10.01.2007 | Сергей Михеев

Будем умнее Лукашенко

Нефтегазовый конфликт между Россией и Белоруссией вновь поднял вопрос о перспективах сближения двух государств. Причём превалируют слишком эмоциональные и деструктивные оценки в духе «в гробу мы видали таких братьев». Конечно, Лукашенко давно утомил Кремль пустыми обещаниями в обмен на реальные льготы, спору нет. Но, к сожалению, и у российской стороны тактический взгляд на вещи по-прежнему подменяет стратегический. Главное же в том, что в выигрыше от всей этой свары отнюдь не Россия или Белоруссия, а в первую очередь силы, враждебные и Москве, и Минску.

С Лукашенко действительно всё ясно, и его позицию трудно назвать конструктивной. Поняв в своё время, что объединение с Россией лично ему (и тем более его команде) ничего особенно завлекательного не сулит, он уже много лет использует интеграционную риторику для получения всевозможных выгод в сфере экономики. Тихо саботируется не только принятие новых решений в сфере сближения, но реализация уже давно принятых.

Не исключено, что Лукашенко с самого начала и не помышлял о реальном объединении, решив использовать данную тему для укрепления своего режима. Впрочем, если бы Минск действительно пошёл бы на столь хитроумный план, вряд ли он стал бы так радикально портить отношения с Западом. В любом случае настоящее сближение Лукашенко, видимо, решил отложить до лучших времён. Например, до таких, когда в Кремле появится более слабый и сговорчивый хозяин, чем Путин. Или до худших времён – когда режим «батьки» зашатается настолько, что единственным спасением станет пойти на поклон к Москве.

Москва поддержала Лукашенко на недавних президентских выборах, которые почти весь остальной мир не признал, но и это не привело к ощутимым подвижкам. Зато требования экономических преимуществ, со ссылкой на союзное государство, раздавались из Минска регулярно. Ясно, что рано или поздно что-то должно было произойти – терпение Кремля не могло быть бесконечным.

С одной стороны, сейчас Москве удалось вновь продемонстрировать серьёзное изменение своей внешней политики в сторону ужесточения – время тотального пораженчества прошло, теперь никто не может безнаказанно обманывать Россию и навязывать ей невыгодные условия.

Одновременно внимание Запада сейчас ещё раз стоит сконцентрировать на той идее, что гораздо надёжнее иметь прямые, двусторонние связи с Россией, чем доверять жизненно важные вопросы снабжения топливом паразитирующим на транзите третьим странам, ненадёжным в принципе, независимо от их политической ориентации. Крайне важно в данный момент выиграть эту пропагандистскую стычку с критиками России в ЕС (Польша, Прибалтика и др.), которые попытаются, пользуясь ситуацией, максимально навредить России, доказывая её ненадёжность и опасность. Всю силу их удара надо перенаправить в выгодное для России русло. Речь может идти и о реализации проекта «Норд Стрим» (Северо-Европейский газопровод), и других проектах, альтернативных нынешним маршрутам доставки топлива.

Однако, с другой стороны, нельзя не заметить, как вполне понятному политическому раздражению Кремля подыгрывают (и используют его) те силы в российской элите, которые считают, что вся политика должна, подобно экономике, подчиняться одной цели – получению быстрой и овеществлённой (желательно в денежном эквиваленте) прибыли. Эти силы мыслят категориями, свойственными для транснациональных корпораций, большинству которых такие понятия, как «национальный интерес», «национальная стратегия», «суверенитет», «идеология», «союзнические отношения», «геополитика», откровенно говоря, мешают делать деньги.

И это влияние способствует тому, что российская внешняя политика иногда теряет гибкость там, где её целесообразно было бы проявить, или, напротив, становится необъяснимо покладистой там, где можно было бы пойти на принцип. Ведь имеющиеся у России рычаги давления надо применять с умом, а не просто дубасить по голове всех без разбора. Проще говоря, бизнес, преследующий зачастую совершенно корыстные и конъюнктурные цели (иногда речь идёт об элементарной жадности), порой диктует политикам правила игры.

В самом деле, если посмотреть на то, что лежит в данном случае на чаше весов, то трудно не заметить, что речь идёт об очень разных величинах. На одной чаше лежит редкий шанс объединить два действительно братских народа, два независимых государства. Такая возможность является исторически уникальной, она может выпадать раз в жизни и то далеко не всем. Это нельзя купить за деньги (даже за очень большие), если нет встречного движения. Особенно в нашу эпоху распада больших государств на более мелкие. Такой шанс имеет ценность, не измеряемую краткосрочными выгодами, и может быть оценен только в исторической перспективе, да и то не в конкретном количестве конвертируемой валюты.

