27.11.2007

Император «малой империи»

23 ноября 2007 года в Грузии отмечали очередную, четвертую по счету годовщину «революции роз». В этот же день в Тбилиси прошел «съезд победителей». Речь идет о форуме грузинской «партии власти» «Национальное движение». Именно там действующий глава Грузинского государства Михаил Саакашвили выступил перед своими соратниками в ранге президента. Как всегда, Саакашвили поставил перед собой и перед представителями парламентского большинства масштабные планы.

«5 января (день досрочных президентских выборов) мы все или откроем дорогу в Сухуми, или навсегда ее закроем!» В президентском отчете фигурировали и успехи первой легислатуры Михаила Саакашвили. Это и «освобождение страны от региональных феодалов» (свержение главы Аджарии Аслана Абашидзе), и борьба с организованной преступностью, и пополнение национального бюджета, и укрепление правоохранительных структур, армии. И, конечно, же, как это часто бывает с Саакашвили, не обошлось без театральных эффектов. На сей раз сторонникам президента продемонстрировали «четвертый сон Михаила Николаевича». «Я часто вижу Сухуми. И я вижу кошмар. Я вижу Сухумскую набережную. Дом своего деда, я туда приезжаю, а мне запрещают говорить по-грузински и меня оттуда гонят».

Так и хочется в этой связи вспомнить другие цитаты, приведшие в 1992 году к кровавой развязке в Абхазии. Вот что, например, писала в мае 1989 году Группа известных литераторов (М. Кахидзе, Р. Мишвеладзе, Т. Мебуришвили, Г. Джулухидзе) в своем письме, опубликованном в прессе: "Используя нашу тысячелетнюю доброту и с нашего вежливого согласия, пару веков тому назад с Северного Кавказа к нам пришли адыгейские племена (апсилы и абазги). Мы пригрели их на нашей грузинской земле...

Пришелец из-за гор, покрывший мхом нашу национальную плоть, оспаривает нашу землю». В том же 1989 году на страницах газеты «Советская Абхазия» депутат грузинской фракции Верховного Совета Абхазии историк Д.Гамахария заявил: «Права грузинской нации шире прав человека». И такого рода статей, высказываний в грузинской прессе (в том числе издававшейся внутри Абхазии, издания «Цхуми», «Шрома» и др.) в 1989-1993 гг. можно считать десятками и сотнями. Наверное, не в последнюю именно такое отношение к Абхазии и к абхазам сделало невозможным появление грузин в Сухуми сегодня, и предопределило трагедию грузинского народа (изгнание более 200 тыс. грузин из Абхазии). И сегодня грузино-абхазский диалог следовало бы начинать не с призывов «открыть дорогу в Сухуми» в январе 2007 года. И не с клипов про возвращение грузин в Абхазию (как будто их кто-то там ожидает). Необходимо элементарное раскаяние за абхазофобию 1980-х - начала 1990-х гг., а также избавление от комплекса «потускневших глаз». Еще в период «перестройки» про этот комплекс написал Булат Окуджава, который пришел к выводу, что при любом разговоре об абхазах даже у представителей грузинской интеллигенции «глаза тускнеют». Однако президент Грузии сегодня считает иначе. В его планах, «сплочение нации», «собирание земель», вступление в 2008 году в НАТО и выполнение «великой мечты грузинских царей 5 века о соединении с Европой».

24 ноября 2007 года Саакашвили объявил о своем уходе в отставку в связи с досрочными президентскими выборами. «С завтрашнего дня я начинаю предвыборную кампанию. В течение 40 дней председатель парламента Нино Бурджанадзе будет выполнять обязанности президента. А я включаюсь в предвыборную президентскую кампанию», - заявил президент Саакашвили на заседании правительства Грузии. Кроме него в президентской гонке пока собираются участвовать ещe 8 кандидатов.«Мы не сидим, сложа руки, ожидая, как будут развиваться события. Грузия стала беспрецедентно важной страной, она задала моду на всем постсоветском пространстве и создает вокруг себя совершенно новые международные реалии». Процитированный выше отрывок - фрагмент одного из выступлений Михаила Саакашвили. Он как нельзя лучше отражает тот политический мессианизм, который культивирует в своем окружении и в стране в целом третий президент Грузии.

