19.10.2007

Прямая линия для прямого курса

Главный диагноз, поставленный обществом Владимиру Путину: «Ему не все равно». И «горячие линии» с президентом лишь закрепляют этот эффект взаимной сопричастности. Таким образом, уходя с поста президента, Путин имеет дополнительную возможность остаться в качестве ключевой фигуры российской политики. Таково мнение руководителя политологического департамента ЦПТ Алексея Зудина.

- Это была последняя «прямая линия» с действующим президентом. Каков был ее главный мессидж?

- «Прямая линия» проводилась уже в шестой раз. Понятно, что уже определился жанр и сложились каноны, согласно которым тема внутренней политики на первом месте. Президент действительно демонстрирует хорошую форму и производит впечатление человека, реально погруженного в проблемы огромной страны, которой он управляет. К тому же он демонстрирует способность доходчиво объяснять эти суть этих проблем понятным языком рядовым гражданам.

Возможность президента поговорить с конкретными людьми в разных точках страны создает сильный психологический эффект. Даже при том, что он явно серьезно готовится к общению с народом. Думаю, внешние наблюдатели и участники прямого эфира по-разному воспринимают эти «горячие линии». У наблюдателей создается впечатление, что на таких встречах из года в год звучат одни и те же вопросы, но участникам важен эффект личной включенности. Можно сказать, что за это время сформировалась уникальная форма политической коммуникации между лидером и гражданами.

Каждая такая встреча отличается от других. На сей раз Путин общался с гражданами в президентском качестве в последний раз, и в первый – как публичный представитель самой крупной партии, идущей на парламентские выборы, то есть предстал в новом качестве.

Другой новинкой был его рассказ о «плане Путина». Я не уверен, что после этого у людей представление о нем стало более конкретным, но они получили подтверждение того, что такой план действительно существует. Что для них очень важно. Поскольку речь идет о стратегии, вряд ли можно было ожидать, что он сразу будет представлен в цифрах и расчетах.

Главный же эффект от «прямой линии» в том, что у людей создалось впечатление: Путин остается с ними, несмотря на его уход с должности. Формула «уйти, но остаться» означает «перейти», то есть остаться в каком-то смысле у руля.

Тем не менее, фраза по поводу «другого человека в Кремле» прозвучала очень осознанно. Было психологически крайне важно после решения 1 октября, изменившего положение Путина в публичном пространстве, чтобы он был принят в новом качестве. Я думаю, что это была одна из основных задач нынешнего общения президента с народом – адаптировать людей к новому меняющемуся качеству Путина.

Поскольку на этого человека долгое время проецировались ожидания, его уход воспринимается как «уходит и бросает», а в ходе этого выступления такое ощущение было окончательно развеяно.

- Как характеризует власть и общество такая политическая ситуация, когда главный страх граждан накануне смены президента можно выразить формулой «не оставляй нас, царь-батюшка»? Хорошо ли это?

- С точки зрения некого норматива, содержание которого определяется прочно укоренившимися в обществе демократическими институтами, это, конечно, плохо. Не совсем нормально, когда ожидания сфокусированы на одном человеке. Но кто сказал, что мы находимся в нормальной ситуации? Другое дело, как себя ведет себя в ней центральная фигура. По принципу «после нас хоть потоп» или его поведение заставляет предположить, что президент осознает ненормальность ситуации, иначе бы не пошел на ротацию власти. Последнее свидетельствует о том, что к власти нынешний президент все-таки относится рационально. Хотя длительное пребывание на таком посту действует разрушительно на любого человека.

Когда Путин отвечал на вопрос о том, почему он решил возглавить избирательный список «Единой России», прозвучали слова: «для того, чтобы ни у кого не возникло искушения повернуть в другую сторону». Путин не может просто так уйти из выстроенной под него системы. Он остается как гарант курса.

Сам факт ротации поста №1 в стране имеет колоссальное значение в России, где власть всегда была сверхконцентрирована. И хотя черты сакральности, присущие ей в другие времена, она утратила, страна по-прежнему остается перед вызовом – как ей решить задачу деконцентрации власти в руках одного человека. И мы вскоре будет наблюдать важный момент, когда должность и личность человека, на которого проецируются надежды, будут рассоединяться.

- С точки зрения развития страны, почему так уж важно сохранение нынешнего курса? Вернее, чем так страшна его смена?

- Потому что сторонник другого курса приходит во власть со своими взглядами на приоритетные задачи и, что немаловажно, с другими людьми. Не нужно забывать, что нынешний курс утверждался в борьбе со сторонниками предыдущего, и его утверждение сопровождалось негодованием людей, пострадавших от смены вектора. Я говорю о всем старом политическом классе. И если сейчас ротация будет происходит в другом формате, у пострадавших есть возможность взять реванш, отталкиваясь от предыдущих моделей. То есть вероятность смены курса будет исключительно велика. Поэтому преемственность приобретает в нынешних условиях особое значение. И ее нужно добиться. Ведь если сравнивать общее количество людей, выигравших и проигравших от утверждения нового курса, выигравших будет несомненно больше.

Претензии к путинскому курсу есть, но они не в том, что курс «антинароден». При Путине весьма некомфортно чувствует себя наиболее активное и творческое социальное меньшинство. И от того, как будут в дальнейшем выстраиваться отношения с этим меньшинством, зависит многое. Иными словами, эффективность нового курса будет зависеть не только от поддержки большинства, но и от степени интегрированности в этот курс меньшинства, обладающего наибольшим модернизационным потенциалом.

Но ведь прежде чем модернизировать государство, его надо вначале иметь. Начало путинского правления как раз и было посвящено воссозданию страны. Конечно, было бы здорово, если бы обе эти задачи решались одновременно. Но так у нас не получилось. Путин воссоздавал государство руками старых государственников, поэтому многое из старого и возродилось на свет.

Но почему я спокойно отношусь к недостаткам нового курса? Старый вел в никуда, поскольку лидирующие группы не хотели или не могли формулировать такие коллективные цели, которые были бы интересны социальному большинству. Они просто использовали большинство как ресурс. Когда наиболее успешные гребут под себя – страна неизбежно проваливается. Если философию частного успеха транслировать в политику, происходит коллапс. А ведь ее транслировали. И простые граждане это чувствовали.

А сейчас они чувствуют совсем другое – что власти хотя бы на 10 процентов есть реальное дело до них. По сравнению с прежними временами это уже большой успех. Главный диагноз, поставленный обществом Путину, - «ему не все равно». Чтобы уловить эти вещи, не нужно быть политологом и журналистом. Конечно, такой интерес можно имитировать, но люди все-таки рано или поздно ощутят подделку.

Я согласен с тем, что нынешней власти очень повезло с ценами на нефть. Но этот факт все же не отменяет сказанного выше.

Подготовила Любовь Шарий

Версия для печати