06.02.2008 | Николай Пахомов

Война испугала миротворцев

Как бы ни твердили о демократизации и прогрессе, стремительно шагающих по планете в нынешнюю эпоху глобализации, положение во многих странах, особенно на беднейшем африканском континенте остаётся очень тяжелым. Не только демократия, но и элементарная безопасность, выживание остаются для многих африканцев роскошью. И без того унылая картина становится ещё печальней, когда очевидным становится бессилие, а то и откровенное нежелание развитого мира позитивно повлиять на ход событий. События последних дней в Чаде самым наглядным образом иллюстрируют это.

Около недели назад в Брюсселе состоялось регулярное совещание министров иностранных дел государств-членов ЕС. Заметных итогов его было два: после изрядных споров одобрение активизации переговоров с Белградом, теоретически способных привести к присоединению Сербии к Европейскому Союзу; и решение создать военный контингент ЕС где-то в Африке. Где именно, оказалось первым большим вопросом к данному решению: целью миссии было объявлена защита то ли сотрудников гуманитарных организаций, занятых решением проблем беженцев в треугольнике границ Судана, Чада и Центрально-Африканской республики; то ли самих этих беженцев, счёт которым давно идёт на сотни тысяч.

Известно, что суданские правители никаких иностранных миротворцев, кроме хронически небоеспособных африканских, не пускают (или, как это происходит с контингентом ООН, пускают, но чинят при этом всяческие препятствия). Значит, миссию нужно размещать где-то в Чаде. Однако возникает следующий вопрос: как небольшой европейский контингент сможет решать свои задачи в обширном регионе на границе трёх африканских стран?

Действительно, сил будет послано немного — 3700 бойцов. Из них 2000 французов, по четыре сотни поляков и ирландцев, остальные — из ещё одиннадцати государств-участников интеграционного объединения. Казалось бы, отличный повод для еврооптимистов, утверждающих, что единая внешняя политика ЕС существует, обрадоваться — вот и силы миротворческие у нас имеются. Но мнимое могущество Европейского Союза стало очевидно уже на совещании в Брюсселе: выяснилось, что на весь Старый Свет нет ни одного (!) вертолёта, способного участвовать в миссии с её специфическими пустынными условиями. С проблемой справились — помочь обещали семимильными шагами приближающаяся к членству в ЕС Украина и даже, по мнению некоторых европейцев, не всегда разделяющая европейские ценности Россия.

Когда, казалось бы, трудности были преодолены, и у многочисленных беженцев, скопившихся в Чаде, появилась надежда на защиту, случилась новая незадача — в этой стране обострилась борьба за демократию. Демократия эта весьма специфическая: президент Идрис Деби Инто, получивший в своё время во французских ВВС образование пилота, в 1990 году пришёл к власти обычным для Чада способом — в результате переворота. Быть президентом ему настолько понравилось, что в 2005 году он даже поменял конституцию, дабы в 2006-ом вновь переизбраться на пятилетний срок.

Находясь у власти, он, по мнению не только других чадских кланов, но даже и своего собственного, настолько зазнался, что правит исключительно в интересах собственной семьи. Это даёт повод время от времени пытаться его свергнуть. Предпоследняя такая попытка была предпринята в 2006-м, последняя на минувших выходных. Повстанцы на оборудованных пулемётами грузовиках предприняли марш-бросок из колыбели всех чадских переворотов, суданского Дарфура через пустыни восточного Чада и атаковали столицу.

Президент присутствия духа не потерял — у него ведь есть не только грузовики с пулемётами, но и танки с вертолётами. Повстанцев вроде бы одолели. Однако миротворческий пыл европейцев несколько угас — оказалось, что в Чаде воюют. Должные прибыть первыми ирландцы медлят, хотя очевидно, что если такими проблемными во всех отношениях странами не будут заниматься ведущие державы, кризисы будут только множиться. Тем более что, в конце концов, все африканские беженцы стремятся в Европу, становясь головной болью для европейских правителей. Если не заниматься проблемами в месте их возникновения, то они способны распространяться очень далеко — вот один из основных принципов современного глобального мира.

Версия для печати