20.06.2005 | Татьяна Становая

КРИЗИС В РЕСПУБЛИКАХ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА?

Федеральный центр принимает или готовится принять ряд принципиальных кадровых решений по республикам Северного Кавказа: в Северной Осетии был назначен новый глава республики, возможно, готовится смена руководителя Дагестана. Тем временем и в Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии социально-политическая обстановка остается весьма напряженной. В Дагестан были даже введены войска МВД. После "утечки" доклада Дмитрия Козака о ситуации в Южном федеральном округе, СМИ заговорили о масштабном кризисе Северного Кавказа.

Проблема республик Северного Кавказа стала приобретать особенно острую форму в последний год. Между Северной Осетией и Ингушетией усилилась приграничная напряженность в связи с бесланской трагедией. В Дагестане и Ингушетии участились случаи нападения на органы власти со стороны боевиков, а также резко активизировалась оппозиция. В Карачаево-Черкесии опять обострился конфликт между двумя кланами, который в прошлом году чуть не привел к "революции". В Кабардино-Балкарии усилились межнациональные противоречия на фоне реформы местного самоуправления. На этом фоне Кремль вынужден принимать кадровые решения, а также попытаться не допустить дальнейшей дестабилизации ситуации.

Проблема республик Северного Кавказа носит системный характер. Общество в этом регионе является традиционным, что определяет и сущность самой власти, формируемой на основе клановой борьбы. Это влечет высокую степень коррупции, а почти феодальный уклад экономики сохраняет крайне низкий уровень жизни. Все республики Северного Кавказа дотационны - в среднем около 70% бюджетов формируется за счет федеральных субсидий и субвенций. Клановый и этнический характер власти в республиках Северного Кавказа существенно затрудняет контроль над нею со стороны федерального центра.

Ранее Кремль использовал в отношении национальных республик стратегию координации политики с действующими правящими кланами. Ситуация стала меняться в 2001-2002 годах. Так, в 2001 году в Чечне была предпринята первая попытка инкорпорировать внутрь властной системы человека, не связанного с правящим кланом и лояльного федеральному центру: после назначения главой республики Ахмата Кадырова, премьер-министром Чечни был назначен Станислав Ильясов. Однако и Ильясов, и его преемники Михаил Бабич и Анатолий Попов, были "вытеснены" из республики. Тем самым получалось, что лояльный Кремлю чиновник, прибывший "извне", практически не способен прижиться в системе власти республики, даже такой зависимой от федерального центра как Чечня.

Более того, если он остается на своем посту, то может быть адаптирован и оказаться не столько проводником воли федерального центра внутри республики, сколько "адвокатом" правящего клана перед лицом Кремля. Это и можно наблюдать сейчас на примере нынешнего премьера Сергея Абрамова, который уже в большей степени считается человеком кадыровского клана, а не Кремля.

В 2002 году впервые была предпринята попытка провести на пост главы республики Северного Кавказа "чужака", хотя и этнически родственного населению республики: в Ингушетии в ходе президентских выборов при активной поддержке федерального центра был избран "чекист" Мурат Зязиков. Тогда удалось преодолеть сопротивление влиятельного клана Гуцериевых, который поддерживал прежнего главу республики Руслана Аушева. Аушев не устраивал Кремль в связи с тем, что при нем Ингушетия считалась "местом отдыха" чеченских сепаратистов, а сам Аушев часто критиковал федеральный центр за политику в отношении Чечни. С задачей снижения "чеченского влияния" на власть Ингушетии Зязиков более или менее справился, однако столкнулся при этом с другой проблемой: ростом террористических актов со стороны боевиков в отношении органов власти. Самому Зязикову пришлось пережить несколько покушений, причем сам он так и не сумел обрести весомый авторитет внутри республики. Самый серьезный удар по Зязикову был нанесен летом прошлого года: тогда боевики на несколько часов захватили административные здания, принадлежащие МВД и ФСБ в Ингушетии, а затем сумели скрыться.

Последнее время ситуация в республике также обостряется, но уже в связи с возобновлением осетино-ингушского конфликта. Оппозиция в лице движения "Ахки-Юрт" и депутата народного собрания Мусы Оздоева в марте этого года заметно активизировалась на фоне предстоящей реформы местного самоуправления, задевающей проблемы принадлежности Пригородного района. Оппозиция потребовала возвращения территории и отставки Мурата Зязикова. Правда, оппозиция не намерена использовать силовые методы, понимая, что федеральный центр никогда не поддержит подобные акции.

