30.03.2007

Сергей Марков: «Нам нужно переформатирование элит от олигархии к аристократии»

Руководитель Института политических исследований, член Общественной палаты Сергей Марков считает, что в случае с российскими элитами стоит говорить не об их ротации с приходом Владимира Путина, а о переформатировании: «Дело не в смене состава, а в смене принципов и места людей в элите. Элита 90-х отличалась несколькими основными качествами. Благодаря наличию этих качеств определенные люди стали элитой. Первое – это сила. Слабые в условиях жесточайшей конкуренции, «свободы джунглей» 90-х годов просто не выживали. Второе - ориентация на деньги, которые в условиях распада социальности были единственным относительно надежным ресурсом. Те, кто оказывались его лишены, из элиты были выброшены. Третье качество - способность выживать в крайне агрессивной и сложной среде, умение очень быстро меняться, вплоть до трансформации структуры личности».

Эти три характеристики были базовыми для тех людей, которые стали элитой в 90-е. В целом они сохранили свои позиции и в 2000-е годы. Произошло лишь некоторое перераспределение статусов. Резко увеличился вес людей, связанных с силовыми структурами государства. Однако дело в том, что силовики уже в 90-е уже входили в элиту. То есть на пороге 90-х и 00-х годов произошла не смена элиты, а ее переформатирование.

- Что же стало причиной переформатирования?

- В основу элитной иерархии было добавлено несколько новых принципов. Среди них важнейший – признание главенствующей роли государства. Второй – признание суверенитета страны. Те, кто не согласились с этим принципами, были исключены из элиты. Но таковых было абсолютное меньшинство. Остальные в той или иной мере включили эти принципы в структуру своей деятельности и систему мотиваций. Собственно, степень соответствия того или иного звена элитной конструкции этим новым принципам и послужила критерием, по которым осуществлялось переформатирование. Для очень маленького меньшинства эти принципы стали условием их входа в элиту или выхода из нее. А для большинства элиты новые принципы стали условием смены места в элитной системе. В результате кто-то резко пошел наверх, кто-то, напротив, потерял в статусе. Но хотя только ничтожное меньшинство вообще было исторгнуто из системы, ее организация поменялась, трансформировались системообразующие принципы, на которых строится система элит.

- В 90-е национальный суверенитет и доминирование государства элитой не признавались?

- Государства тогда, по сути, не было. Как не было и политической силы, готовой навязать эти принципы элите.

- Что же произошло в самом конце 90-х?

- Возник массовый общественный запрос на восстановление роли государства. Что важно, запрос этот формировался при активном участии собственников. В хаотических 90-х они получали активы и зарабатывали капиталы, поэтому сильное государство им было не нужно. Однако потом пришло время защищать накопленное, и здесь было не обойтись без усиления государственных институтов.

Что касается крупных собственников, они к тому времени уже начали чувствовать внешнюю конкуренцию и давление внешней среды. Какая-нибудь «цветная революция» в России могла привести к отъему у них бизнеса и капиталов. Если раньше западные бизнесмены боялись приходить сюда ввиду установившегося в стране «бандитского капитализма», то теперь, когда он несколько цивилизовался, прежних страхов уже не стало. И западники возжелали забрать здешнюю собственность подешевке, пока ее капитализация не пришла в соответствие с реальной рыночной, как говорят инвестиционные аналитики, «справедливой ценой». Поэтому крупные российские предприниматели также стали использовать принцип суверенитета для защиты своей собственности.

- Иными словами, крупный бизнес сегодня солидарен с властью.

- Абсолютно. Власть выражает в том числе интересы крупного бизнеса. Может быть – прежде всего.

- Чем же тогда был вызван демарш Ходорковского?

- В обмен на защиту власть требовала у крупного бизнеса гарантий его лояльности. Ходорковский же выступил против обеих новых требований, выдвигаемых властью к элите - и против доминирующей роли государства, и против суверенитета, поскольку захотел создавать свободные альянсы с западниками. Власть справедливо расценила его деятельность как большую угрозу, ведь Ходорковский вообще мог стать прямым проводником иностранного влияния.

- Как к Ходорковскому относился крупный бизнес?

- С интересом смотрел на его битву с государством. Олигархи сохраняли нейтралитет, но в случае победы Ходорковского вернулись бы к старой ельцинской парадигме взаимодействия государства и бизнеса. Ходорковский и чуть ранее Березовский были главными, кто выступил против новых принципов.

Однако неверно говорить, что крупный бизнес не поддержал общественный запрос на суверенитет. Вначале он боялся отъема собственности государством. Но когда ему были даны надежные гарантии того, что этого не произойдет, крупный бизнес сполна осознал выгоды, которые ему предоставляет самостоятельность России на мировой арене.

Здесь надо уяснить себе одну вещь. Власть не заинтересована в очередной революционной смене элит, которую мы наблюдали в начале девяностых. Переформатирование - очень точный термин для новых установок, которыми руководствуется власть в отношении российских элит. Этот термин подразумевает эволюционные, внутренние изменения в соответствии с меняющимися требованиями внешней среды. Подобные изменения не дестабилизируют систему и не травмируют общество.

Думаю, переформатирование будет продолжаться и дальше. И это правильно. С моей точки зрения, нынешняя элита не адекватна вызовам, стоящим перед Россией. Главное, чего ей не хватает - чувства социальной ответственности перед своей страной и народом. Элита, которая только грабит, обществу не нужна. Общество формирует элиту для того, чтобы она выступала локомотивом развития и модернизации. За это элитарии получают дивиденды в виде собственности, власти, самых вкусных «ананасов и рябчиков» и самых симпатичных женщин. Если же они заняты лишь собственным обогащением, если готовы разорить страну ради своего права давиться в Куршавеле ананасами, рябчиками и женщинами, если своим поведением оскорбляют чувства десятков миллионов, то рано или поздно дело закончится революцией.

Сегодня существует массовый запрос на социальную ответственность, и задача элиты этому запросу соответствовать. Надо понимать, что когда в стране много бедных, элита просто не имеет права роскошествовать. Нам нужно возрождение нравственности, соединяющей едиными ценностями элиту с массами. Нужна личная скромность элиты в потреблении. Но главное все же - осознание ею ответственности за развитие, модернизацию страны. Нравственность и скромность в потреблении – только часть этой ответственности перед страной.

В соответствии с этим новым принципом и должно производиться переформатирование элиты. Конечно, процентов пять ее представителей окажутся неспособны соответствовать этому принципу – ну что ж, такова их судьба, они должны быть выброшены из российской элиты. Остальные, уверен, подстроятся. Еще устроят соревнование в скромности и нравственности.

При этом я совершенно не хочу сказать, что наши элиты насквозь порочны и невежественны. Напротив, у нас одна из самых сильных, образованных, мобильных, «живучих» элит в мире. Считаю, это наше сильное конкурентное преимущество, которое обязательно нужно сохранить. Надо не бороться с элитой, а усиливать ее.

- Вы ожидаете элитную ротацию по итогам избирательного цикла 2007-2008?

- Все зависит от того, будут ли официально политически учреждены новые принципы, как они были изменены Путиным в 1999 – 2001 годах. Если дело ограничится простым, рутинным проведением электоральных процедур, изменения будут ничтожными. Сменятся какие-то фигуры на каких-то постах, и все. Да и эти перестановки будут носить локальный характер – Путин, как мы понимаем, из власти не уйдет… Но если все же появятся новые политические тренды, переформатирование состоится. В любом случае политическое давление общества в направлении этих принципов-ценностей будут усиливаться.

- Кто должен сформулировать новые принципы?

- Без сомнения, политические лидеры. В 90-х новую парадигму задавал Борис Ельцин, который сделал ставку на «монетизацию» жизни общества, грубо говоря, на зарабатывание денег любыми способами. Потом Владимир Путин сформулировал свои правила, которые стали коррекцией правил ельцинских. Сильный политический лидер всегда имеет решающее влияние на учреждение новых правил игры.

- В последнее время активизируются разговоры о необходимости воспитания новых элит. Появляются молодежные организации: «Молодая гвардия», «Наши». Появляются - и тут же попадают в зону критики. Их сильно критикуют, например, за то, что это мертворожденные проекты, порождаемые бюрократией.

- Мы должны понять, что «Наших» и «Молодую гвардию» породила политическая ситуация после серии цветных революций в соседних странах. Тогда, оказавшись перед реальной угрозой атаки с использованием новейших технологий, власть, чтобы защитить суверенитет страны от цветной революции, в кратчайшие сроки создала эти движения и сняла с повестки дня угрозу цветной революции в России. И в этом отношении они свою функцию выполнили. Когда же стало ясно, что цветной революции не будет, и что-то с этой политизированной молодежью надо делать, иначе она уйдет в оппозицию – ее стали задействовать в процессе подготовки новых элит. Думаю, немалая часть этих ребят в свое время вольется в элиту и сможет содействовать значительному изменению ее качественного состава. Хотя, разумеется, это игра вдолгую. Если им сейчас по 18 - 25 лет, когда они станут элитой? Лет через 10 – кто-то.

И, кстати, их изначально учат социальной ответственности.

- Они являются системной силой. Логично, если их воспитывают в уважении к системе.

- Здесь не просто уважение к системе. Хотя лояльность команде - один из важных путинских принципов. Но в данном случае имеется в виду лояльность не только команде, но и стране. В «старших» элитах подобного понимания еще нет. Они уже согласны с тем, что не надо идти против страны, но работать на нее пока не хотят.

- И вот этой цели - «работать на страну» - способны служить молодежные организации?

- Они еще слишком молоды. Ребят воспитывают на правильных принципах, но немного в тепличных условиях. Им слишком много дано с самого начала, не все выдерживают это испытание, некоторые молодые люди не способны адекватно оценить себя, у них проявляется самоуверенность, неготовность работать над собой. В результате они могут оказаться недостаточно сильны в агрессивном внешнем мире. Это угроза – создать армию слабых бойцов, которые могут быть перепропагандированы в настоящем политическом бою. Как помните, несколько сотен большевистских агитаторов перепропагандировали несколько десятков тысяч солдат армии Корнилова, двигавшейся на Петроград в августе 1917 года. К тому же не все их кураторы хотят действительно работать по этому проекту вдолгую, некоторые хотят их просто использовать для текущих политических целей как политическое пушечное мясо – это тоже угроза сбиться с пути. Но в целом это очень правильные проекты, очень перспективные.

- По общему мнению, каналы вертикальной мобильности сегодня сужены. Но ведь одна из действенных мер против оранжевых революций как раз и есть обеспечение возможности для молодежи находить себе место в системе.

- Я бы не сказал, что вертикальная мобильность у нас серьезно затруднена. Конечно, она не такая, как в 90-е годы, но тогдашняя ситуация «все возможно» и не могла продолжаться вечно, она была ненормальной, это была революция. Вертикальная мобильность у нас не хуже, чем в любом европейском обществе. Любой молодой человек, который хочет добиться успеха, вполне способен это сделать. Часто говорят, что система закостенела. Но вот я работаю со студентами МГУ и МГИМО и прекрасно вижу, что сделать быструю карьеру в нынешней системе возможно. В тысячах проектов огромный дефицит людей, которые были бы просто неплохо образованы и при этом хотели работать и были ответственны.

- Чем вызван феномен консолидации контрэлиты в рамках «Другой России»?

- Контрэлита возникает в условиях наличия у режима некоторых авторитарных черт, когда часть людей, которые по своим личностным качествам должны входить в элиту, туда не проходят.

Выходы в российскую элиту для тех ярких людей, которые присутствуют в «Другой России», действительно оказались блокированы. Условно, участников этой организации можно разделить на три группы. В первой - люди типа Каспарова, получающие поддержку из-за рубежа и не принимающие принципа суверенитета. Это проамериканское крыло. Во второй - получающие поддержку Березовского, Невзлина, Ходорковского, то есть те, кто выступают против принципа доминирования государства. Это про-старо-олигархическое крыло. Будучи выброшены из элиты, они не смирились с утратой статуса и всеми силами пытаются его восстановить. Что у них вряд ли получится, ведь это люди из прошлого, исповедующие идеи, которые не поддерживаются подавляющим большинством российских граждан. Третьи – это просто бунтари, они протестовали бы против любой системы власти, ведь любая система власти подразумевает некоторый авторитаризм. Живи они в США, они протестовали бы против Буша, во Франции – против брюссельской бюрократии и против капитализма. Оказавшись волею судьбы в России Путина и «Газпрома», они протестуют против Путина и «Газпрома».

Замечу, что у нас так и не возникло левой контрэлиты, которая руководствовалась бы популярными у народа социалистическими идеями. Есть только зачатки такой левой контэлиты.

- Мы живем в стране с большими социалистическими ожиданиями, но сильной социалистической оппозиции не возникает. Почему?

- У нас есть левые интеллектуалы. Но чтобы им стать политической силой, нужны серьезная организация или большие деньги. Контрэлита, обращенная в прошлое, взывающая к 90-м годам, - проамериканская и проолигархическая – опирается на ресурсы своих покровителей. У левых же финансовых ресурсов нет. В качестве альтернативы можно использовать массовую мобилизацию, но в условиях атомизации общества (а атомизация общества, десоциализация, распад социальных связей - это очень важная особенность современной России) - в таких условиях это труднореализуемо. Хотя, если «дикий рынок» в России не будет цивилизован, левые силы с неизбежностью будут наращивать влияние.

- Оцените перспективы «Другой России» на ближайший год.

- Скажу прямо, я совершенно не являюсь противником оранжевых революций, как думают некоторые. Напротив, я горячий сторонник цветных революций, поскольку считаю, что цветные революции - это революции XXI века. В эпоху глобализации суверенитеты неизбежно ослабляются, и национальные государства оказываются проницаемы для деятельности разного рода НПО. Главным инструментом смены власти в XXI веке являются не военные, как это было в XIX веке, и не массовые партии, как в веке XX-м, а НПО, работающие со СМИ и экспертными интеллектуальными центрами. Я сторонник цветных революций, но только считаю, что не американцы и ЕСовцы должны их делать у нас: в России, Украине, Грузии, Узбекистане, Белоруссии, а мы - в других странах. Например, нужна хорошая цветная революция в Эстонии, чтобы, наконец, свергнуть этот недемократический антироссийский режим. Во многих других странах также должны пройти пророссийские цветные революции, которые будут поддержаны большинством граждан, ориентирующихся на Россию.

Что касается перспектив оранжада в России, полагаю, американцы в ближайшие месяцы будут делать ставку не на собственно цветную революцию, а на делегитимацию выборного процесса с целью ослабления будущего президента и Владимира Путина, кем бы он ни стал после ухода со своего поста.

Цветная революция у нас готовится «партией олигархического реванша». Уже создана ее схема. Это так называемая двухтактная, леволиберальная революция. Сначала предполагается что-то типа принятия законов о монетизации (удар по пенсионерам), отмены студенческой отсрочки от службы в армии (удар по студентам) или зурабовских манипуляций с лекарствами (удар опять по пенсионерам). Недовольство происходящим в стране выведет народ на улицы. Катализатором вполне может стать и какая-нибудь катастрофа с ипотекой, которая ударит по среднему классу, или волнения на национальной почве. А стратегия роста жилищного рынка вполне может к этому привести. В результате в условиях общего недовольства социальной несправедливостью во мгновение произойдет катализация революционной ситуации, и под левонационалистическими лозунгами «партия олигархического реванша» вернется к открытой борьбе за власть.

Дальше должна по плану начаться фаза «круглого стола», переговоров, на этой стадии на первый план должны выйти уже не левые уличные бойцы типа нацболов, а либералы – такие как Касьянов. Думаю, некоторые радикальные силы уже находятся у «партии олигархического реванша» на содержании. В их задачи входит расшатать нынешний режим управляемой демократии, чтобы снять блокаду в отношении некоторых политических сил. В условиях полной свободы власть, как предполагается, не сможет справиться с изменившейся ситуацией, дестабилизация будет нарастать, и в роли спасителя отечества в белых одеждах выступит некий либерал наподобие Михаила Касьянова. Так под флагом демократизации произойдет восстановление олигархического правления в стране.

Вот этот сценарий и пытается реализовать «Другая Россия». И это сценарий не американский, а старо-олигархический. Американцы будут просто в своем ОБСЕ и ПАСЕ принимать резолюции, ставящие под сомнение выборные процедуры и процессы в России.

- Кто же будет организовывать новый «закон о монетизации», как не сама власть?

- Сторонников «партии олигархического реванша» в России немало. Точнее – численно их мало, но они сильны, так как контролируют большие ресурсы и готовы скупать лояльность. В том числе и в структурах самой власти. Лишь небольшая часть элиты открыто не согласилась с новыми принципами, многие при внешней лояльности мечтают о возращении старых порядков.

- Что делать с такими людьми? В случае кризиса они выйдут из-под контроля.

- А ничего с ними не надо делать. Просто нужно не совершать ошибок, нормально управлять страной, обеспечить экономический рост, политическую стабильность, решать социальные проблемы. Наличие врагов не является поводом ни для капитуляции, ни для репрессий по отношению к ним. Надо просто хорошо делать свою работу. Надо развивать наукоемкие отрасли экономики, строить дороги, самолеты, не бояться вложить лишнюю копейку в образование детей и лечение стариков. Надо ввести общественный контроль над ведущими ТВ каналами – как в большинстве европейских стран, чтобы снять эти излишества криминальности и аморальности, так раздражающие десятки миллионов людей. Устранять от власти и собственности коррупционеров. И все будет нормально. Политические атаки отбивать политическим методами. Политтехнологические – политтехнологическими. Информационные – информационными.

- Какая элита нужна России?

- Если мы хотим двигаться вперед, необходимы новые принципы, на основе которых происходило и будет происходить переформатирование элиты. Но для их реализации требуется политическое лидерство. Если таковое не будет проявлено, негативные тенденции будут нарастать, что может привести к очень печальным последствиям для страны. Пропасть между бедными и богатыми продолжит расширяться, и рано или поздно возникнет предреволюционная ситуация.

Далее. Если экономика не будет диверсифицирована, экономическое доминирование сырьевых отраслей с неизбежностью превратится в политическое доминирование. Сегодня за счет политического лидерства Путина временно обеспечен политический контроль государственных структур над крупным бизнесом. Условно говоря, силовики подчинили себе сырьевиков. Но если ничего не менять, шаг за шагом сырьевики будут подкупать силовиков и в конечном итоге подчинят их себе. В результате мы вернемся к сырьевой олигархии, усиленной связями с силовыми институтами. Сегодня это – самая главная угроза России.

Страна заплатит за такую смычку олигархов с силовиками потерей суверенитета, поскольку произойдет очень быстрая интеграция верхушки сырьевого бизнеса с мировыми олигархическими структурами. Большинство людей ожидает экономическое, политическое и социальное отчуждение и деградация. Если добыча природных ресурсов – это 90% экономики страны и лишь 10% трудовых ресурсов, то 90% ее жителей оказываются попросту не нужны. Зачем обеспечивать их услугами медицинских учреждений? Напротив, чем быстрее вымрут, тем лучше! Зачем заниматься их образованием? Необразованный народ будет меньше протестовать! Не нужно вообще давать им никаких ресурсов для развития. Не нужно развивать новую экономику, чтобы не создавать внутриполитической конкуренции. Нетрудно понять, что эта ситуация неминуемо приведет к громадному взрыву, в результате которого страна может просто исчезнуть, а ее ресурсы перейти под контроль внешних сил.

Подобный сценарий – то, чего мы должны избежать. Демократические принципы здесь тоже очень важны для развития. Демократия, понятая технологически, для России означает две вещи. Первое. Различные группы элиты конкурируют друг с другом по определенным правилам, поэтому не создаются олигархические диктатуры. Второе. Население принимает участие в публичном политическом процессе путем участия в выборах, в формировании общественного мнения и установлении контроля над бюрократией и бизнесом через общественные организации. Так уменьшается коррупция и не допускается осуществление политической власти только в интересах узкой группы людей.

Так демократия должна предотвратить возрождение олигархии, революцию обездоленных и потерю суверенитета страны.

Элита должны быть переформатирована. Она должна понять, что сможет сохранить ведущие позиции только в том случае, если будет не просто эксплуатировать природные недра России, а работать на развитие страны, на ее людей. В этом случае ее позиции, наоборот, укрепятся. Еще Аристотель говорил, что власть немногих против общества (олигархия) – это плохая власть, а власть немногих во имя общества (аристократия) - хорошая власть. Перед нашей элитой стоит задача перейти от олигархии к аристократии и служить стране.

Версия для печати