09.03.2007

«Путинская ротация элиты – эволюция, в отличие от ельцинской революции»

Генеральный директор Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий Федоров утверждает, что с приходом Владимира Путина к власти притока принципиально новых кадров в элиту не произошло: «Вся нынешняя элита вышла из 90-х. Просто те, кто сейчас в первых рядах, раньше были на втором-третьем плане. Начнем с президента. Он был председателем комитета по внешнеэкономическим связям мэрии Санкт-Петербурга, первым замом у Анатолия Собчака, главой ФСБ, секретарем Совета безопасности. А кем был Герман Греф? Одним из руководителей Санкт-Петербурга, потом перешёл в Мингосимущество на должность замминистра. Владислав Сурков занимал высокие посты в «Менатепе», ЮКОСе, «Альфа-банке», входил в руководство Общественного российского телевидения, еще до наступления эпохи Путина стал заместителем руководителя администрации президента. Подобных примеров можно привести множество».

- Но все же некая элитная смена состоялась. Что послужило ее причиной?

- Очень многие из первых рядов элиты 90-х дискредитировали себя. Морально обанкротились, продемонстрировали некомпетентность, вороватость, слишком увлеклись обслуживанием интересов своих иностранных друзей и покровителей. А по новым правилам, которые начала устанавливать новая власть, играть не смогли или не захотели. Но об этом чуть позже.

Вообще говоря, ротация в верхних эшелонах власти с приходом нового лидера – обычная практика. В США со сменой президента порядка 20 тыс. должностей становятся вакантными. Конечно, новый президент может на эти места снова назначить тех же людей. Но чаще всего он расплачивается должностями с активистами своей партии, а также с теми, кто его поддерживал – как правило, финансово. В этом же ряду, между прочим, посты послов в других странах – к нам в Россию тоже периодически приезжают из Вашингтона не кадровые дипломаты, а друзья и спонсоры вновь избранного президента.

Аналогичная традиция в России только формируется. С той лишь разницей, что в отличие от Америки у нас отсутствует предусмотренная законом практика, согласно которой у тебя есть три месяца, чтобы после победы на выборах расставить своих людей на ключевые посты. Но там к власти приходит представитель конкретной партии, связанный обязательствами перед ней и перед избирателем. У нас же президент скорее связан условиями «преемничества», т.е. обязан значительную часть постов оставить приверженцам своего предшественника. Именно такой конвенции, очевидно, придерживался Путин на своем первом сроке. Поэтому он не мог одномоментно осуществить массовую смену правящей элиты. В конечном итоге ротация все-таки произошла, но она была растянута на несколько лет. Поэтому «путинский» профиль элиты вырисовался в целом только к концу первого президентского срока Владимира Владимировича. Так, чтобы сменить премьер-министра, Путин дождался февраля 2004 года. Чтобы сменить главу администрации - конца 2003 года.

Замещение происходило постепенно и потому, что новый президент не хотел устраивать очередную кадровую революцию. Путин очень тщательно подбирает себе людей. Но это уже личностная особенность руководителя, а не системная характеристика – Ельцин, например, менял людей как перчатки.

Значительная роль государства в нашей экономике, наличие в госсобственности ряда монополий и сырьедобывающих компаний, их финансовая мощь и особое положение в народном хозяйстве – все это заставляет власть не ограничиваться перестановками в чиновничьем корпусе, но активно менять «топов» и в корпоративном секторе. Большинство из них были завязаны на прежнюю команду, а кто-то за годы «вольницы» привык вести себя чересчур самостоятельно, путать свою «шерсть» и государственную. Все эти люди оказались вынуждены покинуть свои посты, уступив место выдвиженцам нового поколения.

Менялись фигуры и в крупных негосударственных компаниях, причем не только на уровне менеджеров. Вспомним, например, изгнание Березовского из компаний, в создании которых он принимал непосредственное участие - «Сибнефть», «Русский Алюминий»… Созданные во многом благодаря политическим связям своих основателей (хрестоматийный пример тут дает «Сибнефть»), они вставили перед перспективой – исчезнуть или сменить политических патронов. Компании Березовского, благо он никогда не был в них единоличным владельцем, выжили и успешно развиваются, а ЮКОС, ключевой актив Ходорковского, оказался изъят и раздроблен.