Это значит, что инструментарий воздействия на власть весьма ограничен и, следовательно, мало эффективен. В то же время сам Зязиков активно идет на переговоры, и в конце апреля ему удалось договориться о прекращении акций протеста (хотя оппозиция пообещала вновь выйти на улицы в сентябре, если не будет решен вопрос Пригородного района). В целом же речь идет лишь о временно замораживании крайне острой проблемы осетино-ингушского конфликта. В начале прошлой недели Зязиков был переутвержден президентом Ингушетии без особых проблем. Все это происходило на фоне публичной поддержки его деятельности со стороны президента России Владимира Путина.

Тем временем проблема Пригородного района стала главной при решении об уходе в отставку президента Северной Осетии Александра Дзасохова. В Северной Осетии Кремль не пошел по пути инкорпорирования "извне" лояльного федеральному центру человека, согласившись с назначением на место Дзасохова его "протеже" - спикера парламента Таймураза Мамсурова. Напомним, что после трагедии в Беслане особенно остро звучали требования об отставке Дзасохова, но Кремль, не желая создавать прецедент, попытался урегулировать конфликт при посредничестве полпреда президента в Южном федеральном округе Дмитрия Козака. Сейчас отставка также не была прямо связана с бесланской трагедией и стала следствием недоговороспособности Дзасохова по Пригородному району, план урегулирования ситуации вокруг которого предложил Козак.

Однако проблема кадрового решения в данном случае как раз и заключается в том, что назначение по схеме "преемник" лишь консервирует проблемы, а не решает их. Не исключено, что Мамсуров придерживается аналогичной позиции по Пригородному району, что и Дзасохов, и здесь он также становится заложником ситуации - принятие плана Козака может привести к обострению политической обстановки в республике, а его отклонение - к напряженности с ингушами. Это особенно важно на фоне общего обострения осетино-ингушских отношений: осетины винят ингушей в бесланской трагедии. Проблема "преемничества" осложняется и тем, что новый лидер в первое время заведомо является более слабой фигурой, чем его предшественник.

Однако, судя по всему, именно эта схема будет применена и в Дагестане. Там ситуация сейчас также обостряется. 15 июня главнокомандующий внутренними войсками МВД России генерал-полковник Николай Рогожкин заявил о начавшемся процессе увеличения контингента внутренних войск в Южном федеральном округе, особенно в Дагестане. 8 июня 150 жителей станицы Бороздиновская Шелковского района Чеченской республики перекрыли федеральную трассу "Кавказ" на участке, где ее пересекает дорога Кизляр - Грозный. Они требовали освобождения 11 жителей станицы, захваченных 5 июня в ходе спецоперации, которую провели там бойцы батальона чеченского спецназа "Восток" под руководством Ямадаева. Проблема терроризма является для Дагестана наиболее острой. Только в июне там было совершено несколько акций: взрыв газопровода, подрыв автобуса, покушения и убийства в отношении представителей органов власти.

Политическая борьба в республике носит во многом этнический характер. В республике преобладают четыре основных этноса: самые крупные аварцы и даргинцы. Все значимые посты распределяются по квотному принципу: глава Госсовета - даргинец, председатель Народного Собрания - аварец, председатель правительства - кумык. Тем самым, с 1991 года высший пост в Дагестане занимает даргинец Магомедали Магомедов. Аварцы - самая крупная этническая группа - уже много лет пытается вернуть себе руководство республикой. Например, в августе прошлого года городское отделение внутренних дел Хасавюрта (поддержанное мэром города аварцем Сайгидпашой Умахановым) отказалось подчиняться МВД республики. Умаханов является единственным публичным давним оппозиционером лично Магомедова и возглавляет так называемый "северный альянс" против республиканских властей.

