03.10.2005 | Татьяна Становая

ЭФФЕКТИВНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ

28 сентября ОАО "Газпром" и ОАО "Сибнефть" сделали совместное заявление о том, что газовый монополист и основной акционер "Сибнефти" Millhouse Capital подписали обязывающие документы на приобретение 72,663% акций ОАО "Сибнефть". Сумма сделки составляет $13 млрд. После покупки государство будет контролировать треть нефтедобычи в России.

Как сообщается в пресс-релизе компаний, ранее "Газпром" приобрел 3,016% акций "Сибнефти" у АБ "Газпромбанк". Таким образом, в результате сделки "Газпром" получает контроль над 75,679% акций ОАО "Сибнефть" за $500 млн. Это также означает, что ни одна компания не сможет приобрести блокирующий пакет акций.

Покупка "Сибнефти" является беспрецедентной: ранее в России еще ни одна компания не платила такие суммы за российские активы. У "Газпрома" такая возможность появилась после того, как государство согласилось выкупить 10% акций для получения контрольного пакета: это давало возможность провести либерализацию рынка акций. Контроль над "Сибнефтью" позволит "Газпрому" стать опосредованным собственником других активов компании: 49,5% акций "Славнефти" и ее дочерних структур (столько же принадлежит ТНК-BP), 36,84% голосующих акций Московского НПЗ и 49% долей в ООО "Сибнефть-Югра".

Покупка "Сибнефти" на фоне прошлогоднего приобретения компанией "Роснефть" "Юганскнефтегаза" оценивается двояко. Ряд либеральных СМИ и экспертов усматривают в этом фактическую деприватизацию нефтяных активов, причем не всегда рыночными методами. Возникают и весьма серьезные сомнения в том, насколько госкомпании способны эффективно управлять нефтяными активами. В элите покупка ЮНГ и покупка "Сибнефти" воспринимаются как звенья одной цепи, свидетельствующей об экономических аппетитах госструктур. Поэтому представители власти стараются в публичном пространстве всячески разорвать эту цепь и показать, что последняя сделка является и рыночной (о чем свидетельствует цена), и стратегически важной для России, и справедливой.

Так, сделку "Сибнефти" с "Газпромом" пытаются обернуть в идеологическую, национально значимую "упаковку".

Во-первых, речь идет о превращении "Газпрома" в мирового лидера на энергетическом рынке. О значении этого для России в целом, а также о повышении конкурентоспособности российской экономики говорят как официальные лица российского правительства, так и руководство самого "Газпрома". Так, министр природных ресурсов Юрий Трутнев заявил газете "Коммерсант": "Это делает "Газпром" крупнейшей в мире энергетической компанией, что положительно отражается на инвестиционной привлекательности как компании, так и России в целом". Правда, здесь же он добавил, что "сделка вселяет определенные опасения по поводу эффективности управления новыми нефтяными активами и возможной монополизации рынка". Однако подозрений в монополизации у профильного органа власти нет: как заявил недавно заместитель председателя Федеральной антимонопольной службы Анатолий Голомолзин, "Газпром" в итоге не получит доминирующего положения на нефтяном рынке. По словам же самого Миллера, слияние даст заметный синергетический эффект. "Мы последовательно решаем стратегическую задачу по диверсификации бизнеса и превращению "Газпрома" в глобальную энергетическую компанию мирового уровня. Нефтяная составляющая является профильным направлением деятельности "Газпрома" - сказал он.

Во-вторых, покупка "Сибнефти" четко привязывается к ожидаемой либерализации рынка акций газового монополиста, хотя сама по себе сделка не имеет к этому никакого отношения. Однако именно в день объявления о завершении слияния, официальные лица начали наперебой говорить о том, что решение будет принято до конца этого года. Тем самым обвинения в нерыночных методах увеличения госдоли на рынке нефтедобычи перекрывается позитивной для инвесторов и либералов новостью о скорой либерализации.

В-третьих, уже для массового сознания проводится другая идеологическая линия, которая была особенно очевидна в новостных сообщениях центральных телеканалов: здесь основной упор делается на том, что государство "восстанавливает справедливость" и возвращает некогда отданные задаром экономические активы.

В действительности экспансия госструктур в наиболее привлекательные сектора экономики, в данном случае - нефтяной, объясняется, прежде всего, особенностями путинской элиты, начавшей формироваться сразу после избрания Владимира Путина в 2000 году. С конца первого срока "питерцы", не имеющие тогда собственных экономических активов и опирающиеся исключительно на непосредственные властные рычаги, фактически объявили "войну" "олигархату", сложившемуся в 90-е годы. Конкуренция новой и старой элит вылилась в вытеснение последней из политики и в претензии на активы "несогласных" с новыми правилами. В 2003 году началось "дело ЮКОСа", ликвидировавшего в итоге олигархов как сильных политических игроков. В это же время начал зарождаться "государственный олигархат". Самым ярким проявлением этого стала покупка "Роснефтью" основного добывающего предприятия ЮКОСа - "Юганскнефтегаза" (ЮНГ).

