18.08.2008 | Татьяна Становая

Южно-кавказский кризис: Россия, Грузия, Запад

12 августа на переговорах президентов России и Франции Дмитрия Медведева и Николя Саркози были согласованы 6 принципов мирного урегулирования ситуации в Грузии. С оговорками план был принят грузинской стороной. Это стало одним из самых больших успехов, как европейской посреднической миссии, так и России, сумевшей отстоять свои наиболее важные интересы в Грузии и, как минимум, отодвинуть на второй план вопрос об ответственности России за действия за пределами Южной Осетии. Однако этот успех сопровождается резким ухудшением отношений России и США. В тоже время в пользу России играет и фактор размежевания европейских стран на сторонников более или менее жесткой политики в отношении России.

В преддверии переговоров Медведева и Саркози складывалась весьма неблагоприятная атмосфера. Россия завышала ставки, давая по неофициальным каналам понять, что не исключено продолжение военной кампании вплоть до взятия Тбилиси. Как неформальное условие (едва ли не ультиматум) звучал призыв к добровольной (а фактически принудительной) отставке президента Грузии Михаила Саакашвили. Международный фон был для Москвы при этом крайне враждебен: Россию воспринимали как агрессора, предпринявшего несоразмерные меры силового характера. На этом фоне перспективы мирных переговоров в Москве выглядели достаточно пессимистично.

Достижение договоренностей с президентом Франции о шести принципах были расценены в мире (и в западных СМИ) как победа России. Россия, по всем признакам, добилась своей цели, пишет Financial Times. То, что Россия напала на американского союзника и потенциального кандидата на вступление в НАТО и что это сошло ей с рук, характеризует ее как доминирующую силу в своем регионе, - пишет газета. Такие оценки во многом являются следствием политики изначального завышения ставок со стороны Кремля, и она себя, судя по всему, оправдала.

Как рассказал Дмитрий Медведев на совместной пресс-конференции с президентом Франции, эти принципы таковы: «первый - не прибегать к использованию силы. Второй - окончательно прекратить все военные действия. Третий - свободный доступ к гуманитарной помощи. Четвертый - вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации. Пятый - вооруженные силы РФ выводятся на линию, предшествующую началу боевых действий. И шестой - начало международного обсуждения вопросов будущего статуса в Южной Осетии и Абхазии и путей обеспечения их прочной безопасности». При этом пятый принцип уточняется: российские миротворческие силы примут дополнительные меры безопасности до тех пор, пока не будет восстановлено доверие между осетинами и грузинами.

Принятие этих принципов в той или иной мере отражает весь набор геополитических интересов России в регионе и позволяет не просто закрепиться в зонах конфликта, но и при непосредственном активном участии владеть легитимной инициативой в выработке нового формата миротворческой миссии. По итогам окончания военных действий можно перечислить основные завоевания России, для которых, однако свой успех надо еще и реализовать (а это будет отдельная тема).

Во-первых, военная операция России помогла ей на длительное время пресечь попытки президента Грузии реализовать силовые инициативы в непризнанных республиках – в течение последних двух лет перспектива войны в Южной Осетии и Абхазии была более чем реальной, и сейчас она минимизирована. Россия продемонстрировала силу и пытается заставить Грузию и мировое сообщество «считаться» с собой и своим фактическим присутствием в регионе.

Во-вторых, Россия закрепила свое военное присутствие в Южной Осетии, а также в Абхазии, где под полный контроль (не без поддержки российских военных) было взято Кодорское ущелье. Важнейшим условием Европы до прибытия Саркози в Москву, было восстановление ситуации до начала военных действий: то есть отвод грузинской армии и выведение российских войск с территории Грузии. Москва требовала сначала отвода грузинских войск и только затем своих. Однако принятие пятого принципа (в том числе и Грузией) означает, что Россия закрепляет свое военное присутствие в непризнанных республиках. При этом если изначально российские ВС практически потеряли статус миротворцев и воспринимались как оккупанты, то пятый принцип позволяет свою легитимность восстановить.

