

Георгий Мирский - доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН

Версия для печати