В этом смысле весьма показательна реакция различных недоброжелателей России и Белоруссии. И у нас, и за рубежом они откровенно радуются нынешнему конфликту и по мере сил подливают масла в огонь. Посмотрите хотя бы на Варшаву – их просто распирает от удовлетворения. Всё, что они втирали европейцам про опасного русского медведя, счастливо подтвердилось. Ведь как ни крути, а вентиль перекрыл даже не «последний диктатор в Европе» (Лукашенко), а сама Москва. Такой подарок, просто именины сердца. По какой причине перекрыли, это всё уже вторично, об этом никто и слушать не желает (как и в случае с Украиной).Они-то (недоброжелатели) отлично понимают, как исторически и геополитически важно уничтожить даже потенциальную возможность пусть и весьма куцей, но реинтеграции на постсоветском пространстве под предводительством России. Им объяснять не надо, что некоторые вещи легко продаются за деньги, но обратно не покупаются в принципе. Кто выигрывает от нынешнего конфликта? Кто угодно, только не русские с белорусами.

Если по чьему-то мнению всё это «не актуально», тогда, к примеру, стоит хотя бы представить какую историческую славу могли бы получить люди (или один человек), с именами которых будет связано подобное объединение. Ведь это гарантированная запись в анналы мировой истории, особенно на фоне сомнительной славы недавних правителей СССР и России, не только разваливших собственное грандиозное государство, но сделавших возможным развал ещё нескольких стран, да и в целом мирового баланса сил. Вспомните Переяславскую Раду и объединение русских с украинцами. По крайней мере, имя Богдана Хмельницкого сохранилось в истории в первую очередь благодаря этому событию.

Конечно, на это можно возразить, что, мол, Лукашенко никогда не пойдёт на объединение, а также сравнивать данный случай с украинским прецедентом. Однако это сомнительный тезис. Да, правители новой Украины также долго морочили голову России (впрочем, происходило это не без участия российского бизнеса, имеющего на Украине свои узкокорыстные интересы). Однако Украина, кормя Москву туманными обещаниями, всё это время неуклонно двигалась на Запад – в объятия США, НАТО, Евросоюза, Турции (рост влияния турок в Крыму не подлежит сомнению), да хоть чёрта лысого, лишь бы подальше от России.

Другое дело Белоруссия. Лукашенко планомерно создавал (вольно или невольно) такую ситуацию, когда отступать ему стало некуда, а единственным реальным союзником остаётся Москва. Такую политику не назовёшь слишком изощрённой. Китай, Куба или Венесуэла, с которыми сейчас Минск активно пытается развивать сотрудничество, не в счёт – слишком уж они далеко, да и своих проблем у них хватает.

В этом смысле украинский случай гораздо более «криминальный», чем белорусский. Это двойной и значительно более опасный обман. Но у нас на него порой смотрят даже мягче, чем на белорусский случай, глядя сквозь пальцы и на движение украинцев в НАТО, и на скорую потерю жизненно важной для России базы флота в Крыму, и на насильственную украинизацию русских. Некоторые злые языки считают, что причина в непростых личных отношениях Путина и Лукашенко. На самом деле достоверно об этом судить могут лишь очень немногие.

Однако представляется, что серьёзное влияние на ситуацию оказывает и всё тот же крупный российский бизнес, присутствующий в украинской экономике в значительно большей степени, чем в белорусской. С большой долей вероятности можно предположить, что если бы наиболее лакомые куски белорусской экономики оказались бы в руках крупного российского бизнеса, то и Лукашенко прощалось бы гораздо больше, и о проблемах сближения вспоминали бы реже. Главное – деньги текут, и ладушки.

Шансов внезапно в пику Москве наладить отношения с Западом на самом деле у Лукашенко практически нет. Западу слишком трудно будет совершить публичный кувырок через голову и вчерашнего тирана-деспота объявить своим союзником. В лучшем случае Запад может весьма сдержанно поддержать «батьку» на короткое время (лишь бы насолить Москве), для того, чтобы потом довольно скоро принудить его отдать власть ставленникам Запада. Более того, белорусский «батька» в этом случае не был бы гарантирован и от того, чтобы когда-нибудь не попасть на скамью подсудимых какого-нибудь Гаагского трибунала или Минского горсуда (при новых то властях). Причины найдутся. Казнить его, конечно, не казнят, но посадить могут, и надолго.