Политическая активизация аварцев связана со скорым уходом Магомедали Магомедова. В следующем году ему исполнится 76 лет: в это же время будет ликвидирован пост председателя Госсовета и введен институт президента. Закон об этом был принят в 2004 году: тем самым, Магомедову давалось два года для того, чтобы обеспечить мягкую передачу власти. Однако есть основания полагать, что отставка может состоится раньше. 15 июня в день рождения Магомедова президент России Владимир Путин подписал Указ о награждении его Орденом "За заслуги перед Отечеством" 1 степени. Это беспрецедентный случай, когда региональному лидеру вручается фактически высший орден страны (его удостаивались лишь бывший президент России Борис Ельцин и президент Франции Жак Ширак). Как известно, в России часто принято перед отставкой награждать лидера всякими почестями. Полпред президента в Южном федеральном округе высказался весьма туманно насчет слухов о скорой отставке главы Госсовета Дагестана. Он заявил, что "Магомедали Магомедович является

Председателем Госсовета республики, и никаких иных решений относительно смены власти на сегодняшний день не существуют. Я могу твердо об этом сказать". Многие СМИ расценили эти слова как свидетельство намерений Кремля оставить Магомедова у власти.

Однако в действительности, слова Козака могут означать, что Магомедов "на сегодняшний день" останется главой республики, чего нельзя сказать про гипотетическое "завтра" - к тому же если инициатива будет принадлежать самому Магомедову. Вполне возможен вариант, при котором его "преемником" станет не даргинец, а именно аварец. В качестве одного из вероятных кандидатов можно назвать директора Махачкалинского морского торгового порта аварца Абусупьяна Хархарова: он сохраняет тесные отношения с кланом Магомедова и даргинцами в целом, а также признается в качестве авторитета и среди "своих" - аварцев.

Тем временем, политический кризис созревает и в Карачаево-Черкесии. 10 июня по инициативе фракции "Единая Россия" было перенесено заседание Народного собрания, на котором ряд оппозиционеров хотели поставить вопрос об отставке президента республики Мустафы Батдыева. Все это является следствием прошлогоднего обострения ситуации, когда были убиты депутат народного собрания и еще шесть жителей республики. Напомним, что в ноябре прошлого года, с требованиями отставки президента было захвачено здание администрации Карачаево-Черкесии. После переговоров с Дмитрием Козаком, ситуацию удалось временно урегулировать. В данном случае речь идет не о межэтническом конфликте, а о конфликте экономического характера между кланами одной национальности - карачаевцами.

В другой республике - Кабардино-Балкарии разгорается межэтнический конфликт. На фоне проведения реформы местного самоуправления, между Эльбрусским районом (преимущественно балкарцы) и республиканским центром (контролируется кабардинцами) растут противоречия. На протяжении июня в Эльбрусе проходят постоянные многотысячные акции протеста против нового закона о местном самоуправлении, который фактически делает курортную зону Эльбрус центром республиканского значения (это главный экономический ресурс региона). Глава администрации Эльбруса Хазир Макитов оказался под угрозой отставки, а в районе был введен пост спецпредставителя президента, функции которого почти полностью дублируют полномочия Макитова. Население Эльбруса требует оставить Макитова в должности, отменить закон о местном самоуправлении и не признают легитимность спецпредставителя президента а Эльбрусе.

Обострение конфликтов в республиках Северного Кавказа связано с кризисом клановой системы: высоким уровнем коррупции, бедностью, неразвитостью экономики, которую в условиях всевластия кланов не могут прийти внешние инвесторы. Как видно, тактика Кремля направлена на то, чтобы, с одной стороны, не идти на поводу оппозиции и поддерживать правящие кланы в борьбе с их конкурентами. Однако, с другой стороны, при этом делается попытка в целом снизить клановый характер системы власти. Это подтверждается докладом полпреда президента в Южном федеральном округе Дмитрия Козака: в нем он обозначил основные проблемы властных элит республик Северного Кавказа: клановость и падение авторитета правящих элит. Фактически речь идет о системном кризисе власти.

Выход из кризиса предполагается путем постепенного снижения клановости власти, но при сохранении преемственности и властных позиций основных правящих элит. В частности, речь идет о том, чтобы в случае переназначения или назначения "преемника" лидер республики соглашался на более жесткий контроль со стороны федерального центра. Процедура переназначения или ввода во власть "преемника" с последующим "трудоустройством" бывшего главы республики позволяет провести торг по поводу основных "больных" тем внутри региона. Однако по большому счету все это ведет к консервированию, смягчению или откладыванию решения наиболее острых вопросов: у федерального центра весьма ограничены возможности по их разрешению. Резкие движения, в том числе и в кадровой политике, могут нарушить баланс сил внутри регионов и усугубить существующие конфликты. А паллиативные меры кадрового характера, как показывает опыт Чечни и Ингушетии, могут оказаться неэффективными.

Версия для печати