Значимая доля властного обновления пришлась на региональный уровень. Поменялось большое число губернаторов, причем тоже неодномоментно. Процесс ускорился в результате введения нового порядка избрания губернаторов, но первые перемещения начались раньше. Путин изначально был заинтересован в том, чтобы поставить на ключевые посты в проблемных или стратегически значимых регионах своих людей. Как только находились подходящие кандидатуры, а также поступали предложения со стороны региональных бизнес-элит, которые претендовали на те или иные посты, происходило обновление в губернаторском корпусе. Ну и фигуры, окончательно дискредитировавшие себя, удалялись из власти под разными предлогами и разными способами, не исключая заведения уголовных дел.

Принято характеризовать путинскую элиту как силовую. Губернаторами действительно стали высокие чины из ФСБ (тот же Владимир Кулаков в Воронеже) или МВД (Сергей Морозов в Ульяновске) и Минобороны (Борис Громов в Московской области). Но, с другой стороны, пришли и молодые бизнес-менеджеры – Александр Хлопонин в Красноярске, Дмитрий Зеленин в Твери. Губернаторами при Путине также становились профессиональные политики регионального уровня, которые никак не могут быть отнесены к силовой или бизнес-элите. Новый астраханский губернатор Александр Жилкин прекрасный тому пример.

Поэтому нельзя говорить, что у региональной элиты появилось принципиально новое лицо. Скорее, она приняла новые правила игры, продиктованные сверху. Одна часть ярких регионалов ельцинского розлива переместилась с первых мест на вторые, другая – вообще ушла в тень и «не отсвечивает», дожидаясь лучших времен. Более скованно, я бы сказал – «корпоративно» стали вести себя такие лидеры губернаторской вольницы 90-х, как Муртаза Рахимов, Минтимер Шаймиев, Егор Строев. Символом их отказа от федеральных амбиций стала замена Строева Мироновым на посту председателя Совета Федерации. Шаймиев же был вынужден скорректировать республиканскую конституцию, сильно урезав былую «суверенность» Татарстана.

- Но если элита качественно не меняется, а лишь «принимает новые правила игры», способна ли она устойчиво придерживаться этих правил?

- Очень хорошо, что переформатирование элиты произошло не по репрессивной модели, как это в российской истории регулярно бывало раньше. Никто почти никого не высылал и не уничтожал. В отличие от явно революционной смены элит в 90-х годах. Номенклатура тогда была вынуждена сильно потесниться и уступить свое место «разночинцам», людям, которые при советской власти были вообще никем либо принадлежали к сомнительной, с точки зрения советской власти, прослойке – интеллигенции. Они вдруг превратились в профессиональных публичных политиков, избирались во власть, кто-то возглавил министерства, кто-то – целые регионы.

Путинская ротация элиты гораздо мягче и носит эволюционный характер. Был срезан небольшой верхний элитный слой, напрямую связанный с наиболее агрессивными и амбициозными фигурами позднеельцинских времен. Все потеряли только те, кто не смирились с фактом неожиданной для них самостоятельности нового президента и попытались навязать ему свое понимание, как строить политику страны. Это прежде всего такие символы 90-х, как медиа-магнаты – Гусинский и Березовский. На замену им выдвинулись профессионалы-телевизионщики, не претендующие на самостоятельную политическую роль – Эрнст, Добродеев, Кулистиков.

Постепенно сошли со сцены и те, кто упорствует в заблуждении, что солнце на нашей планете встает только на Западе: Касьянов, Илларионов... Зато либералы, нашедшие общий язык с новой властью, остались в первых эшелонах элиты, а кто-то (как Греф, Кудрин) и резко укрепил свое в ней положение. Правда, «старым» либералам пришлось изменить формат существования, как, например, Чубайсу или Волошину. Такие люди сохраняют вес и влияние. Будут они, как мне кажется, востребованы и следующим президентом.

- Включение представителей «прошлых» элит во власть – сильная ее сторона или слабая?