Лукашенко не может этого не понимать. А если не понимает, то мы ему должны это объяснить. Даже вариант приведения «батькой» к власти управляемого преемника не решит этих проблем. Если Москва окончательно отвернётся от белорусов (и по факту присоединится к критической позиции Запада), у любой власти в Минске будут очень серьёзные, возможно, непреодолимые трудности. По этим причинам рано или поздно, так или иначе, но более радикальное сближение с Москвой является для белорусского режима практически неизбежным. Вопрос лишь в том, на каких условиях.

И вот здесь стоит вспомнить о второй чаще весов. А на ней лежат личные амбиции Лукашенко и его окружения. Недаром в России распространено мнение, что «батька» решил затормозить сближение тогда, когда Кремль якобы дал ему понять, что в союзном государстве ему и его людям не светит подняться на вершину власти. Конечно, Кремль можно понять (если всё это, конечно, правда). Верховная власть - это главная ценность, отдавать её никто не станет. Да и действительно не в интересах России отдавать эту власть каждому желающему, включая и Лукашенко.

Однако нельзя не признать, что уж слишком неравноценны величины, лежащие на разных чашах весов – уникальный, исторический шанс объединить две страны и личные амбиции одного (или нескольких) человек. Неужели нельзя найти приемлемый компромисс? Неужели невозможно предложить Лукашенко нечто большее, чем быть губернатором Белоруссии? Ему это не нужно и в этом его нельзя не понять – он и так владеет всей Белоруссией. Причём безраздельно и без необходимости отчитываться перед кем-то. Для того чтобы заинтересовать его и его окружение, им необходимо предложить нечто заметно большее, чем они имеют сейчас. Это так «по-человечески» должно быть ясно, особенно бизнесменам от российского правящего класса.

Почему именно Россия должна «дать больше», а не Лукашенко пойти на попятную? Потому что всё-таки надо признать, что это объединение нужно в первую очередь России. Не хочется признавать, но это факт. Белоруссия (пусть и в отдалённой перспективе) действительно может себя поискать и в объединённой Европе, под сенью американцев и НАТО, также как это пытаются делать многие другие постсоветские государства. Совершенно очевидно, что неподконтрольное Москве падение режима Лукашенко приведёт к власти в Минске людей, подобных украинским оранжевым революционерам.

А у России, кто не знает, в Белоруссии, кроме всяких прочих интересов, есть военные объекты, не менее важные, чем Севастополь на Украине – у нас взаимосвязанные системы ПВО, раннего предупреждения, противоракетной обороны, космической связи, погранохраны и так далее, и тому подобное. Недаром министр обороны Иванов на днях выразил надежду, что хозяйственные споры не повредят военному сотрудничеству. От белорусских границ до Москвы ещё ближе, чем от украинских.

Мы говорим, что рыночные цены должны быть для всех одинаковы, а союзников мы будем привечать другими способами. Но какими конкретно? Расскажите, разоблачите Лукашенко, объясните всем, что он (как союзник) получает взамен повышения цен на газ, которое грозит обрушить белорусскую экономику? Мы прикрываем его политический зад от критики Запада? Но это касается лично «батьки», а не Белоруссии в целом. Завтра «батьку» на волне экономического кризиса снесут какие-нибудь цветные революционеры, и в чём тогда будет выражаться наше союзничество? Вполне возможно, что мы действительно многого просто не знаем и не понимаем. Но тогда просветите нас, чтобы мы ни капли не сомневались в правильности нынешней российской позиции, когда мы заигрываем с теми, кто откровенно смотрит на сторону, но решили проявить бескомпромиссность к тем, кто хотя бы не строит против нас закулисные козни с враждебными силами.

Что такого хотел Лукашенко в союзном государстве, чего ему никак нельзя было дать? Пост президента? Да при желании можно было бы найти приемлемую формулу. Сделайте временный пост президента союзного государства без достаточных полномочий. Дайте ему честно поучаствовать в выборах и совершенно честно проиграть. Создайте для него пост вице-президента. Оставьте Белоруссии самый широкий статус национальной автономии и чтобы там молились на «батьку» до конца его дней. Дайте ему порулить чем-нибудь большим, чем Белоруссия. Он этого хочет. Помотайте его лет десять по всяким постам, а там, глядишь, он и сам устанет. Придумайте ещё сто вариантов – на то вы и цвет общества, элита, у вас в руках огромные возможности.

Он и его люди хотят сохранить контроль над белорусской экономикой? Да пусть сохраняют. Сколько весит белорусская экономика в сравнении с российской? Мизер. Отдайте им этот кусок, тем более что сейчас он и так им принадлежит. Дайте ещё немного сверху. Пусть занимаются бизнесом, пусть чувствуют себя на вершине жизни, пусть зарабатывают деньги и втягиваются в общую систему. Постепенно она их неизбежно ассимилирует, и они будут играть по общим правилам. В конце концов, Лукашенко просто смертный человек, он помрёт рано или поздно со всеми своими амбициями. Но два народа, два государства УЖЕ ОБЪЕДИНЯТСЯ. Неужели это того не стоит? Да они просто сольются с нами со временем по естественным причинам – мы действительно очень близки и пока всё ещё очень неплохо относимся друг к другу, кроме того, нас гораздо больше. Все бонусы, полученные Лукашенко и его людьми, окупятся сторицей.

В конце концов, Лукашенко действительно очень неудобный человек, но будем же выше этого, будем умнее и дальновиднее его. Он огрызается, как и любой более слабый лидер. У нас гораздо больше возможностей проявить стратегический расчёт. Эти возможности даны нам историей и завоёваны предыдущими поколениями, куда более дальновидными, чем мы.

Но нет, российская элита не идёт на это. Причин много, но самые важные, как видится, две. Первая - уже упоминавшееся нездоровое увлечение деньгами как смыслом жизни. Такое мировоззрение часто не позволяет смотреть за исторический горизонт. Как же можно отдать Лукашенко какой-то лакомый кусок (пусть и не очень большой)? Лакомые куски нам и самим нужны. Поэтому будем бороться за них до конца. Пусть даже это будет объективно вредить и последним союзникам, и нашим собственным перспективам. Да и нужна ли нам эта интеграция? Надо просто всё купить, и дело с концом. Вторая причина – российской элите трудно взять в толк, что Лукашенко рано или поздно помрёт, так как сама она (в большинстве своём) оценивает перспективы во временных масштабах, ограниченных продолжительностью личной жизни, а иногда и в масштабах собственного пребывания на той или иной должности. Интеграция - это дело долгое, от её плодов мы можем и не вкусить.

В общем, проблема, свойственная всему постсоветскому пространству – низкое общее качество элиты, не хватает настоящих «государственных мужей», мыслящих на том высоком уровне ответственности за будущее своей страны, на который занесла их судьба. К сожалению, это касается и России, и Белоруссии. В российском случае позитивные тенденции, конечно, есть (масштаб страны обязывает), но они развиваются медленнее, чем изменяется (и не к лучшему) ситуация вокруг России.

Конечно, многие возможности, к сожалению, уже упущены. Причём упущены ещё Ельциным и его внешнеполитической командой. Лукашенко давно понял, что он неплохо чувствует себя и без всякого союзного государства. Ещё лучше это поняла и белорусская элита. Поэтому простое устранение Лукашенко может и не решить проблему интеграции.

Но всё-таки тот самый исторический, уникальный шанс всё ещё есть. И суметь использовать его с наибольшим эффектом и с наименьшими потерями для будущего обеих сторон – вот действительно амбициозная задача для российской элиты, возможность доказать свою реальную эффективность в по-настоящему большой игре, а не в простом лавочном подсчёте прибылей. Сейчас же главное - прийти к компромиссу по конкретному нефтегазовому спору, показав всему миру, что это не фатальная проблема для перспектив (пусть и отдалённых) российско-белорусской интеграции. Надо сделать всё, чтобы нынешний спор за деньги не разрушил окончательно саму возможность дальнейшего сближения, независимо от того, кто на самом деле больше прав.

А попытки всё разрушить уже есть. Причём самые опасные из них те, которые делаются из лучших, верноподданнических побуждений. Особенно смешно слушать заявления некоторых российских политиков по поводу того, что «нам не по пути с недемократическим режимом Лукашенко». Если такие заявления рассчитаны на внешних наблюдателей, то просто смешно надеяться, что их за кордоном кто-то оценит. Впрочем, белорусы тоже не отстают, кроют лучших друзей со всей пролетарской дурью.

Вот хотя бы это надо, как минимум, взять под контроль. Должно же хватить ума, хотя бы не выносить сор из избы. Ведь если смотреть ещё дальше: пример российско-белорусской интеграции - это то, на что смотрят все остальные постсоветские государства. Как можно призывать их к сближению (тем более рассчитывать на это), если они воочию видят публичную грызню ближайших союзников? Нельзя и нашим недоброжелателям дать шанс продвинуть свои идеи, пользуясь распрями Москвы и Минска. Негативные последствия стратегического характера будут несопоставимы с тактическими выгодами.

Сергей Михеев – заместитель генерального директора ЦПТ

Версия для печати