Михаил Саакашвили: кредо «малого империалиста»

4 января 2004 года началось триумфальное вхождение Саакашвили в политику. Тогда он фактически выиграл не выборы, а референдум о доверии самому себе. Сегодня ситуация во многом повторяется. Оппозиция раздроблена, слаба, деморализована ноябрьскими событиями 2007 года. Саакашвили же реально есть, что предъявить избирателям (несмотря на весь экстремизм, присущий ему). Когда он говорит о Грузии времен Шеварднадзе, как о «черно-белой», и о Грузии периода своей легислатуры, как о «светлой», то он не врет. Действительно национальный бюджет Грузии вырос. Его объем увеличился на 350 млн. лари. Другое дело, что экономический прогресс в Грузии имеет высокую социальную цену. Согласно составленному докладу Агентства США по содействию развитию (USAID, 2006 год), 61% грузин все еще живет ниже прожиточного минимума, а 23% были вынуждены эмигрировать за пределы своей страны. Средняя заработная плата составляет около 80-100 долл., а размер средней пенсии, по разным данным, колеблется в диапазоне от 30 до 45 долл. По справедливому замечанию киевского (не московского или питерского) политолога Виталия Кулика, «Грузия получает помощь и от международных финансовых институтов. Фактически действует открытая кредитная линия от МБ, ЕБРР и МВФ. Совокупный объем государственного внешнего долга Грузии и взятых под государственные гарантии кредитов превысил 1 млрд. 688 млн. долларов США. В настоящее время Грузия должна 497 млн. 918 тыс. долларов 15 странам-кредиторам».

В прочем, уверенность Михаила Саакашвили в своей правоте не может не подкупать даже его противников. Можно сколько угодно обвинять президента Грузии в популизме и потакании темным инстинктам толпы (и по большей части справедливо), но отказать Саакашвили в целеустремленности, четком понимании целей и умении правильно формулировать политическую повестку дня нельзя. На постсоветском пространстве немногие лидеры так же, как «Миша», умеют выстраивать стратегию с учетом интересов и особенностей своих государств. Саакашвили — истовый империалист. Только служит он не «Третьему Риму» и не Вашингтону, а собственной империи.

Еще до распада СССР академик Андрей Сахаров назвал «малой империей» Грузию. Слова всемирно известного правозащитника не являются простой публицистической метафорой. Советская власть в значительной степени выполнила функцию «собирателя» Грузии. В состав советской Грузии были включены территории, за которые вели безуспешную борьбу политические лидеры независимого грузинского государства Демократической республики Грузия в 1918-1921 гг. В состав Грузии входили две автономные республики (Абхазская АССР и Аджарская АССР) и одна автономная область (Юго-Осетинская АО). Несмотря на малую численность населения (по сравнению с другими республиками СССР) Грузинская ССР (как федерация) имела в Палате Союза Верховного Совета СССР больше депутатских мест, чем Украина (формально унитарное образование). В Палате Союза Грузия получала 32 места как союзная республика, 16 мандатов для каждой автономной республики и 5 мандатов для автономной области. Тот факт, что СССР в течение трех десятилетий возглавлял этнический грузин Иосиф Сталин (Джугашвили) также ставило Грузию на особое место в "братской семье народов". Именно в сталинский период в Абхазии с наибольшей интенсивностью проводилась политика "грузинизации". Именно при Сталине "малая империя" получила территориальное приращение за счет земель "репрессированных народов" Северного Кавказа. Сегодняшний Карачаевск не просто входил в состав Грузии, но назывался в 1943-1957 гг. по-грузински Клухори. Таким образом, под водительством «лучшего друга всех физкультурников» юрисдикция Грузии распространялась по обе стороны Кавказского хребта.

По справедливому замечанию историка Юрия Анчабадзе, в постсоветской Грузии «…крайне негативное восприятие грузинским историческим сознанием советского тоталитаризма сочетается с лояльным отношением к одному из его главных творцов». Именно поэтому и сегодня мемориал Сталина в Гори (на родине вождя) до сих пор очень популярен (могу засвидетельствовать это на личном опыте). И это лишь кажущееся противоречие. Со смертью «вождя всех народов» Грузия утратила свой статус «старшей из младших сестер». Это касается и территорий, возвращенных реабилитированным северокавказским народам, и снижения градуса грузинизации по отношению к этносам, проживающим внутри самой Грузии. Неслучайно поэтому первым антикремлевским выступлением в советской Грузии стала массовая акция протеста в Тбилиси в 1956 г. против развенчания «культа личности и его последствий».

