07.09.2007 | Сергей Романенко

Выйдет ли Босния и Герцеговина из замкнутого круга?

В последнее время, если речь заходит о Балканах, основное внимание отечественных СМИ сосредоточено исключительно на Косово. Однако другое постъюгославское государственное образование – Босния и Герцеговина (БиГ) является - не менее важным элементом, от которого зависит стабильность во всем регионе, называемом ныне Западными Балканами. Взаимосвязь нескольких постъгославвскх государств определяется несколькими причинами – общностью этнического состава населения и его перемешанностью (сербы, босняки-мусульмане, хорваты), общими проблемами, прежде всего выбором в пользу полиэтничного или моноэтничного государства, уровнем социального развития и стоящими перед этими государствами задачами – окончательное преодоление последствий конфликта 1990-х гг., завершение преобразований переходного периода, интеграция в евроатлантические структуры.

В отличие от Сербии, Хорватии и Черногории, БиГ, хотя и является членом ООН, не имеет полный государственный суверенитет – до сих пор важную, а в некоторых областях и решающую роль играет Верховный представитель. В данный момент этот пост занимает словацкий дипломат Мирослав Лайчак. Ранее планировалось после выборов на всех уровнях, прошедших осенью 2006 г., упразднить этот пост. Однако выяснилось, что противоречия между тремя «конститутивными народами», которые являются субъектом правовых и политических отношений – босняками-мусульманами, хорватами и сербами, - пока не позволяют переложить на плечи их законно избранных представителей всю полноту ответственности за судьбу БиГ и мир в регионе.

С 1995 г. БиГ живет в соответствии с Дейтонским соглашениям и представляет собой своеобразное многоступенчатое государство, состоящее из двух субъектов («образований») – Федерации Боснии и Герцеговины, населенной в основном босняками и хорватами, и Республики Сербской, большинство населения которой составляют сербы. Ныне страна находится на перепутье. Постепенно принципы Дейтонского урегулирования, которые были определены ситуацией 1995 г. и были направлены прежде всего на прекращение начавшегося в 1992 г. затяжного ожесточенного межэтнического конфликта, устаревают. Созданная в 1995 г. сложная административно-политическая система показала свою неэффективность и коррумпированность. Неэффективными оказываются и многоступенчатые выборы со сложным подсчетом голосов.

Однако реформа или даже замена ныне существующей конституции сталкивается с большими трудностями, связанными с риском существования единой БиГ и обострением конфликта (который может зависеть и от неурегулированного еще конфликта в Косово). Проблема состоит в том, что Дейтонские соглашения сумели остановить войну, но не сумели прекратить межэтнический конфликт – он под давлением извне лишь перешел из стадии вооруженной борьбы в стадию борьбы политической. Многочисленные выборы, проведенные в БиГ с 1996 г., к сожалению, так и не стали формой достижения общегражданского консенсуса относительно путей реформирования общества и государства и их будущего, но продолжают оставаться формой межэтнических противоречий. Парадокс состоит в том, что этому способствует и сам принцип, вынужденно заложенный в Дейтоне – признание субъектами права и политики трех вышеупомянутых народов.

БиГ, также как и другие постъюгославские и западнобалканские государства, стремится присоединиться к евроатлантическим структурам. Помимо прочего, это присоединение требует соответствия государства определенным стандартам, в частности гораздо большей степени унификации и централизации власти. Однако власти в Сараево – столице всей БиГ и Федерации БиГ, а также в Баня Луке – столице Республики Сербской, по-разному видят будущее страны. Наиболее ярким свидетельством этого стали развернувшиеся в этом году дебаты относительно новой конституции. Противоречия относительно этого документа проходят по двум линиям, в основном по этнической – между босняками, хорватами и сербами, а также по партийно-политической.

Конституционный проект боснийско-мусульманской стороны, который готовят представители двух победивших на последних выборах партий – Партии за Боснию и Герцеговину и Партии демократического действия. Они согласны в том, что, с одной стороны, государство должно быть децентрализовано, а с другой – что ни один из параграфов новой конституции никогда и ни при каких условиях не должен ставить под вопрос суверенитет, международно-правовую субъектность и территориальную целостность БиГ в существующих границах или создать возможность блокирования деятельности государственных учреждений. А сейчас эти возможности существуют. Одна из существенных идей этого проекта – разрушение нынешнего деления БиГ на два «образования» – Федерацию и Республику Сербскую и образование пяти регионов, чьи границы будут определены исходя из экономических, географических, транспортных, исторических и этнических критериев.

У хорватской стороны свое видение конституции. В какой-то степени он перекликается с предыдущим по основной идее – ликвидация нынешней «двухчленной» структуры и создание новой, согласно вышеперечисленным критериям. Однако это сходство не исключает ожесточенных споров относительно границ каждого из регионов (или областей), поскольку каждая – босняцкая, хорватская или сербская – сторона будет стремиться к превращению каждой данной области в «свое» этническое образование.

