18.03.2008 | Валерий Выжутович

Правосудие без погон

Российское Министерство обороны собирается изменить положение военных судов. Пакет соответствующих законопроектов направлен в Госдуму. Если идея найдет там поддержку, судьи и работники судебного аппарата потеряют статус военнослужащих. Попросту говоря, снимут погоны.

Для расставания с военными судами у Минобороны есть свои причины: до сих пор эти суды финансировались из его бюджета, но министру не подчинялись. Теперь же, как сказано в пояснительных записках к законопроектам, деятельность военных судов будет оплачиваться из бюджетных средств, «выделенных на содержание Верховного суда РФ и Судебного департамента при Верховном суде РФ». И самое главное: хочешь работать военным судьей - приостанови прохождение воинской службы, а если расстался с судейской должностью - можешь возобновить свой контракт с Вооруженными силами.

Насчет высоких порывов (устранить зависимость военных судей от армейского начальства), охвативших министерских генералов, не стоит обольщаться. Их инициатива продиктована сугубо ведомственными и притом меркантильными интересами. Но в серьезном выигрыше тут может оказаться и общество. Армия не должна жить по отдельным законам и превращаться в резервацию, где права рядового военнослужащего отличаются от прав рядового гражданина. Собственная, закрытая судебная система не добавляет армейским институтам необходимой прозрачности, выводит их из-под общественного контроля.

Попытки снять с военной юстиции погоны, подчинить ее общегражданскому распорядку жизни, надо заметить, становятся все более настойчивыми. Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин, например, предложил создать в стране военную полицию. По мнению омбудсмена, она нужна, чтобы… ну если коротко - бороться с дедовщиной. Кроме того, такая служба «взяла бы на себя оперативно-розыскные и следственные функции, несение патрульно-постовой службы, конвоирование задержанных, охрану и досмотр военных грузов». При этом принципиально важно, считает Лукин, чтобы органы военной полиции не находились в подчинении у военного командования и финансировались по отдельной статье бюджета.

Зная медлительность российской государственной машины в проведении насущных реформ, кто-то назовет намечаемое «огражданствление» военного правосудия лишь декларацией о намерениях, сделав акцент на первом слове. Я же обратил бы больше внимания на второе. Тут важны именно намерения. Они - беспрецедентны. На протяжении долгих десятилетий российское военное ведомство стойко оборонялось от попыток общества повлиять на армейские порядки. Всякие «разговорчики в строю» зычно пресекались. Между тем, давно созрела потребность внимательно посмотреть, что собой представляет сформировавшаяся еще в советские времена система российской военной юстиции.

Одна из очевидностей: военная юстиция втянулась в политику. Точнее, ее втянули. Самый выразительный тому пример - дело Буданова. Все четыре года, с тех пор как полковник попал под арест и до вынесения приговора, его судьба зависела от колебаний политической погоды. Бесконечные метаморфозы по делу Буданова, напоминавшие сюжет чеховского «Хамелеона», не позволяли проникнуться уважением ни к военной прокуратуре, ни к суду.

Вторжение политики в сферу военной юстиции началось сравнительно недавно. Прежде следователи и прокуроры в офицерских погонах все больше занимались делами о дезертирстве, убийствах в воинских частях, хищениях со складов боеприпасов... Вмешательство в подобные расследования верховная власть не практиковала, ибо не знала в том нужды. А главному военному прокурору, кто бы эту должность ни занимал, не очень требовались навыки высокой чиновничьей дипломатии, дотошное знание коридоров и закоулков большой политики. Чтобы держаться на плаву и не портить себе карьеру, ему вполне хватало осведомленности о настроениях в кабинетах военного начальства. Так служить было проще и безопаснее. Надзор за исполнением законов в вооруженных силах, с точки зрения должностного самосохранения, и сейчас представляется делом не слишком обременительным. Ибо этот надзор носит шинель и отдает честь любому старшему по званию.

Теперь о военном суде. Вспомним два громких судебных вердикта. Первый: военная коллегия Верховного суда отменила оправдательный приговор шестерым обвиняемым в убийстве журналиста Дмитрия Холодова. И второй: Мосгорсуд приговорил к 14 годам заключения Михаила Смурова, признав его виновным в организации одного из самых громких преступлений последнего времени - взрыва на Котляковском кладбище. Оба эти процесса были показательными. Нет, не в том привычном для нас смысле, когда из зала суда власть транслирует в общество свои представления о добре и зле. Речь о другом. Показательно, что в обоих случаях были пересмотрены приговоры одного и того же суда - Московского окружного военного. В оправдании военным судьей высокопоставленных армейских офицеров Генпрокуратура усмотрела тогда круговую поруку. Если вести процесс, где в качестве обвиняемых фигурируют представители армии, могут лишь люди в погонах, то круговая порука неизбежна, и удивляться тут нечему.

Военная Фемида - это советский анахронизм. А как служит закону судья, связанный воинской присягой, уставами, армейской дисциплиной, хорошо известно. Но как только заходит речь о том, что интересы гражданского общества требуют отказаться от такого правосудия, из окопов и блиндажей российской военной юстиции тотчас же раздаются протестующие возгласы. Мол, квалифицированно разбирать дела о правонарушениях в армии могут только судьи в погонах. Мол, гражданские судьи не знают военной специфики. Знают. Как не знать. Эта «специфика» - в правовом ущемлении рядовых и оправдании командного состава. И чтобы освоить эту «специфику», не обязательно кончать юридический институт и военную академию. Любой старшина не хуже военного судьи разбирается, кого жучить, перед кем стоять навытяжку. Военная «специфика» - это когда отправить под трибунал бежавшего из части солдата, замордованного командиром роты, столь же естественно, как и укрыть офицера от уголовного преследования.

Если намерение (чем бы оно ни диктовалось) снять с военных судей погоны будет реализовано, это станет серьезным шагом к реформе правоохранительной системы в российских вооруженных силах. К отказу от «специфического» военного правосудия. Как-то не очень оно совместимо с гражданским обществом, вбирающим в себя и весь армейский мир. Валерий Выжутович - публицист

Версия для печати