Возможность получить под контроль активы ЮКОСа стала причиной роста конкуренции между околопрезидентскими фигурами. Так, "Газпром", намереваясь купить ЮНГ, создал "Газпромнефть", обосновывая это намерением развивать нефтяное направление как одно из профильных. В подтверждение этого возникла идея поглощения "Роснефти", что вошло в противоречие с интересами другой группы - заместителя руководителя администрации президента Игоря Сечина, возглавившего к тому времени совет директоров "Роснефти". Приобретение "Роснефтью" ЮНГ усугубило ситуацию: слияние стало еще более невозможным из-за роста стоимости нефтяной компании, а заодно и амбиций руководства компании.

Однако к тому моменту президент, патронируя сделку слияния "Газпрома" и "Роснефти", поручился за либерализацию рынка акций газового монополиста: ведь именно к этому должно было привести увеличение госдоли в "Газпроме" до контрольного пакета. После того, как стало окончательно ясно, что слияние невозможно, необходимо было найти иной механизм увеличения госпакета. Фактически для президента это было вопросом сохранения лица.

Поэтому было принято решение создать "Роснефтегаз", куда будут переданы 100% акций "Роснефти" и 10% акций "Газпрома". "Расплачиваться" за возможность реализовать обещание президента должна была "Роснефть", которая не дала это сделать без больших затрат финансовых средств. Теперь ей необходимо было "найти" $7,3 млрд для оплаты 10,7% акций "Газпрома", что и было сделано в конце лета: компания получила согласие консорциума западных банков о выделении этих средств под залог 49% акций компании.

Именно эти средства в итоге и позволили "Газпрому" купить "Сибнефть". Правда, самих денег "Газпром" от "Роснефтегаза" пока не получил. Он также обратился к ряду западных банков и в итоге получил кредит в размере $12 млрд. Этот кредит также стал рекордным за всю российскую историю. $7,3 млрд будут возвращены сразу после того, как за счет кредита "Роснефти" будут оплачены 10,7% акций, остальные средства "Газпром" берет из собственной инвестиционной программы.

В итоге доля нефтяных активов, контролируемых госструктурами, вырастет до трети (31%), из них 18% - "Роснефтью" вместе с ЮНГ. Ожидается, что "Роснефти" отойдут другие компании ЮКОСа, добывающие еще 5,5%. Близкой к государству компанией является "Сургутнефтегаз" - еще 14%. Тем самым, по самым грубым расчетам, потенциал контроля нефтедобычи со стороны близких к президенту фигур составляет чуть более 50% и половина из них - за счет ЮНГ и "Сибнефти". Не исключено, что "Газпром" приобретет и долю ТНК-BP в "Славнефти", что теперь кажется вполне логичным.

Получение контроля госструктур над ЮНГ и "Сибнефтью" обошлось весьма дорого для государства, но при этом значительно ниже рыночной стоимости (за счет удешевления ЮНГ). За оба актива заплатят около $23 млрд - $9,3 за ЮНГ и $13,5 за "Сибнефть".

Достаточно интересна структура финансирования этих активов. Так, $6 млрд получены от Китая в качестве предоплаты за поставки нефти с ЮНГ до 2010 года (схема финансирования осуществлялась через продажу векселей ВЭБу, который был оператором получения денег от китайского банка; остальные средства на покупку ЮНГ "Роснефть" получила от Сбербанка и своей дочерней компании "Пурнефтегаз"). Еще $7,3 млрд образуются фактически за счет будущей продажи 49% акций "Роснефти". Как заявил недавно президент "Роснефти" Сергей Богданчиков, комментируя получение кредита от консорциума западных банков, до конца 2005 года компания планирует провести консолидацию акций своих дочерних предприятий. Он отметил, что 7-8% акций "Роснефти" из этого пакета акций смогут получить миноритарные акционеры "дочек" "Роснефти" в ходе обмена их долей на акции материнской компании. Он также добавил, что еще 10-12% акций "Роснефти" могут быть проданы стороннему инвестору с целью уменьшения задолженности. Им может стать китайская CNPC или индийская ONGC. Остальные акции будут выставлены на IPO: точнее около 29% акций будут просто приватизированы через продажу на фондовом рынке.

Государство при таком раскладе фактически меняет 49% акций "Роснефти" на 10,7% акций "Газпрома", что в целом оправдано. Ранее, когда речь шла о слиянии "Роснефти" с "Газпромом", планировалось обменять 10,7% акций газового монополиста на 100% акций "Роснефти", однако после покупки ЮНГ, капитализация "Роснефти резко выросла. Одновременно государство как основной акционер "Роснефти" теряет прибыль от продажи нефти Китаю по контракту предоплаты.