- С одной стороны, власть руководствуется естественным желанием не порождать себе новых врагов. С другой, осознает дефицит профессиональных кадров. Ведь два важнейших требования к рекрутируемым в элиту «новобранцам» - лояльность и компетентность – совпадают далеко не всегда.

Многие знаменосцы ельцинской эпохи сохраняют львиную долю прежних взглядов, но жесткой оппозиции Путину избегают. Ведь всем очевидно, что курс, который сегодня проводится, не является раз и навсегда заданным до деталей, он во многом ситуативен и может корректироваться. Не говоря уже о том, что «преемник» может довольно сильно поменять его в зависимости от потребностей времени.

Очевидно, что в будущем последуют достаточно серьезные изменения, и некоторые люди из ельцинской эпохи вновь будут востребованы. Но при двух условиях – они должны быть профессионалами и уметь играть по правилам. Те, кто смогли себя так зарекомендовать, остаются в актуальном кадровом резерве. Например, после того как Чубайс завершит реформирование энергетического комплекса, он тоже не останется без работы. И почему-то у меня есть уверенность, что этой работой будет не частный бизнес.

- Представители власти время от времени говорят о необходимости воспитания новых элит. Они сознают всю ненадежность сегодняшнего элитного консенсуса?

- Воспитывать нынешнюю элиту бессмысленно, потому что она уже сформирована и сгруппирована по различным кланам. Все уже знают, кто на кого ориентируется и кто за кого будет играть. С другой стороны, никто из кандидатов в преемники не обладает достаточными ресурсами, чтобы административным путем устранить конкурентов. Очевидно, что преемник, кем бы им ни был, будет вынужден сохранить ряд значительных постов за представителями конкурирующих кланов. И это тоже гарантия от очередной революции в элите.

Что касается эволюции, то она, вероятно, будет ещё более мягкая, чем при Путине. Путин рекрутировал людей, знакомых ему лично из разных источников, которых было не так уж много. КГБ, питерская администрация, отчасти Ленинградский государственный университет – пожалуй, все. Эти люди уже никуда не уйдут, в будущем последует лишь некоторая перетасовка на постах. Вполне возможно, что никуда не уйдет и сам Путин, который найдет себе значимое место в новой элитной конфигурации.

Конечно, я сейчас говорил об инерционном сценарии. Нельзя исключать возможность различных кризисов, как по внутренним, так и по внешним причинам. Что это будет, очередное снижение цен на нефть, нарушение одной стороной соглашений – можно лишь гадать. Все зависит от того, выдержит ли новая система власти испытание или даст слабину. По сути, от этого и будет зависеть скорость смены элиты в 2008-2012 годах.

Что же касается дискуссии о подготовке и выращивании новых элит, она ведется уже лет десять. Задолго до Путина заговорили о том, что элита безответственна, корыстолюбива, озабочена только сиюминутными проблемами и не способна планировать даже на среднесрочную перспективу (не говоря уже о долгосрочной), не имеет твердых моральных ценностей, непатриотична и носит компрадорский характер. Все упреки, которые можно бросить в адрес элиты, были брошены еще при Ельцине, с тех пор их набор особо не поменялся. Однако найти чудодейственный рецепт пока никому не удалось.

- Но хотя бы попытки предпринимались?

- Перечислю несколько свежих примеров. Их было несколько. Во-первых, создание в 2001 году партии «Единая Россия» стало попыткой особым образом реорганизовать элиты, выделив из них людей, имеющих перспективу карьерного роста и включенных во власть.

Появление «Справедливой России» свидетельствует о том, что не включенных оказалось слишком много. Среди них много влиятельных персон, причем не только в регионах, но и на самом верху власти. Они понимают, что после 2007 года произойдет существенное переформирование в элите и не желают оказаться за бортом. Те, кто имеют определённое влияние при Путине и могут лишиться его при преемнике, смогли запустить альтернативный партийный проект. Создание «Справедливой России» - это гарантия от выбрасывания из политики тех элит, которые оказались не включенными в «Единую Россию».

