28.04.2007

Игорь Бунин: "Кризис избирательной системы во Франции преодолен"

Первый тур президентских выборов во Франции не преподнес особых сюрпризов – как и предсказывало большинство аналитиков, борьбу продолжают Николя Саркози от «Союза за народное движение» и кандидат социалистов Сеголен Руаяль. Однако на основе результатов первого тура можно сделать важные выводы касательно политических процессов, а также сегодняшнего состояния общества во Франции. Ситуацию комментирует генеральный директор Центра политических технологий Игорь Бунин.

- Прокомментируйте результаты первого тура президентских выборов во Франции.

- Голосование в первом туре имело беспрецедентный характер. В выборах приняли участие 84,6% французов, обладающих правом голоса. На избирательные участки выстраивались огромные очереди - немыслимое дело для России. Нынешние выборы во Франции серьезно отличаются от ситуации пятилетней давности, когда избирательная система переживала острый кризис. В президентской гонке-2002 участвовало немало политиков, находившихся за рамками республиканского консенсуса. Они критиковали режим как справа, так и слева, а крайне правый Ле Пен вообще сумел пройти во второй тур и был остановлен лишь после консолидации политической элиты вокруг Жака Ширака. Явка на тех выборах составила 72%, а системные кандидаты вынуждены были отдать много голосов радикалам.

Сейчас картина другая. Явка оказалась на тринадцать пунктов выше. Три кандидата, представляющие французский политический мейнстрим, - Николя Саркози, Сеголен Руаяль, Франсуа Байру - собрали значительное большинство голосов французских избирателей. Кризис избирательной системы во Франции преодолен, и это можно считать победой демократии.

- Как французам удалось преодолеть кризис?

- Объяснения этому можно давать разные. В их числе молодость и энергия кандидатов, с которыми французы связывают надежды на обновление. Лидеры предшествующего поколения политиков родились еще в довоенный период. Нынешние значительно моложе, а значит, во многих отношениях это совсем другие люди со своими представлениями о способах решения проблем, стоящих перед Францией. Как следствие французы почувствовали, что на этих выборах имеет смысл делать свои ставки.

Ровно 5 лет назад такого ощущения у них не было. Они думали, что победит либо действующий президент Жак Ширак, либо премьер-министр Лионель Жоспен, и в результате ничего не изменится. Ощущение же того, что страна идет не туда, было очень сильным. И потому к избирательным урнам пришли те, кто массово проголосовали за правых и левых радикалов.

- Что же изменилось во французской политике сейчас?

- Опять же, пришли молодые и современные лидеры, адекватные нуждам общества. Вопросы, которые ставились на выборах раньше, прежде всего, были связаны с экономическим блоком. Французская экономика нединамична, но для французов эти проблемы отошли на второй план. Нынешние ставки на выборах носят постмодернистский характер. Главные из них – решение проблемы миграции, обеспечение порядка, безопасности граждан (на этом поле работает Саркози) и социальная справедливость (сфера Руаяль).

Таким образом, мы видим, что французы голосуют за два образа своей страны. Этот вывод подтверждают и данные соцопросов. Так, по одному из них, за Руаяль голосуют прежде всего потому, что она представляет общественные интересы - 47%; и близка к народу – 35%. Сильным дефектом для нее является то, что в представлении французов она не соответствует президентскому уровню. Лишь 16% из них могут представить Руаяль в роли человека, способного руководить государством.

И наоборот, главное преимущество Саркози как раз в том, что он вполне подходит для управления большой страной. Этой точки зрения придерживаются 57%. Что касается основных причин, по которым за него голосуют, они таковы: Саркози отвечает требованиям порядка, иерархии, ответственности, он решает проблему миграции.

В первом туре Саркози выступил более чем успешно (31,2% голосов избирателей), на пять пунктов опередив Руаяль (25,9%) и взяв часть электората Ле Пена 2002 года. Последний потерял около миллиона голосов за 5 лет, набрав на этот раз 10,4% голосов. Центрист Байру, пытавшийся объединить электораты Саркози и Руаяль, оказался третьим (18,6%).

Руаяль почти повторила результат Миттерана в 1981 году и на 2 пункта опередила Жоспена в 2002 году, собрав все голоса левых. Так что с ее стороны это тоже успех. За Руаяль сработал принцип «полезного голосования»: левый избиратель был отмобилизован уже в первом туре, поскольку существовало опасение, что в противном случае во второй тур кандидат от соцпартии не попадает. При этом все боялись, что свой успех-2002 повторит Ле Пен.

- Почему он проиграл? Проблема миграции, мягко говоря, далека от решения, памятуя о погромах в парижских предместьях и других эксцессах с участием арабской молодежи.

- Во-первых, Ле Пен уже выдвигался так часто, что имеет место эффект дежавю. Всем ясно, что он никогда не сможет стать президентом, и голосуют уже не столько за него, сколько против властей. Но самое главное заключается в том, что Саркози сумел перехватить у Ле Пена основные лозунги: борьбы с миграцией и установления порядка. Причем перехватил в достаточно культурной и цивилизованной форме, чего оказалось достаточно, чтобы часть избирателей Ле Пена отошла к нему. Сам же лидер Национального фронта занял всего лишь 4 место.

Впрочем, возможности Саркози на поле Ле Пена исчерпаны. Например, ему точно не удастся взять антисемитский сегмент лепеновского электората – Саркози еврей.

- Можно ли сейчас говорить, что французская политическая система преодолела опасность прихода к власти националистов?

- Несомненно. Хотя эта опасность и раньше была не очень велика. Пять лет назад, после того как Ле Пен сенсационно прошел во второй тур, против него сразу же был выстроен республиканский общественно-политический фронт. В результате социалисты пришли голосовать за голлиста Ширака, и Ле Пен во втором туре получил всего лишь 20%.

- К слову о трансформациях голлизма. Саркози известен проамериканскими симпатиями.

- Действительно, в традициях голлизма есть элементы противостояния США, а на последних этапах появилась европейская идея. Но антиамериканизм для Саркози просто немыслим. Он прагматик и прекрасно понимает, что между европейской и американской цивилизациями слишком много мостиков, связей, которые разорвать и невозможно, и невыгодно. Ширак - последний голлист, который пытался вставить хоть несколько слов в пику Бушу. И то он делал это скорее потому, что у Франции были конкретные интересы в Ираке.

- А что касается политических ориентаций госпожи Руаяль?

- Руаяль - представительница социалистических кругов, однако сейчас обстоятельства заставляют ее смещаться в центр, на позиции Байру, иначе у нее просто не получится выиграть выборы. Поэтому из социалистического лидера, каковым она является для левых политических сил, она превращается в представителя скорее либерального социализма или даже социального либерализма. Если у нее получится объединиться с Байру, что подразумевает включение центристов в состав правительства, она сделает то, что не удалось ее предшественникам Рокару, Фабиусу и другим представителям прагматического крыла соцпартии, которые выступали за частичный отказ от социалистических идей и трансформацию социалистов в лейбористскую или социал-демократическую партию.

Руаяль вынуждена отказаться от радикализма французских социалистов. Например, от сокращения рабочего дня, которое стало бы катастрофой для французской экономики. Без этого отказа союз с Байру невозможен, а меж тем он является жизненно важной задачей – между двумя кандидатами идет активная борьба за центристский электорат, 40 процентов которого сегодня готовы голосовать за Руаяль, 20% - за Саркози, а остальные – колеблются.

Многое здесь зависит от позиции самого Байру. Сегодня он заявляет, что не будет призывать своих избирателей голосовать за того или иного кандидата. Однако вполне возможно, что некий намек с его стороны уже сделан – намечается судебный процесс с Саркози. Это способно решить исход второго тура. Если раньше, согласно соцопросам, разрыв между Саркози и Руаяль был 54 на 46, сейчас он сократился до 51 и 49.

При этом, как уже было сказано, лепеновский электорат для Саркози фактически исчерпан, и новые голоса он может взять только у Байру. Может, это было бы не так страшно, учитывая его пятипроцентную фору в первом туре. Но дело в том, что у Руаяль есть ещё один источник голосов – левые, которые в первом туре голосовали за других кандидатов, а сейчас частично отдадут свой голос Руаяль.

Далее. Вспомним, что психологические мотивы голосования в первом и втором турах различаются. В первом случае ты голосуешь «за», во втором - «против». Возможно, что мотивация проголосовать против Саркози окажется больше, чем против Руаяль. Потому что Руаяль олицетворяет некий социальный комфорт, статус-кво, социальные гарантии, каковые темы сведены в понятии droits acquis (завоеванные и закрепленные права). Голосование за Руаяль гарантирует французам сохранение весомых социальных благ, которые были завоеваны ими в предыдущие десятилетия. Обеспечение этих благ сегодня ложится тяжелым грузом на экономику, но как только правительство поднимает вопрос о том, что систему социальных гарантий необходимо реформировать, тотчас же начинается социальная мобилизация против властей.

Иными словами, Саркози для среднего француза может оказаться неудобен. Тем более что он сам по себе не вызывает большой симпатии. Энергичный, властолюбивый, жесткий - этакий маленький Наполеончик. Поэтому совсем не обязательно, что Саркози победит во втором туре.

- Но все-таки если прогнозировать?

- Это невозможно. Небольшое преимущество есть у Саркози, но многое зависит, например, от телевизионной дуэли претендентов на президентский пост. Во Франции разрыв между кандидатами во втором туре обычно не превышает нескольких процентов. Все вообще может решиться одним процентом голосов, которые тот или иной кандидат сумеет завоевать в самый последний момент.

- Как распределяются симпатии по социальным слоям и возрастным когортам?

- Что касается возрастов, то старики голосуют больше за Саркози, а молодые за Руаяль. Предместья крупных городов, и прежде всего Парижа, симпатизируют Саркози, потому что именно там происходило больше всего бунтов. Учителя средней и начальной школы больше голосовали за Руаяль (31%). А лица интеллектуальных и свободных профессий за Байру.

Еще парочка цифр. 66% голосовавших за Руаяль желают жить в обществе с большей индивидуальной свободой, 83% отдавших голос Саркози стремятся к обеспечению большего порядка. Налицо разделение между либертарным и авторитарным избирателем. То есть левая идея заменилась либертарной, а правая стала авторитарной.

- Вчерашние социалисты стали индивидуалистами, а «свободолюбивые» правые проделали обратный путь?

- Как я уже сказал, французский социализм серьезно трансформировался в либертарном направлении. Но одновременно он продолжает удерживать в себе представления о неком социальном комфорте. В итоге сегодня во Франции борются две фракции избирателей, одна из которых считает, что самое главное – комфорт и свобода, другая – успех, пусть даже за счет некоторого ограничения свободы. Каждая фракция составляет процентов по сорок избирателей.

- Кто, на ваш взгляд, наиболее адекватен в плане решения стоящих перед Францией задач?

- Саркози. Кроме того, что он персонифицирует некий порядок, он еще очень динамичен. Франция при нем начнет освобождаться от того социального каркаса, который придумал ей Миттеран - масштабные социальные обязательства, крайне затрудненный механизм увольнения работника и т.д. Ширак с этой задачей не справился. Саркози смотрит на вещи гораздо свободнее. Конечно, он жестко стеснен в возможности реформирования социальной сферы. Но само начало реформ уже будет успехом. По темпам экономического роста Франция занимает сегодня одно из последних мест в Европе.

- Кто из двух кандидатов выгодней для России в качестве французского президента?

- Ни тот, ни другой. Лояльный к нашей стране Ширак был ориентирован на геополитику и являлся автором многих геополитических проектов. Саркози и Руаяль думают прежде всего о Франции и ее внутренних проблемах. Различие между этими двумя в том, что Руаяль смотрит на вещи с позиции интеллектуала несколько диссидентского плана, и потому ее не может радовать нынешнее состояние демократии в России. Саркози же будет смотреть на нас с проамериканских позиций. Что для нас лучше, интеллектуальная критика или прагматический подход касательно недопустимости того, чтобы «варвары с Востока вошли в Париж», я не знаю.

Версия для печати