29.09.2008 | Артем Ивановский

Европейская альтернатива ПРО США

На территории Болгарии, Греции и Румынии могут быть размещены элементы систем противоракетной обороны Европейского союза. Планы развертывания нового, альтернативного американскому позиционного района ПРО обусловлены тенденцией нарастания стратегических противоречий в НАТО. В перспективе Россия имеет возможность принять участие в проекте создания европейского противоракетного щита.Министр обороны Румынии Теодор Малескану заявил о готовности разместить на территории своей страны объекты противоракетной обороны. При этом он особо подчеркнул, что речь не идет об элементах американской ПРО, которые устанавливают у себя Польша и Чехия. Имеется в виду проект создания противоракетного щита Европейского союза (ЕвроПРО). По мнению главы военного ведомства Румынии, участниками ЕвроПРО могут стать также Болгария и Греция.

Лидеры Европейского союза в течение пяти лет обсуждали возможность создания собственной системы ПРО. Американская противоракетная программа, в рамках которой в Европе было запланировано развертывание третьего позиционного района, сразу вызвала сомнения у европейцев. По оценкам европейских военных экспертов, сама конфигурация этого позиционного района являлась крайне неудачной, несоответствующей задаче защиты континента от ракетного удара со стороны потенциального агрессора. Изначально противоракетный щит США на европейской территории обладал значительным стратегическим недостатком. Именно этому обстоятельству уделил ключевое внимание Теодор Мелескану при объяснении мотивов принятого решения. Система ПРО должна защищать все страны Европейского союза, в том числе Румынию, Болгарию и Грецию. Третий позиционный район эту задачу не выполняет.

Примечательно, что годом раньше, как только США начали вести переговоры с Польшей и Чехией, аналогичную оценку дал американским планам генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер. На пресс-конференции в Брюсселе 12 марта 2007 года он заявил, что сооружаемый Вашингтоном противоракетный щит должен прикрывать все государства ЕС: «Представители Пентагона утверждают, что система ПРО надежно защитит Европу. Однако такие страны, как Турция, Италия и Греция потребуют дополнительных средств защиты, поскольку ближе других расположены к потенциальному агрессору — Ирану». Добавим, что данная оценка генсека НАТО полностью совпадала с мнением начальника Генерального штаба ВС РФ Юрия Балуевского и командующего РВСН Николая Соловцова, которые неоднократно заявляли о необходимости соответствующего корректирования американских планов и в связи с этим предлагали использовать Габалинскую РЛС. Тем не менее, администрация Буша проигнорировала и конструктивные предложения российских военных, и вполне справедливую критику со стороны главы Североатлантического альянса.

Конечно, сама по себе ошибочная конфигурация третьего позиционного района ПРО США стала только поводом для активизации процесса разработки проекта европейского противоракетного щита. Причиной стала сугубо объективная тенденция нарастания стратегических противоречий в НАТО. Прежде всего, она была связана с приходом в Белый дом Джорджа Буша Изначально в «доктрину Буша» был заложен целый ряд военно-политических установок, подрывавших внутреннюю стабильность Североатлантического альянса. 21 сентября 2002 года американская администрация обнародовала документ объемом в тридцать три страницы, озаглавленный «Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов» (СНБ). Базовым положением СНБ являлся принцип установления абсолютного военного превосходства США и глобального присутствия американских войск на всех шести континентах с целью «удержания потенциальных противников от стремления приобрести более значимую роль в региональном или мировом масштабе». При этом Европейский союз не только ставился в заведомо подчиненное положение, предусматривавшее исключительно следование в фарватере большой политики Соединенных Штатов. СНБ стал фактическим средством «сдерживания» роста политического и экономического влияния ЕС.

Американское вторжение в Ирак спровоцировало новый этап внутренней трансформации НАТО. Характерным выражением точки зрения европейцев на действия США стал заголовок влиятельной газеты «Файненшл таймс» от 12 марта 2003 года: «Европа является первой жертвой войны». Франция, Германия и Испания категорически отказались поддержать своего американского союзника в Ираке, что дало повод одному из самых влиятельных «неоконсерваторов» Роберту Кагану раздраженно заметить: «Европа и Соединенные Штаты – это две тектонические плиты, неизбежно удаляющиеся друг от друга».

Военно-политический провал США в Ираке создал принципиально новую ситуацию в структуре НАТО. Внутри блока резко усилилось влияние тех европейских стран, которые выступали против вторжения. Причем их объединяла не только позиция по Ираку, но и неприятие всей американской внешнеполитической доктрины в целом Таким образом, расстановка сил внутри Североатлантического альянса претерпела существенные изменения. Именно этим обстоятельством объясняется стремление администрации Буша любой ценой затянуть в НАТО как можно больше новых стран, в том числе Украину и Грузию, с целью создания полностью подконтрольного Белому дому «противовеса» выходящим из-под контроля западноевропейским государствам.