Однако даже такой исход борьбы между руководством "Газпрома" и руководством "Роснефти" за нефтяные активы не прекратил конкуренцию. В середине лета стало известно, что по инициативе "Роснефти" арестованы 20% акций "Сибнефти", принадлежащих ЮКОСу. Еще 14% были предметом спора между акционерами "Сибнефти" и ЮКОСом. Это давало "Роснефти" шанс получить блокирующий пакет НК, а "Газпрому", уже ведущему переговоры о покупке акций у Millhouse Capital - недружественного акционера, способного блокировать важнейшие решения. Однако "Газпром" уже при поддержке основного акционера "Сибнефти" сумел не допустить этого: недавно "Сибнефть" вернула себе спорные 14% акций. Таким образом, если "Роснефть" сумела выиграть "битву" с "Газпромом" за ЮНГ и собственную самостоятельность, то проиграла в борьбе за "Сибнефть".

Возможность приобрести "Сибнефть" "Газпрому" дала не только обещание президента либерализовать рынок акций через покупку 10,7% акций. Есть и другой, не менее значимый фактор - положение Романа Абрамовича. Именно в решающие дни завершения сделки стало известно, что он согласился вновь возглавить Чукотский АО, вопреки своему нежеланию это делать еще месяц назад. Судя по всему, сыграли здесь не только хорошие отношения между Абрамовичем и Владимиром Путиным, попросившим первого остаться губернатором. "Сибнефть" была куплена по ее рыночной стоимости: до объявления о заключении сделки (после этого началось сильное падение котировок акций), акция "Сибнефти" стоила $3,8, сколько и было заплачено "Газпромом". Очевидно, что различная стоимость продажи ЮНГ и покупки "Сибнефти" объясняется политическими, а не рыночными условиями. В первом случае можно говорить о заинтересованности в занижении стоимости, во втором случае - о предельно рыночной цене в интересах подчеркнуто лояльного по отношению к власти Абрамовича.

Сам Роман Абрамович продал свой последний актив в России: он давно искал покупателя. Однако продажа иностранцам не санкционировалась Кремлем, хотя именно они могли заплатить приемлемую цену. Как только такая возможность появилась у госструктуры (а Кремль нуждался в услугах самого Абрамовича) - сделка состоялась. Наконец, рыночная цена "Сибнефти" обусловлена и еще одним немаловажным фактором: "Газпром", претендующий на завоевание лидерства на мировых рынках, опасается обвинений в получении активов нерыночными методами.

Покупка "Газпромом" "Сибнефти" является шагом к формированию гигантской российской энергетической компании. Этот шаг стал решающим на пути к установлению государственного доминирования в российском энергетическом секторе. После разрушения ЮКОСа и покупки "Сибнефти" в России не осталось ни одной крупной нефтяной компании, которая могла бы перейти в частные руки. Речь может идти лишь о продаже миноритарных пакетов. Это означает, что усиливаются внутриэлитные позиции сторонников государственного капитализма: они получают дополнительный аргумент для обоснования госэкспансии и в других сферах экономики, например, машиностроении. Иными словами, давление в пользу дальнейшего огосударствления может расти. Это, в свою очередь, может влиять на рост разногласий между сторонниками госкапитализма и либералами, имеющими в правительстве прочные позиции.

Создание крупнейшей российской энергетической госкомпании должно будет пройти испытание на способность государства быть эффективным собственником. В ближайшее время эта проблема стоит не так остро: на фоне благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры неудачи можно будет легко затушевывать. Однако в дальнейшем критика в адрес государства как собственника может вырасти. Здесь также немаловажно, насколько власть сможет осуществить "откупные" - либерализацию рынка акций "Газпрома" и структурную реформу газовой монополии. Если в первом сомневаться почти не приходится, то второе стало еще более неосуществимо. Кроме того, после покупки "Сибнефти" "Газпром" получает гораздо больше шансов на реализацию других государственнических проектов: например, создание консорциума по освоению месторождений Восточной Сибири. В этом случае можно будет говорить о том, что разговоры о путях демонополизации газового рынка полностью бесперспективны.

Конкуренция околопрезидентских фигур за получение контроля над экономическими активами удваивает государственную экспансию на рынке: если одна группа получает один актив, то другая пытается компенсировать "потерю" за счет других активов. Все это одновременно ведет к росту долгов государственных компаний, вынужденных обращаться к западным банкам. В то же время влияние государственных компаний на внутренних рынках значительно увеличивается за счет роста монополизации нефтегазового сектора.

Версия для печати