Российские военные и президент четко дали понять, что российские военные оставляют за собой право открывать огонь в случае военных действий со стороны Грузии. Заместитель начальника Генштаба Анатолий Ноговицын пояснил, что решение о прекращении огня не означает, что российские вооруженные силы не будут вести другую деятельность военного характера на территории Грузии, в том числе разведывательную. В то же время Москва заверяет о готовности в полной мере выполнять взятые на себя обязательства: президент России Дмитрий Медведев объявил в воскресенье о начале вывода воинского контингента, приданного в усиление российским миротворцам из зоны конфликта. При этом там остаются усиленные миротворцы, которые де-факто обеспечивают контроль над всей территорией Южной Осетией (ранее как минимум треть контролировалась грузинами).

В-третьих, с существенными потерями от первоначального варианта, но все же, Россия добилась постановки непрямого вопроса о признании независимости Южной Осетии и Абхазии. Шестой пункт стал самым спорным. Грузия сразу его отвергла, а министр иностранных дел России Сергей Лавров публично согласился на новую формулировку. «Внесенные изменения касаются того, что из документа изъяты слова о международном обсуждении будущего политического статуса Абхазии и Южной Осетии, а акцент сделан на международные переговоры с целью обеспечения стабильности и безопасности в этих регионах»,— сказал Николя Саркози. В ответ на это Лавров сообщил, что обеспечение стабильности и безопасности в регионах невозможно без обсуждения будущего статуса непризнанных республик. Можно сказать, что речь идет об определенном компромиссе – Россия согласилась на видоизменение формулировки в условиях, когда она уже добилась отказа Саркози включить в список пунктов положение о территориальной целостности Грузии. Обращает на себя внимание тот факт, что в связи с вопросом о территориальной целостности Саркози напомнил, что еще до конфликта в Южной Осетии на территории этой республики, а также в Абхазии присутствовали международные миротворцы. «Не я это придумал, и не мне это оспаривать. Если там были миротворческие силы, значит, там были проблемы, которые нужно было урегулировать», - сказал президент Франции.

Отсюда, в-четвертых, Россия перехватила инициативу в процессе выработки нового формата миротворческой миссии. В первую очередь Россия не признает участия в ней грузинских военных. Как заявил Лавров, «грузинских миротворцев больше не будет в Южной Осетии». Далее Россия публично согласилась на участие в миротворческой миссии ОБСЕ и ЕС. В ЕС по итогам встречи министров иностранных дел пока удается говорить лишь о направлении европейских инспекторов – вопрос о военных даже не стоит в повестке дня. На этом фоне России было важно сохранить «контрольный пакет» в миротворческой миссии и не допустить в ней участия в первую очередь Грузии и США. В этом плане уступка Москвы и готовность работать с ОБСЕ (при этом и прежние миротворцы работали по мандату ОБСЕ) не сильно изменят текущее положение дел (при условии, конечно, что Москва добьется реализации согласованных позиций).

В-пятых, Россия несколько переломила информационную ситуацию вокруг своих действий в Грузии. Из агрессора она начала превращаться в победителя, который хотя и крайне резко осуждается в западных СМИ, но при этом признается не поддающимся внешнему давлению. Это фактическое навязывание Западу российской «победы» при одновременной попытке продемонстрировать готовность вести конструктивный и плодотворный диалог с посредниками.

Наконец, в-шестых, вопрос о международной изоляции России уже не стоит так однозначно. Если до согласования мирного плана эта перспектива была практически безальтернативна, и вопрос состоял лишь в степени жесткости этой изоляции (а Запад при этом казался более или менее консолидированным), то сейчас такой однозначности уже нет, а дискуссия внутри Запада между сторонниками прагматичной и жесткой линий только растет. Хотя промедление с выводом войск с грузинской территории создавало основу для новой негативной антироссийской консолидации.

Международная ситуация для России и без того продолжает оставаться неблагоприятной. Главной тенденцией является резкое ухудшение отношений России и США. Фактически администрация Джорджа Буша формирует антироссийскую коалицию, куда помимо самих США вошли Украина, Польша, Великобритания, страны Балтии. Президенты Украины, Польши и стран Балтии лично поддержали Саакашвили, прибыв в Тбилиси. Такая коалиция выступает за принятие против Москвы самых жестких мер, в числе которых, недопущение членства России в ВТО, исключение из G8 и Совета Европы, признание российских действий оккупационными со всеми вытекающими отсюда последствиями в перспективе. Президент США Джордж Буш в понедельник заявил, что российско-грузинский конфликт нанес международной репутации России значительный ущерб. По его словам, «Россия вторглась в соседнее суверенное государство и угрожает демократическому правительству». «В XXI в. такие действия неприемлемы», — отметил Буш.

Коалиция опирается и на НАТО: руководство этой организации крайне жестко осуждает действия России в Грузии (практически разрушен и институт Совет Россия – НАТО, который не сумел собраться из-за позиции США). Участники этой коалиции также резко критикуют согласованный Николя Саркози мирный план, называя его слишком большой уступкой России. Россия совершила «агрессию против Грузии в конфликте вокруг Южной Осетии», и мировое сообщество должно «донести до Москвы, что используемые ею методы неприемлемы», - заявил 14 августа министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд. «Это возврат не только к политике времен «холодной войны», это практика осуществления политики, которая существовала в ХIХ веке. И я думаю, что очень важно на европейском уровне, а также в ООН, чтобы мы провозгласили, что это не тот путь, по которому могут следовать международные отношения в ХХI веке», - отметил Милибэнд. В то же время премьер-министр Великобритании Гордон Браун согласованные принципы одобрил, о чем он рассказал Медведеву в телефонном разговоре. Однако тот факт, что Браун не приехал в Грузию, нанес очередной удар по его и так не слишком прочным внутриполитическим позициям – тем более что Тбилиси посетил лидер оппозиции Дэвид Кэмерон, полностью солидаризировавшийся с Саакашвили.

США, тем временем, напрямую вмешались в ситуацию в Грузии, пытаясь восстановить прежний уровень доверия с грузинским руководством и показать свою готовность оказывать всяческую поддержку. Грузии при этом важно было интернационализировать конфликт, придать ему общемировую значимость, выйдя за рамки сугубо регионального масштаба. Заметим, что Саакашвили на одном из митингов прямо обвинил США в предательстве: «когда все случилось, то кроме общих слов и гуманитарной помощи мы ничего от них не получили. Неужели повторяется то, что было в 1921 году, когда нас сдали Советской России? Призываю всех не дать этой злой силе обрушить нашу государственность». США на этом фоне важно реабилитироваться и показать, что покровительство сохраняется. Такая демонстрация сразу же принесла свои плоды: Михаил Саакашвили заявил, что вся транспортная инфраструктура перейдет под контроль США, что здесь же было опровергнуто американскими официальными лицами. США ограничились лишь отправкой гуманитарного груза в сопровождении военных. Хотя даже эта задача оказалась непростой на фоне позиции Турции, отказавшейся пропустись американские корабли с помощью через свои проливы. Турция как страна с огромными энергетическими амбициями заинтересована, прежде всего, в стабилизации ситуации в регионе. Отсюда и такая неоднозначная позиция, выраженная в стремлении добиться как можно более быстрого прекращения любых военных действий. Напомним, что Эрдоган посетил и Москву, и Тбилиси, уйдя от однозначной поддержки одной из сторон.

Тем временем, совершенно иного, более сдержанного подхода придерживаются страны Старой Европы. В числе прагматиков, прежде всего, Франция, Финляндия, Италия. Глава МИД Франции Бернар Кушнер назвал США одной из сторон конфликта. Глава МИД Италии Франко Фраттини и вовсе призвал «не создавать европейскую антироссийскую коалицию». При этом не следует считать, что позиции различных европейских стран носят антагонистический характер. Их объединяют общие принципы – признание территориальной целостности Грузии, критичная оценка действий России, неприятие идеи смещения Саакашвили. Все это ярко проявилось во время переговоров Медведева и Меркель в Сочи.

В данном случае важно отметить персональный фактор Саркози, для которого важнее не столько учесть интересы России, сколько добиться выдающегося результата, преломить ситуацию коренным образом и связать прекращение войны со своим собственным именем. С одной стороны, для России это позитивный факт: французский лидер будет упорно добиваться реализации достигнутых договоренностей. Однако с другой стороны, в случае если итоги согласований в Москве начнут рушиться, Саркози может заметно ужесточить свою позицию в отношении Москвы. Не стоит преувеличивать и его отказ включить в число условий признание территориальной целостности Грузии – реалистично оценивая ситуацию, он понимал, что педалирование этой темы привело бы к заведомой неудаче его посредничества.

Позиция умеренных стран не позволила в первые дни конфликта созвать заседание ЕС, на котором действия Москвы были бы осуждены. В то же время и позиция антироссийских стран помешала Саркози добиться принятия каких-либо решений по итогам согласований мирного плана в Москве и в Тбилиси. «Игра во взаимные обвинения и жесткие слова начнется позже,— пытался убедить коллег глава финского МИДа Александр Стубб.— Когда мы говорим о миротворчестве, ЕС должен играть центральную роль». Окончательно свой подход к отношениям с Россией ЕС сформулирует 6-7 сентября, когда во Франции пройдет очередная встреча глав МИДов.

Тем не менее, уже сейчас можно обозначить те «потери», которые понесла России на мировой арене в результате конфликта. Во-первых, это ограничение (возможно затем и исключение) членства России в G8. Встреча глав МИД прошла без участия России, что позволило говорить о фактическом восстановлении формата G7, что, хотя и является временным, однако создает крайне неприятную для России перспективу. Во-вторых, можно признать несостоятельность Совета Россия-НАТО: эта площадка показала свою полную недееспособность в условиях конфликта России и США. В-третьих, Россия может столкнуться с новыми препятствиями на пути вступления в ВТО. Министр торговли США Карлос Гутьеррес заявил, что перспективы присоединения РФ к ВТО «не являются близкими». Позиция США по присоединению РФ к международным организациям ВТО и ОЭСР может быть пересмотрена. В-четвертых, начинается активное обсуждение вопроса об исключении России из Совета Европы. Соответствующая заявка на ближайшее заседание ПАСЕ представителем Эстонии уже подана.

Достаточно спорная ситуация вокруг перспективы вступления в НАТО Украины и Грузии. Здесь оценки расходятся. По мнению одних экспертов, теперь эти страны приблизились к НАТО, по мнению других, напротив, отдалились. Участники антироссийской коалиции считают, что путь к членству необходимо ускорить. Прагматики предлагают лишний раз не идти на осознанное обострение и раздражающие Москву действия, хотя и не собираются закрывать дверь в НАТО перед Грузией. Об этом ясно заявила и Ангела Меркель. При этом важно отметить, что Германия начала вести тут самостоятельную игру, скорректировав свою прежнюю позицию и теперь более уверенно выступает за членство Грузии в НАТО. Такая коррекция во многом связана с неудачными попытками продвинуть свой собственный мирный план – инициатива в итоге была перехвачена Францией, оказавшейся во главе ЕС. При этом руководство НАТО солидаризируется с позицией США, осуждает Россию и выражает поддержку Грузии, что несколько меняет баланс сил в пользу антироссийских стран. Генсек альянса Яап де Хооп Схеффер заявил, что решение рассмотреть вопрос о предоставлении Грузии ПДЧ на форуме НАТО в декабре остается в силе. Однако источники «Коммерсанта» в европейских дипломатических кругах уверяют, что генсек поспешил: далеко не все страны НАТО поддержат такое решение.

Россия добилась некоторого перелома в кризисе вокруг Грузии и вышла из ситуации однозначной международной изоляции. Однако теперь многое будет зависеть от того, как будет реализовываться мирный план и в какой мере Москва сумеет отстоять все те формулировки, которые были согласованы. Скорее всего, Москве удастся, и сохранить военное присутствие в Южной Осетии и Абхазии, и избежать консолидированного осуждения свои действий. Также весьма вероятно, что в конечном счете восстановятся отношения России и ЕС, где в целом доминирует все-таки позиция прагматиков (хотя осадок от конфликта неизбежно останется). Однако в сухом остатке Россия остается с кризисом российско-американских отношений, который в своей негативной тенденции перешел в новое, более глубокое качество.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати