18.06.2008 | Николай Пахомов

Ирландский конфуз

На улицах Дублина который день ликование: рекой льётся пиво, радостно шумят победители. Повод для торжества у них действительно есть: избиратели небольшой Ирландии, проголосовавшие против ратификации их страной Лиссабонского договора, (теоретически) остановили процесс европейской интеграции, якобы должный определить конфигурацию всех международных отношений будущего. Практически он, вероятно, зашёл в тупик давно и без них.

Европейская интеграция, за последние полвека ставшая событием планетарного масштаба, вроде бы прекращена решительными ирландцами, а ведущие мировые СМИ тревоги не поднимают. Это одна из основных новостей. Не больше. Визит Буша в Европу, мусорные кучи в Неаполе, разногласия между Эритреей и Джибути также среди этих заголовков. Даже европейцы не приходят в смятение от предстоящей неопределённости, эксперты говорят охотно и много, однако широкая публика обходится без апокалиптических настроений.

В чём же причина? Объяснений, по всей видимости, два. Во-первых, данный конфуз неприятен для обсуждения: если уж совсем откровенно говорить о причинах произошедшего, то картина получается совершенно неприглядная. Так вполне может оказаться, что демократии не существует. Либо рядовые граждане, обладающие избирательным правом (в данном случае, ирландцы), не способны разобраться в том, что им предлагают для утверждения правители. Либо правители готовы сделать всё, чтобы проигнорировать волю граждан, если она идёт против планов политиков.

Сразу и не сказать, что хуже. Но и в том, и в другом случае стороннику идеи народовластия есть от чего расстроиться. Только Ирландия из всех государств-членов интеграционного объединения обязана была по закону вынести ратификацию Лиссабонского договора на референдум, все остальные рассчитывали благополучно «утрясти» вопрос в стенах законодательных органов, состоящих из профессиональных политиков, людей компетентных, сознательных и ответственных, понимающих, как необходимо голосовать, чтобы не вышло скандала, а идея бесконечной европейской интеграции не была безжалостно развеяна. Как-то весной влиятельный британский журнал «Спектэйтор» даже предложил включиться в рассмотрение вопроса с ратификацией договора палате лордов. По мнению редакции, существует она именно для таких случаев, чтобы предотвратить вопиющую недемократичность процедуры. При этом очевидно, что в Британии на референдуме Лиссабонский договор провалился бы точно. Теперь и в парламентском одобрении в оставшихся странах уверенности нет. В конце концов, у депутатов есть свои избиратели, не всегда довольные европейским интеграционным процессом. Впрочем, для нератификации может хватить и внутренних дрязг. Скажем, первая кандидатура на провал предстоящей ратификации в законодательном органе — Чехия, где у правительства нет устойчивого большинства в парламенте.

Традиционные европейские тяжеловесы, в первую очередь Германия и Франция, произошедшим в Ирландии очень недовольны. Снова они пытаются доказать, что в Европе некоторые державы «равнее» других — канцлер Меркель и президент Саркози на совместной пресс-конференции вскоре поступления печальной вести из Ирландии высказали своё сожаление по поводу случившегося, подчеркнули, что уважают мнение ирландских избирателей и предложили ... не обращать внимание на нератификацию документа одним из членов ЕС.

Развивая идею, можно ещё предложить поисключать из ЕС все государства, чьи граждане не желают себя вести себя так, как это видится еврооптимистам из «старой Европы». Тогда ЕС рискует остаться почти совсем без членов, да и получать субсидии из общеевропейского бюджета эти своенравные государства всё равно желают. Именно на таких субсидиях в своё время случилось экономическое чудо в Ирландии. Вряд ли ирландцы это забыли. Многие противники договора перед референдумом всячески подчёркивали, что против европейской интеграции они ничего не имеют, просто возникают вопросы — каковы цели этой интеграции сегодня и каков смысл превращения ЕС в сверхгосударство с чудовищной бюрократией.

Эти вопросы обсуждается давно. Вразумительного ответа на них так и не появилось. Складывается впечатление, что для европейских политиков конструирование ЕС стало своеобразным хобби: из Брюсселя можно получать субсидии, поддерживать на них нужные группы избирателей, кататься в командировки на различные евромероприятия, мило «общаться» с лоббистами, тренироваться и соревноваться в патетических речах и составлении замысловатых резолюций и регламентов, а то и получить на закате карьеры какую-нибудь славную должность в Брюсселе.

Зачем при этом ЕС нужен простым европейцам ясности всё меньше. Бесспорно, европейская интеграция достигла многого, особенно с экономической точки зрения, но куда и зачем стремиться теперь? Еврооптимисты с упорством, достойным лучшего применения, уверяют, что ЕС должен быть более активен во внешнеполитической области, а то и обзавестись своей армией. Сколько ни пишут, воз и ныне там. Якобы для успеха в этих областях и нужна была Евроконституция, спешно переименованная для удобства изоляции граждан от её ратификации в Лиссабонский договор. После референдума в Ирландии на внешнеполитических амбициях ЕС поставлен ещё один крест. Однако, может, это и к лучшему? Не очевидно, что решение всех международных проблем будущего заключено в наличии сильного игрока от единой Европы.

Что же теперь? Расстроившийся председатель Европарламента Пёттеринг нашёл смелость заявить, что по европейской интеграции нанесён серьёзный удар, что и о ближайших расширениях можно забыть. Словно ему в ответ накануне был подписан договор об ассоциации с Боснией и Герцеговиной, что должно стать первым шагом по присоединению этой страны к ЕС. Кто-то советует проводить референдум в Ирландии столько раз, сколько потребуется для ратификации. Больше же всех возмущён президент Саркози: он, любитель покрасоваться перед публикой, ждал грядущего председательства в ЕС Франции для того, чтобы войти в историю в качестве одного и творцов нового ЕС, функционирующего на основе принятого Лиссабонского договора. Теперь этого точено не произойдёт — ирландцы, как выяснилось, большие сторонники демократии.

Николай Пахомов - публицист

Версия для печати