10.11.2006 | Валерий Выжутович

Кормление с должности

Генеральная прокуратура начала наступление на коррумпированных чиновников. О том, что представляет собой сегодня кормление с должности, на днях в интервью «Российской газете» рассказал первый заместитель генпрокурора Александр Буксман. Масштабная проверка, проведенная в 11 федеральных министерствах и ведомствах, сообщил он, выявила 47 тысяч нарушений законодательства о государственной и муниципальной службе. По ее результатам возбуждено около 600 уголовных дел, почти 2700 чиновников привлечены к дисциплинарной и административной ответственности. Было сказано также, что объем рынка коррупции сопоставим с федеральным бюджетом и оценивается в 240 с лишним миллиардов долларов. Чтобы последняя цифра в глазах рядового обывателя не выглядела абстракцией, первый замгенпрокурора дал ей житейскую расшифровку: размеры взяток доходят до такого уровня, что средний продажный чиновник может за год купить себе квартиру площадью в 200 квадратных метров.

Теперь эта «квартира» как символ чиновничьего благосостояния, достигаемого в рекордный срок, станет предметом разговоров. Вот также полгода назад, когда скандальное дело о контрабандных поставках мебели в торговые центры «Три кита» и «Гранд» после списания в архив вернулось в следственное производство, народ восклицал: «Это сколько же наворовано!». Да, 8 миллионов долларов (сумма невыплаченных и недоплаченных таможенных платежей только в 1999-2000 годах) потрясали и завораживали. Но удивления не вызывали. Чего удивляться, если коррупция растворена в российской повседневности. Если ею пропитана наша жизнь. Чтобы получить лицензию на открытие коммерческой палатки, надо «дать». Чтобы разжиться справкой из ЖЭКа, надо «дать». А гаишник, который без всякого повода вас тормозит, потом вдумчиво, чуть ли не на просвет разглядывает ваши документы в поисках какого-нибудь непорядка, обещающего мзду… А постовой, которому задержанный кавказец, не имеющий регистрации, вынужден сунуть сотню-другую, чтобы тот отпустил его восвояси…

Коррупционное могущество российских чиновников прирастает провинцией. Там - корневая система поборов, откатов, казнокрадства. В Москве же - скорее, верхушка. Но чем ближе к столице, тем чаще приходится давать взятки. По данным Левада-Центра, 83 процента сибиряков никогда не раскошеливались на мзду. На Урале таковых оказалось 72 процента. В Поволжье - менее 68 процентов. А в Москве взятки дает каждый второй. Средний размер подношений составляет 5 тысяч рублей. Максимальная взятка, которую давали опрошенные, - 75 тысяч. Минимальная - 20 рублей.

Озверевшие от поборов граждане в своих настроениях дошли до края. По опросам ВЦИОМ, каждый третий россиянин требует введения смертной казни за коррупцию и экономические преступления. Почти 40 процентов опрошенных настаивают на радикальной чистке и сокращении госаппарата. И столько же респондентов предлагают сделать нормой конфискацию имущества не только коррупционеров, но и членов их семей.

Что в Ненецком автономном округе и Волгограде местные начальники не просто получили повестки о вызове в прокуратуру, но и тотчас же оказались в СИЗО, народ воспринял с мстительным удовлетворением. Как показывают опросы, жители многих регионов желают такой же участи и своим руководителям. Но почему карательная машина, доселе равнодушная к фигурам, достойным ее внимания, вдруг принимается перемалывать их? Этим вопросом рядовое большинство не задается. А зря. «Коррупция - это существенный механизм в поддержании внутриэлитного баланса, - считает руководитель аналитической группы «Меркатор» Дмитрий Орешкин. - Власть покупает чиновника возможностью жить на не совсем легальный доход. Безусловно, есть огромное число абсолютно честных и порядочных чиновников, но существует негласное правило игры: ты можешь «химичить» в определенных пределах в обмен на лояльность. И это даже поощряется. Если же вдруг ты проявишь нелояльность - не к государству, а к конкретному клану, - у этого клана всегда есть за что тебя привлечь».