Демифологизация Сталина была вызовом «малой империи» и стала точкой отсчета в формировании антисоветского националистического движения, в пантеоне которого место Сталина вскоре заняли другие боги и герои. Вместе с тем нельзя не увидеть того факта, что грузинское националистическое движение в 1970-е гг. фактически вошло в альянс с республиканской партноменклатурой. Цели и задачи грузинских диссидентов-националистов и республиканского комитета Компартии объективно совпали. И те, и другие выступали за сохранение территориальной целостности Грузии в границах Грузинской ССР и обеспечение грузинского политического и социально-экономического доминирования в автономных образованиях в составе Грузии. Однако и диссиденты-националисты, и республиканские партаппаратчики, стремясь к повышению статуса Грузии, упускали из виду тот очевидный факт, что единство и целостность республики — не результат борьбы национальной элиты, не следствие «грузинского Рисорджименто», а добрая воля кремлевских властителей. Без этой воли и силового потенциала советской империи «малая империя» сгорела в огне грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов начала 1990-х годов.

В ходе и после распада Союза ССР грузинский политический класс не смог осознать простой истины: существование Грузии в границах Грузинской ССР невозможно при сохранении старой методологии управления — менеджмента «малой империи». «Грузию для грузин» как принцип могли в ограниченных рамках допускать в советское время. В этом случае недовольство абхазов, осетин или тех же грузин, перегибающих по части этнонационализма, мог купировать союзный центр. В условиях же независимого государства проблемы нациестроительства стали эксклюзивной компетенцией Тбилиси. Первым в Грузии, кто понял (скорее, начал осознавать) это, стал Михаил Саакашвили. Конечно, его взгляды не стали сложившейся системой. Это скорее прозрение самоучки. Президент Грузии начинал с высказываний, напоминающих лучшие перлы Звиада Гамсахурдиа. Но постепенно в его словарь вошли такие знаковые словосочетания, как «гражданская нация», «общегосударственный патриотизм», «Грузия — родина для всех ее граждан». Саакашвили понял, что «малую империю» на апелляциях исключительно к грузинскому этнонационализму не построишь. Поэтому в его выступлениях ставятся задачи интеграции таких проблемных районов как Джавахети (армянонаселенный район) и Квемо Картли (азербайджаноязычный). Отсюда и его призывы к руководству Южной Осетии и Абхазии найти формулы урегулирования двух конфликтов, поставивших крест на «малой» грузинской империи. «Мы найдем консенсус с абхазами, наша сила в многонациональности», — заявил глава Грузии.

Однако «миротворческая» риторика Саакашвили является всего лишь одной стороной его политического курса. Сами же инициативы «замирения» непризнанных республик выглядят не слишком реалистично. Чего стоит идея возвращения Абхазии посредством возвращения грузинских беженцев не только в Гальский район, но в Сухуми, Гагру или Леселидзе. Никакой конкретики не содержит и предложение предоставить Южной Осетии более высокую степень автономии по сравнению с Северной Осетией в составе РФ. Зато поддержка «Временной Юго-Осетинской администрации» Дмитрия Санакоева (дислоцированной в грузинском селе Курта) подогревает радикализм в Цхинвали, и лишает Тбилиси возможности вести переговоры с реальными хозяевами Южной Осетии. И, конечно же, «миротворчество» Саакашвили неизменно дополняется милитаристсткими призывами.

Президент Грузии вовсе не прочь прибегнуть к силовым способам воздействия на строптивых оппонентов. Это показали и события в Южной Осетии летом 2004 года и осенью прошлого года, и призывы грузинского лидера топить суда, заходящие в акваторию непризнанной Абхазии. Мы уже не говорим о наказании грузинских оппозиционеров в ноябре 2007 года. На съезде «партии власти» Грузии 23 ноября 2007 года президент Грузии назвал своих оппонентов «клоунами».

Новый ЦК для «малой империи»

Саакашвили просто вовремя сообразил, что в роли ЦК КПСС для сегодняшней Грузии может выступить только Вашингтон. А потому быстро освоил принятый в Госдепартаменте политический язык. США не готовы сегодня повторять югославские опыты на Южном Кавказе. После кавалерийской атаки Тбилиси на Южную Осетию грузинскому лидеру четко дали понять — Вашингтон будет поддерживать «розового революционера» до первой крови. Любое силовое решение осетинской или абхазской проблемы не будет иметь никакого иного результата. Особенно это касается Абхазии. У Тбилиси за период, начиная с 1992 года, так и не появились в Сухуми свои "кадыровы- гантамировы". Политические оппоненты «хаджимбисты» и «багапшисты» едины в своем неприятии идеи "общего государства" с Грузией.Сегодня поддержку Вашингтонского ЦК можно получить за миротворческую риторику. Так получайте ее по полной программе! Главное — заработать авторитет миротворца, занять нишу демократа. Тогда можно получить поддержку и на блокирование «отдельных эксцессов», исходящих от «воинственных сепаратистов». Но в то же время идет прощупывание силовых ресурсов «потенциального противника». Президент Грузии усвоил одну очень правильную мысль — необходимо постоянно выступать в роли ньюсмейкера по интересующим Грузию проблемам. Не важно, что при этом делается — военная демонстрация или призыв «творить добро другим во благо». Главное, чтобы все поняли, что Абхазия и Южная Осетия — это составные части Грузии. На фоне невнятных и непоследовательных действий российского МИДа, извиняющихся интонаций российских дипломатов президент Грузии выглядит законным обладателем отнятого у него территориального имущества.

С приходом к власти Саакашвили в Грузии изменился политический стиль. Если при Шеварднадзе непризнанные республики, хотя и считались формально состоящими в составе Грузии, рассматривались как окончательно отрезанные ломти, то, начиная с 2004 года Тбилиси ведет себя так, как будто никаких территориальных потерь и не было, а проблемы Абхазии и Южной Осетии — не более, чем вопросы определения их статуса в составе Грузии. Даже символы былых поражений и унижений грузинские лидеры по мере сил пытаются "купировать". Долгие годы печальным символом абхазского провала в Тбилиси была гостиница "Иверия", заселенная беженцами из непризнанной республики. Сегодня обитатели "Иверии" расселены, а гостиница реконструируется. Всякий раз, когда лидеры Абхазии и Южной Осетии делают какие-то реверансы в сторону России, следуют заявления и опровержения грузинских официальных лиц. То же самое происходит и по поводу любой мало-мальски значимой российской декларации.

Таким образом, общий контекст политической игры Саакашвили сводится к тому, чтобы утвердить в массовом сознании (даже у населения непризнанных республик) мысль о неотвратимости возрождения «малой империи» и неотчуждаемости территорий Грузии. Ради этой цели Саакашвили использует ресурс Вашингтона и теоретически готов использовать ресурс Кремля Президент Грузии вовсе не русофоб и не «наймит» мирового империализма, каким его иной раз рисуют в Москве. Он — защитник «малой империи». На это недавно обратил внимание депутат Парламента Грузии, один из лидеров грузинского «Национального движения» (по некоторым данным, реальный лидер высшего законодательного органа государства) Гига Бокерия: «Когда произошла «Революция роз» и Михаил Саакашвили был избран президентом, его первый визит был не в Вашингтон, а в Москву. Многие люди не знают этого. Его первый визит был в Москву, и его первый мессидж был: мы хотим оставить все недоразумения в прошлом и начать новые отношения, отношения, основанные на уважении к суверенитету, территориальной целостности и свободе выбора». Другое дело, что за этим последовали жесткие и неадекватные действия в Южной Осетии и в Абхазии, перечеркнувшие все надежды на продолжение нормального диалога.

В любом случае, ради «малой империи» Саакашвили готов к любым союзам и любым покровителям. Саакашвили — «империалист» более тонкий, чем Гамсахурдиа и более современный и образованный, чем Шеварднадзе. У него есть цель, под которую выстраивается стратегия. Не всегда понятная и приятная Кремлю, а по многим пунктам противоречащая российским интересам на Кавказе. Однако сегодня в Тбилиси есть кавказская политика, тогда как в Москве есть лишь запоздалые реакции и не всегда адекватные реакции на поступающие «вызовы».

Но опасность для Саакашвили сегодня исходит не из Москвы. Президент Грузии и его соратники переоценивают внешний фактор. В Тбилиси есть проблемы, которые ни РФ, ни США, ни Евросоюзу не разрешить. Грузинскому руководству потребуются нестандартные ходы и нетривиальные политические и управленческие решения. Это должны быть поистине революционные меры в области идеологии. Меры, способные существенно изменить облик политической культуры Грузии. Любые попытки силой «собрать» Грузию и «объединить» грузинский народ на основе этномобилизующей защитной модели не могут увенчаться успехом. Они не могут увенчаться успехом в принципе. Глава Грузинского государства и фаворит нынешней избирательной кампании в какой-то мере осознает наличие этих объективных факторов. Ибо если президент страны возводит мегаломанию в ранг государственной политики, объяснение этому стоит искать не только и не столько в личных качествах президента. Чрезмерное бахвальство обнажает немалую драму государственного деятеля: надо действовать как-то иначе, но как? Проблема в том, что никакой другой риторики своему отравленному имперским реваншизмом избирателю Саакашвили предложить сегодня не в состоянии: именно на этой риторике держится его власть. И легитимность. Насколько президент Грузии готов к «смене вех» покажет время. Сейчас же он начинает путь к своей второй легислатуре.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати