14.02.2008 | Татьяна Становая

Президент по доверенности

14 февраля президент России Владимир Путин провел последнюю в качестве главы государства традиционную пресс-конференцию с российскими и иностранными журналистами. Однако, несмотря на это, содержательно она мало чем отличалась от всех предыдущих пресс-конференций. О готовящемся уходе Путина с поста президента говорило лишь одно обстоятельство: он отвечал на вопросы рекордные четыре с половиной часа. При этом сделать выступление банальным отчетом о проделанной работе Путину удалось не в полной мере: аудиторию в первую очередь волновал вопрос, как будущий президент и будущий премьер будут сосуществовать в рамках действующей политической системы.

Институт президента в России является ключевым, а фигура премьера – существенно более технической. Поэтому у многих сформировалось убеждение, что либо Путин изменит Конституцию в сторону усиления фигуры главы кабинета министров, либо придет на пост премьера временно, поскольку в противном случае появятся два институционально конкурирующих центра влияния, так называемая диархия, в рамках которой избежать конфликта будет практически невозможно. Президент будет иметь всю полноту конституционных полномочий, которые позволяют ему вызывать на еженедельные отчеты премьера и, например, спрашивать с него за недостаточные успехи в борьбе с инфляцией. Также новый президент пройдет через всенародные выборы, получив, возможно, больший процент, чем Путин в 2004 году.

Однако действующий президент дал понять, что никакой конкуренции с Медведевым у него не будет. Как не будет никаких изменений в Конституцию, ослабляющих президентскую власть. Путин четко заявил, что посягать на полномочия Медведева не намерен: «Такому человеку не стыдно и не страшно передать основные рычаги управления страны». Отвечая на вопрос финской журналистки о том, какие рекомендации он будет давать Дмитрию Медведеву в случае его избрания главой государства, действующий президент заверил, что не стал бы поддерживать кандидата, если бы тот нуждался в советах и опеке. «Дмитрий Анатольевич – он зрелый политик. И я знаю, как выстраивать отношения с главой государства», - сказал Путин. «Наши отношения будут очень гармоничными», - пообещал он.Таким образом, речь о перераспределении формальных полномочий не идет. То есть Медведев будет полноценным президентом.

Одновременно Путин дает понять, что премьером будет влиятельным. Его стратегическая программа, озвученная на Госсовете, означает, что основные направления государственной политики разрабатывает и будет реализовывать он сам. Также Путин будет опираться на фактическую монополию «путинской элиты» в системе госуправления. Его отчет в ходе нынешней пресс-конференции об итогах работы также совершенно четко дает понять: Путин-премьер ничем не будет отличаться от Путина-президента.

С формальной точки зрения его возможности в рамках полномочий правительства позволяют ему сохранить свое влияние на принятие решений. Заметим, что в России политический вес премьер-министра всегда находился в зависимости от человека, который занимает эту должность. Стоит ли сравнивать по влиятельности Виктора Черномырдина и Михаила Фрадкова? «Полномочий у главы правительства достаточно», - четко заявил Путин. Должность премьер-министра страны, по его мнению, дает возможность для самореализации. «Я буду работать с такой же отдачей, как и на посту президента Российской Федерации», - также пообещал он. Тем самым, Путин будет де-факто пользоваться всей полнотой возможностей правительства, которые были фактически свернуты в последние годы из-за формирования моноцентризма. Одновременно он усилит статус премьера своим неформальным весом, кадровым ресурсом и опорой на широкие слои населения.

Получается, что модель диархии неизбежна. Возникнут два центра влияния, подверженных динамическим изменениям. Президент будет наращивать свой политический вес, а премьер его так или иначе терять (это неизбежно, так как конфликтующие группы влияния станут диверсифицировать свои интересы, что раньше было делать трудно). Возникает закономерный вопрос: как Путин и Медведев выйдут из этого противоречия, если известно, что предложенная властная схема не будет временной? Ведь Путин заявил, что готов работать премьером до тех пор, пока Медведев работает президентом.

Но он же дал и ответ на этот вопрос. «Есть такая химия – личное доверие», - заявил президент. «Он меня ни разу не подвел», – сообщил Путин. А это означает, что он рассчитывает выстраивать отношения с Медведевым на основе взаимной договоренности: Медведев будет брать на себя фактических полномочий только столько, сколько даст Путин. Вот именно на эту формулу и надеется нынешний президент. Однако такая формула является крайне рискованной.

Во-первых, ее применение резко снижает роль формальных институтов и механизмов по разрешению конфликтов. Напротив, возрастает роль неформальных связей. В случае гипотетического конфликта возможности Медведева могут быть слишком сужены, и разрешить его в рамках президентских полномочий он не сможет. Или, с другой стороны, отправив Путина в отставку, он будет вынужден столкнуться с мощным фронтом «путинской команды», которой позволял оставаться на плаву «по договоренности» после избрания президентом. Нынешние межклановые войны на этом фоне покажутся просто детской забавой.

Во-вторых, может ощутимо снизиться эффективность управления из-за дублирования структур. В России помимо в меру самодостаточного правительства есть институт администрации президента, который часто выполняет дублирующие функции. Даже в ситуации безоблачных отношений в тандеме Путина и Медведева институционально избежать конфликта между их командами (институциональными опорами двух этих фигур) будет практически невозможно. До сих пор арбитр был один – Путин. А кто будет арбитром в конфликте между влиятельными сотрудниками администрации президента и ключевыми игроками в кабинете министров?

В-третьих, доверие – вряд ли достаточно надежная гарантия обеспечения политической стабильности. Политические институты и законодательство – вот единственная и неизменная основа для функционирования политической системы. Они создают механизмы регулирования конфликтов. Личное доверие же – это отсутствие механизмов и чрезмерная зависимость всей стабильности от качества отношений двух политических фигур. Как будут решаться все эти проблемы, сейчас совершенно не ясно. Остается лишь рассчитывать на то, что двум руководителям удастся договариваться о том, кто же из них главный.

Версия для печати