Сами «единороссы» сегодня имеют немало проблем. Корневая заключается в нежелании самой власти, как это называется, «надеть партийные вериги», в нежелании людей, занявших посты во власти благодаря либо всенародному избранию (речь идет о Путине), либо клинтелльным отношениям с президентом, поставить над собой еще какую-то дополнительную инстанцию в виде партии. Для президента такая инстанция – народ, для его назначенцев – президент. Соответственно, партия не интересна никому. Она нужна лишь главе государства как некий институциональный инструмент обеспечения стабильности и преемственности власти. Как гарантия того, что с его уходом в стране все не перевернется и сделанное им не будет предано забвению.

«Единая Россия» в свое время мыслилась вторым изданием Либерально-демократической партии Японии. Как известно, основные конфликты в японской политической системе разрешаются не в межпартийном пространстве, а внутри правящей партии. В ЛДПЯ существует несколько фракций, которые взаимодействуют по определённым правилам на основе коалиционного соглашения. Если сегодня премьер-министром становится политик от одной фракции, то через несколько лет этот пост переходит к другой фракции. Никто не в накладе. Все понимают, что их не «кинут».

У нас же этой культуры компромисса и взаимного доверия нет. Поэтому завлечь все основные группировки элиты в «Единую Россию» не удалось. Показательна в этом плане попытка, предпринятая осенью прошлого года, когда было оглашено, что в ЕР вступят руководители двух госкомпаний, Владимир Якунин и Сергей Чемезов. Очень влиятельные фигуры с огромными возможностями, которые никогда не были засвечены ни в одном партийном проекте. В итоге Чемезов вступил, а Якунин - не захотел рискнуть собственным авторитетом, автономией, постом, наконец, чтобы работать на партийный проект, который сегодня воспринимается не как корпоративное дело всей российской элиты, а как дело рук отдельных личностей и кланов.

- Получается, что нашу элиту консолидировать не удалось?

- Она выросла в условиях тотального взаимного недоверия, использования нецивилизованных приемов борьбы, когда каждый работает только на себя, а договора заключаются лишь для того, чтобы завтра быть нарушенными. Это характерно для представителей элиты всех функциональных областей и политических окрасок. Возьмите того же самого Явлинского. Сколько раз он заключал соглашения с СПС, а на следующий же день разрывал их?

Наша элита выросла в ситуации вялотекущей гражданской войны. В то же время она не привыкла рассматривать страну как достояние, которое получено в наследство от предков и должно быть передано потомкам. Соответственно, представители элиты не соотносят свои интересы с интересами страны в целом. Поэтому люди не готовы объединиться под знаменами какого-то долгосрочного проекта, чья задача создать устойчивую систему, которая не будет разрушена следующим и постследующим президентом. Для элиты все эти проекты - миф, очередной способ обмануть её и вовлечь в какую-то махинацию. Вот и создание «Единой России» многими было воспринято как попытка одной группировки, волею судеб оказавшейся у власти, утвердить свое господство, не допустив к разделу пирога никого из посторонних. И вступление в партию воспринимается в худшем случае как страховка от того, что тебя могут лишить собственности и власти, а в лучшем - как возможность спокойно досидеть до смены власти и, обладая информацией и статусным положением, обеспечить свое будущее. При такой психологии партийность – это просто способ разнюхать, куда же дует ветер, чтобы вовремя покинуть тонущий корабль и прибиться к более удачливой группе соискателей чинов и капиталов.

- Как доминантная партия «Единая Россия» не состоялась?

- Если она все-таки получит на думских выборах голоса 45% избирателей, тогда можно будет говорить, что доминантное положение партия сохранила. Другое дело, что потом последует еще один тест. Речь о выборах 2008 года и тех обязательствах, которые примет на себя следующий президент. Не обязательно внешних и формальных, гораздо важнее реальные обязательства. Если партия большинства будет допущена к формированию правительства, к замещению ряда других вакансий (при Путине ей это фактически не удалось), то шансы сохранить свое первенство ЕР получит. Но она уже не будет классической доминантной партией, поскольку с ней будет конкурировать альтернативная партия власти, «Справедливая Россия». Своим фактом существования СР создает элите возможность перебегания из партии в партию. Впрочем, если люди будут бегать между двумя системными партиями, опасности для системы не будет.

- Возвращаясь к проектам по созданию новой элиты. Первым была «Единая Россия». А вторым?

- С некоторой долей осторожности можно говорить о движении «Наши». Если оно не умрет, то имеет шансы произвести из своих рядов определённое количество элитариев. Тем более что пример «Наших» уже подвиг «единороссов» создать собственное молодежное движение - «Молодая гвардия». А молодогвардейцы активно используют региональные выборы как трамплин для продвижения своих политиков на уровне субъектов федерации. Их проект «Политзавод» прямо обещает победителям конкурса места в региональных собраниях. Это, как вы понимаете, очень эффективный путь имплантирования в элиту новых людей.

Хотя, признаться, молодых в элите мало кто ждет. Эта проблема ощущается уже сегодня, что показывает судьба победителей «Политзавода». В интересах «Единой России» исправить свой имидж партии «жирных котов». Но на местном уровне молодые оказываются невостребованы, ибо места, на которые они претендуют, давно заняты кем-то другим.

Поэтому молодые люди в «Единую Россию» идут неохотно. Они понимают, что наша политика в основе своей по-прежнему номенклатурна. В бизнесе же или на госслужбе гораздо больше возможностей быстро сделать свою карьеру.

Приток свежей крови необходим. Понятно, что через 8-12 лет действующее поколение «единороссов» станет утрачивать дееспособность. Все сегодня вздыхают по советской системе подготовки кадров, мол, людей тогда по тридцать лет вели к должностям секретарей обкомов. Осуществляются попытки воссоздать эти механизмы. Но получаются суррогаты. «Единой России» всего несколько лет, она не прошла испытание на прочность, и люди туда идти побаиваются, не исключая её распада после 2007-2008 годов (как это десятилетием раньше случилось с НДР). С другой стороны, в России не работает принцип меритократии, т.е. продвижения по заслугам, и в политике он работает меньше, чем где бы то ни было. Это сильно демотивирует молодых идти в политику.

- Чем грозит нынешней системе власти появление «контрэлиты», включившей в себя многих ярких представителей оппозиции?

- Я не думаю, что у неё что-нибудь получится. Особенно в том ее составе, который представлен в «Другой России» и Всероссийском гражданском конгрессе. На мой взгляд, там собрались люди, лишенные на ближайшие годы серьезных перспектив. Они могут лишь претендовать на роль коллективного Герцена и финансироваться Западом по остаточному принципу. Идеологически они слишком марионеточны и разношерстны. Единственная их идея: «Путина - геть!». Но она не поддерживается абсолютным большинством россиян. После того как Путин на пике развития страны покинет пост президента, я думаю, возникнет путинский миф, подобно наполеоновскому и деголлевскому мифам во Франции. Люди, которые построили свою карьеру на рассказах, какой Путин убийца и гробовщик, не имеют в нашей стране будущего.

Но в то же время показательно, что сегодня оппозиционеры пытаются заниматься политической деятельностью не только из Лондона и Тель-Авива, но и непосредственно в России. Такого не было ни при царях, ни при генсеках. И то, что власть делает все для их маргинализации, но не уничтожения или изгнания из страны, это новое слово для российской власти. Весьма вероятно, кто-то из нынешних критиков Кремля в будущем покинет стан радикальной оппозиции и перейдёт на сторону власти, повторив путь Глеба Повловского. Где бы вы в 1993-1994 году нашли более жесткого критика ельцинской системы? А уже в 1996 он ковал победу Ельцина на президентских выборах. Поэтому я не исключаю, что тот же Станислав Белковский в 2008 году вдруг окажется пиарщиком председателя какой-нибудь крупной сырьевой госкомпании.

- Вы как социолог имеете представление о требованиях простых людей, выдвигаемых ими к элите. Каковы эти требования?

- Если пользоваться результатами соцопросов, то будущее нынешней элиты в ее прошлом. И надо полностью заменить ее людьми наподобие тех, которые составляли брежневскую элиту. Именно она является для народа эталоном верхушки общества. Не по моральным и личностным критериям, не по яркости ее отдельных представителей. Всего этого в избытке и сейчас. Современной элите, по мысли граждан, требуется другое. А именно: ответственность за страну, высокий уровень альтруизма и бескорыстия, отказ от спайки с крупным бизнесом. Люди до сих пор не верят в победу власти над «олигархами». Они убеждены, что не «олигархи» работают на власть, как это нам рассказывают, а власть – на «олигархов». И ругают Путина за избыточную мягкость к ним.

Что положительного говорится о представителях нынешней элиты? То, что они, пользуясь выражением Юлии Латыниной, все всплошь «мужики с яйцами». Твердые, уверенные, целеустремленные, компетентные. То есть элита у нас в целом плохая, но при этом каждый ее представитель компетентен и грамотен. Власти знают, что делать для страны, но не хотят, потому что нет у них моральных ценностей, они их растеряли. Все свои таланты и умения они тратят не на то, чтобы поднимать страну, а на набивание карманов и пристраивание своих родственников.

Таким образом, положительные качества, которые, с точки зрения обывателя, уже наличествуют у элиты, умножаются на ноль. И здесь все равно, кто является их носителем, военные, чекисты или бизнесмены.

- Какие качества необходимы элите с вашей точки зрения?

- Я бы говорил о договороспособности. Всем «элитариям» предстоит жить в этой стране. И поэтому во внутриэлитных конфликтах нельзя использовать «абсолютное оружие». После них не должна оставаться выжженая пустыня.

Второе – это почвенничество в хорошем смысле слова. Советский, навязанный сверху государственный патриотизм породил отвращение к патриотизму вообще. Вопреки советской пропаганде мы стремились создать себе свой собственный уютный мирок. Что происходило в стране, нас не интересовало. Падение СССР лишь легализовало наше нежелание заботиться об общем благе, непонимание, зачем вообще такая забота нужна. «Обогащайтесь и не думайте о других!» - вот всеобщий принцип, едва не ставший официальной идеологией. Сегодня пришло осознание ограниченности такого подхода. Нельзя публично разбрасываться миллионами, когда у тебя треть страны находится у черты бедности. Нельзя действовать, исходя из того, что у тебя есть замок на Лазурном берегу, полмиллиарда в швейцарском банке и в случае чего ты отсюда легко и быстро «свинтишь». Имея такую заначку, ты никогда не будешь серьезно бороться за свою страну, за свое в ней место, за будущее своих детей, которое зависит от общей ситуации в России.

Третье – глобальные амбиции. У нас часто встречается: купил человек завод, получает по 3-4 миллиона прибыли ежемесячно и радуется. А почему бы тебе не построить глобальную компанию, которая будет продавать продукцию твоего завода в любой точке мира? Подобные амбиции есть у корейцев, китайцев, они подходят ко всему миру как к территории освоения. А у нас люди не хотят выезжать даже за пределы Садового кольца, если это не связано с поездкой на Бали. Они не хотят мыслить глобально.

Четвертое - это умение мыслить стратегически, на годы вперед. Таковую способность сейчас пытаются развить некоторые крупные бизнесмены. Олег Дерипаска говорит, что его не интересуют сферы бизнеса, где нельзя построить стабильную компанию, которая будет функционировать хотя бы 50 лет. Алексей Мордашов заявляет, что думает о том, что будет с «Северсталью» не завтра, а в эпоху без металла, в которую рано или поздно вступит мир. Но то, что проскальзывает в высказываниях отдельных, самых продвинутых бизнесменов, должно беспокоить нашу элиту в целом! Мы должны исходить из того, что на нас наша страна не заканчивается. Этого пока нет.

Три названных качества, полагаю, надо прежде всего воспитывать и культивировать в российской элите. Все остальное – «высокоморальность», «бессеребничество» и т.п. - попросту демагогия. Я лично думаю, что наша элита на сегодняшний момент здоровая. У нее есть воля к жизни, здоровая агрессивность, но эту энергию и волю к жизни надо цивилизовать и окультурить.

Версия для печати