13.10.2005 | Георгий Мирский

ИРАН СПРОВОЦИРОВАЛ МИРОВОЙ КРИЗИС

Развиваясь медленно, зигзагообразно, но неуклонно, проблема "иранского атома" приобретает масштаб мирового кризиса - слава Богу, не военного, а политического характера. Для нас важно то, что возникла ситуация, в которой России, вполне вероятно, предстоит сделать весьма и весьма нелегкий выбор: проголосовать вместе с Европой и США за введение санкций против Ирана, если вопрос будет поставлен на Совете Безопасности ООН, или воспротивиться этому. В первом случае мы несем не только экономические потери - ведь сотрудничество с Ираном имеет большие перспективы - но и рискуем утратить большую часть своего авторитета в исламских странах и вообще в Третьем мире. Во втором случае Россия оказывается перед лицом угрозы серьезно испортить отношения с Америкой и Западной Европой.

Существо вопроса хорошо известно: с помощью России строится первая иранская ядерная электростанция в Бушере (всего Иран хотел бы построить 20 таких станций), и если бы МАГАТЭ подтвердило, что речь идет всего лишь об использовании атомной энергии в мирных целях, никакой проблемы бы не было. Ведь это действительно нужно Ирану. Неправы те, кто говорят: "Что это за нонсенс, страна, занимающая четвертое место в мире по добыче нефти, якобы не может обойтись без ядерной энергии". Да, не может, так как удовлетворить стремительно растущее (на 7% в год) потребление энергии внутри страны только за счет использования собственных нефтяных и газовых ресурсов, при всем их огромном разведанном потенциале, пока что не представляется возможным. 40% добываемой в Иране нефти используется внутри страны, и если доля нефти, идущей на внутреннее потребление, будет расти, как ожидается, то соответственно снизятся доходы от экспорта нефти, и это приведет к падению темпов экономического роста. А ресурсы природного газа только еще начинают разрабатываться, пока что Иран - чистый импортер газа.

Следовательно, в этом смысле Иран никого не обмынывает, он действительно нуждается в производстве ядерной энергии и имеет на это полное право. Обман заключается в другом: как неопровержимо установило МАГАТЭ, на протяжении многих лет иранцы скрывали тот факт, что наряду с работами по созданию "мирного атома" они втайне от всех делали все необходимое для использования ядерного топливного цикла в целях производства атомной бомбы.

Если отбросить детали, суть дела сводится к двум проблемам: первая - так называемое обогащение урана, т.е. создание при помощи приобретенных на черном рынке быстро вращающихся лазерных центрифуг высокообогащенного урана, не обязательного для мирных целей, но необходимого для создания бомбы. Вторая - производство плутония, опять-таки нужного для создания бомбы (а источником плутония может быть именно строящийся в Бушере легководный энергетический реактор; кроме того, в тех же, видимо, целях в Араке производится тяжелая вода). Иранцы, долго отрицавшие все эти факты, вынуждены признать наличие такой программы, но утверждают, что обогащенный уран и плутоний нужны им в невоенных целях.

МАГАТЭ, стремясь не допустить эскалации конфликта, долго пыталось найти компромиссное решение, и одно время казалось, что Иран пойдет на условия, предложенные Европейским Союзом, а именно: прекратить работы, способные привести к производству атомной бомбы, в обмен на обещание европейцев предоставить Ирану ядерное горючее в том самом объеме, какой Иран мог бы произвести в рамках своей ураново-плутониевой программы. Казалось бы, что еще надо, если речь действительно идет о развитии ядерной экономики? Но время шло, прогресса в переговорах не было, а после прихода к власти нового президента Махмуда Ахмадинежада, ставленника наиболее жестких и антизападных кругов правящего иранского духовенства, наступил полный тупик. И тогда, в прошлом месяце, МАГАТЭ приняло резолюцию, требующую от Ирана прекратить всю деятельность в рамках программы обогащения урана, остановить работу ядерного центра в Исфагане и завода по производству тяжелой воды в Араке, а также допустить инспекторов МАГАТЭ на иранские ядерные объекты

. Иранское правительство в резких выражениях отвергло эту резолюцию, и сразу же, естественно, встал давно муссировавшийся вопрос о передаче всего иранского "ядерного досье" в Совет Безопасности. Предполагается, что если Иран не послушается и этого международного органа, будет внесена резолюция о применении экономических санкций против него. Тут и наступит "момент истины".

Может возникнуть вопрос: а не раздуто ли все это дело, не преувеличена ли опасность? В конце концов, невозможно точно определить, на какой стадии находятся иранские ядерные работы, насколько близко уже Иран подошел к созданию бомбы, и вообще: может быть, все это блеф, шантаж по примеру Северной Кореи?