Однако до этого пока далеко, поскольку сербские политики из Республики Сербской исходят из того, что РС должна быть сохранена как этническое образование. В этом отношении они выступают за сохранение Дейтонских принципов, которые ранее неоднократно критиковали. Это связано и с недоверием, которые сербы испытывают по отношению к хорватам и боснякам, а также с тем, что часть политиков РС не оставила идею отделения Республики от БиГ и присоединения ее к Сербии. Угроза проведения референдума по этому вопросу возникает в связи с попытками определения статуса Косово. Поэтому сербская сторона столь болезненно восприняла недавнее заявление посла Германии в БиГ о том, что в БиГ необходимо создать единую нацию. Если сербская сторона трактует это заявление как стремление навязать этническое единство, то босняки и хорваты – как стремление к образованию гражданской нации.

Иными словами, сейчас предстоит решить вопрос – сделает ли БиГ шаг в направлении создания единой полиэтничной гражданской нации, которая и будет являться единственным субъектом права, или же останется аморфным образованием, в котором политические проблемы будут определяться соотношением сил между тремя этносами. Последний вариант сохраняет возможность того, что хорватская сторона вновь поставит вопрос о создании третьего – хорватского – образования и разрушения тем самым Федерации БиГ.

Однако политико-правовые проблемы БиГ вовсе не исчерпываются противоречиями между тремя конститутивными народами. Постепенно все большее значение начинает приобретать и проблема национальных меньшинств. Все дело в том, что согласно ныне действующему избирательному закону членом высшего руководящего органа БиГ – ее Президиума, который состоит из представителей босняков, хорватов и сербов, а также депутатом Палаты национальностей парламента БиГ не может стать человек, который не относит себя ни к одному из этих трех так называемых «конститутивных» народов. Это вызывает растущее недовольство проживающих в БиГ национальных меньшинств – евреев, цыган, чехов и других. Глава Еврейского сообщества БиГ направил в Европейский суд по правам человека в Страсбурге жалобу, в которой ставится вопрос об обеспечении права представителей всех национальностей быть избранными на эти должности. Действительно, существующее положение дискриминационно и также препятствует формированию единой полиэтничной общности в БиГ.Однако и в данном случае примат этнической принадлежности играет свою роль. Дело в том, что национальные меньшинства не довольствуются тем, что их представители могут быть избраны в представительные учреждения, будучи членами той или иной политической партии. Они ставят вопрос о праве избрания депутатов как представителей своей этнической общности, что было бы реализацией коллективного права.

Парадокс ситуации в БиГ состоит в том, что известный принцип гражданского государства «один человек – один голос» ведет в тупик, поскольку избиратели в основном по-прежнему голосуют исходя из этнической принадлежности, а не из политических пристрастий. Этот факт является отражением того, что в БиГ, несмотря на несомненные успехи, которые были достигнуты с 1995 г., ни у босняков, ни у хорватов, ни у сербов еще не сложилось социально структурированное общество, в котором партии отражают реальные интересы социальных слоев, а не играют различными комбинациями националистических лозунгов. В то же время долгие годы остаются нерешенными такие социальные проблемы, как безработица, связанная с отсутствием производства, эмиграция, отсутствие или недостаточность социальных гарантий, бедность, разминирование бывших полей сражений. Очевидно, что, опираясь на этнический принцип организации общества и государства, эти проблемы не решить. Однако в данном случае большое значение приобретает национальная психология, основанная во многом на недоверии если не вражде к людям другой национальности.

Не в последнюю очередь это связано с тем, что еще не завершены судебные процессы над военными и политиками, которых обвиняют в военных преступлениях и преступлениях против человечности. Они идут и в Гаагском трибунале по бывшей Югославии (после летних каникул среди прочего предстоят слушания дел бывшего командующего армией БиГ генерала Расима Делича и генерала армии РС Драгомира Милошевича), и в судах БиГ, Сербии, Хорватии. Но пока еще в глазах людей, потерявших своих близких – а число убитых во время войны в БиГ по разным подсчетам колеблется от 80 до 200 тысяч человек, не говоря уже о раненых, беженцах и перемещенных лицах, зло все еще остается безнаказанным и справедливость не восстановленной. По-прежнему остаются ненайденными, неопознанными и незахороненными тела многих жертв боснийской трагедии, независимо от национальности и вероисповедания.

Вот и движется Босния и Герцеговина по замкнутому кругу, пытаясь примирить два принципа: уважение прав и свобод личности, с одной стороны, а с другой, – коллективные права и интересы народов, прежде всего – трех «конститутивных».

Версия для печати