Очевидно, что беспорядочное расширение Североатлантического альянса, не оправданное реальной военно-политической необходимостью, вызывает недовольство лидеров Франции, Германии, Италии и других старых его членов. Более того, многие европейские политологи считают, что «Америка может нанести вред европейскому проекту, разделяя континент на «новую» и «старую» части и пытаясь помешать инициативам ЕС». Причем все это происходит на фоне прогрессирующего ослабления внешнеполитических и экономических позиций США.Американская система ПРО играет роль клина, вбитого между Россией и Восточной Европой и, одновременно, выполняет функцию рычага влияния на политический курс западноевропейских государств. Но с точки зрения действующей военно-политической доктрины США ее значение более глобально. Во время президентской кампании 2000 года Республиканский Национальный комитет обнародовал внешнеполитический манифест «Принципы американского превосходства». Одно из центральных мест в этом документе занимала программа создания глобальной системы ПРО. В частности, речь шла о том, что «администрация Клинтона не сумела использовать в полной мере положение Америки как единственной оставшейся сверхдержавы и США должны взять судьбу мира в свои руки путем создания и размещения систем противоракетной обороны. С помощью новейших систем, размещенных в космосе, мы сможем установить контроль над такими отдаленными районами, как Тайваньский пролив, не опасаясь ответных мер со стороны все возрастающего числа государств, обладающих ракетами дальнего радиуса действия. Мы сможем определять, кого защищать и когда». Комментируя эти глобальные планы, один из мэтров геополитики Соединенных Штатов Джордж Сорос заявил: «Пока Северная Корея худо-бедно выполняла роль врага, необходимого для первого этапа программы создания национальной противоракетной обороны, во врага для последующих этапов постепенно превращали Китай. Консервативные республиканцы уже не первый день подчеркивали опасность подъема китайской экономики и военной мощи. Помимо Китая у сторонников противоракетной обороны был и запасной враг, место которого зарезервировали за Россией».

Моментом истины стали трагические события в Южной Осетии. Откровенное использование администрацией Буша искусственно созданной истерии вокруг «российской агрессии» с целью «продавливания» установки объектов ПРО в Польше вопреки общественному мнению сделало подлинные намерения США совершенно очевидными. Даже президент Чехии Вацлав Гавел крайне резко отреагировал на действия своих американских союзников в разгар югоосетинского кризиса. Европейские лидеры с предельной ясностью осознали, что третий позиционный район предназначен не для защиты Европы, а для ее втягивания в конфронтацию с Россией во имя геополитических интересов, имеющих весьма отдаленное отношение к «нейтрализации угрозы ракетного удара со стороны Ирана».

В настоящее время ситуация складывается таким образом, что взгляды России и большинства стран ЕС по вопросам обеспечения безопасности на европейском континенте во многом совпадают. Прежде всего, речь идет о возможности взаимовыгодного, эффективного сотрудничества в сфере противоракетной обороны. Тем более, что соответствующий опыт имеется в недавнем прошлом.

Дискуссия между Россией и Западной Европой о создании в обход США объединенной системы противоракетной обороны Европейского Союза началась осенью 2005 года . Россия являлась единственной из европейских стран, обладавшей уникальным опытом разработки, производства и эксплуатации систем ПРО. Этот российский опыт вполне мог быть использован для создания нестратегической противоракетной обороны Евросоюза. Тем более, что находившиеся на вооружении Российской Армии мобильные зенитно-ракетные комплексы С-300 и С-400 обладали более высокими тактико-техническими характеристиками, нежели зарубежные аналоги, в том числе американские. Да и в эксплуатации они обходились куда дешевле, не требуя таких колоссальных бюджетных ассигнований, какие предполагала американская противоракетная программа. В подобной ситуации администрации Буша не оставалось ничего другого, как прибегнуть к испытанному средству.

С начала 2006 года резко усилилось американское информационное, дипломатическое и военное давление на Иран. Кульминацией стало проведение демонстративных военно-морских маневров в Персидском заливе в октябре-ноябре. Но главные события происходили в Восточной Европе. Правительства Польши, Чехии, стран Балтии, находившиеся под влиянием США, вопреки общественному мнению принимали решения о размещении на своей территории элементов американских противоракетных систем. Тем самым достигалось блокирование идеи ЕвроПРО.

Выступление Румынии с инициативой, идущей вразрез с внешней и военной политикой США в Восточной Европе, является весьма показательным событием. Российская позиция по данному вопросу известна давно: 10 мая сего года Владимир Путин на итоговой пресс-конференции после встречи с президентом США в Сочи озвучил формулу урегулирования проблемы третьего позиционного района — создание объединенной системы ПРО Евросоюза с участием России. Реализация такого совместного проекта заложит основы для долговременной стабильности и безопасности в Европе, удалив наиболее острый камень преткновения в российско-американских отношениях. В итоге от такого поворота событий выиграют все, так как ни Россия, ни Соединенные Штаты не заинтересованы в начале новой холодной войны.

Артем Ивановский – политический обозреватель

Версия для печати