Конечно, невозможно знать, что на самом деле на уме у правителей закрытой, полутоталитарной страны. Можно лишь стоить предположения, ориентируясь на то, что нам известно о менталитете этих людей, об их возможных целях. На данный момент более или менее ясно одно: даже если тегеранская "муллократия" и не намерена любой ценой, преодолевая все препятствия и противодействия, реально произвести атомную бомбу, то она безусловно полна решимости создать все необходимые для этого технические условия, так чтобы весь мир гадал (как и в случае с Северной Кореей): есть уже у иранцев бомба или нет?

Можно полагать, что программа-максимум для Тегерана - это реальное создание бомбы. Для чего? Вряд ли для того, чтобы ее на самом деле применить против кого-нибудь. До Америки все равно не достать; остается лишь ненавистный Израиль. Но даже иранские клерикальные фанатики не полные безумцы. Они понимают, каков может быть ответный израильский атомный удар: полная катастрофа для Ирана, несомненный конец их режима. Поэтому бомба нужна им не для ее фактического применения, как и для почти всех уже существующих ядерных держав. Ведь, например, Франция создавала свою бомбу не для того, чтобы ее на кого-либо бросить, а, во-первых, как средство сдерживания Советского Союза, во-вторых, как символ статуса великой державы. Иранские правители были бы счастливы вступить в "клуб ядерных держав": это резко повысило бы международный статус Ирана, становящегося первой ближневосточной страной, обладающей атомным оружием, не говоря уже о том, что таким путем можно было бы мобилизовать общественное мнение внутри Ирана, сплотить народ вокруг правящей верхушки, поскольку в глазах широких масс превращение Ирана в ядерную державу, без сомнения, было бы чрезвычайно популярно как символ возросшего могущества и величия государства.

А программа-минимум - достижение такого уровня развития ядерной технологии, который обеспечил бы возможность создания бомбы в любой момент. Не важна сама бомба, важна способность угрожать ее созданием. Угрожать кому? Ответ ясен: Соединенным Штатам, этому Большому Сатане, используя давнее выражение покойного имама Хомейни. Ведь никогда нельзя забывать, что иранские правители на самом деле опасаются американского нападения, особенно после вторжения США в Ирак. В угрозе создания атомного оружия они видят гарантию против агрессии, самое надежное средство страховки. К тому же они не могут исключать возможность того, что американцы и нынешние иракские власти все же смогут (как бы это ни казалось невероятным в данный момент) справиться с повстанцами и террористами и добиться стабильности и умиротворения; тогда Иран будет со всех сторон окружен проамериканскими режимами (Ирак, Афганистан, Пакистан, Турция). Для страховки в этих условиях тоже полезно на всякий случай иметь если не реальную бомбу, то возможность ее моментально произвести.

Тегеран считает, что он ведет пусть и рискованную, но в конечном счете беспроигрышную игру. Во-первых, далеко не факт, что Россия, исходя из экономических и политических соображений, поддержит введение санкций - об этом уже говорилось выше. То же относится и к Китаю, недавно заключившему с Ираном соглашение об импорте в течение 20 лет иранского сжиженного газа на сумму 70 млрд. долларов и о помощи Ирану в разработке новых месторождений нефти. Во-вторых, европейские страны тоже имеют большие экономические интересы в Иране. В-третьих, экономические санкции далеко не всегда срабатывают (трудно привести пример успешного воздействия санкций за исключением случая с ЮАР, когда именно международные санкции заставили белые власти отказаться от политики апартеида). В-четвертых, введение санкций будет даже полезно для тегеранских властей внутри страны: народ их не любит, но если к Ирану будут применены санкции, официальная иранская пропаганда изобразит это как доказательство агрессивной антииранской политики мирового империализма, что приведет к сплочению народа вокруг правительства на патриотической волне.

А как насчет угрозы американского военного удара? В Тегеране, видимо, полагают, что в настоящий момент США так прочно увязли в Ираке, что не смогут начать еще одну войну, да к тому же такая интервенция была бы осуждена всем мировым сообществом в еще большей степени, чем вторжение в Ирак. При нынешнем низком рейтинге Буша трудно ожидать, что он осмелится начать еще одну войну с сомнительными перспективами ее быстрого и успешного завершения; действительно, Иран мог бы оказаться еще более "твердым орешком", чем Ирак. Американцы не могут также разрешить Израилю ударить по Ирану, так как весь исламский мир будет убежден, что это совершено с санкции Вашингтона, и последствия для американской политики в третьем мире будут катастрофическими. А без одобрения Вашингтона и Израиль не станет наносить удар самостоятельно.

Напрашивается вывод, что с Ираном ничего не поделаешь, и у него либо будет своя бомба (специалисты считают, что для этого понадобится от 5 до 10 лет), либо он будет угрожать в любой момент ее создать. А пока что предстоит каким-либо образом преодолеть кризис серьезного масштаба, который неизбежен, если иранский вопрос будет передан в Совет Безопасности.

Версия для печати