25.04.2008 | Николай Пахомов

Новое название для старых проблем

Кажется, экспертное сообщество может радоваться новому слову — теперь происходящее в мировой политике можно называть «неполярностью». Источник термина традиционен: журнал «Форрин Эфферс» задаёт моду на новый термин. Со статьёй в обоснование выступил глава американского Совета по международным отношениям, издающего этот, самый авторитетный в данной области журнал, Ричард Хаас. Точка зрения автора представляется вполне обоснованной, однако вопросы остаются — тенденции развития международных отношений можно называть любыми словами, однако проблемы этих отношений от многократного перечисления и переименования никуда не исчезают.

Дискуссия о полюсах влияния, великих державах, системах и стабильности в международных отношениях идёт давно. Сложился подход, согласно которому великие державы, способные преследовать свои глобальные интересы в планетарном масштабе, образуют полюса влияния, определяющие функционирование системы международных отношений. Скажем, во время «холодной» войны было два полюса силы — СССР и США — что, несмотря на угрозу уничтожения человечества в ядерной войне, делало систему вполне устойчивой.

Затем Советский Союз в противостоянии Америке проиграл, сверхдержава-победитель осталась одна. Исследователи, которым такое положение вещей не нравилось, в особенности из России и Китая, стали всячески подчёркивать, что полюсов силы (по крайней мере, должно быть в перспективе) больше. Теперь Хаас отвергает и этот подход — полюсов сегодня просто нет, уверен исследователь. США такую роль выполнять не способны, другие государства до неё не дотягивают, да и в целом — положение дел сегодня возникновение сверхдержав исключает.

При ближайшем рассмотрении аргументы Хааса убедительны. Что касается многополярности и борьбы сверхдержав за влияние, то её, пишет он, сейчас просто нет. Конечно, Вашингтон мнением других пренебрегает, прочие могущественные государства ропщут и даже иногда вставляют США палки в колёса, но давление Америки не настолько велико, чтобы вызывать резкое и решительное противодействие по всем направлениям. Дело даже особенно не в том, что администрация Буша сохраняет гуманность и сдержанность — возможности давить, и тем более, активно вести конфронтацию, по мнению Хааса, даже у ведущих держав сегодня ограничены.

Это в веке восемнадцатом Великобритания могла объявить Франции войну, театром военных действий которой могли стать все моря и океаны земного шара. Или даже в девятнадцатом коалиция великих держав старалась напасть на Россию где только возможно в войне, получившей название Крымской. Сегодня же, когда все связаны со всеми, такое просто невозможно. Во многом усилиями Соединённых Штатов выстроена система экономических взаимоотношений, которая стала основой глобализации и просто не допускает, чтобы кто-либо из лидеров целенаправленно и по всем фронтам атаковал конкурента без разрушительнейшего ущерба для себя.

На глобализации Хаас останавливается особенно: растущее число взаимодействий между людьми в принципе исключает возможность тотального контроля со стороны государства, а сама возможность взаимодействовать напрямую делает сильнее независимые от государства активные структуры — от диаспор до преступных группировок, от транснациональных банков до террористических организаций.

Описывая сложившуюся систему международных отношений, Хаас основным фактором мощи называет энергетический и предлагает Соединённым Штатам сделать всё, чтобы неизбежная неполярность стала хоть немного менее хаотичной. Перечисляя, что можно сделать для этого исследователь в очередной раз называет шаги, сотни раз перечисленные другими представителями многочисленного цеха экспертов. Однако от многочисленного повторения, осуществление эти полезных мер ближе не становится. Вряд ли этому поможет и изобретение нового слова.

Версия для печати