02.03.2007 | Виталий Портников

Время Рамзана

Насупленный, а, может быть, просто строгий, Владимир Путин на встрече с без пяти минут президентом Чечни Рамзаном Кадыровым - это не просто протокольные кадры из телевизионных новостей. Это начало новой эпохи, эпохи настоящей самостоятельности Северного Кавказа. Самостоятельность напоказ, осложняемая внутричеченской борьбой и вооруженными столкновениями времен Джохара Дудаева, – это уже прошлое. Новая чеченская элита сделала из этого прошлого выводы. И если Ахмат Кадыров предпочитал не говорить об этих выводах вслух, то его сын ничего, по большому счету, не скрывает.

Вот в интервью Радио «Свобода» новый президент республики говорит о разногласиях с предшественником, Алу Алхановым: «В его окружении действовали вопреки чеченскому менталитету: Герман Борисович Вок, еще один товарищ, который прежде приезжал от русских с проверками, а мы отправляли его обратно, вручив тысячу рублей... Вот они сбили его с пути».

Сказанное – правда. Алханов – последний чеченский руководитель, пытавшийся еще действовать в интересах федерального центра, обществом отвергнутый, Москвой не поддержанный и оказавшийся не у дел. Алханова можно сравнить с другим, еще более трагическим персонажем чеченской истории – Асланом Масхадовым, попытки которого балансировать между стремлением полевых командиров к вольнице и желанием Москвы сохранить территориальную целостность страны не были поняты ни командирами, ни командующими. Но если потеря власти Масхадовым открыла путь к новой войне, то потеря власти Алхановым открывает дорогу к новой чеченской государственности. Государственности по-кадыровски. В этой государственности нет места чужакам, приезжающим «от русских». Нет места федеральным ведомствам: «До сих пор федеральные средства там и оставались. Была организация под названием «Дирекция». Были люди из какого-то Госстроя, Росстроя... От них в Чечню шел только запах денег. А около 40 процентов оставалось в Москве, в Моздоке... А наши здешние чеченцы за 5 процентов подписывали любые документы: мол, столько-то восстановлено. Что мы сделали? Сказали: мы - чеченцы, и не имеем право на откат, никому». Но есть место встречам с Путиным, словам о единстве (хотя, перечитав интервью Кадырова несколько раз, я нашел только такое выражение: «Если чеченцы найдут согласие и, как другие, станут хозяевами у себя, федеральный центр будет трудиться на наше благо») и призывам к соотечественникам забыть прошлое и вернуться домой.

Возможно, многие вернутся. Ведь Рамзан Кадыров – это Джохар Дудаев сегодня. Конечно, не Дудаев того периода, когда шла война, гибли солдаты и мирные граждане. Нет, другой – приведенный в республику российским руководством для борьбы с тогдашней администрацией Доку Завгаева, еще одного неудачливого политика, служившего «приезжавшим с проверками», а не чеченской элите. А, может быть, делавшие ставку на Дудаева тогда считали, что Завгаев просто не удержит Чечню? И те, кто сегодня делают ставку на Кадырова, тоже считали, что республику не удержит Алханов?

И те, в начале ельцинской эпохи, и эти, в конце путинской – правы. Кадыров удержит Чечню, если его не убьют, как отца. Но его укрепление рано или поздно приведет к новому конфликту с «проверяющими от русских». Продемонстрировав нежелание – или неспособность – поддерживать таких, как Завгаев, Масхадов, Алханов, Россия не просто многократно теряет республику, но программирует кавказское противостояние. И в этой ситуации поражает исключительно то, с какой завидной регулярностью Москва допускает одну и ту же ошибку.

Виталий Портников - публицист

Версия для печати