Рыночная эпоха приумножила ресурсы власти. Она, например, открыла чиновнику хотя и нелегальную, но практическую возможность совмещать госслужбу с коммерческой деятельностью. Александр Буксман в интервью «РГ» упомянул безымянного начальника алтайского охотнадзора, который был одновременно генеральным директором и акционером фирмы, занимавшейся организацией охоты. Но для иллюстрации подобной практики годится и фигура, более нам знакомая - бывший глава Минатома Евгений Адамов. До назначения на министерский пост он руководил Научно-исследовательским и конструкторским институтом энерготехники (НИКИЭТ) и был владельцем нескольких консалтинговых фирм в России и за рубежом.

Предпринимательскую деятельность продолжал и в ранге министра. Но если чиновник определяет правила игры на рынке и нередко выступает на этом же рынке самостоятельным игроком (сколько губернаторских фирм оформлено на подставных лиц - кто-нибудь знает?), то коррупция непобедима.Отдельный сюжет - подарки чиновникам. Недавно Высший арбитражный суд подготовил законопроект, согласно которому материальные знаки внимания государственным лицам решено регламентировать по-новому. Сумма позволительных подарков чиновникам и судьям увеличится с 500 до 4 тысяч рублей, а личные подарки ценой более 100 тысяч подлежат декларированию.

Предлагаемые новации, видимо, следует понимать как еще один способ борьбы с коррупцией. Но станет ли эта борьба отныне более эффективной? В конце концов, взятки купюрами постепенно становятся анахронизмом. В ходу все чаще нематериальные знаки вознаграждения - всевозможные разновидности пресловутых «борзых щенков». Например, устройство родственников влиятельного чиновника на доходные посты в сфере бизнеса. Такие подарки, понятное дело, не потребуют декларирования.

Свод правил, регламентирующих поведение чиновничества, несколько лет назад пыталась принять и Госдума. Но пройдя первое чтение, законопроект был отклонен. Шансов, что кодекс поведения госслужащих в ближайшее время вновь встанет в думскую повестку дня, по правде сказать, маловато. Ведь если для победы на предстоящих парламентских выборах депутаты намерены мобилизовать весь свой ресурс, то им никак не время портить отношения с чиновничеством. За попытку лишить его «статусной ренты» можно жестоко поплатиться. Если же думское большинство в канун выборов решит продемонстрировать народу свой антикоррупционный настрой и примет-таки кодекс, это вряд ли приблизит нас к евростандарту в понимании, что можно чиновнику, а чего нельзя. Потому что евростандарт базируется не столько на букве кодекса, сколько на духе его. На общепринятых нормах служебного поведения. И, что самое важное, над подконтрольности власти обществу. На таком общественном климате, при котором чиновник, «забывший» в частной поездке заплатить за самолет или отдохнувший всей семьей на вилле какого-нибудь магната, моментально и навсегда становится для госслужбы персона нон грата.

Провалившийся в Думе проект предписывал нашим госслужащим не допускать «коррупционно опасных ситуаций, создающих конфликт интересов». Ну почему же конфликт? Должностной мздоимец, принимая решение, не обязательно попирает государственный интерес, наоборот, чаще всего он за взятку делает то, что и обязан делать без всяких подношений. Но пока количество столоначальников на квадратный метр власти у нас будет превышать все экологические нормы, пока не подвергнутся усекновению сами функции, с которых кормится бесчисленная армия «разрешателей» и «запретителей», до тех пор «коррупционно опасные ситуации» будут воспроизводиться автоматически, а не из-за отсутствия писаных для чиновничества моральных уставов.

Валерий Выжутович - ведущий программы "Газетный дождь" канала ТВЦ, политический обозреватель "Российской газеты"

Версия для печати